У меня на тебя аллергия

— Привет, вы чего опаздываете? — с наигранным возмущением спросила Маринка, впуская нас в квартиру. У нее на голове была пиратская треуголка, а на плече плюшевый попугай. Смотрелось странно, но зато я поняла, почему Сашка нацепил себе на глаз повязку. Парочка пиратов, как мило. — Автобус долго ждали, — соврал Сашка, кинув на меня укоризненный взгляд. Я пожала плечами, решив, что не виновата в том, что братец не хотел идти на дурацкую костюмированную вечеринку без меня. Хотя никакая она была не дурацкая. Я ждала ее целый месяц. Придумала себе образ, отрепетировала крутейший мейк, а пару дней назад проснулась и увидела на лице уродское шелушащееся красное пятно. Я уже давно привыкла к экземам на руках и шее, научилась ловко прятать их под одеждой, а еще крепко подружилась с лечебной мазью, которая помогала через раз. Но такой пиздец на лице случился со мной впервые. И его не брали ни мазь, ни тональник. Пятно тянулось от губы к подбородку, мази не боялось и противно зудело. Я побежала к врачу, который, ласково улыбаясь, посоветовал мне не стрессовать. Спасибо. Если бы он еще рассказал, как сдать ЕГЭ без стресса, цены бы ему не было. Короче, я еще вчера сказала Саше, что не пойду ни на какую вечеринку, но он сожрал мой мозг чайной ложечкой, уговаривая и убеждая, что я не могу пропустить вечеринку, которую его Маринка планировала три месяца. В итоге я сдалась и согласилась пойти, решив, что с таким пятном могу быть девочкой из «Оно» и буду всем говорить, что я в костюме Виктории Фуллер. И плевать, что никто понятия не имеет, кто это. Да и вообще, к черту дурацкие костюмы. — Ой, а что это у тебя? — Марина уставилась на пятно на моей щеке. — Лишай, — хмыкнула я, проходя дальше по коридору. Я не разозлилась на Маринку только потому, что полное отсутствие такта она с лихвой компенсировала всепоглощающей любовью к моему братцу. Да и было что-то милое в ее привычке говорить все, что в голову придет. Хотя все равно чутка подбешивало. Если честно, я не совсем понимала, какого черта Саша так уговаривал меня пойти. Совесть, что ли, не позволила бросить меня страдать наедине с моей экземой? Можно подумать, мне впервой. Я вообще люблю страдать. Иначе стала бы я влюбляться в Тима? Нет, конечно. Если кто-нибудь спросил бы меня, что может быть хуже ЕГЭ по физике и дерматита, который имеет свойство расцветать на разных частях моего тела, а теперь и лица, в самый неподходящий для этого момент, я бы легко нашла ответ. Влюбиться в Тима. Наверное, кто-то уже должен придумать специальные уроки, на которых девочкам будут объяснять, что влюбляться в лучшего друга своего старшего брата — дерьмовая идея. Особенно если он мудак, который называет всех девушек телками и в грош их не ставит. — Аська, привет. Пиво или шампанское? — улыбаясь спросила Лена, младшая сестра Маринки. — Яду, — усмехнулась я, забирая у нее картонный стаканчик с весело пузырящимся шампанским. — Наши родственники отвратительны, — хихикнула Лена, кивнув в дальний угол гостиной. Марина и Сашка миловались, сидя в кожаном кресле. И это было, на самом деле, очень мило. Маринка сидела у Сашки на коленях и что-то шептала ему на ухо, а брат нежно смотрел на нее, сжимая в руках ее ладони. Так сладко, что сейчас стошнит. На самом деле я просто завидовала. Я тоже так хочу. С Тимом. Дура. — Ой, Вася пришел, — просияла Лена, побежав обнимать своего парня. Еще одна сладкая парочка. Шикарно. Еще год назад я считала себя выше всех этих розовых соплей и не понимала Сашку, который ходил черный, как грозовая туча, после ссор с Мариной. А в сентябре Саша впервые взял меня на свою «взрослую» тусовку, и я встретила Тима. Было очень много алкоголя, мы играли в твистер и танцевали, а под утро, как водится, все перебрались на кухню и завели разговоры за жизнь. Я почувствовала в Тиме родственную душу, когда ребята стали обсуждать отношения, а он сказал, дословно, что «отношения — херня» и «нахуй надо так в мозг ебаться». Помнится, я единственная тогда его поддержала, а потом мы стали обсуждать какой-то идиотский фильм. А потом что-то еще. В какой-то момент мы остались вдвоем на кухне. Болтали, допивая одну на двоих банку пива. Тим много шутил, а я смеялась, как дура. Пыталась курить и кашляла до слез, а он ржал надо мной. Интересно, в какой момент я втрескалась в него? Наверное, когда Тим накинул мне на плечи свою толстовку. Кажется, я замерзла, стоя у распахнутого окна, а он это заметил. Его внимание согрело сильнее, чем толстовка, насквозь пропитанная его запахом и табаком. На следующую вечеринку я пришла со своей пачкой сигарет в кармане. Мне не особо нравилось курить, но это был повод пересечься с Тимом на кухне и немного поболтать. Он говорил, а я слушала, плыла от звучания его низкого голоса и ненавидела себя за то, что осознанно ищу с ним встречи. Вот и сейчас я незаметно для остальных ускользнула на кухню, надеясь, что Тим окажется там. Мы не виделись почти два месяца, и у меня уже началась ломка. Господи, до чего же я жалкая. Тим стоял у окна, оперевшись локтями на подоконник, и курил. Услышав скрип двери, он обернулся и улыбнулся мне. Я обожаю его улыбку за эту совсем несерьезную ямочку на правой щеке. Никогда не видела такой у других парней. — Привет, — он подвинулся, уступая мне немного места у окна. — Куда пропала? Я давно тебя не видел. — Привет. Заканчивала школу, сдавала ЕГЭ, как-то не до вечеринок было. Я вытащила из пачки сигарету и вставила ее в рот, зная, что Тим поднесет к ней зажигалку. Как обычно. Мне нравился этот ритуал, потому что я могла обхватить его ладони своими, чтобы не дать пламени погаснуть на сквозняке. Хоть какая-то польза от противной привычки. А еще в этот момент мы всегда смотрели друг другу в глаза. Вот и сейчас я осторожно прикоснулась к теплым ладоням Тима, заглядывая в его лучистые голубые глаза. Я знала, что это самое интимное из того, что могло бы быть между нами, и от этого противно щемило внутри. Почему я не могла запасть на кого-то, кому не похуй на отношения и на меня в частности? А, точно. Я же люблю страдать. — Ты тоже без костюма? Мне совершенно не хотелось рассказывать бредятину про Викторию Фуллер и акцентировать внимание на экземе, которую он наверняка уже заметил, так что я решила сделать вид, что я выше костюмированных пати. — В смысле? А это тогда что? — Тим кивнул на стул, на котором висел кожаный плащ. — Правда, сейчас в нем жарковато, но вообще я подготовился. — Э-э… Ты парень из вестерна? Боже, ну почему рядом с ним я вечно несу всякую чушь? Что еще за парень из вестерна?! — Аська, скажешь тоже, — рассмеялся Тим. — Я мертвый анархист. Прочитав недоумение на моем лице, Тим тяжело вздохнул. — Вот дети пошли! Как можно классику не знать? — возмутился он, зажимая в зубах сигарету и накидывая плащ. Дети?! Он старше меня всего на четыре года. Тоже мне взрослый! Тим сунул окурок в пепельницу, поставил одну ногу на стул, и запел. — Среди ублюдков шёл артист, в кожаном плаще — мёртвый анархист. Крикнул он — хой, челюсть долой! Трупов вёл он за собой! Я никогда не слышала эту песню, но у меня мурашки по спине бежали от голоса Тима. Я как завороженная наблюдала за ним. — Был на руке застывший фак, — он вскинул вверх руку, показывая мне средний палец, — Из кармана торчал пиратский флаг! Зомби всю ночь кричали — хой, мы анархисты — народ не злой! Тим тряхнул головой, скинул плащ, а потом взял со стола банку пива и щедро отпил. — В жизни артист весёлым был и нажраться он всегда любил, — весело пропел он, предлагая мне пиво. — Король и шут, Аська. Надо знать такое. — Послушаю как-нибудь, — пообещала я, принимая банку из его руки. Тим снова закурил, облокотившись о подоконник, и я словно снова вернулась в самый первый вечер на этой самой кухне. У меня в руках пиво, у Тима в зубах сигарета. Я смотрю, как он пускает серый дым, замечаю ямочку на его правой щеке и чувствую, как сердце вдруг обмирает. Меня кинуло в дрожь, а Тим снял с себя толстовку и накинул ее мне на плечи, решив, что мне холодно. Точно. Влюбиться из-за ямочки на щеке. Как это тупо. В моем стиле. — Какие планы на лето? — вдруг спросил Тим. Странно. Обычно мы говорили на отвлеченные темы, и он никогда не интересовался моими делами. Мы вообще о себе особо ничего не рассказывали, всегда находились темы поинтереснее. — Поступить в универ и не загреметь в психушку, — пошутила я, делая глоток пива. Вообще-то, пиво я никогда не любила. Но мне нравилось делить с Тимом одну на двоих банку. Можно ли пасть еще ниже? Не думаю. — Неплохо, — хмыкнул Тим, поворачиваясь в мою сторону. Он смотрел на меня странным долгим взглядом, хотя раньше никогда так не делал. Наверное, все дело в несчастной экземе. Мне стало неловко, и я отвернулась, делая вид, что меня очень заинтересовала серая стена дома напротив, а потом поняла, что это было глупо. Ему все равно было видно щеку с пятном. И я сделала то, что делала всегда, когда нервничала. Потянулась к сгибу локтя, расчесывая ногтями противно зудящее пятно. Секунда облегчения, а потом боль, но к этому я давно привыкла. Тим вдруг нахмурился, а потом выкинул сигарету в окно и встал у меня за спиной. — Перестань, — попросил он, обхватывая руками мои предплечья. Я застыла. Тим был так близко, что я чувствовала спиной тепло его тела. Сердце застучало так громко, что он точно должен был услышать, но он ничего не сказал. Подержал меня минуту или чуть дольше, а потом спросил: — Успокоилась? Во рту пересохло, поэтому вместо ответа я кивнула. Тим отпустил меня, возвращаясь на свое место у окна. Выбил из пачки новую сигарету и закурил. — Ты же только хуже делаешь, когда чешешь, — Тим укоризненно посмотрел на покрасневшую кожу. — Знаю. — Тогда зачем? — он снова уставился на меня так, что я с трудом смогла удержать свои руки на месте. Я вцепилась в подоконник, чтобы не начать снова чесаться. — Это от нервов, — промямлила я, с трудом выдерживая его пристальный взгляд. — А чего ты нервничаешь? — вскинул брови Тим. Я уставилась на него во все глаза. «Потому что ты мне нравишься, придурок!» Слова танцевали на кончике языка, но я никак не решалась произнести их вслух. Меня уже не раз подмывало сделать это, но я слишком хорошо понимала, что это ни к чему не приведет. Ну, скажу я, и что? В лучшем случае Тим посмеется. В худшем… Лучше болтать с ним на кухне, чем потерять совсем. Это я точно поняла за те два месяца, что мы не виделись. И пускай внутри все свербит от того, что он так близко и так далеко одновременно. Я же мазохистка и люблю страдать. Вместо ответа я пожала плечами. Ни за что ему не скажу. Глаза Тима скользили по моему лицу, а мне было так неловко, что хотелось под пол провалиться. Руки зудели, как сумасшедшие, но я не решалась почесаться. Нужно было что-то сказать. Что угодно, лишь бы он перестал смотреть на меня. На это чертово пятно. Почему у него такой странный взгляд? Наверное, ему просто противно. Даже мне неприятно смотреть на это, что говорить о других. — Прекрати пялиться, — не выдержала я, закрывая пятно ладонью. — Я знаю, что оно мерзкое, но… — Аська, ну что за детские комплексы? — перебил Тим. — Я смотрю на тебя, а не на твою аллергию. — Ну, она правда по-уродски выглядит, — вздохнула я, убирая руки. — Да мне пох, — бросил Тим, обхватывая ладонями мое лицо, задевая большим пальцем экзему. Я зависла, глядя на ямочку на его щеке, и как-то пропустила момент, когда его улыбающиеся губы прижались к моим. Тим целовал меня медленно и нежно, словно спрашивая разрешения. Глупый… Ему оно точно не нужно. Поцелуй, такой легкий и пьянящий одновременно. Стены поплыли куда-то, и я закрыла глаза, отдаваясь этой невесомости. И плевать, что будет после, если сейчас так хорошо, что сердце вот-вот из груди выскочит. Я тысячи раз представляла поцелуй с Тимом, но в реальности это было совершенно по-другому. Остро. Ярко. Сладко. Просто нереально. Когда Тим чуть отстранился, я едва могла дышать от переполнявших меня чувств. Возможно, именно поэтому я задала самый тупой вопрос из всех возможных. — Зачем? — Достала чесаться, — фыркнул Тим, мягко проводя пальцами по моим щекам. — Ты чешешься, когда нервничаешь, а нервничаешь ты рядом со мной. Так что либо у тебя на меня аллергия, либо… А я-то думала, он ни о чем не догадывается. Я краснела и молчала, не зная, что ему сказать. А вдруг он поцеловал меня из жалости? — Ты так мило краснеешь, — шепнул Тим. — Похожа на помидорку. Да он просто прикалывается надо мной! Идиот! — Если это шутка, то она отстой, — насупилась я. — Аська, ну что за... — покачал головой Тим. — Вообще-то я планировал дождаться, пока ты поступишь в институт… Но пофиг. Давай уже начнем встречаться, а то к концу лета у тебя кожи не останется. Я отказываюсь в это верить. От мысли, что я тоже ему нравлюсь, мне хотелось взлететь, но как-то слишком сказочно это было. Слишком не похоже на меня. — Тим, ты прикалываешься? — Аська, я абсолютно серьезен. Или ты думала, что все наши внезапные встречи на кухне — случайность? Я, вообще-то, ждал, когда ты придешь, — смущенно признался Тим. Я заметила розовые пятна на его щеках. И кто еще тут помидорка? — А как же «отношения — херня» и «нахуй надо так в мозг ебаться»? — я не сдержалась и процитировала его же слова. — Я передумал, — тихо сказал Тим. — Почему? — спрашиваю, заранее зная ответ. — Влюбился.