Маленькие радости жизни

Публика в местной кантине собралась самая разномастная: люди и тви’лекки, викуэи и арконианцы, салластанцы, биты, даже несколько мон-каламари. Все были заняты своими делами. Оби-Ван быстро огляделся, не поворачивая головы, и вполне удовлетворился увиденным. Мол, он был уверен, проделал то же самое. Хотелось бы знать, к каким выводам он пришёл, но это можно было обсудить позже: от аппетитных запахов самой разной еды живот сводило в голодной судороге, а свободных мест оставалось всё меньше. Рабочий день подходил к концу, и местные работяги стекались в кантину — она же бар, она же столовая, — чтобы подкрепиться и отдохнуть. Маленькая сельскохозяйственная планета с сезонным укладом жизни и огромным количеством курсирующих туда-сюда наёмных рабочих, торговцев и грузчиков была идеальным местом, чтобы залечь на дно хотя бы на несколько дней — просто прийти в себя, оценить обстановку и решить, что делать дальше. Отправляясь на Мандалор, чтобы захватить самопровозглашённого правителя и по совместительству бывшего ситха, криминального лорда и личного врага, Оби-Ван и представить не мог, что каждое слово этого врага окажется правдой. Или почти каждое: с Анакином осталась Асока, и Оби-Ван надеялся, что она сумела предотвратить совсем непоправимое. Во всяком случае, всплеск возмущения в Силе, едва не разломивший голову пополам, успокоился довольно быстро, и чувства ученика ощущались смятением, но не той всепоглощающей тьмой, что захлестнула Оби-Вана поначалу. Но во всём, что не касалось Анакина напрямую, Мол оказался удручающе прав: и насчёт Палпатина, захватившего власть, и насчёт армии Республики, обратившейся против неё же. Оби-Ван вряд ли теперь забудет пустой взгляд Коди и череду выстрелов практически в упор. “Убить его! Это приказ!” Клоны, верные солдаты, друзья, с которыми он делил все тяготы войны и радости побед, каждого из которых знал по именам, вдруг разом стали одинаково чужими и неотличимыми друг от друга. Из их глаз, из самих их душ будто стёрли индивидуальность, оставив одно на всех выражение. Как у дроидов. Не успей он освободить Мола и добраться с ним до спасательного шаттла — несдобровать было бы им обоим. Что творилось в Галактике, было пока неизвестно, но Сила буквально сходила с ума, полнясь болью умирающих и неистовым восторгом Тёмной Стороны. Оби-Ван собирался немедленно лететь на Корусант и помогать тем, кому ещё можно помочь, но Мол, пользуясь его наполовину оглушённым, дезориентированным состоянием, задал курс куда-то почти в никуда, но как можно дальше от густонаселённых центральных территорий. “Ты не поможешь им, Кеноби! — рявкнул он. — Умрёшь сам и меня за собой утащишь, идиот”. Неистовство Тёмной Стороны придавало Молу сил, отнимая их у Оби-Вана, поэтому воле врага, ставшего временным союзником, до поры пришлось покориться. Так они и оказались в глухом углу Галактики, куда не докатилось ни эхо войны, ни неожиданный переворот. Клонов, как и дроидов Федерации, здесь видели только в новостях, а продовольствие продавали обеим сторонам, равно как и независимым покупателям оптом и в розницу: значение имела лишь платежеспособность. Очень важная способность, которой Оби-Ван сейчас был полностью лишён. В спасательном шаттле отыскалась нейтральная чёрная лётная форма, на которую он сменил ставшую вдруг опасной джедайскую робу и доспех с символикой Республики, световой меч надёжно укрыл под курткой, но денег у него не было. Джедаям вообще редко нужны были деньги. Зато Мол с ехидной усмешкой достал из глубокого кармана кошелёк с россыпью кредитов. — Ты сюда есть пришёл или лить слёзы о своей нелёгкой судьбе, Кеноби? — Ты что… украл деньги? — не веря себе, спросил Оби-Ван. Мол презрительно скривил губы: — Если тебя так волнует, я даже никого не убил. А тебе пора уяснить: ты не в той ситуации, чтобы чистоплюйствовать, никто больше не накормит тебя просто за то, что ты джедай. Поэтому или бери деньги, или ищи работу. Если ноги не протянешь до того, как найдёшь. Крыть было нечем: припасы в шаттле закончились раньше, чем они достигли точки назначения, да и что это были за припасы… обычные белковые рационы без вкуса и запаха, годные лишь на то, чтобы не умереть с голоду и хоть как-то продержаться. Жёлтые глаза Мола блестели злым и голодным блеском, правильные черты заострились, щёки ввалились, а скулы выделились ещё острее, сделав его резкое хищное лицо ещё более хищным. Оби-Ван подозревал, что и сам выглядит не сильно лучше, особенно в этой кантине, полной съедобных запахов. Вздохнув, он поднял руки в знак капитуляции и взял замызганный кусок флимсипласта с меню. Меню на флимсипласте! Давно он такого не видел… — Уже решил, что будешь брать? — спросил он у Мола, не поднимая головы. — Что угодно съедобное, — нетерпеливо ответил тот. — Я думаю, мясная похлёбка с овощами и чай подойдут лучше всего после нескольких дней голодовки, — пробормотал Оби-Ван и махнул рукой официанту, показывая, что готов сделать заказ. Вертлявый молодой салластанец быстро записал пожелания и повернулся к Молу: — А вы что будете? — То же, что и он. Салластанец кивнул и умчался, и вскоре перед джедаем и ситхом стояли две большие кружки ароматного чая и две глубокие, исходящие паром миски с похлёбкой. Оби-Ван зачерпнул ложкой густое варево, втянул аппетитный запах и осторожно, стараясь не обжечься, втянул похлёбку губами. И едва не застонал. То ли голодовка сказалась, то ли здесь и впрямь готовили лучше, чем он ожидал, но это было очень вкусно: удивительно нежное, сочное мясо, овощи, не разварившиеся в непотребную кашу и не утратившие вкус, мягкий бульон и ровно столько специй, чтобы оттенить вкус, но не забивать его. Будь здесь Анакин, Оби-Ван непременно поделился бы с ним впечатлениями, но Анакин был далеко, и оставалось лишь верить в него и надеяться на Асоку. А Мол… взглянув на него, Оби-Ван едва не подавился: тот сидел напротив и поглощал похлёбку с механичностью дроида и с тем же выражением, с каким разжёвывал белковые рационы. Ему не понравилось? Почувствовав взгляд, Мол посмотрел в ответ, и Оби-Ван задал вопрос вслух. Раньше ему не пришло бы это в голову, но, видимо, пережитые потрясения сближают. За проведённые бок о бок дни он научился видеть в Моле не только врага, хотя, видит Сила, это было непросто. Мол уставился на него так, будто он вдруг заговорил на каком-то незнакомом языке. — Что? — Я спросил: неужели тебе не нравится? Может быть, стоит заказать что-то другое? — О чём ты? — нахмурился Мол. Он выглядел так, будто готов броситься и всадить оппоненту световой меч в глаз, но в Силе ощущалась только лёгкая растерянность и недоумение: он действительно не понимал. Теперь ничего не понял уже Оби-Ван. — А о чём ты? Что бы ты заказал, если бы, скажем, был здесь один? — Самую большую и дешёвую порцию того, что не токсично для моего вида, — ответил Мол без колебаний. — Хорошо, — медленно проговорил Оби-Ван, с удовольствием проглотив ещё несколько ложек замечательной похлёбки. Он по-прежнему не расслаблялся, держа в поле зрения всё происходящее вокруг и не забывая слушать Силу, но горячая и вкусная еда благотворно влияла и на уставшее сверх меры тело, и на напряжённые нервы, и даже на настроение, о котором Оби-Ван просто не позволял себе задуматься. — А если бы это блюдо оказалось, ну… невкусным? — В смысле, непригодным в пищу? — Нет, пригодным, просто невкусным. — Ты несёшь ерунду, — раздражённо бросил Мол и в пару больших глотков допил бульон. — Если наелся, отдай мне, мы не рассиживаться сюда пришли. Не ответив, Оби-Ван молча занялся едой. Похоже, Мол и правда не понимал. Догадаться, откуда такое отношение, было не так уж сложно, и это, откровенно говоря, пугало. Пугала сама мысль о том, что кто-то мог сотворить подобное, сознательно вырастить живое, мыслящее, чувствующее существо, как… дроида. Нет, не как дроида даже. Как орудие. И больше всего пугало то, что человек, способный на это, был сейчас самым могущественным существом в Галактике. * Последующие дни лишь укрепили Оби-Вана в его догадках. Еда, сон, комфорт, любые приятные телу и душе занятия для Мола были либо чем-то досадным, но необходимым для поддержания сил, либо не существовали вовсе. Он спал необходимый минимум — на жёсткой кровати, скинув с неё и подушку, и одеяло, и даже то жалкое подобие матраса, какое предлагала здешняя так называемая гостиница. Ел абсолютно механически и буквально всё, что имело хоть какую-то питательную ценность, пил только воду или то, что заказывал Оби-Ван, к алкоголю даже не притрагивался, смотря на тех, кто его поглощал, с плохо скрываемым презрением. Местный ландшафт интересовал его лишь с точки зрения утилитарности, а насыщенный фиолетовый цвет неба, цветущие сады и фермерские городки оставляли равнодушным. С местными жителями он тоже общался только по самой крайней необходимости, особенности их менталитета интересовали его лишь в том ключе, было ли в них что-то опасное и можно ли их использовать в своих целях. — Нет, — Оби-Ван отпил чай и со стуком поставил чашку на стол, — это невыносимо. Я так не могу. Они старались есть в номере — так было спокойнее, не приходилось следить сразу за всеми, кто находился в поле зрения и даже вне его. С одной стороны эта планета усыпляла бдительность вечной спокойной рутиной, но с другой — общая обстановка в Галактике спокойствию отнюдь не способствовала. — Я сказал: три дня, — прожевав кусок мяса, невозмутимо ответил Мол. — Не нравится, сам ищи транспорт и проваливай. — Я не об этом. Ты же чувствуешь вкус еды, Мол? И снова этот взгляд — как на умалишённого, почти разочарованный. “Ты — мой главный враг, и я ждал от тебя большего”. — Закрой глаза, — попросил Оби-Ван. Глаза Мол, конечно, не закрыл, лишь зло сощурил — две горящих капли янтаря: — Чего ты хочешь, Кеноби? — Чтобы ты не портил мне аппетит, но чего стоят наши желания… Если я правильно помню, для ситхов нет никаких запретов. — Ты не ситх! — Мол резко подался вперёд, чуть не опрокинув тарелку, глаза полыхнули яростью. — И я тоже. Оби-Ван не вздрогнул, хотя инстинктивным желанием было отшатнуться. — Тогда я тем более не понимаю. Почему ты запрещаешь себе жить? — Похоже, дроид-погрузчик всё-таки задел тебя по голове, когда ты помогал разгружать транспортник в ангаре, да? — Ты бы, между прочим, мог помочь тоже, а не таскать кошельки у пьяных рабочих, как карманник с нижних уровней, — не удержался от шпильки Оби-Ван. — Но речь не об этом. Я хочу сказать, что жизнь — это не просто путь к цели. Она состоит из мелочей, из ежедневных, ежесекундных почти незаметных моментов, делающих её настоящей. — Если я больше не ситх, Кеноби, — резко перебил Мол, — это не значит, что я с радостью буду слушать твой джедайский бред и преисполнюсь благодати. — Боюсь, если ты станешь джедаем, Галактика не устоит, потому что мировое равновесие нарушится непоправимо. Джедаи тут совершенно ни при чём. Я просто не могу смотреть, как ты каждый день оскорбляешь нелёгкий и достойный труд местных поваров. Им бы не здесь работать, а на Корусанте, на верхних уровнях, с таким мастерством, а ты ешь то, что подают нам, и омерзительные белковые рационы совершенно одинаково! Раз уж ты собрался показать мне теневой мир Галактики, я хочу тоже кое-чему тебя научить. — Твоим учеником я не буду, Кеноби. Никогда. — Упаси меня Сила, — хмыкнул Оби-Ван. — Мне хватает уже имеющегося. Даже двух. Я лишь не хочу быть тебе обязанным, зато хочу есть с аппетитом, что в твоём присутствии трудновато. Закрой уже глаза, еда стынет. Мол подумал и всё-таки наконец послушался — видимо, решил, что в случае чего и так сумеет дать отпор. Выучка у него была прекрасная, этого не отнять. — Что теперь? — Отлично. Теперь тот кусок мяса в соусе, что лежит у тебя на вилке, тщательно прожуй. Сосредоточься на ощущениях и всех оттенках вкуса, какие сможешь распознать. Мол, судя по скептично скривившимся губам, мог бы сказать Оби-Вану много интересного, но с набитым ртом делать это было несподручно. Он лишь фыркнул со всем возможным пренебрежением, но сделал как прошено. Наблюдая за Молом, несложно было заметить, что учиться он умел и любил. — Что ты почувствовал? Мол открыл глаза — сжигающей ярости в них больше не было, только сосредоточенность. У Оби-Вана даже возникло странное желание сказать, что это не экзамен, и никто не будет бить его током за неправильный ответ. — Мясо… — медленно подбирая слова, начал невольный ученик, — какого-то крупного животного, скорее всего местного травоядного. Эти с хоботками, которых мы видели в полях. Мягкое. Солёное, но ровно настолько, чтобы соль не чувствовалась и не мешала. Много трав, минимум четыре вида. Соус придаёт терпкость и кислинку, в нём явно много… не травы, овощей, наверное… Кеноби, если ты хотел, чтобы я почувствовал себя идиотом, поздравляю, тебе удалось! Анакин обязательно ввернул бы что-нибудь про то, что джедаи не должны мстить, поэтому приходится выкручиваться иначе, и непременно испортил бы хрупкое перемирие. Оби-Ван стёр с лица улыбку и покачал головой. — Ты сам предложил оставить месть до более удобного времени, и я согласился. Дальше я собирался спросить, понравился ли тебе вкус. — Что? Оби-Ван вздохнул, в задумчивости погладил бородку, подбирая слова. — Если бы ты мог… что-то добавить в это блюдо или наоборот, убрать, или изменить пропорции — что бы ты сделал? Теперь задумался уже Мол. Сдвинул брови, подцепил и тщательно прожевал ещё кусочек мяса. — Подогрел бы, — сказал он наконец. — И ещё… вот эти красные крупинки, специи — они делают мясо жгучим? Я добавил бы их. Но не вижу смысла, мясо утоляет голод и без них. — Смысл не только в том, чтобы утолить голод, — терпеливо сказал Оби-Ван так, будто объяснял Анакину какой-то особенно очевидный закон Ордена, который тот почему-то не мог понять. — Если у тебя нет выбора, то, разумеется, сама возможность наесться досыта — уже больше, чем можно желать. Но когда выбор есть, нет ничего плохого в том, чтобы насладиться едой. Они застряли здесь ещё на три дня. Три бесконечных дня, за которые можно немало успеть, даже если твой невольный ученик — по совместительству криминальный лорд, бывший ситх и враг. — За ужином предлагаю повторить. И ещё — подумай, что бы ты выбрал: мясо? Рыбу? Может быть, овощи? — Мясо, — сказал Мол, не задумываясь. На этот раз Оби-Ван не пытался сдержать улыбку.