Ананас

Мукуро смотрел на себя в зеркале, теребя кончики волос. Знатно отросли, потому стоял вопрос: стричь или не стричь. Свой образ из будущего он помнил и признавал, что выглядел он шикарно! Однако что думал на этот счёт Кёя? — Интересно, я ему больше нравлюсь с короткими или длинными волосами? — улыбнулся он, представляя лицо своего кровожадного возлюбленного. — Или всё же подстричься? — размышлял вслух, когда над ухом раздался звук ножниц. — Я могу вам в этом помочь, — протянул Фран, недвусмысленно глядя на хохолок. — А вот его трогать не смей! — Но из-за него вас сравнивают с ананасом, — заслужил он недобрый взгляд Мукуро через зеркало. — И не надо так на меня смотреть, не только я вас так называю, — изобразил обиду Фран. — Ананас — символ богатства! — напомнил Мукуро. — То есть вы признаёте, что вы ананас? — едва не заставил он взвыть учителя. — И вообще, ваш стиль давно устарел. Вы бы хоть за модой следить пробовали, если действительно хотите выглядеть красиво. — Да что о стиле может знать мальчишка, который носит на голове иллюзию яблока?! — огрызнулся Мукуро. Прекрасно он выглядел. Он изучал современные предпочтения, когда проникал в Кокуё. Необходимо было выглядеть притягательно, чтобы проще было манипулировать новым окружением. Обаяние было не последним атрибутом хорошего иллюзиониста. Но оно могло померкнуть на фоне несоответствующего образа. Ещё раз глянув на себя, стараясь игнорировать недовольное выражение лица, Мукуро встал и направился в свою комнату. Говорил ли Фран серьёзно или опять шуточки отпускал — неважно. Он заставил Мукуро задуматься. И разрушил все планы… А ведь Мукуро собирался встретиться с Кёей, провести вечер вместе, плавно переходящий в ночь. Решить с ним парочку вопросов насущных вместе. В итоге, когда Кёя сам позвонил, отклонил звонок, написав короткое сообщение: «Извини. Я перезвоню тебе в другой раз». Он не хотел, чтобы Кёя услышал его таким, тем более увидел. Прикинуться, что ничего не произошло, тоже не было выходом. Будучи самым близким к Мукуро, он бы почувствовал фальшь. Да и Кёя был единственным, кого обманывать Мукуро не любил. Он любил делать с ним много чего другого. На следующий день Мукуро отправился в парикмахерскую. Нет, не стричься. Поболтать с милыми девушками и слишком явным геем. О погоде, о людях. О моде. Речи его были так сладки и певучи, что жеманный юноша настоял на том, чтобы отполировать ноготки за счёт заведения, благо подходящее место у окна имелось. Мукуро не стал отказываться, забавляясь говорящим взглядом и иными намёками. — Заглядывай как-нибудь ещё! — махал платочком на прощание юноша. — Обязательно, — очаровывающе улыбнулся Мукуро, что аж все в помещении встрепенулись. Кто-то хотел в обморок упасть, но передумал: работать надо было. На выходе Мукуро ждал сюрприз: Кёя, ожидающий у близстоящего фонаря. С того ракурса идеально просматривалось происходящее в парикмахерской. За окном до сих пор восторгался юноша, которого Кёя откровенно сверлил злобным взглядом. Стало не по себе: Мукуро был ещё не готов с ним встретиться. Однако он улыбнулся и произнёс, стараясь не смотреть в глаза: — Извини, что сбросил вчера. — Не расскажешь, что произошло? Кёя недобро смотрел на пресловутого гея за окном. Нет, он не был глуп, чтобы ревновать к какому-то травоядному. Он ему просто не нравился. — Нет, — на удивление бодренько ответил Мукуро. — Не сегодня. Подождёшь? Насколько бы отстранённым Кёя не был от общества, у него было достаточно понимания. Раз Мукуро просил подождать, значит, у него была на то причина. Какое-то время он мог позволить ему побыть с самим собой. Недолго. Терпением и сдержанностью Кёя не отличался. Мукуро давно так активно не проводил день. Даже тренировки Франа так не выматывали. Столько мест посетил: от салонов красоты до магазинов. Ничего не купил, кроме стопки журналов. Зато перемерял не одну тонну одежды. «Только не говорите мне, что, — не смог он подобрать название, — это, — даже в мыслях звучало громогласно, — сейчас в трендах!» — смотрел он с кривой улыбкой на предложенную продавцом комбинацию. Мукуро, конечно, знал, что мир безумен и стоит только уничтожения, но чтобы вот так кричать об этом — было уже слишком. Он, на всякий случай померял, вдруг в реальности на теле сидело лучше, чем могло представить его воображение. Если уж сомнения в себе появились, то почему он мог оказаться неправ вновь? — Вам так идёт! Вам так идёт! Консультантка щебетала как утренняя пташка, силком подталкивая к зеркалу побольше. Возле окна. Чтобы все видели его позор. Особенно Кёя, проходящий мимо. На мгновение их взгляды пересеклись. Кёя из уважения постарался скрыть недоумение, мало ли что могло прийти в хохлатую голову, и для чего нужно было, одна вышло у него не то чтобы очень как. Отмерев через секунду, Кёя продолжил путь, а Мукуро так и остался в застывшем состоянии, желая провалиться сквозь землю. Заодно проверил бы, как там Ад без него поживал. Следующий и последующий дни Кёя, патрулируя Намимори, неоднократно замечал Мукуро, выходящего то из салона красоты, то из какого-нибудь злачного места. Можно было бы предположить, что он готовил сюрприз Кёе, потому сторонился и мотался из места к месту. Одно но, опровергающее предположение: он не выглядел счастливым. От улыбки разило фальшью, а от стройного тела — напряжением. Одним из злачных мест оказался закрытый показ мод. Весьма специфический показ мод. «Если я такое и надену, то только для Кёи под одежду для стриптиза… Как завершающий штрих». Современная мода развивалась слишком быстро, разветвляясь и извиваясь самыми невообразимыми образами. Невозможно было выбрать что-то однозначное. Единое. Тогда Мукуро решил создать и распространить свой взгляд, отобрав лучшие решения из всех стилей, объединив во что-то цельное и прекрасное. А не вот это вот всё… Дни шли, пропущенные звонки копились. Мукуро даже не сразу заметил, как его навестил гость. На звук не среагировал потому, что привык, как свои туда-сюда шныряли, приносили еду и горячий шоколад. Он был слишком увлечён журналами о моде и составлении схемы идеального образа. В воздухе плавали миниатюрные трёхмерные «наброски» Мукуро с разными причёсками и в разной одежде. В другое время гостю могло бы показаться забавным такое обилие иллюзиониста, но не в этот раз. — Что ты делаешь, Мукуро? — Кёя? — мгновенно среагировал на голос. — Что ты здесь делаешь? — Пытаюсь понять, почему ты игнорируешь мои звонки. — Звонки? — удивился Мукуро. Он бы в жизни не оставил бы звонка Кёи без внимания, так или иначе ответив на него хотя бы коротким сообщением. Восемнадцать. Восемнадцать пропущенных обнаружил на телефоне. Звук был предварительно выключен, а телефон засунут куда подальше. «Сколько времени прошло?» — наконец, задался вопросом. Только теперь, отвлёкшись, почувствовал себя нехорошо. — Так что ты делаешь. Мукуро? — Пытаюсь поймать образ. Я должен быть идеальным. — Зачем? — Чтобы проще было манипулировать людьми. — С каких пор у тебя с этим проблемы? — С тех пор как… — Мукуро замолк, понимая, какую нелепицу произнести собирался. Потому что Фран сказал? Всем прекрасно известно, насколько колок и непростителен его язык, насколько мало в нём бывает логики порой. — В его словах был смысл, — поморщился Мукуро. Вместе с потерянной концентрацией накатила усталость и сонливость. Горели и закрывались глаза. В конце концов он просто уткнулся подошедшему Кёе в живот, обнимая ослабевшими руками. — Я просто хотел узнать, каким нравлюсь тебе больше. Кёя стал заботливо гладить Мукуро по голове, трепля родимый хохолок. Столько времени было потрачено из-за какой-то глупости. А ведь они могли провести его вместе, наслаждаясь друг другом, предавая страсти каждую частичку своего тела. Неужели Мукуро не знал ответ? — Ты мне нравишься таким, какой ты есть. Мукуро обречённо усмехнулся. С тех пор, как вражда обратилась в крепкую любовную связь, мысли о Кёе нередко делали из него идиота. Нелепое возвышенное чувство, когда-то казавшееся недостижимым, словно отключало мозг. Говорило: «Отдохни. Ты и так всю жизнь перенапрягался». И Мукуро послушно наслаждался беспечностью. Подобрав с пола ножницы, устало-благодарно улыбаясь, Мукуро протянул их Кёе. — У меня тут волосы отрасли. Не поможешь подровнять? Мукуро сел на стул, вверяясь во власть другому. Кёя провел по волосам, замирая пальцами на отдельных прядках. Затем смочил отстоянной водой из кувшина. Совсем немного, чтобы кончики не разбегались в разные стороны. Поцеловал за хохолком и приступил к непривычной роли. Он легко представил привычный образ. Такой, какой привык видеть. Звук смыкающихся ножниц в тишине звучал особенно умиротворяюще. Прядка за прядкой иссиня-чёрные волосы лишались своей длины. Пришлось немного подкоротить и верхушку, а то распушилась чутка. Нежными касаниями убрал прилипшие к коже влажны волосинки. — Потом подровняешь чутка, — сообщил Кёя, не до конца довольный своей работой. Для человека, никогда никого не стригшего, у него вышло весьма аккуратно и ровно. Мукуро провёл сбоку по волосам — привычная длина. Немного наклонился назад, пытаясь разглядеть себя в зеркале у дальней стены — что-то защекотало шею. Мукуро пощупал и искренне удивился: — Ты оставил хвостик? — Подумал, если в будущем они у тебя были такими длинными, начинать отращивать стоит уже сейчас. — Верно, — рассмеялся Мукуро. — Они ещё долго будут на мне висеть? — на всякий случай спросил Кёя, подразумевая облепивших его со всех сторон миниатюрных Мукуро. Каждый «набросок» выглядел счастливейшим на свете. — Я уже успел позабыть о них, — улыбнулся Мукуро, разгоняя иллюзии как надоедливых мошек. — Кёя, я так устал, — тихо произнёс он, прижимаясь всем телом. — Полежишь со мной рядом? В качестве компенсации можешь разбудить меня чем-то большим, нежели поцелуем, — заговорщически подмигнул он. — А потом мы пойдём сажать Франа на вилы для профилактики! — особенно оживлённо произнёс он, утягивая Кёю за собой на кровать. Ох нелёгкий день предстоял Франу. И сладчайшее пробуждение Мукуро. Глупость выветрилась из хохлатой головушки. Оставшуюся Кёя вытрясет следующим утром — и Мукуро снова станет прежним. Таким, каким запал ему в душу.