Кастлвания. Зов Луны.

Вечерний завтрак София проспала. Но служанка подала его в покои госпожи, так что голодной та не осталась. Завтрак состоял из яичницы, бекона, поджаренного хлеба и бутылки крови. Так что, ежели хочешь ароматного чая с овсяным печеньем или миндальными пирожными, изволь спуститься в обеденный зал. Но Софию вполне устроила и кровь, ведь это именно то, что способно придать сил вампиру. А силы сейчас были ей очень нужны. Демоница в этот вечер чувствовала себя несколько иначе, ибо в ней открылись магические каналы, которых не было раньше . София почувствовала, что теперь может повелевать стихийной магией, опробовав возможности сразу после трапезы, и, в результате, едва не спалив гостиную. С досадой взглянув на прожженные и намоченные портьеры, госпожа Замка махнула рукой, и принялась с тревогой на сердце готовиться к предстоящему обеду. Несмотря на свой высокий статус, София не слишком любила украшения. Побрякушки могут зацепиться в решающий момент борьбы, за них можно ухватить, тем самым нанеся роковой ущерб. Их блеск может выдать, если прячешься в тени. Софии не нравился ход собственных мыслей, однако она ничего не могла с этим поделать. Посему, София ограничилась своим извечным плетеным ошейником и черной заколкой-розой. Платье демоница тоже решила выбрать черное, с золотистыми турецкими огурцами по квадратному лифу и расширенным рукавам. Свой поцарапанный кожаный корсет госпожа Замка надела так же, и не только в качестве протеста. Она чувствовала, эта вещь еще как может ей пригодиться. Но… лучше бы не пригодилась. Когда готовишься к обеду с лордом-отцом словно к битве – это не слишком хороший признак. Ах да, кинжал! Горько усмехнувшись, София поместила кинжал в корсет. Теперь все, можно отправляться в бой. Пока Хлоя помогала госпоже с одеванием, то успела сообщить ей, что Якуб тоже приглашен на обед. И высказала мнение, что все эта затея весьма дурно пахнет. София пока что не стала рассказывать вампирше о событиях дня, и пообещала, что будет и осторожной и начеку, в чем не вовсе соврала. Главное, что бы Маркус образумился, а там они уже совместно разберутся с ситуацией. Ее муж мудр, сдержан и хладнокровен, он также превосходный политик и дипломат. Вот за кого действительно не стоит опасаться. И все же… В сравнении с трапезной, что некогда принадлежала Дракуле, обеденный зал Орлока выглядел по-королевски роскошным и изысканным. Личность отражается в обстановке. София так же начала подозревать, что столь непривлекательный облик ее отца – иллюзия, направленная на устрашение подданных, внушение повиновения. Впрочем, этот вопрос сейчас мало заботил юную госпожу. За длинным столом из шлифованного белого дерева уже восседал его темнейшество граф Орлок, по бокам от коего стояли прислуживающие ему Стелла и Лоретта, а поодаль напряженно сидели Богус с Якубом. Маркуса все еще не было. Если он просто не явится, это и будет самым разумным, что он только может предпринять. Свет луны, проникая сквозь стекла витража высотой с двухэтажный дом, смешивался с тревожным пламенем свечей в золоченых канделябрах на мраморных подставках, и лица присутствующих воспринимались, словно в гипнотическом кошмаре от этой игры света. Увидев вошедшую Софию, Богус обнажил клыки в фальшивой улыбке: – Приветствую, госпожа. Увы, теперь тебе точно придется привыкать к моему обществу. София не ответила, поклонилась отцу, затем негромко обратилась к Якубу: – Ты отмщен. На сей раз нездорово-бледное лицо Богуса побелело еще больше, и забавно вытянулось. Хотя ничего забавного в этой ситуации не было. – Так это, это… – Паршиво выглядите, сударь Белнадес, плохо спалось? – Что происходит? – полушепотом спросил ошарашенный Якуб. – Лорд-отец, позволь мне зажечь погасшие свечи возле тебя, и мы приступим к трапезе. – Молвила затем София. – Хорошо, действуй дочь. София аккуратно щелкнула пальцами, глядя прямо на фитили, и они тут же полыхнули желтым пламенем. Что ж, могло выйти и хуже. – Минутку, Софи, а где мой зять? Он не явится? – спросил ничуть не удивившийся лорд. – Не знаю, отец, я не видела его с утра. – Что ж, – Орлок достал из кармана камзола круглые золотые часы на цепочке, – два часа пополуночи. Ждем еще пять минут! Расправив черный атлас юбки, София села по правую руку от отца, оказавшись в соседстве с Богусом. Тот же застыл словно парализованный, лишь в алых глазах горела такая ненависть, что на этом огне можно было бы зажарить целого быка. «Злить или не злить? Пожалуй, все же лучше посмотреть, что будет дальше». Госпожа Замка нарочито пренебрежительно отвела взгляд от впившегося в серебряные столовые приборы Богуса, и взглянула на собственное блюдо, накрытое блестящим стальным колпаком. Софии вдруг показалось, что если она поднимет крышку, под ней окажется отрубленная человеческая голова в подливе из собственной крови. Демоница невольно содрогнулась и отодвинулась, вновь включив в поле зрения взбешенного и обескураженного Богуса. – Дочь, тебе вина или крови? – буднично спросил Орлок. – Крови, отец. – Лоретта, будь добра… ох, здравствуй, друг мой Маркус! Названный вошел практически бесшумно, словно элегантный голубоглазый призрак, лишь пламя свечей слегка всколыхнулось. На Маркусе был бархатный камзол столь глубокого синего цвета, что казался черным. И эта чернильная синева еще больше подчеркивала белизну блузы и мерцание сапфировой броши. Само воплощение галантного восемнадцатого века, Маркус учтиво поклонился, и его губы тронула легкая улыбка: – Дорогая Софи, мой господин, мсье Якуб, приветствую вас! – А мы уж думали, друг мой, что твоя любимая морская змея в водорослях так тебя и не дождется! – Прошу прощения, государи, я неважно себя чувствовал. Морская змея, говорите? Маркус уже отодвинул стул по левую руку от Орлока, но тут Богус насмешливо молвил: – О-хо-хо, низшие поедают высших! Не так ли, мсье Козявка? Тем временем София заглянула под крышку своего блюда и обнаружила там ту самую разделанную змею в морской капусте. Блюдо по правую руку от лорда Замка предназначалось не ей! И сидеть рядом с Богусом тоже должна не она. – Мсье Богус, прошу прощения, но я не совсем понял про козявку! – Маркус взглянул на вампира ясными, как утреннее летнее небо, глазами, и странновато улыбнулся. Сестры переглянулись, Якуб хохотнул, а София поднесла руку к корсету, где покоился серебряный кинжал. – Ну как же, «мсье Козявка» – твое официальное прозвище, СУДАРЬ Маркус. – дерзко молвил Богус, тряхнув волнистыми кудрями, и метнув взгляд на невозмутимо сидящего Орлока. Тогда же, откинув непослушную прядь с высокого лба, и поправив кружевные манжеты, Маркус, улыбаясь, произнес: – Пардон, мсье Богус, но, кажется, ты слегка ошибся. Единственная козявка здесь – это твоя дрожащая персона. Козявка, которую давно следует РАЗДАВИТЬ!!! На последних словах голос левиафана исказился, превратившись в леденящее кровь шипение, а зрачки вытянулись в темные вертикальные линии на фоне двух голубых шаровых молний глаз. Богус, так и сжимающий столовый серебряный нож, вдруг развернул его острие к себе подрагивающими руками, а по воздуху прошла волна ряби, заставив Софию пригнуться. Спустя миг кинжал был уже у нее в руке.