Our Valentine's Day

Немного фактов: «день святого Валентина» (или «День всех влюбленных», если кому вдруг не хотелось лишний раз вспоминать о таких жутких и потных созданиях, как наши милые мужчины) — это один из тех праздников, который был придуман верующими в Христа и который праздновали даже атеисты. Ну такие атеисты, которые считали, что если Господь не скинул им мешочек с эдди после утренней подкормки бездомного кота, значит, его не существовало, а когда бандит стрелял им в живот при ограблении — молились Ему ради спасения собственной шкуры. Так называемые «атеисты Шрёдингера». — Будешь сегодня вместе со своей señora, chica? — Джеки в приподнятом настроении поинтересовался моими планами, пока на заднем фоне, по очевидно старому плиточному полу, громыхала его магазинная тележка. Страшно представить, каким количеством роз сорта «Perle Noire» — так любимых Ольшевской — он планировал осыпать свою возлюбленную в её квартире. Надо будет позвонить ей завтра утром, поинтересоваться, не утонула ли она в лепестках по всей гостиной комнате. — Блин, а сам как думаешь? По-твоему, мы так близко сошлись, сидя у неё в подвале и корпя над «брейнами», чтобы в такой день я осталась наедине с бутылкой пива и своей рукой? Tonto* ты, Уэллс — говорю тебе на твоём родном. Честно говоря, ещё три месяца назад было невозможно вообразить, чтобы я придавала хоть какое-то значение этому слащавому «четырнадцатому февраля». Для меня как для человека, ранее преимущественно одинокого и временами прибегавшего ко связи со случайными, едва знакомыми людьми — чтобы не подсесть на самоудовлетворение виртами, словно прыщавый подросток — этот праздник всегда отдавал абсолютным бессмыслием. Ну допустим, любишь ты человека: вы периодически ходите на свидания, дарите друг другу подарки, поцелуи, годовой абонемент на фитнес для двоих, чтобы ваши постепенно проявляющиеся жировые складки не отбивали вам аппетит в постели — почему католический праздник, названный в честь очередного мученика, до сих пор остаётся для вас важным? Зачем вы подстраиваете свои знаки внимания к партнёру под эту дату, если те для вас — вполне нормальная практика и вне её рамок? А потом я встретила своего человека. Эту обворожительную, вытатуированную с головы до пят, панк-диву с брейнданс-обручем на шее и не то розовыми, не то фиолетовыми, не то синими локонами на длинной чёлке. И, как можно было теперь заметить по моему внешнему виду, этот день календаря «покраснел» и для меня. При первой нашей встрече Джуди Альварес — отстранённая и холодная, будто снежная королева из той старой датской сказки. Чувство, будто сам превратишься в ледышку, едва коснёшься её бледной, в условиях недостатка солнечного ультрафиолета, кожи. Но спустя нескольких выполненных, не без её помощи, заказов от Эвелин Паркер и последующего спасения той из логова «Тигриных когтей» от неё последовала симпатия и даже уважение ко мне. Как результат — личное приглашение на дружеские алкогольные посиделки в компании своих знакомых, по ходу которых она то ли случайно, то ли не случайно в пьяной усталости свалилась мне на плечо. Я спокойно допила бутылку вермута с её гостями и вежливо попросила их удалиться, намереваясь спокойно уложить хозяйку квартиры, по совместительству — организатора сего мероприятия, в постель. И вот стоило мне только после проводов остальных подойти к свалившейся набок ей и подхватить с дивана — она обвила руками мою шею, притянула к себе и заключила наши губы в неуклюжем поцелуе. Я в шоке, она — подшофе, наши губы в какой-то момент разомкнулись. Она, без стеснения и адекватного восприятия реальности, принялась покрывать влагой мою щёку, находясь не в состоянии снова найти мои губы с полуприкрытыми глазами. Продолжая пребывать в молчаливом «афиге», я неспеша понесла её в спальню, понимая, что получаю неподдельное удовольствие от подобных действий с её стороны. Мои ноги по пути к кровати дрожали, и дело было совсем не в её весе. «Не-проблема» заключалась в её губах и дыхании у моей шеи — тёплом снаружи, но абсолютно обжигающем меня изнутри; пьянящем — не меньше алкоголя — аромате её одеколона и в целом ощущения нашей физической близости. Я будто шла ставить на место огненную катану, держа её за горящее лезвие, при том, что я — нечто вроде «Призрачного гонщика»: и так вся в огне. И даже когда я уложила Альварес в постель, накрыв одеялом, я не смогла уехать от неё к себе — не после такого. Мне нужны были объяснения, и в идеале — положительный ответ на вопрос, что засел в моём сознании, томительно ожидая своей очереди на озвучивание ещё с первых дней нашего знакомства. — Слушай, Джуди, я... тебе нравлюсь? Её взгляд, прикрываемый спавшими на глаза волосами, устремляется вниз. Я сижу на полу комнаты напротив неё, стыдливо прячу лицо за коленями, что обхватила руками, кусая нижнюю губу от напряжения и всем сердцем желая, чтобы вчерашние события она не окрестила «стыдным недоразумением». — ...Да.

— Эй, Ви!

А, что? Джуди у двери? Стоп, как — уже? Сколько сейчас времени?.. Пол седьмого?! В смысле? Ещё минуту назад было пять с чем-то, какого... — Да-да, сейчас иду! Плюшевую сферу в форме морского животного (или наоборот), приобретённую в одном из торговых центров Уотсона, из-за отсутствия подходящего места и времени я закинула в оружейный тайник, набор швейцарских молочных шоколадок из интернет-магазина, прилетевших на следующий день экспресс-доставкой в холодильной сумке, — спрятала под диван. Букет ярко-красных, как моё теперешнее лицо, роз — положила за перегородку душевой, по пути плеснув себе в лицо прохладной воды из умывальника. Бутылка офигенного, исходя из отзывов в Сети, красного вина с бокалами из набора стоимостью «всё моё вооружение и импланты, помноженные на два», то бишь тысяч пятьсот — пускай остаётся на виду. И так с него будем начинать. — Боже, Ви... Едва я разблокировала перед Альварес входную дверь, она ахнула. Светлая блузка с парой расстёгнутых верхних пуговиц и чёрные классические брюки, коричневые туфли на невысоком каблуке из синтетической крокодиловой кожи — клубничная помада на губах и собранные в хвост тёмные волосы шли к ним в дополнение. — В чём дело, Джуди? — Упёршись локтем в стену у дверного проёма, я не без удовольствия стала наблюдать за удивлённым выражением её лица. Она, к слову, предстала передо мной тоже не при своём повседневном виде: джинсовый костюм, синие кроссовки на механических застёжках, белая футболка с принтом пронзающего стрелой сердечко Купидона. На губах — цвет чёрного винограда, в руках — средних размеров подарочный пакет с нарисованной в разных стилях фразой «I Love You», из которого выглядывал верх горлышка винной бутылки. И всё оставалось бы вполне заурядным, если бы не... — Стоп, ты сделала себе «пикси»? Если быть точнее, то её короткий вариант: чёлку, переливавшуюся разными оттенками синего в зависимости от падающего света, Джуди укоротила примерно наполовину, что давало ей теперь возможность без проблем заправлять ту за ухо; плюс — немного убрала сверху. Если прибегать к сравнению с распространёнными типажами, то по всем внешним характеристикам ей очень подходил типаж стритрейсера**. — Можешь считать её незамедлительной ответочкой на свою «апргейднутую» привлекательность. — Альварес, без ожидания молчаливого приглашения с моей стороны, прошла в квартиру, невесомо задев указательным пальцем мой подбородок. — Когда ты, к слову, в последний раз надевала блузку? По собственным ощущениям? Чуть ли не в прошлой жизни. — На школьном выпускном, — ответила я ей без особого чувства ностальгии. Меня тогда вырвало из-за шампанского прямо на юбку директрисы, потому что в те времена я, по своей девичьей глупости, не придерживалась священного правила «не смешивай несмешиваемое и не употребляй то, что пойдёт на понижение градуса, дитя моё». — Эту я купила специально для нашего сегодняшнего вечера. — То есть, всего-то для одного дня в году? — удивлённо вскинула брови она, поставив свой пакет на журнальный столик. — Какая ты у меня неэкономная, Ви — одежда под праздник, «Chateau Margaux» 2005-го... — Джуди подобрала и повертела в руках купленную мной бутылку зарубежного алкоголя. — Предпочитаешь сухие французские? Мне вообще без разницы, на самом деле: красные сухие, полусухие, полугорькие, полукислые — я в них не эксперт, обширных виноградников с секретными дворцами на берегу морей не имею. Мои родственники — тоже. Обычно, вне тяжёлых по финансам времён, я выбирала те позиции, что были подороже, и радовалась, что с моим заработком в качестве соло я могла себе их позволить. — Скорее, вас под ними, мадам, — пошловатенько отшутилась я в качестве ответа на иначе тупиковый для меня вопрос, тактично помогла ей снять «джинсовку» и направилась к забитому всевозможными закусками холодильнику. — Располагайтесь и скажите, какие закуски к напиткам вам подать? В соотношениях «вино-еда» я разбиралась ещё меньше, чем в напитках, поэтому сходила с утра (точнее, спустилась в мегабашне на семь этажей ниже жилых) в большой продовольственный магазин и купила большую часть из того, что могло классифицироваться как закуска: сыр, мясо, маленькие десерты разных видов и калорийности, комбинированные вариации первых двух в панировке и без и даже карамельный тортик. Последний был на тот случай, если нашим подвыпившим влюблённым душам захочется чего-то сладенького — даже после конфет. — Хм-м... — Джуди задумалась, будто пыталась вспомнить, что с чем лучше заходило. — Будьте добры, мисс — сыр и мясо. — Так точно, — по-солдатски приняла я к сведению (даже захотелось честь отдать — Валери «Морская Пехота», мать её) и достала тарелки с кубиками чеддера и тонкими ломтиками копчёной говядины и свинины. Простите, «сливочные корзиночки» — сегодня не ваш день. Пока я выставляла блюдца возле бокалов, Альварес расположилась на мягком полу, прямо напротив телевизора. Видимо, на случай, если очередной «Top 10 Hot Music Hits» покажется нам нормальным фоном для спокойного распития моей бутылки «французского» с её, как оказалось, бутылкой «голландского» — если, опять же, к тому моменту мы не опустошим одну из них. Но это, безусловно, уже после обмена подарками и пожеланий благополучной жизни друг другу. — Ожидай и приготовься, — бегло прошептала я Джуди на ухо и, к её явному удивлению, направилась к своему тайнику с разными видами насильственной «смерти». Расслабься, милая, я просто не нашла лучшего места для того, чтобы временно спрятать твоего нового постельного друга от твоих любопытных глаз. Не на замену мне, естественно. — Джуд, лови. Запуленный в Альварес по некрутой дуге морской котик с мордашкой, будто из её аватарки на мобильном наборе, приземлился в руки моей любимой только благодаря её феноменальной реакции: притормози она хоть на секунду — плюшевая милота выбила бы своеобразный страйк, разбросав по полу сыро-мясную нарезку. — Ой, Ви, спасибо! — с детской радостью воскликнула она, прильнув щекой к мягкой игрушке. — И с каких пор ты хранишь в оружейной подсобке такое «ми-ми-мишное оружие»? — А-а, ну... — Так, Валери, давай, напряги извилины. Представь, что ты — Джордж Карлин, глотнувший радужной газировки. — Да вот, взяла по скидке в одном маленьком магазинчике на окраине Уотсона... Сказали, очень действенно против «Шельм». Молодец, Ви, ты просто мастер спонтанных импровизаций. Теперь сиди и думай, сарказм это или нет, — подвела я к логическому завершению «разговор с интересной собой», вернувшись к столу и взяв в руки штопор. — Вижу, тамошние продавцы неплохо разбираются в «уязвимых местах» банд Найт-Сити, — стала она продлевать тему прямых иронизирований, пока я с характерным звуком откупоривала бутылки. — Интересно узнать, поступали ли от них ещё какие-либо выгодные «предложения». Эй, Джуди, попридержи своего «Деламейна» — сейчас твоя очередь бить мою карту. — Я бы предпочла сперва узнать «предложения ваших поставщиков», мисс Альварес, — промурлыкала я, разливая её «белое полусладкое» по бокалам, и вдохнула аромат напитка, будто в порядке выпендрёжа своим не существовавшим аристократизмом. — Что сейчас нынче в моде в борьбе с уличной преступностью? Может, «электромагнитные короткоствольные»? Я понятия не имела, что подразумевала под этим спонтанно возникшим в ворохе моих мыслей эвфемизмом. Как и то, что, чёрт побери, в точности угадала оставшееся содержимое её пакета. — Э-э, к-хм... — Она в смущении опустила глаза на тёмно-серебристый «Кеншин» с лазерным целеуказателем и неуверенно подала его в мою сторону, будто она — типичная цундэрэ, я — тупой смазливый главный герой, а «арасаковский» ствол — её любовный шоколад для меня. Да-да, я та ещё отаку — спасибо моему подростковому «крашу». — Блин, Ви, умеешь ты портить сюрпризы. Ну извини, что могу сказать. Я разве виновата, что в первую очередь являюсь для тебя профессиональным наёмником, а уже потом — сентиментальным женским созданием? Может, мне купить и начать надевать розовые бронежилеты с VVS? Плевать, что подумают люди — зато ты увидишь во мне девушку. Чутка поехавшую на флексе, но девушку. — Джуд, спасибо, конечно, но... — Я с натянутой улыбкой отложила в сторону далеко не самый дешёвый вид электромагнитного пистолета и подняла глаза на не менее напряжённо выглядевшую Альварес. — С чего ты взяла, что я не оценю твой подарок в виде коробки шоколадных конфет с любовной открыткой? Да, не спорю: мой повседневный внешний вид наводил на мысль, что лучшим подарком для меня была бы скидка на «Смартлинк» последней модели (кстати, надо бы ненавязчиво напомнить Вику про грядущее Восьмое марта — должен принять к сведению), но, чёрт побери, во мне до сих пор сидела свернувшаяся в клубок (ну да, сидела в глубоком и довольно тесном месте — излишний инфантилизм для моего ремесла губителен) маленькая девочка с плюшевым ёжиком Соником в обнимку. Почему даже моя зелёноволосая «Эми» не смогла разглядеть её во мне? — Ну не знаю, Ви, — едва заметно пожала она плечами, продолжая отводить от меня взгляд. — Может, с того, что ты каждый день обезвреживаешь десяток преступников из уличных банд, будто для тебя это обычная прогулка по городу? Я подумала, ты будешь рада новому пистолету — никогда не видела у тебя оружия на электромагнитных зарядах. — Но уже перед следующей фразой она развела губы в искушающей улыбке и с нотками подстрекательства произнесла: — Что мне точно известно — выпить со мной винишка ты всегда горазда. Ух, Альварес, какая ты у нас хитрая соблазнительная задница. Я бы в любом случае приняла твои извинения: просто за то, что ты появилась передо мной в таком офигенном, хоть и несвойственном для тебя, образе, но всё равно — обидка, Джуди, лови мою обидку. — Ви, ты мне сейчас что — язык показала? Валери, блин, утихомирь свою внутреннюю девчушку! Дай ей конфетку, у тебя вон — целая коробка под столом лежит. — Прости, Джуд, я не тебе! — А кому ж ещё? Покойному террористу Джонни Сильверхенду? Вон — прямо у твоих дверей цифровым призраком стоит. — Да, ты права: что-что, а распитие алкоголя дикой цены вместе с тобой — вариант для праздника беспроигрышный. Вспомнив благодаря своему внутреннему голосу о шоколадном презенте для Альварес под диваном, я, собственно, достала коробку, считай, из-за её спины и открыла перед ней, будто кейс с предлагаемым по выгодной цене новым «Ронином» от «Милитеха». Ну окей, окей: я действительно выгляжу более одержимой крутыми пушками, нежели «валентинками». — Ви, спасибо, серьёзно, но, извини, я не большой любитель шоколада, — сообщила она сперва расстроенно, но затем вспомнила, что только что промахнулась с попаданием в мои вкусы, и вновь заметно воспряла духом. — Получается, у нас ничья? Что Джуди ещё не успела узнать обо мне за относительно недолгий период наших отношений, так это то, что я не любила проигрывать в чём-либо, будь то покер, армрестлинг или предпочтения партнёра. А ничья для меня была равносильна поражению. — Может, хотя бы одну на двоих? — предложила я, заключив край одной, помадно-сливочной, между зубами и наклонившись через стол к Альварес. Та довольно быстро уловила суть моей инициативы и приблизилась навстречу. — В таком случае, «сладкого» будет ещё больше, Ви. Не боишься заработать диабет? — вкинула она мимолётную «дразнилку» прежде, чем схватить свою половину. Если он, как и всё остальное, будет проходить вместе с тобой — возражать не стану... Стоп, я что — сознательно желаю Джуди заболеть? Нет-нет, давайте тогда как-нибудь без диабета обойдёмся. Взаимными усилиями мы разделили шоколадную конфету пополам, позволив бледно-оранжевой начинке тонкими струйками упасть на столешницу. Небольшая смесь шоколада и густой сливочности ненадолго заполнила наши ротовые полости, вслед за проглатыванием которой незамедлительно последовало то самое «излишнее дополнение», отзывавшееся в нас гораздо более сильными эмоциями и ощущениями, нежели продукт-«произведение» швейцарских кондитеров. Хотя, не буду удивлена, если у кого-то и обычная конфета из дорогого набора могла вызвать ощущения мурашек и последующего тепла по всему телу. — Слишком сладко для тебя? — со сбитым дыханием поинтересовалась я спустя несколько секунд после отстранения наших измазанных шоколадом и ягодными помадами губ. — На границе мною позволяемого, скажем так, — ответила она, облизываясь. И да, пока — только из-за конфеты и «виноградной клубники» (прости, карамельный тортик, но сегодня и не твой день тоже). Не то чтобы я на что-то намекала, но рядом с нами стояло две бутылки по две трети литра: невинными прикосновениями к частям тела, не прикрытых одеждой, и поцелуями — которые, как известно, чем выше любовь, тем они ниже — мы не ограничимся, в любом случае. — А, блин, чуть не забыла. Я подпрыгнула и в спешке направилась к ванной, откуда намеревалась забрать заброшенный в душевую букет роз. Ну и, в качестве менее приятного дополнения, с целью обнаружить, что вся комната пребывала в воде из-за не выключенного ранее крана, что переполнил уже давно забившийся моими сбритыми волосами умывальник. — Твою. Мать. — В чём дело, Ви? А, я сказала это вслух? Ладно, неважно — попробуем, в таком случае, немного поторопить события. — Джу-у-уд... как ты отнесёшься к душу с лепестками роз?