ты страдаешь

— если ты не боишься смерти, то это не значит, что ты к ней готова. взгляд, уничтожающий на месте — неожиданный смысл ее жизни. она признаться в этом боится так, как будто бы от этого зависит ее шанс выступать на самых крутых концертах этого ебучего мира. она должна выглядеть идеально: лучезарная улыбка, искрящиеся любовью к творчеству глаза, шелковистые пшеничные волосы и сложенные в сердечко пальцы — это ари. они знакомы так давно, что обе потеряли счет времени. каждая встреча — разряд электричества по всему телу, а совместная работа — это полнейший нокаут для чувств и эмоций хитрой лисы. ари жила тем, что жрала чужие души через свой голос, а теперь сожрали, кажется, ее саму. очки эвелинн едва спущены на переносицу, из-под них видно сощуренные в сучьей манере глаза, ярко подведенные широкими стрелками — острыми, словно ее язык. манера блядствовать — не порок, а уж тем более если она тянется к комнате лидера k/da. эвелинн ничего никому не должна: она курит мальборо красное, ее волосы пахнут дорогим шампунем с запахом лотоса, она носит кожаные шмотки, чтобы подчеркнуть все свои достоинства; длинные ногти — бонус к составлению полного образа чертовски крутой дивы. у них не любовь, кстати — у них чисто деловые отношения. они чисто по-деловому целуются до потери воздуха в пределах легких, они по-деловому раздеваются и трогают друг друга там, где коллеги, вообще-то, трогать не должны. каждый раз ари убеждает себя в том, что вот этот раз — последний, но каждый чертов раз она встречает эв в своей комнате, улыбается и готова на все. она сука только с теми, кто слабее. с эв она на равных — обе они друг друга ненавидят, обе бесятся от левых взглядов и шуток про лесбиянок, потому что они! просто! коллеги! — тебя поглотит торжествующий мрак, ари, — эвелинн с усмешкой водит длинными тонкими пальцами по ее бедрам, оставляет царапины и цокает языком, пока лисица уверенно ерзает на девичьих коленях, словно маленький котенок. — поздно, — она сверкает голубыми омутами глаз, — если ты — мрак, то я, пожалуй, торжествую. без страха и сожалений, без угрызений совести и каких-то рамок они существуют в пределах друг друга. потому что эвелинн так сильно нравится надламывать ари каждую ночь, нравится слышать скулеж и видеть выражение лица, которое открыто только для нее одной. в полумраке она дьяволица, но ари, вообще-то, тоже — просто чуть более влюбленная. никаких передышек для поп-звезд — только новые укусы, засосы и томные вздохи на ухо. все слишком заметное замажется консилером, все слишком громкое заглушится музыкой, все слишком сильные чувства найдут отражение в ком-то другом. вдребезги рассыпалась мечта, созданная из цветных зеркал, ярких стекол и стеклянных призм — у ари нет возможности выбраться из этого пурпурного тлена, нет возможности покинуть пределы сладкой истомы и избавиться от ощущения ее губ на своей груди. — ты страдаешь, но тебе это нравится.