Эй, ты видел?..

– Дин, – зовет Кас, входя в кладовку, – ты видел... Ох. Дин со стоном садится, медленно отодвигаясь от стоящей у его ног каменной статуи. Он инстинктивно поймал ее, когда та вывалилась из какой-то коробки, и она его тут же вырубила. Дина пронзила какая-то магия в виде ярко-синего электрического разряда, от которого он все еще слегка дергается. – Ты в порядке? – спрашивает Кас. Дин начинает говорить: – Да, – но следом выдает: – У меня задница болит. Кажется, я ушиб копчик. Кас подбирает остальные выпавшие из коробки вещи, в основном это пожелтевшие от пыли и времени бумаги. – Что случилось? – Я опрокинул коробку, и эта штука выпала из нее. Я, эм... – Ты к ней прикасался? – Только на секунду. Кас хмурится. – Это статуя Маат, египетской богини истины. Я видел похожие статуи Веритас и Алетейи. В древние времена их использовали, чтобы заставить преступников говорить правду. – О боже, – Дин потирает лицо. У него внутри полно правды, ни в одной из которых он не хочет признаваться Касу. – Ты можешь это исправить? Кас присаживается рядом и касается его лба. Дин стискивает зубы от ощущения знакомого ледяного касания благодати, оно уже проходит, но у него все еще зудит под кожей. – Прости, – Кас качает головой. – Это старая магия, стойкая. Если ты недолго касался статуи, все пройдет через несколько минут. – Окей, хорошо. Ты не мог бы... эм. – Я уйду, если хочешь. Дин начинает кивать, но потом его тупой рот открывается и выпаливает: – Нет, я не хочу, чтобы ты уходил. Никогда не хотел. Я хочу, чтобы ты всегда был здесь. К счастью, Кас не пытается ответить. Он ногой расчищает место на полу и садится футах в трех от Дина. Проходит целых тридцать секунд. Дин делает все возможное, чтобы укротить беспокойное, поднимающееся внутри него чувство, но оно в итоге все равно омывает его, словно волна. – Я хочу, чтобы ты сел ближе. Мгновение Кас смотрит на него, потом придвигается примерно на фут. – Так лучше? – Нет, – говорит Дин. Господи, сейчас бы сдохнуть. – Ближе. Кас двигается еще, выпрямляет ногу и прижимает ее к бедру Дина. Проходит еще полминуты. Слова копятся в горле Дина и вырываются наружу прежде, чем он успевает их проглотить. – Я хочу взять тебя за руку. – Ладно, – Кас протягивает ему ладонь. Дин не берет – слишком занят паникой, с которой пялится на нее, – и Кас тянется дальше и переплетает их пальцы. Еще тридцать секунд унижения, ворочающегося у Дина в животе. Но он просто, черт побери, не может остановиться. – Кас, я... Ты, эм... – Дин делает глубокий вздох и прикусывает щеку изнутри, но это не мешает ему дальше бормотать: – Кас, я... Кас наклоняется и целует его мягко и медленно. Отстранившись, он наклоняет голову и спрашивает: – Этого ты хотел? – От его голоса у Дина теплеет внизу спины. – Да, – признается он, лицо заливает жар. – Прости, ты... – Дин. – Тебе стоит просто... Кас целует его еще раз, притягивая за руку, и Дин оказывается на его бедрах. Плащ Каса пахнет Континенталем, второй рукой он зарывается Дину в волосы. Он издает великолепный звук, такой хриплый и глубокий, что Дину хочется уложить Каса на пол, лечь сверху и целовать везде, но эта мысль возвращает его к реальности. – Кас, – жалобно говорит он, – ты не должен. Я просто... – Он машет рукой. – Все в порядке. Кас хмурится, затем наклоняется и проводит пальцами по ногам статуи. Все вспыхивает синим. – Кас... – Я ухожу только потому, что должен, – его голос звучит тверже, чем был у Дина. – Будь моя воля, я бы остался здесь с тобой. Я хотел тебя поцеловать. Я люблю тебя уже много лет. Дин издает резкий звук. – Черт. – Когда нам поручили вытащить тебя из Ада, я боялся того, что мы найдем. Но твоя душа была самым прекрасным, что я когда-либо видел, – он касается груди Дина и скользит пальцем к впадинке на горле. – Она была такой яркой. Магия торопливо покидает тело Дина, но он смотрит на Каса и говорит: – Я тоже тебя люблю, – и каждое его слово – правда.