Stolen

      Всё, что у них когда-либо было, было украдено.       Украденные взгляды, украденные поцелуи, украденный танец.       И вот теперь у него на глазах крали её, любовь всей его жизни.       Всё происходило словно в замедленной съёмке, так медленно и мучительно ясно, что он никогда этого не забудет – не позволит себе забыть.       Это была его вина.       Проклятие предназначалось ему, пожирателю смерти, ставшему изгоем. Предателю крови. Сыну, которого Люциус Малфой предпочёл бы никогда не иметь.       Эту смерть украла у него Грейнджер, чёртова гриффиндорка, прекрасная и храбрая Гермиона.       Его Гермиона.       Битва была окончена – Тёмный лорд был мёртв, Поттер победил, и мир собирался быть в порядке, всё собиралось быть правильным, как Гермиона и обещала ему. У них должна была быть жизнь, которую они так сильно хотели, которую они заслужили. Там, в мире, где её не будут преследовать за её сущность, а ему не придётся заслуживать любовь.       Нирвана, к которой он почти прикоснулся, задел кончиками пальцев.       А потом словно какой-то бог решил заставить его заплатить за каждый грех, который он совершил или не совершал. Эта нирвана была в руках Драко, истекая кровью.       И он ничего не мог сделать, чтобы остановить это. Проклятье было предназначено для этого – медленная смерть, пытка, которой подвергал его отец.       Бесполезный трус.       Голоса остальных, сражающихся с Люциусом, были слышны отовсюду, но они не имели значения. Всё, что имело значение, смотрело на него.       Умоляющие большие медовые глаза.       - Всё в порядке, Драко, - её голо был не таким сильным, каким был всегда, он был тенью, светом, который угасал. Огонь внутри неё – огонь, который сделал её самой яркой ведьмой своего поколения; огонь, который согревал его ночами, который заставил его полюбить её – угасал.       И всё, что он мог сделать – смотреть.       - Не вини себя за это, - всхлипнула она, как будто всё внутри ней кричало ей остановиться и сдаться.       Драко знал, что Гермиона не уйдёт, не сказав всего, что должна.       - Не надо, - прошептал он. Он не был дураком. – Не смей ни о чём меня просить или заставлять обещать что-то, что я не смогу выполнить.       Она улыбнулась, касаясь его лица своей маленькой, хрупкой, покрытой кровью рукой. Её последние силы были направлены на то, чтобы удержать его.       - Ты сделал это, Драко, ты свободен, - она закашлялась. Последнее, что её тело могло сделать, это кашель.       - Я никогда тебе этого не прощу, Грейнджер, - проговорил он сквозь стиснутые зубы. – Я ненавижу тебя.       Он действительно ненавидел её, она забирала всё, что у него осталось. Гермиона крала у него его единственную причину жить.       Она забирала сердце Драко с собой в могилу.       Гермиона улыбнулась такой красивой улыбкой.       Улыбка, которая должна была быть вечной, теперь стала эфемерной.       - Знаешь, я тоже тебя люблю, - она посмотрела в сторону, где всё ещё были слышны её друзья, сражающиеся с его отцом. Но он знал, что Гермиона ничего не видит, её глаза расфокусировались, зрение наконец сдалось. – Мы заслуживали лучшего, Драко.       Он надеялся, они не убьют Люциуса, чтобы он сам мог это сделать.       - Скажи им, что их я тоже люблю, и мне жаль, мне так жаль, - она перестала бояться, её слёзы капали на землю. – Так жаль.       - Так…мне жаль, так…жаль, я… - она умолкла, и её блестящий ум исчез.       Драко украл финальный поцелуй, прощаясь с ней в последний раз. Его собственные слёзы падали и смешивались с кровью, которая достигла её прекрасного лица.       Он почувствовал, как она подарила ему последний вздох. Гермиона отдала ему единственное, что у неё осталось, и забрала с собой всё остальное.