18:01
ты опять не придешь? Шерлок Холмс! запираясь в комнате с полулегальными наркотиками, ты себе точно не поможешь! Холмс! здесь кое-кто, кого тебе стоит увидеть и если ты не придешь, ты точно будешь жалеть. я это серьезно Шерлок достает сигарету, и на ходу смотрит расписание поездов до Лондона (ближайший в 18:16), и ускоряется. Билет покупается тут же онлайн, сигарета оказывается в мусорке, рука поправляет растрепанные волосы, когда Шерлок наконец запрыгивает в подошедший поезд. Взгляд мгновенно проскальзывает по другим пассажирам и, не найдя никого интересного, опускается на мир за окном. Глаза тут же словно отключаются, пока что-нибудь не привлечет их внимание — картинки за окном будто телевизор, который включают, чтобы что-то было на фоне. Кого же Джеймс хочет ему показать? Наверняка это какой-то баскетболист. Причем очень хороший. И раз он очень хороший и Шерлок о нем не слышал, значит, он не из Лондона и не из юго-восточной части Англии. Судя по инстаграму, Бонд провел выходные с Мораном в Дареме, так что вполне вероятно, что он мог притащить кого-то оттуда в Лондон. Наверное, Шерлок мог бы полистать инстаграм Джеймса еще и найти того, о ком тот говорил, все равно ехать еще сорок семь минут, но это испортило бы первое впечатление, верно? Судя по реакции Бонда, это должен быть кто-то действительно невероятный, и ожидание только подогреет интерес, заставит Шерлока заранее подойти к дверям, в числе первых выбраться на прохладные улицы, о которые ударяются моросящий дождь и его ботинки, и бежать, закусив губу, до стритбольной площадки. Бонд в стороне о чем-то переговаривается с Мораном — Шерлок много о нем слышал, но видит второй раз в жизни — и каким-то парнем помладше и машет рукой, когда замечает подходящего к ним Шерлока. — Шерлок, — Джеймс обращается к своим собеседникам и затем представляет их самих: Себастьян и Фред. Шерлок кивает, потому что его позвали сюда явно не для них: таким скромным представлением Бонд бы не отделался. Он оглядывает площадку взглядом, ища кого-то, кого он не знает, и замечает две светлые макушки, стоящие под кольцом и переговаривающиеся. Шерлок слишком далеко и немного может разглядеть, и Бонд, заметив его взгляд, хитро улыбается и кивает: — Пойдем, познакомлю. Это Уильям и Льюис, они из Дарема. Уилл играет за их университетскую команду, так что, возможно, ты увидишь его на BUCS. — Мне неинтересны BUCS, — Шерлок равнодушно замечает. — Это пока, — Джеймс ухмыляется из-за его реакции и отворачивается. — Эй, Уилл! Это Шерлок, о котором я говорил! На Шерлока тут же обращаются две пары горящих в свете вывесок и мигающих огней красных глаз, и один из парней с улыбкой благодарит Джеймса и с интересом смотрит на Шерлока. Он, кажется, успел разглядеть его полностью, пока поворачивался (чтобы не быть невежливым и не пялиться?), зато его брат так пристально Шерлока рассматривает, что еще немного, и ему и правда станет некомфортно. Словно его одновременно разобрать и напугать пытаются, потому что еще не знают, кто он, но уже ему не рады. — Льюис, — Уильям тоже замечает этот взгляд, и этого хватает, чтобы второй нахмурился, но с брошенным «Ладно» отвернулся. — Джим сказал, что игра Шерлока Холмса стоит того, чтобы приехать из Дарема в Лондон. — Я не могу пока играть, — Шерлок цокает и растрепывает волосы рукой, и Уильям смеется. — Я знаю, — в огоньке мигающего фонаря красные глаза блестят еще сильнее, а вежливая улыбка расплывается в хитрой усмешке— уверенной, вызывающей, дразнящей, словно все это затевалось, чтобы бросить Шерлоку вызов. Он уже чувствует, как ответная улыбка стремится появиться. — Поэтому мы решили, что начнем первыми. Так что сегодня просто смотри, Шерлок Холмс. — Да, — ответная ухмылка все-таки вырывается (Шерлок не то чтобы особо сильно ей сопротивлялся). — Бонд обещал мне, что я пожалею, если не приду. Так что, надеюсь, мне не придется жалеть, что я пришел. — Надеюсь, нет, — Уильям бросает Шерлоку еще одну улыбку, и Шерлок неосознанно вперед подается, словно чтобы ее поймать, коснуться ладонями, не дать ей исчезнуть, раствориться в огнях за его спиной, когда Уильям отворачивается, но Бонд уже с тихим «Пойдем» тянет его за локоть к лавочке. Шерлок достает сигарету и, зажегши ее, не сводит взгляда с площадки, где через минуту к Уильяму присоединяются Моран и Фред и разминаются местные ребята. Только Бонд почему-то сидит рядом, вытянув ноги и откинувшись немного назад. — Ты не играешь? — Шерлок наконец спрашивает, и Джеймс фыркает и смотрит на него шутливо-хмуро. — Мы с тобой сколько не виделись? Я скучал вообще-то, — он легонько пихает Шерлока плечом, словно это должно было и так быть очевидно. — Как твоя рука? Уже почти восстановилась? — Да. Джон сказал, через пару недель можно возвращаться к тренировкам, но я уже не могу ждать. Судя по лицу Джеймса, он такой настрой не особо одобряет, но с Шерлоком разве что-то поделаешь? Он устал от невозможности заниматься тем, что ему нужно, устал вдыхать белый порошок, чтобы как-то заменить эти чувства, и постоянно увеличивать дозу, потому что эффекта всегда недостаточно. Джеймс это прекрасно понимает, Шерлок знает, и поэтому просто просит быть аккуратнее и хотя бы контролировать свою физическую нагрузку. На площадке команды наконец жребием определяют, кто будет в защите (команда Уильяма), и когда он ловит чек-бросок и возвращает обратно, убедившись, что Моран и Фред готовы, игра начинается. Шерлок не знает, чего ему ждать. Абсолютно понятия не имеет, и может лишь попробовать предугадать, вырвать силуэты, тени мгновений, которые могут оказаться чем угодно, попавши на свет, и из-за этого он горит интересом, не может усидеть спокойно, начинает дергать ногой в нетерпении — сейчас он действительно не знает, что произойдет. Шерлок смотрит внимательно на команду Уильяма, пытается выловить обмен знаками, разглядеть намерения, передаваемые взглядами и телами, разбить их связи, их стратегии на части и понять, как они работают, предсказать, что будет, основываясь на поднимающихся ступнях, едва заметных разворотах, скольжениях запястий, уловить задержки в движениях, моменты размышлений, сомнений, но их нет. Каждый из них действует словно автоматически, словно зная, где будут остальные двое, прорываясь и передавая друг другу мяч, не останавливаясь ни на секунду несмотря на моросящий дождь, и задерживаясь лишь перед барьерами защитных стоек соперников, которые вскоре разбиваются или остаются позади. Они смеются и улыбаются друг другу так тепло и нежно, словно семья, и Шерлок приходит в себя, только когда пепел на его брюках оказывается. Он хочет быть там. Хочет чувствовать эту атмосферу, ветер, скорость, опасность, неизвестность, желание, хочет, чтобы вся вселенная сосредоточилась на этой площадке, чтобы он существовал только там и только в этом моменте, хочет чувствовать давление, принимать решение за секунды, дразниться и смеяться, потому что все, кто на этой площадке окажутся, будут такими же, как и он: безумными и влюбленными, понимающими друг друга так, как не понимает больше никто. Шерлок хочет видеть те улыбки вблизи, перехватывать их и улыбаться так же, доверяя, что их поймают и примут, их, вызывающие и счастливые, обязательно примут — иначе быть не может. Нужное количество очков набирается слишком быстро — Шерлок чувствует, что слишком мало, ему нужно еще, он хочет еще, он только-только почувствовал, что ему вновь есть, чему как раньше мчаться навстречу, но команды уже благодарят друг друга за игру и переговариваются, смеясь, и даже Бонд рядом молчит почему-то, вероятно, ожидая его реакцию. — Давайте в «двадцать одно»? — кажется, Моран, как и остальные, тоже не хочет останавливаться и бросает мяч Уильяму. — Уильям, начинай! Тот принимает мяч и целится — точно, чтобы мяч отскочил от кольца, чтобы у всех были равные шансы — и бежит вперед. Еще ничего не заканчивается. Они все чертовски хороши не только в команде, но и сами по себе, и Шерлок пытается всю площадку взглядом охватить, лишь бы ничего не пропустить, в итоге все равно на огоньки красных глаз сползая. — Черт тебя, Уильям! — Моран громко смеется, когда промахивается, а тот, неожиданно оказавшись рядом, добивает отскочивший от края мяч в корзину, заставляя счет Морана упасть с двенадцати до нуля. Уильям пожимает плечами, мило улыбаясь, и они оба срываются с места, когда мяч оказывается у Фреда. Шерлок забывает все слова мира, кроме «невероятно» и «хочу туда», и доверяет организму самому не дать ему задохнуться, потому что воздуха совершенно не хватает, но ему все равно. Игра заканчивается победой Уильяма, и ребята подходят к ним и плюхаются рядом, доставая полотенца и бутылки воды. — Ну как? — светлая макушка появляется сбоку, и у Шерлока только один ответ — довольная ухмылка — находится. — Лучше диметокаина? Несчастный пакетик между указательным и средним пальцами оказывается, и красные глаза, смеясь, смотрят из-за него, и Шерлок улыбается шире. — Будет лучше, когда я буду там же. — Я на это надеюсь, — парень закидывает голову назад, смотря на разноцветные огоньки, танцующие в небе и на зданиях, в отражениях и людях, мигая и освещая, раскрашивая мир капельками дождя как мазками кистей, прежде чем повернуться и позволить Шерлоку рассматривать, как вселенная меняется, отображаясь в его глазах. Шерлок, кажется, любит мир сейчас чуточку больше, потому что таким прекрасным, как в этих красных огоньках, он его еще не видел. Этот красно-прекрасный мир Шерлок не хочет отпускать. — Уильям, можешь помочь? — Фред выныривает из ниоткуда с нерешительностью на лице и тетрадью и пеналом в руках. — Я не понимаю, как это решать. — Конечно, — он двигается ближе к Шерлоку, освобождая место на лавке для Фреда и начинает смотреть задание. — Помнишь две теоремы, которые мы изучали, когда были у Морана пару недель назад? — Фред кивает. — Ты можешь использовать какую-нибудь из них в этом случае? — парень раздумывает пару секунд, прикусив кончик карандаша, и резко кивает и начинает писать в тетради, после чего протягивая ее на проверку. — Да, все верно! — Спасибо, Уильям, — Фред опускает тетрадь и пенал на коленки и тянется вперед, обнимая. Его с нежным смешком мягко обхватывают руками в ответ. — Пожалуйста. Шерлок чувствует словно тепло этих объятий легонько касается и его. Оно ему не предназначается и не принадлежит, но его так много, и оно такое сильное, что Шерлок не может не быть им не задет. — Уилл, нам пора, — Льюис подходит, смотря на время, и объятия распадаются, но это чувство, это тепло остается. Словно Шерлок до этого его просто не замечал, а теперь, запятнавшись, вывести не сможет. — Фред, тебя проводить, или ты еще останешься? Красные глаза мимолетно к Шерлоку обращаются и отворачиваются, и их обладатель встает, убирая вещи в сумку и закидывая ее на плечо, прежде чем еще раз Шерлока с улыбкой своим светом окинуть: — Скоро увидимся. Он уже разворачивается, чтобы уйти, и Шерлок понимает, чувствует, что пятнышки начинают вспыхивать. — Эй, Лиам! — он резко вскакивает. — Я буду ждать! Бледное лицо теплая улыбка согревает, и Лиам машет ему рукой, горя еще ярче. — Я тоже! Их разделяет всего несколько метров, которые постепенно растягиваются до четырех с половиной часов на поезде, и Шерлок уже не может дождаться, когда границы будут вновь пересечены, когда их поезда, идущие по разным путям, сойдутся, и они окажутся на одном. Вместе.***
Кроссовки кажутся освобождением. Аккуратно, но твердо поддерживают его, не стесняют, и дарят свободу, о которой Шерлок за последние недели практически забыл, заковав свои ноги в ботинки, и словно подталкивают его вверх при каждом шаге. Кольцо отправляется в боковой карман рюкзака, а рюкзак — на лавочку, и Шерлок, достав из кармана шорт резинку, собирает волосы в небольшой хвост. Джон просил подождать еще хотя бы дней десять, но как можно ждать, когда Шерлок в нескольких шагах от притягивающих его с того вечера огней, чувствует их тепло, но расстояние не дает ему ими поджечься, позволяя долетать лишь искрам, гаснущих у его ног? Шерлок боялся, что вновь держать мяч в руке будет странно и непривычно, но стоит ему после разминки коснуться жесткой поверхности, как его прежний замедленный мир начинается вращаться чуть быстрее, делая первые шаги к тому, чтобы к себе вернуться. Мяч звонко ударяется о площадку, тейп на запястье помогает чувствовать себя увереннее, и Шерлок пристально смотрит на мяч, покидающий его пальцы и стремящийся к кольцу. Попадет, ударившись о щит, понимает Шерлок и тут же начинает идти, чтобы подобрать оранжевый комочек, который вот-вот упадет на землю. Шерлок приехал первым же поездом (пришлось даже делать пересадку в Дидкоте), и пустая площадка только-только начинает освещаться солнцем. Шерлок не против сейчас побыть вот так один не только в своей, но и во всеобщей вселенной, сосредоточившись на своих чувствах, которые приходят к нему спустя столько времени, хлопают по плечам и устраиваются на своих местах, возвращая Шерлока к жизни. Время летит, утягивая незамечающего Шерлока вперед, и выкидывает его уже в заполненную общую вселенную звонком телефона — наверняка Джон возмущается, что Шерлок в очередной раз пропускает занятия. Шерлок больше не один: мимо спешат люди, другие игроки разминаются (многих из них Шерлок постоянно тут видит, но за исключением редких фраз ни с кем не общается), повсюду раздаются крики и удары мяча о землю, телефон пикает, уведомляя о череде сообщений, и Шерлок решает сделать перерыв, потому что, судя по ощущениям, рука скоро может заболеть от перенапряжения. Лучше отдохнуть, чем оказаться опять выброшенным из его вселенной. Вечерний поезд возвращает его к съемному жилью возле университета (он бы давно поселился в Лондоне, если бы университет не обязывал жить в пределах шести миль от его территории и Майкрофт бы не настаивал на том, чтобы Шерлок это правило соблюдал), а утренний спешит доставить обратно, но оба они неизменно приближают его к следующей станции, куда Шерлок рвется попасть. — Эй, Шерлок! — Бонд машет, идя к площадке, когда матч заканчивается победой команды Шерлока, а он сам стоит, согнувшись и опираясь руками на колени. Ему нужно отдохнуть, сделать перерыв, тело едва готово к таким нагрузкам, его едва хватает, но Шерлок не хочет останавливаться. Он все больше входит во вкус, все больше несется вперед, не замечая ничего за пределами своей вселенной, и голос Бонда заставляет его сделать нужную, но нежеланную передышку. Джеймс в спортивной одежде и со спортивной сумкой, и светлые волосы убраны назад тонкой повязкой — Шерлок улыбается: — Ты сегодня играешь. — Да. Сегодня будет интересно. Я хотел тебе написать, но подумал, что ты и так наверняка будешь здесь. Солнце скользит по небу, пока Шерлок в мыслях теряется, и уже собирается уходить, оставив после себя розово-оранжевые акварельные мазки. Зажигалка освещает мир перед глазами, и Шерлок смотрит на колышущийся огонек, танцующий в его руке, прежде чем коснуться высушенных табачных листьев, озарить и захватить их так, что никто из них друг друга уже не отпустит. Сигаретный дым рисует перед Шерлоком картинки, призрачные образы, тут же исчезающие в воздухе, и за невесомой стеной, застилающей мир, различаются две приближающиеся фигуры. Горящий кораблик в его пальцах тушится и исчезает в мусорке, и Шерлок встает, маша рукой. — Йо, Лиам! Он игнорирует недовольство на лице Льюиса (но не может не признать, что оно его веселит), потому что идею называть Уильяма как-то иначе он даже рассматривать не хочет. Это его сокращение, и, как бы эгоистично это ни было, отказываться от него он не хочет. Ему хочется быть кем-то особенным, разделять с Лиамом нечто особенное, потому что окутывается осознанием того, что тот уже стал для Шерлока кем-то таким, Шерлок уже притянулся — благодаря стритболу, улыбкам, ощущению похожести. Если бы он только знал, чувствует ли Лиам то же по отношению к нему. — Привет! — Лиам улыбается, когда Шерлок к нему обращается, и направляется прямо к нему. — Как рука? — Еще не так хороша, как раньше, но пока сойдет, — Шерлок легонько машет кистью, чтобы показать, что не болит, и Лиам кивает. — У нас просто были дела в Лондоне, — Льюис встревает и смотрит на Лиама. — Мы же ненадолго? — У меня завтра нет занятий, — тот пожимает плечами, поправляя приоткрытую сумку, где Шерлок явно может разглядеть кроссовки. — Я могу и задержаться. — Но у тебя же… — Льюис по-прежнему стоит на своем, но Лиам смотрит на него как будто бы просяще, и приходится сдаться. Они тихо что-то обсуждают, и Льюис кивает Бонду и, попрощавшись с братом, уходит. — Ну и чудно, — Шерлок думает, что с этим надо будет позже разобраться, и поправляет свое барахло, чтобы на скамье место для вещей Лиама освободилось. — Как насчет один на один? — А с рукой все будет нормально? — Лиам хитро прищуривается, опуская сумку рядом с черным рюкзаком, и достает кроссовки. — Наверняка, — Шерлок отмахивается. — Но, если что, мы всегда же можем продолжить в другой раз? — Само собой, — Лиам кивает и, переобувшись, направляется к площадке, бросив на Шерлока взгляд из-за плеча: — идешь? — Само собой. Они придумывают правила, решив, что обычные слишком скучные, пока Шерлок разминает голову и шею, ноги, делает круговые движения плечами и аккуратно — руками и, достав из кармана небольшой рулон тейпа, зацепляет край на внутренней стороне запястья и обматывает его, прежде чем потянуться, чтобы оторвать край зубами. — Тебе помочь? — Лиам останавливает его, пытаясь не засмеяться, и аккуратно разрывает тейп, закрепляя край на запястье Шерлока. Он мягко придерживает его ладонь, покрывая кожу белой лентой, и улыбается через несколько секунд, закончив. — Не давит? Он по-прежнему держит руку Шерлока в своей, чтобы в случае чего переделать, и Шерлок почти готов воспользоваться совсем дешевой тактикой, чтобы подольше касания Лиама чувствовать, но это кажется даже для него слишком низко, и Шерлок просто кивает. — Если что, я могу и в следующий раз сделать, — Лиам отдает ему ленту и отпускает руку. Шерлок улыбается, благодарит и, привлекши внимание громким «Джеймс!», бросает тому рулон. Бонд, болтающий с кем-то, отвлекается на секунду, ловит его, вытянув руку, и кидает на рюкзак Шерлока, тут же возвращаясь к разговору. — Жребий? — Лиам подбирает мяч и вопросительно поворачивается к Шерлоку. — Не, — Шерлок машет рукой. — Выбирай сам. Тебе, кстати, удобно будет? Он движением головы указывает на лиамовы брюки и рубашку, и тот, кивнув головой, начинает вести мяч. — Они свободные. И я же не хочу, чтобы ты опять повредил руку. Шерлок хмыкает и фокусируется на Лиаме. У него всего три движения, чтобы забить (они играют до трех очков, одно движение, чтобы заработать одно очко, движения не могу повторяться; заработав очко, игрок передает мяч сопернику). У Лиама ин-энд-аут кроссовер, степ битвин и хезитейшн пул-ап, и первое движение точно будет ин-энд-аут кроссовером, потому что два других начинаются похоже — Лиам использует их, чтобы его запутать. Шерлок выжидает и, стоит Лиаму начать двигаться влево, чтобы сделать кроссовер, смещает тело вправо, останавливая его. — Неплохо, — Лиам улыбается, и Шерлок понимает, что он повторит движение. Потому что это тест. Он знал, что Шерлок поймет, каким будет первое движение, специально его таким выбрал, и Шерлок обещает себе обязательно остановить его еще раз. Он помнит, что Лиам может сделать его еще быстрее (видел в прошлый раз) и настраивается на это, но вместо этого Лиам делает выпад гораздо ниже — колено совсем близко к земле — и Шерлок теряет момент, задерживается всего на секунду, потому что, несмотря на то что Лиам чуточку выше его, из поля зрения он резко пропадает, и становится поздно. Мяч оказывается в корзине, а затем летит к Шерлоку. Такой низкий кроссовер Шерлок еще ни разу не видел. Не видел это обычно простое, распространенное движение таким… таким невероятно красивым. У него самого кросс джеб, хезитейшн шот фейк и степ бэк, и степ бэк он точно оставит напоследок, потому что забиванию из этого движения труднее всего помешать. Он ощущает на себе лиамов взгляд — внимательный, непрерывный, все такой же вызывающий и раззадоривающий, веселящийся и заинтересованный, и улыбается, чувствуя, как все вокруг, внутри, перед глазами, в голове, сердце — везде — горит, потому что Шерлоку нравится. И Лиаму нравится. Лиам быстрый и легко адаптируется к ситуации, практически ускользает, но Шерлок двигается с ним на одной скорости, ухмыляется, потому что он так близко, потому что Лиам так близко, потому что Лиам его не упускает, потому что Шерлок его не упускает — они словно танцуют, и, стоит кому-то вырваться вперед, другой его обязательно догоняет, и, когда мяч, пролетев сквозь корзину, от одного другому передается, все повторяется. Лиам становится важной частью его вселенной — Шерлок это понимает, когда тот выбивает мяч у него из рук и с улыбкой проносится мимо, и ноги Шерлока сами по себе срываются следом. Шерлок существует в двух реальностях: обычной, всеобщей, и своей, где он и стритбол — его стимулятор, и Лиам, показав в тот раз кусочек красоты реальности общей, сейчас вошел в ту, что Шерлоку гораздо ближе, ту, которая поддерживает его и позволяет жить. Все заканчивается слишком быстро. Шерлок бросает мяч в корзину, но промахивается и тут же чувствует резко пронзающее неприятное покалывание в кисти. Он не сдерживается и кривится от неожиданности, и, хоть и быстро берет себя в руки, потому что не хочет прекращать, Лиам все равно его реакцию замечает. Он останавливается и обхватывает мяч рукой, подходя ближе. — Не двигай ей сильно, — Лиам обеспокоенно смотрит на руку Шерлока, но из-за тейпа ничего непонятно, — ее нельзя сейчас перенапрягать. Пойдем, надо на всякий случай руку осмотреть. Ножниц у Шерлока, конечно же, с собой нет, и Лиам, посадив его на лавочку, спрашивает их у Джеймса. Холодная сталь касается кожи, забирая с собой воспоминания о боли, и Лиам внимательно запястье осматривает, мягко держа его в своих руках. Никаких признаков осложнений или опухания вроде бы нет, и поэтому он аккуратно кисть лентой для тейпа обматывает, чтобы закрепить. — В следующий раз тогда? — он мимолетно улыбается, садясь рядом, и тут же качает головой: — дай ей все-таки восстановиться. Пожалуйста, Холмс. Шерлок кивает — «Обещаю, Лиам» — и тянется в рюкзак за сигаретами. — Пошли прогуляемся? — Куда? — Не знаю. Куда-нибудь. Можем на станцию, — Лиам вертит ножницы в руках, и Шерлок чувствует на себе его взгляд, все еще улыбающийся, но не такой веселый, и понимает, что угадал. — У тебя нет занятий, но тебе же утром на работу, да? — Верно. Я собирался поехать отсюда сразу на работу, если все затянется. Между одиннадцатью и четырьмя часами поездов до Дарема нет. — Если хочешь, еще можно успеть на одиннадцать. — Не хочу, — Лиам смеется, — но придется. Раз уж ты обещаешь не перенапрягать руку, то и мне надо быть в хорошей форме, да? — Точно. Лиам встает, чтобы вернуть ножницы, и закидывает сумку на плечо, ожидая, пока Шерлок соберется. — Уилл, подожди! Я распечатал, как договаривались, — Джеймс подходит с листами в руках и отдает их Лиаму. — Шерлок, как рука? — Спасибо, — Лиам улыбается, аккуратно складывая их в сумку. Шерлок бормочет, что вроде терпимо, подхватывает рюкзак, успев рассмотреть «линия помощи» на листах, и достает из него кольцо с черепом. — Мило, — замечает Лиам и наблюдает, как Шерлок его на палец надевает. — Я тоже так думаю! — Шерлок совсем по-дурацки загорается и радуется, что наконец-то кто-то его эстетику понимает, и выпрямляет пальцы, приподнимая ладонь, чтобы детали проще рассмотреть было. — Тебе подходит. Мне нравится. Шерлок едва сохраняет хотя бы внешнее спокойствие, когда они прощаются, оставляя Бонда и площадку в исчезающем вечере. Становится прохладно — Шерлок думает, что компрессионные штаны могли бы согревать и получше — и кутается в голубую толстовку, пряча руки в карманах. — Тебе не холодно? — он догоняет Лиама, вырвавшегося чуть вперед, и еще раз окидывает его взглядом: брюки и цветочная рубашка не выглядят особо согревающими. — Нет, — он качает головой и тут же начинает что-то доставать в сумке, в итоге протягивая Шерлоку термос. — Тебе же холодно? Держи. — С-спасибо, — Шерлок берет в руки прохладный металл, наполняющий его горячим чаем, и головой указывает на листовки, виднеющиеся в сумке. — Что это? — Среди студентов участились случаи буллинга и проявления элитарности, и мы с ребятами хотим с этим бороться, потому что руководство университета, судя по всему, кроме официальных заявлений, делать ничего не собирается. Здесь, — Лиам указывает на листовку, — информация, как рассказать о своем случае или обратиться за помощью. — Это здорово, что вы делаете это для других, — Шерлок возвращает термос. — Бонд, Моран и Фред же даже не из твоего университета. Но они помогают тебе. Лиам не отвечает. Лишь показательно вежливо полу-улыбается, и Шерлоку не нравится, куда это ведет. Они определенно любят его. Даже Шерлок чувствует капли их любви, которые до него долетают, Лиама не достигнув, словно о что-то ударившись. Они доверяют ему, поддерживают и беспокоятся, защищают — Шерлок видит это в их взглядах, не может не заметить нежность в словах, в том, как они мягко произносят его имя, в том, как открыты они рядом с ним. Особенно ярко Шерлок отмечает это с Бондом: рядом с Лиамом он никогда не играет, не примеряет роли, как это бывает с другими людьми. Шерлок и сам это чувствует: что с Лиамом можно не бояться быть уязвимым, показать, кто ты, свои цвета и краски, которыми ты мир вокруг себя раскрашиваешь, потому что он бесконечно добрый и сопереживающий, и он понимает тебя. Просто понимает. Неужели ему кажется, что он не заслуживает всей этой любви? Ее невозможно не заметить, она пронзает все и всех, кто находится рядом, она пронзила Шерлока, когда они впервые рядом оказались, она окрашивает его внутренности красным сейчас, согревает их и заставляет гореть, ускоряться, чтобы догнать, тянуться, притянуться. «Как ты можешь не заслуживать любви, когда ты это ты, Лиам?» Лондон нравится Шерлоку сейчас по-особенному. Фонари и вывески, фары, огонечки телефонов прорезаются сквозь темноту, проносясь мимо, исчезая и вновь появляясь, и на ночном фоне горят еще ярче, чем когда солнечными лучами освещаемы. Они с Лиамом горят еще ярче. Шерлоку кажется, в этот момент две вселенные соприкасаются, переливаются и соединяются, потому что Шерлок всегда закрывается в своей, а Лиам неразрывно связан с остальным миром, любит его, рассматривает, обращает внимание на его красоту и Шерлоку ее открывает. Лиам стоит на краю вселенной Шерлока с красками и кистями в руках и черно-белый мир за границами, Шерлоку неинтересный, раскрашивает, показывая, каким все может быть. Лиам не пытается давить или что-то доказывать, просто делится тем, что ему нравится, своим взглядом, своими красками, рассказывает о себе и остальной вселенной, и лиамов мир — тусклая, посредственная, безжизненная реальность Шерлока — по-настоящему красивый. На станции практически никого нет, и приближающийся поезд сразу же привлекает к себе внимание, заставляет чувствовать тяжесть внутри, тянущую, давящую, потому что Шерлок не хочет сейчас расставаться. Лиам останавливается в дверях и легонько приподнимает руку, прощаясь, а Шерлок дрожащими пальцами пачку сигарет сжимает. — Лиам! — он наконец находит в себе силы, когда двери начинают закрываться, его без выбора оставляя. — Давай еще как-нибудь прогуляемся! Лиам улыбается, но его ответ шум поезда, уносящего его, скрывает, и Шерлок достает из смятой пачки сигарету и закуривает. Он прячет свободную ладонь в кармане шорт, когда его пальцы шершавой бумаги касаются, аккуратно сложенной пополам. Шерлок чувствует, как внутри все вспыхивает, словно кто-то ведра обжигающей красной краски переворачивает, и раскрывает листок. Ряд изящно выведенных цифр сияет в свете фонаря, прислонившись к которому, Шерлок достает телефон и начинает набирать сообщение. Их поезда наконец друг перед другом останавливаются.***
Сообщения Лиама милые. Он всегда желает спокойной ночи и доброго утра, искренне интересуется, как у Шерлока дела, так же искренне рассказывает, когда Шерлок спрашивает его то же самое, никогда не отвечает односложно или безразлично, даже если Шерлок жалуется, что в ближайшем магазине закончились его сигареты или эксперимент прошел неудачно. Иногда Шерлок читает его сообщения по несколько раз, забравшись с ногами в кресло, потому что лиамовы слова успокаивают и согревают, и ему хочется наслаждаться их теплом как можно дольше. И сейчас Шерлок, заканчивая перечитывать последнее, проходит по длинным коридорам, со скукой проносясь взглядом по портретам на стенах и группам студентов. Занятия у Лиама в аудитории напротив кончаются через десять минут — Шерлок уже расписание проверил — и он опирается спиной о подоконник, положив на него локти. Через несколько секунд телефон пищит в кармане, и Шерлок читает сообщение Джона о том, что его опять попросили с Шерлоком разобраться, потому что сегодня он пропустил какой-то «важный» тест. Остается только устало вздыхать и набирать в ответ, что ему нужно было сегодня уехать, но Джона это не убеждает.11:52
Уехать? Что? Куда? Шерлок, это очередная твоя зависимость?я так думал, но нет, это другое
Другое? Шерлок, о чем ты?я потом тебе объясню, Джон
Зависимость. Он думал, что это может быть зависимость. Или что Лиам может оказаться лишь очередным недостимулятором, новым диметокаином, который неизменно когда-нибудь закончится, но время проходит, рука восстанавливается окончательно, сообщения не прекращаются, и краски не высыхают, и Шерлок понимает, что диметокаин — это даже не недостимулятор. Диметокаин — всего лишь симулятор, безуспешная попытка заменить то, что по-настоящему ему важно, то, что по-настоящему заставляет его гореть. У него два таких огонька внутри: стритбол и Лиам, и стритбол сжигает его, заставляя мчаться вперед, ничего не замечая, а Лиам согревает: окутываемый ласковым пламенем, Шерлок горит не менее сильно — и даже ярче — но совершенно по-другому. У Шерлока есть зависимости: от сигарет, скорее всего и от стритбола тоже, и чуть не появилась зависимость от диметокаина, но Лиам… Лиам — это не зависимость. Ему не нужен Лиам, чтобы чувствовать себя хорошо, чтобы не останавливаться на месте, погрязнув в пустоте. Это все просто дополнения, которые Шерлок может получить, с Лиамом рядом оказываясь. На самом деле он ведь ему нужен, потому что Лиам такой, какой он есть. Двери распахиваются, и студенты заполняют коридор, и Шерлок взглядом вылавливает Лиама в толпе. Тот берет у преподавательницы листы бумаги и книги, а она, достав ключи, закрывает дверь. — Спасибо, Уильям, — она опускает ключи в карман пиджака и принимает стопку обратно. — Хорошего дня. Лиам кивает и улыбается и отходит к стенке, чтобы идущим по коридору не мешаться, и, оказавшись прямо напротив, наконец Шерлока замечает. Красные глаза смотрят удивленно, не выпуская Шерлока из виду, пока он подходит с радостным «Лиам, привет!». — Ты чего тут? — Лиам выглядит совершенно сбитым с толку, что Шерлока бесконечно веселит, и он разворачивается, шагая спиной вперед и смотря ему в глаза. — У тебя же сегодня нет работы или тренировок? Я подумал, вдруг ты захочешь прогуляться, как мы договаривались. — Не помню, чтобы я соглашался, — Лиам за рукав тянет Шерлока в сторону, чтобы он в группу студентов не врезался. — Не будь таким жестоким, — Шерлок улыбается, немного наклоняя голову. — Ты же тоже хочешь, нет? — Много ступенек, — предупреждает Лиам и тянет Шерлока от поднимающихся людей в сторону. Шерлок по-прежнему не оборачивается и, когда Лиам его рукав отпускает, вытягивает руку вперед. — Ты же не дашь мне упасть? Шерлок шагает назад, сознательно наступая на края ступенек, вот-вот норовя оступиться, и Лиам смотрит на него со смехом во взгляде, кажется, гадая, сколько Шерлок так продержится. Благо, лестница длинная. — Поверни направо, сейчас будет длинная площадка, — Лиам предупреждает. И через секунду добавляет: — а потом опять ступеньки. Сказать когда? Шерлок качает головой и решает, что замедляться, чтобы точно рассчитать, где начинаются ступеньки, он тоже не будет, тогда же весь смысл потеряется, и продолжает двигаться в том же темпе, все еще протягивая Лиаму руку. Ритм совершенно нарушается, когда кто-то толкает его, поднимаясь наверх, и Шерлок улыбается еще шире: он все еще смутно представляет, где будут ступеньки, но перспектива упасть его необычайно веселит. Шерлок делает шаг назад, предполагая, что ступеньки начнутся где-то здесь, но вместо этого шагает ровно на край площадки и чувствует, что не сможет удержать баланс. Шерлок начинает падать. Лицо Лиама из поля зрения исчезает, заменяясь стеной и потолком, и хочется рассмеяться, но его руку тут же хватают и тянут его на себя, из-за чего Шерлок делает несколько неуклюжих шагов вперед, на Лиама налетая, но вновь на площадке оказывается. — Извини, — Шерлок смеется, когда они оба выпрямляются, но не разворачивается, продолжая идти спиной вперед. — Я запомнил, где ступеньки. Лиам кивает и расслабляет руку, напряженную ранее, чтобы Шерлока ловить, и Шерлок действительно твердо ступает по лестнице, уже не балансируя на ступеньках, и мягко держит руку Лиама в своей. Приходится ее все-таки выпустить, когда они выходят с территории университета и людей на улице слишком много, так что Шерлок разворачивается, чтобы просто идти рядом. Лиам кажется каким-то слишком задумчивым, обеспокоенным, и Шерлок первым разрезает тишину. — Ты в порядке? — Я… — Лиам запинается, и требуется время, чтобы острые мысли в простые слова обратить. — Как ты думаешь, ты хороший человек? Хороший ли он человек? Шерлок задумывается на секунду. Из-за него постоянно неприятности у Джона, которому приходится отмазывать его перед университетом и Майкрофтом (и иногда полицией), он может пропадать неделями, заставляя Джона и Бонда волноваться, может казаться грубым и безразличным, ведет себя как придурок, не видит смысла заниматься тем, что его не увлекает, часто не появляется на тренировках и говорит сокомандникам в лицо, когда ему скучно, из-за чего команда и тренер порой на него злятся, у него никотиновая зависимость и он периодически едва не оказывается на грани зависимости от психостимуляторов, он мешает соседям, проводя эксперименты и громко слушая музыку (или играя на скрипке), из-за чего мисс Хадсон постоянно приходится соседей успокаивать — вряд ли его можно назвать хорошим, да? — Скорее нет, — Шерлок отвечает, но ему больше интересно, почему Лиам это спрашивает. Он себя таким не считает? Он боится, что им не является? — Вот и мне кажется, что нет, — Лиам грустно улыбается. — Как будто я притворяюсь, знаешь? — Ты боишься, что делаешь это все ради себя, а не для других? — Шерлок останавливается и разворачивается к Лиаму лицом. — Да, — Лиам молчит секунду, а затем неожиданно улыбается. — Ты очень правильно сформулировал. Мне страшно, что в какой-то момент я пойму, делаю это из своего эгоизма. Чтобы чувствовать себя хорошо. — Но разве, если бы ты действительно думал только о себе, у тебя бы вообще были такие мысли и страхи? Тебе не было бы все равно? Разве они сами и не доказывают, что ты делаешь все искренне? — Я не знаю, — Лиам вновь улыбается, и от вида этой улыбки еще Шерлоку больнее становится. Он самый добрый и чуткий человек, которого Шерлок знает, и то, что он боится, что обманывает сам себя… — Я… Лиам в словах путается, на лестнице фраз оступается и равновесие теряет, и Шерлок знает: теперь его очередь Лиама за руку хватать. Теперь его очередь его ловить. — Я не думаю, что могу легко поменять твое восприятие себя или убедить тебя в чем-то, — Шерлок мягко начинает: он, кажется, никогда в жизни не боялся так оступиться, подобрать не то слово и не только самому упасть, но и Лиама с собой утянуть, — но хочешь, я расскажу тебе, какой ты для меня? Я знаю, что то, какими нас видят другие люди, не определяет нас, но я просто хочу сказать тебе, что думаю. Если хочешь. Лиама Шерлока реакция удивляет, он смотрит растерянно, словно не ожидал, что за него так будут беспокоиться, и Шерлок, получив кивок, чувствует, что в этот раз его очередь брать краски в руки. Ему не нужны лиамовы палитра и кисти, не нужны бесконечные баночки с краской разных оттенков, потому что Шерлок не умеет рисовать. Он не умеет раскрашивать внешний мир, а его вселенная сама приобретает краски, и в руках у него сейчас лишь один красный фломастер, который Шерлок неловко сжимает. — Я думаю, что ты очень добрый и по-настоящему любящий других людей, возможно, даже больше, чем себя. И это меня восхищает на самом деле. Ты так сильно любишь людей и этот мир, что, когда я нахожусь рядом с тобой или читаю твои сообщения, я чувствую твою любовь ко всему, и иногда она захватывает и меня. Я чувствую, как черно-белая вселенная за пределами моего мира переливается цветами, или это я впервые могу эти цвета разглядеть, и они добры ко мне, они добры ко мне, хоть я их отвергал всегда. Вселенная, которую я отвергаю, мелодичная и нежная, потому что окрашена твоей любовью к ней. Я не знаю, получается ли у меня понятно объяснить, но ты весь окружен любовью, Лиам. Ты любишь мир, и мир любит тебя. Ребята любят тебя. Любят так сильно, что их чувства невозможно не ощутить даже со стороны. И твои чувства к этому всему невозможно не ощутить со стороны. Так нельзя любить за что-то, так любят только по-настоящему. И я вижу в тебе стремление помогать другим, в едва заметных поступках, на которые никто бы не обратил внимание, в мелочах, которые делают тебя тобой, в твоей искренности и открытости, и я думаю, что ты по-настоящему прекрасный человек. Шерлоку кажется, что он, наверное, должен чувствовать себя сейчас неловко, но сказать это все оказалось куда проще, чем он думал. Он боялся, что скажет что-то не то, что его не так поймут, но слова сами его находят — Шерлоку только красным фломастером их вывести остается — и все смыслы, которые он в себе хранит, перед Лиамом оказываются. Лиам слушает внимательно, обнимая себя руками, и смотрит на Шерлока, в небо, на свои ноги, в сторону и вновь на Шерлока. И выражение его лица с потерянного меняется на улыбку, сначала — дрожащую, а затем — теплую и нежную. Иногда Лиаму нужно напоминать, что мир действительно любит его в ответ. — Спасибо, Шерлок. Они на одной станции, и осталось только купить билеты.***
— Шерлок! — Лестрейд влетает на крышу, пытаясь отдышаться. — Ты!.. Ты нам нужен! Срочно! Там!.. Шерлок поднимает телефон над собой и смотрит на время — судя по всему, только первая четверть матча заканчивается. — Что там? — он все-таки приподнимается на локте. Джон упоминал, что тренер договорилась о тренировочном матче сегодня, но Шерлоку было не очень интересно. — Это Даремский университет. Мы уже отстаем, потому что этот Мориарти… он… Шерлок даже не дает сокоманднику договорить, тут же подрываясь по направлению к лестнице с крыши. Лестрейд наверняка бежит за ним, но сейчас это совершенно неважно. Чертов Лиам. Он ничего не сказал! Шерлок миллион раз жаловался, что матчи с университетской командой слишком скучные, но, черт возьми, этот он бы с нетерпением ждал! Он, едва успев переодеться в бело-синюю форму, влетает в зал, когда остается тридцать секунд до перерыва после первой четверти, и бежит к своей скамейке, параллельно выискивая Лиама среди даремской команды. — Шерлок, ты наконец пришел! — Джон возвращается с поля, машет рукой, и улыбается, и начинает кратко вводить его в курс дела, что у Дарема «какой-то совершенно ужасный Уильям Джеймс Мориарти, против которого ничего не работает и которого они никак не могут остановить», но теперь с Шерлоком у них есть надежда. — Шерлок, нам нужна твоя помощь, — Джон продолжает, но Шерлок слушает его вполуха, периодически кивая, потому что он и так Лиама знает. И сейчас этот дурацкий Лиам улыбается ему по-дурацки дразняще, потому что несложно догадаться, что Шерлок прибежал сюда сейчас ради него. Шерлок быстро переговаривает с тренером и идет, чтобы объявить замену, и Лиам в этот момент незаметно от своей команды отрывается, тоже направляясь к секретарскому столу. — Поможешь? — Шерлок хитро улыбается и протягивает ему тейп. — Конечно. — Мог бы и сказать, что сегодня здесь будешь играть, — Шерлок делает вид, что дуется, пока Лиам мимолетные касания на его запястье оставляет, белую ленту на них закрепляя. — Но так ведь было бы неинтересно? Лиам смеется и возвращает ему тейп, и Шерлок хмыкает. Времени у них не остается, и приходится возвращаться к скамейке, где на него удивленно таращится Джон, и готовиться выходить на поле. — Ты сейчас разговаривал с Мориарти? — Джон спрашивает, когда резкий звук, рассекающий воздух, объявляет о начале второй четверти, и Шерлок пожимает плечами. — Ничего важного. По лицу Джона видно, что он хочет спросить еще, но на это нет времени: команды выходят на поле. Рука — Шерлок смотрит на нее, сжимая и разжимая пальцы и делая легкие вращения кистью — действительно полностью восстановилась несколько недель назад, и они с Лиамом уже много раз играли в стритбол (по победам и поражениям у них примерно ничья), так что сегодня тоже должно быть весело. Шерлок взглядом охватывает площадку, следит за мячом, оказывающимся в руках у Джона, и начинает двигаться к корзине, ожидая пас. Мяч прилетает в руки через несколько секунд, Джон улыбается и подбадривает взглядом, и Шерлок, опекаемый соперником, делает низкий ин-энд-аут кроссовер, обходит даремцев одного за другим и совершает бросок. Внешний мир замирает в ожидании, и, стоит мячу попасть аккурат в корзину, принося им два очка, их трибуны взрываются. А через несколько секунд Шерлок усмехается, когда Лиам плавно трехочковый забрасывает. С пасами Джона Шерлок зарабатывает еще несколько очков команде, постепенно сокращая отрыв, который образовался в первой четверти, и делает все, чтобы с Лиамом рядом оказаться. Но вселенная как будто против: его опекают и от Лиама отрезают, уводят в сторону, мешают, и шанс один на один встретиться появляется, только когда до конца четверти полторы минуты остается. Шерлок переглядывается с Джоном, давая понять, что справится, и Джон удовлетворенно кивает, передавая мяч. Судя по его взгляду, он ожидает, что Шерлок сейчас все усилия приложит и наконец счет сравняет, а тому просто уже надоело ждать. У Лиама милая заколка, убирающая челку, собранный взгляд и предвкушающая улыбка на губах, и двигается он с Шерлоком в такт, не пропуская и не упуская, предугадывая и следуя за Шерлоком, куда бы он ни пошел, они оба всегда там, где друг друга ожидают увидеть, и Шерлок слишком поддается моменту, не думает ни о чем другом, кроме их движений, кроме них самих. — Лиам! — Шерлок громко начинает, пытаясь заглушить трибуны, судей — весь мир, который сейчас кажется слишком громким, пока секунды исчезают. — Если забью трехочковый, пойдем на свидание? Шерлок делает степ бэк, хоть и знает, что Лиам видел его много раз и останавливал, дразня, что это просто из-за того, что Шерлок мелкий («черт, Лиам, у нас разница в росте буквально один сантиметр!»), и сейчас он наверняка, если постарается, не даст Шерлоку попасть. Лиам действительно двигается вперед и подпрыгивает, вытягивая руку вверх, но опаздывает, делает это на мгновение позже, чем нужно, и смотрит на Шерлока, улыбаясь и пожимая плечами, когда мяч засчитывают и четверть резко заканчивается. Счет сравнялся, он убегает к своей команде, и приходится тоже в другую сторону возвращаться. Джон закрывает лицо руками, не зная, как реагировать, и Шерлок за локоть тянет его к скамейке, потому что начинается пятнадцатиминутный перерыв. — Я в Дарем тогда ездил, — он объясняет Джону, когда тот молчит уж слишком долго. — Когда писал, что мне нужно было уехать. — Боже, Шерлок, — Джон наконец отрывает руки от лица и смотрит возмущенно, словно его друг — совершенный придурок. — Ты мог просто сказать, что влюбился! Как будто бы я не понял! Шерлок молчит несколько секунд и резко отворачивается, потому что не хватало еще, чтобы Джон эту тему развить решил. Тот, кажется, это понимает и просто без слов протягивает бутылку воды. Тренер говорит о стратегии и обсуждает замены, но Шерлок особо не слушает. Тело предвкушающе дрожит, нога отбивает ритм о площадку, руки не знают, куда деться, потому что Шерлок только вошел во вкус. Только под конец четверти получил то, ради чего сюда мчался, а теперь он вынужден сидеть на скамейке и ждать чертовы пятнадцать минут, чтобы вновь напротив Лиама оказаться. — Гребанный Мориарти! — раздается со стороны отошедших в сторону сокомандников, и Шерлок, закрыв глаза, прислушивается к их разговору. — Если бы не он, мы бы уже победили! — И я о том же! — Если бы только его не было! Пока что безобидное возмущение, но Шерлок решает, что за ними придется наблюдать весь матч, потому что недовольство этих двух, слишком агрессивных и не слишком сдержанных, с большой вероятностью может привести к нехорошим последствиям. Шерлок травму и получил, когда один из этих придурков, разозлившись, на него налетел во время внутреннего матча. Повторения этого Шерлок не допустит. Он внимательно наблюдает за ними, стоит второй половине игры начаться, и, кажется, все идет нормально, пока Дарем не забрасывает три мяча практически подряд, два из которых — благодаря Лиаму. Шерлоку уже не весело. В какой-то момент он замечает, как один из двух идиотов начинает бежать за Лиамом по траектории, с которой явно правильного заслона не сделать, но зато можно игрока очень сильно сбить, чтобы он получил травму. Лиам тоже замечает действия этого мудака и столкновения избегает, из-за чего тот сам едва не падает. Растерянно Лиам бросает на Шерлока долгий взгляд, и Шерлок кивает. Это больше не их игра друг против друга. Это потеряло смысл, больше нет ничего из того, что им нравится, нет взаимных улыбок и параллельных движений, нет скорости и стремления достичь, не отпустить. Больше нет этого всего, потому что появился кто-то третий, лишний, мешающий. Джон взглядом спрашивает, все ли нормально, потому что Шерлок, оказываясь перед Лиамом, внимательно следит не за мячом, а за своими же сокомандниками, и он едва заметно качает головой в ответ, надеясь, что Джон поймет. А игра продолжается. Дарем опять имеет преимущество в очках, Шерлоку на матч плевать, и, когда ему в руки попадает мяч, он просто передает его дальше, вот только кто-то из даремцев его перехватывает и пасует Лиаму. Лиам замирает перед Шерлоком и ищет кого-то открытого, чтобы мяч отдать, но никого нет. Он делает степ бэк, чтобы бросить мяч самому, и в эту же секунду перед Шерлоком вырастает фигура (черт бы его побрал за то, что он так быстро бегает!) и прыгает, чтобы заблокировать лиамов бросок. Вот только выброшенная рука мяча даже не касается, позволяя ему свободно пролететь сквозь корзину, вместо этого резко опускаясь на удивленное лицо. Лиам приземляется на землю после прыжка и смотрит с ничего не выражающим выражением, как на ладошки капли крови капают, и затем поднимает лицо к Шерлоку: нос, губы и подбородок в крови. Лиам наклоняет голову вперед и чуть вниз, чтобы остановить кровотечение, а Шерлок мягко убирает окровавленные прядки, попавшие в лицо, и аккуратно держит его за локти, когда кто-то из даремской команды подбегает, чтобы увести его к медперсоналу. — Я покажу, где медпункт, — Шерлок вызывается, и сокомандники вопросительно на него таращатся. — Но ты же играешь... — начинает один из них, но его резко перебивает Джон и принимается отчитывать всех и говорить о недопустимости таких фолов, мельком глянув на Шерлока и подбадривающе кивнув. Тренер хмуро смотрит со скамьи и, когда Шерлок просто покидает площадку с Лиамом и другим даремцем, крича ей, что его нужно заменить, смотрит на него таким взглядом, что ему почти не по себе становится. Кажется, еще немного, и он ее доведет, но ему все равно. Его это сейчас абсолютно не волнует. Дорога до медпункта кажется слишком долгой, и Шерлок смотрит на капельки крови, расстилающиеся под ногами, словно отметки на карте. Лиам шаркает ногами, позволяя легонько себя поддерживать, потому что дышать становится тяжело, и Шерлок не может не злиться. Он прислоняется к стене, жалея, что у него нет сейчас с собой сигарет, когда они все-таки медпункта достигают и врач, усадив Лиама, просит их выйти, чтобы не мешать. — Спасибо за помощь. Нам объясняли, где тут медпункт, но сам я наверняка бы потерялся, — парень из даремской команды обращается к Шерлоку, садясь на лавку, и Шерлок кивает. — Можешь возвращаться, если тебе нужно продолжить игру. Я справлюсь. Шерлок фыркает и даже не отвечает, пытаясь просто не растерять все терпение в ожидании. — У тебя нет сигарет? — Что? — парень поднимает взгляд и качает головой, когда Шерлок повторяет вопрос. — Нет, я не курю. Шерлок осуждающе вскидывает брови. Лиам появляется спустя несколько вечностей точно с холодным компрессом у носа и объясняет, что вроде ничего серьезного, нужно просто несколько дней делать компрессы и в случае чего использовать капли и антигистаминные препараты. — Передашь тренеру, что я в порядке и домой доберусь самостоятельно? — Лиам обращается к своему сокоманднику, и тот удивленно моргает. — Ты не возвращаешься в зал? — Нет, но спасибо за беспокойство. Лиам вежливо улыбается ему и затем поворачивается к Шерлоку: — Пойдем? — Ты точно в порядке? — Шерлок распластывается на крыше, закидывая одну ногу на другую, после того как они забирают свои вещи из раздевалок, и поворачивает голову в сторону Лиама, севшего рядом. — Да. Перелома нет, беспокоиться, судя по всему, не о чем, но лучше на всякий случай все равно Льюису и Альберту не говори, ладно? — Лиам смеется. — Ладно, — Шерлок улыбается в ответ и через несколько минут тишины резко подрывается: — скажи, ты специально поздно прыгнул? Это значит «да»? — Понятия не имею, о чем ты... — Ну да,— Шерлок смотрит внимательно, пытаясь в лиамовых глазах разобраться. Начинается дождь. Лиам по-прежнему держит у носа компресс, смотря перед собой на разноцветные огоньки, танцующие у Шерлока в волосах, в отражениях в его глазах и в нем самом, мигая и светясь, и мир, раскрашиваемый капельками дождя как мазками кистей, игнорируя. Нежные капли окутывают и обнимают, заставляя внешнюю вселенную исчезнуть, целуют кожу и превращаются в пятна красной краски внутри. Шерлок уже полностью покрыт ими — с того момента, как его внутренности краской облили, после того как они с Лиамом встретились, и мазки и слои лишь добавлялись — сами по себе, кистью Лиама, пальцами Шерлока. И остается только показать, раскрыться, обнажить свои цвета и надеяться, что Лиам горит ими же. — Я серьезно это предложил. Это не была какая-нибудь дурацкая шутка, — Шерлок заправляет волосы за ухо и смотрит на Лиама осторожно. Он бы сейчас что угодно сделал, чтобы чувства свои объяснить, показать, дать Лиаму их прочувствовать, но все, что у него есть, — это слова. — Ты мне правда нравишься. Я много думал об этом и дело не в том, что мне не хватает стимулов, ощущений. Я неправильно тогда ответил. Это не лучше диметокаина. Это совсем другое. Мне нужен был диметокаин, чтобы вызвать у меня определенные чувства. Но ты мне нравишься не потому, что ты заставляешь меня что-то чувствовать. Ты нравишься мне, потому что ты это ты. Лиам их сцепленные взгляды не разрывает, а спустя несколько секунд неожиданно встает и протягивает ему руку: — Пойдем, — Шерлок хватается за нее и, поднявшись, идет за Лиамом к выходу. — Даже не спросишь куда? Шерлок улыбается и качает головой, потому что чувствует, что пойдет за Лиамом куда угодно. Джон немного неправильно сказал: Шерлок не просто влюбился. Чувство внутри куда глубже этого слова, его так просто не опишешь. Шерлок словно нашел родственную душу? Он, конечно, в сам концепт не верит, но ведь слово наиболее подходящее из всех, что он знает, чтобы описать их с Лиамом. Они похожие и противоположные, бывшие разделенными, но выбравшие стать близкими, понимающие друг друга лучше кого бы то ни было, и любящие. — У тебя есть какое-нибудь любимое место? — Лиам спрашивает, когда они за дверью скрываются и по лестнице спускаются. — Здесь или в Лондоне? Или еще где-нибудь? Шерлок на секунду задумывается, а потом среди всех вариантов выбирает тот, который кажется ему самым красивым, который давно горит наиболее ярко. — Поезда. — Поезда? — Лиам уточняет и тянется за телефоном в карман. — Тогда давай купим куда-нибудь билеты. Какой маршрут тебе нравится больше всех? Шерлок закрывает глаза и пальцем касается экрана, выбирая, и Лиам тут же оформляет два билета. Они подходят к станции, когда до поезда ожидается пятнадцать минут, и Лиам протягивает Шерлоку наушник, садясь на скамейку для ожидания. — Здесь красиво, — Лиам осматривает стеклянно-синее здание вокзала и деревья, тянущиеся вслед за дорожными путями, окрашиваемые заходящим солнцем в красный и отражающиеся в небольших лужицах. — В Дареме мне нравилось больше. — Правда? — Да, потому что там можно было держать тебя за руку. Лиам издает смешок, резко на секунду отворачиваясь, и затем с очаровательной улыбкой, которая Шерлоку так нравится, протягивает ему ладонь и переводит на него взгляд. Шерлок касается ее мягко своей, плавно, едва дотрагиваясь, проводит по пальцам и ласково их сжимает. Лиам по-прежнему держит его за руку, когда поезд подъезжает, свободной сканируя код на телефоне на входе, и, даже когда они садятся на места, не отпускает (и выбивает себе сиденье у окна). Телефон пикает новым сообщением, но Шерлоку не хочется смотреть, что там, зато он вспоминает, с чего вообще все началось. — Кстати, — он поворачивается к Лиаму, — помнишь, когда мы познакомились, ты сказал, что приехал, потому что я хорошо играю? Что тебе Бонд обо мне понарассказывал? — В общем-то ничего. Сказал, что ты талантливый баскетболист, но сейчас не можешь играть, потому что у тебя травма, — Лиам на секунду задумывается. — И еще что у тебя скверный характер, ты сидишь на диметокаине, потому что тебе скучно, и в целом его раздражаешь. — И поэтому ты решил со мной встретиться? — Шерлок, фыркая, смотрит на него. — Да. Потому что было видно, что Джим волнуется за тебя и не просто так раздражается. Что ты ему дорог. И мне стало интересно, что это за Шерлок Холмс такой, который моего друга выводит из себя, но за которого он так переживает. — И как тебе этот Шерлок Холмс? — Прекрасно, — Лиам смеется. — Он, конечно, иногда ворчливый и не стесняется использовать грязные приемы, когда ему чего-то хочется, но он хороший человек. Он храбрый и искренний в своих эмоциях, и, может, он этого и не замечает, но он очень заботливый. А еще он искренне умеет поддерживать, когда я не в порядке. Мне он по душе. — Тебе он по душе? — Да. Он мне нравится. Как я ему нравлюсь. Шерлок чувствует, как на лице дурацкая улыбка, а внутри — тепло расползаются и захватывают, и тянется к Лиаму, мягко обнимая и касаясь ладонями спины и волос, и спустя секунду нежные пальцы ласково бегут уже по его толстовке, задевая капюшон и замирая, прижимая к себе. Шерлок не видит окружающий мир, не думает о нем и забывает, что тот существует, но несмотря на все это знает, что сейчас, сейчас их огонек освещает все красным.