Вместе не так уж страшно

В больших городах гуляет множество историй. Слухи, которые на первый взгляд легко опровергнуть, могут оказаться огромной цепочкой взаимосвязанных событий и заставлять далеко не одного детектива ломать головы. И наоборот: какое-то страшное убийство на деле будет просто нелепой жуткой случайностью. Всякое бывает. Большие города всегда живы, даже поздней ночью. Держи глаза открытыми — вокруг шум. Закрой их и постарайся отпустить сознание — вокруг шум. Засунь голову под подушку и укройся сверху одеялом — вокруг шум. Что ни делай — вокруг шум. Город вечно оглушает своих жителей биением бетонного сердца, обтянутого проводами. Поэтому в большом городе ничего не вышло бы. Слишком много свидетелей. Слишком много жизни. Слишком много… Всего. То ли дело далёкие от них деревни. Или маленькие города, а не роскошные мегаполисы. Знаете, те самые места, где сосед твоей матери знает сына чьей-то там прабабушки по четвёртому колену. Ты даже не уверен, что эта мысль вообще имеет смысл, но наверняка найдутся люди, которые способны припомнить даже таких знакомых. Как же, всё-таки, хорошо, что ты просто проезжал мимо и никого здесь не знаешь. Никого и не хочется знать. Какой-то случайный автобус высадил тебя на какой-то случайной остановке, ты прошёл сколько-то там метров в каком-то случайном направлении и не менее случайно набрёл на какой-то там мост. Хоть сейчас и начало ночи, сравнительно недалеко виднеется какая-то случайная деревня, отсюда вся эта нить рассуждений про места жительства и пошла. Ещё она могла пойти из-за какой-то там по счёту почти выпитой банки пива, но будто тебя это волнует. Если бы кто-то из городских знакомых сейчас тебя увидел, то обязательно бы напомнил о всяком “перекидываться за край моста небезопасно” и “так много пить вредно”. А ещё “ночью надо спать”, потому что “завтра вставать на работу”. И на следующий случайно взятый день ничего не изменится: всё ещё небезопасно, вредно, надо спать из-за работы. Звёздам, вон, хорошо: смотрят сверху вниз на жалких серых людишек, издевательски сияя, да медленно умирают. Многие уже расстались с жизнью, и никто на этой планете этого пока не знает. И не узнает ещё долгое, очень долгое время, а потом какие-то дяденьки и тётеньки в обсерватории случайно что-то откроют или увидят, будь то внезапная пропажа звезды или её останки посреди космической пустоты. Возможно, у людей и звёзд есть что-то общее. “Кончай философствовать, иди спать, завтра на работу рано вставать.” “Вы опять опоздали, такими темпами мне придётся Вас уволить.” “Да почему у тебя вечно не выходит с нами зависнуть где-нибудь? Мы друзья или как?” Какие-то случайные слова каких-то случайных городских людей смешиваются в какую-то случайную мешанину из раздражающих звуков и воплей в голове, будто ничего другого в этой жизни и не существует. Всем вечно что-то надо, все вечно призывают к чему-то стремиться и что-то делать, даже не спрашивая, а зачем оно вообще надо и надо ли оно конкретно тебе. Всем абсолютно всё равно. Ты это слышал уже десятки-сотни-тысячи раз. Смысл один, формулировок тонна. И ведь никого не парит, что они повторяются и тарабанят одни и те же фразы, как роботы со сбоящей программой… Или наоборот с до жуткого отлаженной? Достало. Как же это достало. Пустая банка на эмоциях летит прямиком в воду. Была бы возможность — полетела бы кому-нибудь в лицо, но увы. Изображения звёзд на потревоженной глади исчезли, и ты готов поклясться, что даже в такой темноте различаешь медленное падение банки на самое дно. Тихое, спокойное. Пока её никто нормально не видит, пока о ней никто не будет жалеть. Пока никому, в принципе, нет до неё никакого дела. Но вот до реки — или озера? Не суть — тебе дело есть. Как-то нехорошо загрязнять природу... Однако с кем не бывает. Интересно, в который раз за свою жизнь ты ощущаешь глубокое духовное родство с банкой пива? Наверное, сейчас не помешало бы протрезветь. Прогнать ненужные мысли из головы, поехать домой в большой-большой город, лечь поспать и попытаться проснуться не слишком разбитым для очередного рабочего дня. И вовсе не нужно опять так смотреть на чёрную-чёрную воду и прикидывать, насколько она светлее людей, насколько приятней. Насколько лучше понимает тебя. Далеко не впервой думать о таком, и каждый раз ты не видишь смысла останавливаться. Обычно кто-то другой выдёргивает тебя и пинает дальше жить, как Все Нормальные Люди. Сейчас ты один. Никто не останавливает, но… Высота кажется слишком большой. В одиночку страшно. Какой бы приятной ни была чарующая вода и как бы ты ни был сыт по горло однообразной жизнью, где всё “какое-то” и “случайное”, в одиночку слишком страшно. Слишком. Никогда ты храбрым не был. — ...извините пожалуйста! — чей-то голос всё-таки отрывает от рассуждений о привлекательности воды. Кажется, ты пропустил очень много сказанных слов. Дело дрянь, да только тебе всё равно. — Извиняю, — знать бы ещё, за что. — Я правило какое-то нарушил или как? — Что Вы, что Вы, вовсе нет! — говорит однозначно девушка, немного нервно, но приветливо. — Просто, эм… Что Вы делаете у моста посреди ночи? — Ой вот можно не надо выкать мне тут, на работе хватает, — страдальчески вздохнув и лишний раз в мыслях красноречиво отозвавшись о своих коллегах, ты теперь пытаешься нащупать по карманам телефон. Раз уж не один, фонарик не помешает. — Хорошо, раз тебе так удобнее, — незнакомка вздохнула с явным облегчением. Ура, не только у тебя одного тут профдеформация. — Так что ты здесь делаешь? Холодно ведь, да и спать надо уже. — А ты что здесь делаешь, раз тут холодно и спать надо? — “Ну, я придурок, который задолбался от работы и сел на какой-то случайный автобус, а теперь оказался чёрт его знает, где” звучит как-то слишком стыдно. — Хотя стой, забей. Мне до лампочки. — Ладно? — она явно понятия не имела, что на такое отвечать. И только хотела задать очередной вопрос по типу “а что вы у себя в карманах ищете”, как чудом найденный в темноте телефон не менее чудесным образом выскользнул из рук и полетел вслед за банкой. Девушка выпала из реальности. Да и ты тоже. — Твою ж мать, — внезапно выдаёт она, смотря теперь вниз на воду на пару с тобой. — Дорогой был? — А я помню? Ему года три, но вроде да. — Ты позвонить хотел, чтобы кто-то приехал? Я могу свой одолжить, если надо. — Да не, пошли они. Сам доберусь. Да и пошли звонки тоже куда-подальше, мне фонарик нужен был. — Фонарик? Зачем? — Как-то невежливо разговаривать с кем-то, когда даже лица не видишь, нет? Секундное молчание сменилось протяжным “а” в знак понимания, которое закончилось неловким “ой, точно”. Ты не мог не посмеяться с этого. Да и она тоже не удержалась от смеха, пока бегло доставала собственный телефон. — Только свой тоже не утопи, иначе точно влипнем. Она только сильнее засмеялась, но всё-таки смогла включить фонарик без потерь. Победа! Ты бы выпил в честь этого, да нечего. Сначала она посветила на себя. Оказывается, дело ты имеешь с голубоглазой незнакомкой с каштановыми волосами, крайне познавательно. Почему-то ты уверен, что она выглядит слишком молодо для своих лет. Остальное рассмотреть не успел, потому что резкий свет телефонного фонарика в лицо, вот почему. Бывает, что уж сказать. — Ну, наверное, будем знакомы! — заметно увереннее произнесла она, а тебе пришлось проморгаться, чтобы глаза привыкли к такой яркости. Долгая темнота не всегда идёт на пользу. — Ага, будем. А теперь свет выруби, звёзды перекрывает. Наверное, астрономы дали бы тебе по голове, но их тут нет. Обломались. Но девушка понимающе всё выключила и засунула телефон куда-то обратно то ли купившись, то ли решив подыграть. — А ты разбираешься в звёздах, выходит? — Конечно! Видишь яркую такую? Ну, около верхушки дерева. — Хм… О, да! Я вижу её! — Шикарно. А теперь видишь вон те три рядом с ней? — Но там их только две. — Окей, видишь те две? Незнакомка, с который вы по идее уже знакомы, вновь тихонько захихикала, но ты остаёшься предельно серьёзным. У вас тут урок астрономии, это вам не абы что. — Вижу, вижу. — Отлично. Так вот, вместе эти четыре… — Три. — Вместе эти три звезды у нас составляют созвездие Козинака. Тут она не выдерживает и смеётся опять. Блин, импровизация не сработала, но ты прям чувствуешь, что был близок. — Ты имел в виду Козерога, нет? — А, ну, да, его самого, этого. Козерога. — Это созвездие уж точно не из трёх звёздочек состоит, их больше. — Ой да ну его. Зато я хотя бы попытался, и я неплохо справился. Ты даже театрально поклонился, хоть и опираясь о борт моста для надёжности, а преданная “ученица” похлопала, не переставая добродушно смеяться. Как она что-то увидела в такой темноте — загадка, но спишем это на чутьё. И так было долго-долго. Какая-то случайная тема разговора сменялась какой-то случайной другой, вы и посмеяться успели, и порассуждать о смысле бытия, и поругаться на начальство с семьёй и на простых людей с улицы, которые задолбали наступать на ноги. Всё перебрали, в общем-то. Ночь тоже тянулась долго-долго, темнота становилась только плотнее. Звёзды сияли ярче, но их всё равно не хватало. Попытаться вырваться из темноты никто из вас не попытался ни разу. В перерывах между разговорами вы молча смотрели в неизменно тёмную воду, где на дне лежат трупы двух храбро погибнувших воинов. Покойся с миром, пустая банка, да попадёт же душа телефона в рай. Аминь. — Так… Зачем ты сюда пришла? Ты сам не ожидал, что нарушишь особенно долгое молчание. — Да так, да так… А ты? Видимо, первый будешь ты. Почему-то конкретно сейчас тебе хотелось не молчать, но с чего начать — вопрос интересный… — Я задолбался жить, — отлично, а теперь надо подумать, что дальше, и… — Всё. Конец истории. — Ох… Хочешь... Поговорить об этом? — Нет, — продолжение в виде “я как-то немного слишком протрезвел для такого” решаешь не озвучивать. Тишина вновь вернулась, хотя теперь где-то далеко верещат какие-то случайные ночные птицы. А ещё сзади вас проехала машина — уже третья за эту ночь, удивительно. Мысленная ставка на то, что успеет проехать и четвёртая, прогорела. — Я… Знаешь, — как-то непривычно тихо для себя начала собеседница, ставшая тебе ближе, чем все коллеги и прочие придурки, — я часто сюда прихожу. Живу в деревне недалеко, видел, наверное? — Ага, видел. — Я туда недавно переехала, пару лет как, с тех пор и хожу. Смотрю и смотрю на эту воду, думаю о… Многом. Понимаешь? — Отлично понимаю. — Вроде как приехала, чтобы начать всё с чистого листа, но… Ничего не выходит? Всё такое же? Просто теперь вокруг будто никто не видит, что я такое, и это… Она внезапно замолчала, потому что ты накинул ей на плечи свой пиджак. Говорила она так, будто ещё чуть-чуть и заплачет. Это меньшее, что ты мог сделать. — Не парься над словами, я отчёт не требую. Всё нормально. Молчание, после тихое “угу, ладно”, а потом опять тишина и совместные разглядывания тёмной-тёмной воды под звуки живности, убивающей друг друга, пока никто не видит. Люди потом наверняка какую-то случайную зверушку-маньяка назовут милой и даже не задумаются, сколько трупиков валяется в лесных кустах. Люди ничего не заметят, пока не ткнуть им смертью в лицо. Пока они не застанут взрыв звезды, пока сами не услышат истошный крик ночной жертвы или плеск воды от чьего-то падения. Люди слишком заняты какой-то случайной однообразностью своих жизней, чтобы волноваться о чём-то ещё. — А ты не думал спрыгнуть? — серьёзно, хоть и немного нервно раздались слова как гром среди ясного неба. — Думал, конечно, — искренне отвечаешь, однако дрожь в голосе однозначно тебя выдаёт. — Ты тоже? — Ага. Тоже. Просто одной всегда было страшно. — Хочешь… Вместе? Знал бы ты, что конкретно дёрнуло тебя за язык, ничего не изменилось бы. Мимолётно пробудившееся давнее желание оказалось озвученным не такой уж случайной незнакомке благодаря удачному стечению обстоятельств. — Вместе, по идее, не так уж страшно. — А давай. Хотя бы попробуем. Ты понятия не имеешь, через что она прошла, а она — через что ты. Вы друг друга абсолютно не знаете, зато успели вдоволь поругаться на то, какое всё отвратительное и посмеяться с того, как же это нелепо. — Всегда будет ещё попытка, если не выйдет. Помогаешь ей перелезть через борт моста с такой осторожностью, будто вы через пару минут не полетите с него на самое днище. Кажется, стало холоднее, и всё резко стихло. Просто совпадение. — А ведь я даже не знаю твоего имени, — умудрились вы сказать одновременно и засмеялись, крепко цепляясь за кажущийся теперь ветхим деревянный бортик. Как бы занозу не получить. Отвечать “да и не надо его знать” вы не удосужились. Просто поразительно, как какие-то случайные люди способны понять друг друга лучше, чем самые близкие из друзей, самые дорогие из членов семьи, самые ценные из коллег, самые подлые из мудаков, и так далее, и тому подобное. Вам даже не нужно знать многого, чтобы одиночество в душе ненадолго заменилось теплом. Кое-как на ощупь в темноте вы берёте друг друга за руки. И всё-таки занозил ты палец, завтра придётся возиться с иглой. — На счёт “три”, — боязливо, но радостно произносит она. Ты просто киваешь, пусть этого и не видно. — Раз… — всё-таки её голос заметно дрожит то ли от холода, то ли от страха. — Два… — поэтому ты, не менее замёрзший и испуганный, помогаешь, сжимая её руку крепче. Непонятно, кто произнёс “три”, но вы вместе оттолкнулись от борта. Её ладонь даже в падении была тёплой. Вместе преодолевать трудности действительно легче.