Валентин в гробу крутился

      — С Днем Святого Валентина, Северус! — Поттер был до неприличия доволен. Счастлив и весел. Аж бесит. Северус недовольно скривил лицо и снова скрылся за утренней газетой. — Ой, да ладно, мужик, не порти праздник.       Поттер с размаху сел на стул, несчастное изделие из красного дерева скрипнуло под аврорским телом.       — Я не считаю это праздником. И вообще, — Северус сложил газету сначала пополам, затем ещё раз, — сколько раз я просил тебя не расхаживать в полуголом состоянии по моей квартире? Так сложно спуститься к завтраку уже готовым?       — Зануда просто невозможный! — Поттер улыбнулся и подтянул к себе мисочку с любимым земляничным джемом. Северус его терпеть не мог, но покупал исключительно для Гарри. Он вообще много чего делал исключительно для «своего Гарри». После начала их странных недоотношений, Снейпу пришлось основательно пересмотреть свои привычки. Пищевые тоже. — О чём задумался?       — О том, что я делаю не так со своей жизнью. — Северус вздохнул. Ну вот, пока читал и отвлекался на этого Поттера, кофе совсем остыл. Эти растворимые помои совсем не лезли в горло, даже в купе с сигареткой, но что поделать — Поттер пил только растворимый. Маггловский. Северус с отвращением рассматривал этикетку — «Арабика». — «Убейте меня и подвесьте за яйца, но Арабикой там и не пахнет».       — Ты всегда такой в день Святого Валентина, да? Это губительные лучи романтики так влияют на тебя? — Поттер ел свой противный розовый джем, запивая помойным кофе.       — Это наш первый совместный Валентинов день, поэтому не тебе судить. — Снейп насупился и скрестил руки на груди.       — Ой, да ладно тебе. — Гарри доверительно хлопнул Северуса по ладони. — Я-то знаю, что ты всегда такой, когда дело доходит до романтики и прочего. Вспомни, чего Локконс учудил во время Валентинова дня.       — Валентин в гробу крутился, пока Локконс заставлял школу праздновать в таком…антураже.       Поттер искренне расхохотался, вспоминая.       — Нет, ты только вспомни, — Северус разошёлся, — Он везде развесил эти рюшки, опозорил меня и Флитвика.       — Это каким таким образом? — Гарри обожал такие моменты, Северус входил в раж, говорил с эмоциями, сердился. Это ужасно забавляло Гарри.       — Этот отвратительный человек сказал что-то вроде: «Филиус, старый проказник, наверняка может посоветовать вам любовное заклинание». Да, бедняга Филиус чуть под землю не провалился. А у меня он всем советовал брать Амортенцию. Кретин. — Северус выдохнул, гнев угас.       — Если тебя это успокоит, то могу рассказать тебе о своем позоре в тот день. — Гарри задумчиво провел пальцем по столу.       — Поттер, меня не забавляют рассказы о чужом позоре. — Однако, Снейп выдал свое желание, неосознанно наклонившись поближе и подставив руку под подбородок. Гарри знал, что именно в такой позе Северус любил посплетничать с коллегами за обеденным чаем.       — Джинни заказала мне валентинку. — Гарри скромно улыбнулся.       — Не понял. — Снейп нахмурил брови. Неужели он не помнил, кто в тот год доставлял валентинки?       — Локконс в тот год притащил кучу гномов в школу. Они разносили либо бумажные, либо голосовые валентинки. — В глазах Северуса начало просыпаться понимание. — Короче говоря, один такой гном прямо при всех поймал меня в коридоре, завалил на пол и начал гнусаво петь про мои вороные волосы и про травянистые глаза.       Северус рассмеялся, а Гарри стараясь зря не моргать, внимательно смотрел на его лицо, пытаясь запомнить каждую секунду. В конце концов, Снейп так редко смеялся. И далеко не при всех. Можно сказать, что Гарри один из немногих, кто удостоен такой чести. Как жаль, что Северус так редко смеется. У него красивый смех. Правда, Гарри никогда не скажет ему об этом. Северус не любит комплименты. Наверное, сказывается низкая самооценка, которая с детства мешает ему жить.       — Знаешь, что самое позорное в этом всем? — Гарри отвел взгляд. Это неприлично так долго пялиться. Лучше самому отвести взгляд, а то Северус сделает замечание. И не просто замечание, а что-то очень обидное скажет. А ссориться в такой день ужасно не хотелось. Праздник же.       — И что же?       — Драко Малфой со своей свитой стал свидетелем этого. А ещё, он крикнул вслед Джинни что-то вроде «думаешь, ему понравилась твоя валентинка»? Я тогда захотел ему лицо разбить. — Гарри стукнул кулаком об ладонь.       — Да, ты с детства кровожадный. Маньяк, я бы сказал. — Северус ловким движением руки стащил кусочек рафинада из сахарницы. Ещё одна миленькая черта Снейпа, которую так внимательно подметил Гарри — Северус не был сладкоежкой и из всех сладостей предпочитал обычный сахар. Иногда сгрызал пару кусочков, запивая травяным чаем. От голодного детства? Гарри не станет спрашивать, их ранние годы слишком похожи. Гарри не любил вспоминать детство у Дурслей и справедливо полагал, что и Северус будет не в восторге от таких расспросов.       — Ага, серийный маньяк. — Гарри одним глотком осушил кружку.       — Ты в котором часу освободишься? — Северус постарался придать своему лицу безразличный вид.       — Около трех часов дня, а что? Хочешь устроить нам романтический ужин?       — Непременно! — Северус аж оскалился. — Ты за кого меня принимаешь, Поттер? Поверь мне, я не хочу повторять подвигов Локконса.       — Локконс не совершал никаких подвигов. — Гарри улыбнулся, о он знал это чувство. Сейчас Северус выдаст остроту в своем стиле.       — Ну, он же заставил давно мертвого старика крутиться в своей могиле.       — Откуда ты знаешь, что этот злосчастный Валентин крутился?       — Во сне ко мне пришел и говорит, кручусь мол, остановиться не могу. — Гарри обожал эти временами дурацкие и чернушные шутки своего партнера. Наверное, за это и полюбил.       — Я же не прошу тебя украшать квартиру розовыми бантиками. И Амортенции мне подливать тоже не надо. Я тебя и так люблю. — Северус удивленно вскинул брови. Гарри первый раз сказал это вот так, лицом к лицу. Не в постели, задыхаясь от оргазма, а просто, за завтраком. Вот так просто и открыто.       — Смело, Поттер. Смело.       — Это не то, что я хотел бы услышать в ответ. — Гарри поднялся, подошел к Северусу со спины и положил руку ему на плечо. — Но я подожду, пока ты созреешь.       И нежно поцеловал в макушку. От подобный телячьих нежностей хотелось раскричаться, послать, облить презрением и сарказмом, но слова застряли в горле.       — Буду в три. — Гарри бросил в камин летучий порох и исчез в зеленых языках пламени.       Северус спрятал лицо в ладонях. Наверное, нужно сходить и купить любимых эклеров Поттера. Он ведь любит эклеры и праздники, да?..