Одна роза вместо сотен алых соцветий

— Дорогой, тебе не надо идти на тренировку со своими друзьями? — Да, мам, сейчас! Только воду поменяю, — последующие слова заглушил звук выливающейся воды. Реки сжал руки в кулаки и раздраженно посмотрел на дом Ланги. Красноволосый услышал разговор через открытое окно, проезжая мимо. Хотел развеяться, а ноги сами принесли его к этому месту, что теперь он был готов проклясть. — Сынуль, ты точно не опоздаешь? — Уже выбегаю, — раздался неспешный голос из той же комнаты, что и раньше. «Научитесь уже закрывать окна или разговаривать потише», — буркнул про себя Реки, спуская повязку на уши. Ему не хотелось больше слышать голос предателя, что променял его на какой-то дешёвый букет роз. Хотя дело было как раз в том, что букет-то был дорогим, а дружба с Реки, наверное, дешевой. «Ну и катись куда подальше! Богачом себя возомнил!» — продолжал внутренний монолог Реки, сильнее разгоняясь и спеша миновать злополучное место. Но шум позади заставил его обернуться. Как оказалось, это Ланга хлопнул входной дверью. «Каким же рассеянным ты стал. Та гонка точно подействовала на тебя плохо! Нет, Адам ещё хуже гонки!» — комментировал про себя Реки, ловя себя на том, что все же не может отвести глаз от Сноу. Тот уже вышел на пешеходную часть дороги и встал на скейт — тот самый, что Реки сделал специально для него. Поймав равновесие, Ланга оттолкнулся и начал набирать скорость. Ветер играл в его волосах, придавая некую необыкновенность. «Это уж точно! Такой необыкновенной вредины Окинава ещё не встре…» — хотел было съязвить про себя Реки — с Лангой они не общались с того самого дня — как поймал на себе взгляд скейтера. Задумчивый, изучающий, с легкой тоской и сведёнными к переносице бровями. Реки удивился, но дорога повернула прежде, чем он смог понять то, что скрывала неприступная голубизна глаз Ланги. Оставалось лишь сжать кулаки и цокнуть. Он никогда не понимал. Ни себя, ни приятеля. Того, потому что вечно не мог разобрать, что у него на уме; себя, потому что по-прежнему с восхищением смотрел на стройную фигуру Ланги, его плавные движения, а, главное, в его пронзительные глаза. За такие мысли Реки обругал сам себя: все, кончено, им больше не по пути! Разве это не Ланга стал игнорировать его и замыкаться в себе? Разве не новичок стал все время проводить либо в одиночку, либо с Миа и Шедоу? Разве не его одноклассник попросту перестал замечать Реки? Конечно, он. Но с собой красноволосый поделать ничего не мог. Реки просто не мог выкинуть все воспоминания, что до сих пор откликались в его сердце; не мог забыть те дни, что они проводили в компании друг друга, разделяя ушибы и маленькие радости; не мог представить, что их идиллии пришёл конец… из-за какой-то дурацкой гонки, неповторимого виртуоза и букета цветов. Ага, всего лишь-то! Реки сжал в кармане пару мелких купюр и сморщил нос. Кто он для Ланги? Он лишь мастер, полный безумных и чудных идей по сборке скейтов, которые, как верный пёс, с радостью приносит своему хозяину. Он лишь обычный малый, что живет спортом и решил обучать новичка, который с первой же гонки оставил на зрителях неизгладимое впечатление. Реки лишь тень, что отбрасывает сияющий Сноу. Он всего лишь-то никто для восходящей звезды Ланги. Реки шмыгнул носом. Как такой как он может вновь обратить на себя внимание такого как Ланга? Кажется, никак… От таких мыслей Реки резко остановился, беря в руки скейт. Он твёрдо верил, что выход должен быть. Непременно. Но вот какой? Реки поднял голову, и его взгляд встретился с цветочным магазином, на витрине которого красовались алые розы. Решение назрело само собой. С сияющими глазами парень бросился в магазин.

***

Реки ездил в темноте от одного скейт-парка к другому в поисках Ланги. Конечно, он знал, где юноша, но специально медлил, сминая в руках один единственный цветок. Красноволосый сомневался, что сможет подобрать такие слова, что достучатся до прежнего Ланги. Если честно, то он сомневался, что Сноу вообще захочет его выслушивать. Но попытаться стоило. Это было единственное, в чем был уверен Реки. Наконец, в городе остался лишь один парк, который не объехал парень, — тот самый, в котором он учил Лангу первым трюкам. Что тогда были за времена! Тогда они многое испробовали вместе впервые: впервые вместе ели картошку фри за просмотров обучающих видеороликов, впервые переживали взлеты и падения, впервые делили радость на двоих… Сейчас эти воспоминания прожигали дыру в сердце парня. Ему было тяжело думать о тех днях и смотреть на реальность, в которой снова остался один. Было жутко осознавать мимолетность счастья и непостоянность удачи, что тогда свалилась как снег на голову, а сейчас отвернулась, забрав с собой Сноу. Было невыносимо терзать себя сомнениями: вернётся ли прежняя, счастливая жизнь. Уж лучше не мучиться, получить отказ сразу и навсегда похоронить Лангу в прошлом. Так будет проще. Реки тяжело вздохнул: пришло время услышать приговор. Подъезжая к скейт-парку, он поднял голову, надеясь увидеть самоуверенного Лангу, виртуозно выполняющего отработанный трюк. Но вместо этого парень успел заметить, как его приятель подпрыгивает, пытаясь выполнить слишком сложный элемент, и падает, переворачиваясь несколько раз и беззащитно распластываясь на покрытии. Реки тут же затормозил, подобрал скейт, забывая о цветке и раня собственные руки о шипы розы, и бросился бежать на помощь Ланге. Подбежав, он опустился на колени и молча взял руку Сноу в свою — она была ранена больше всего. Реки достал из кармана штанов лейкопластырь, пару которых продолжал носить по привычке, и начал заклеивать царапины друга. Пачкая белую материю, призванную останавливать кровь, своей. — Реки? — протянул Ланга, удивляясь внезапному появлению одноклассника. Реки не ответил. Он был слишком занят. Обработкой ран и тем, чтобы не поднять взгляда и не заглянуть в глаза приятеля, что теперь, наверное, были такими же холодными, как снег. Тем временем молчание затягивалось. Кровоточащие царапины на ладони Ланги заканчивались. А пластыри лишь окрашивались в новые алые пятна. Реки больше не знал, куда себя деть. Роза и скейт остались у входа в парк, все слова вылетели из головы, а сердце застонало пуще, чем прежде. Возможно, это в последний раз, когда он может вот так прикасаться к Ланге… — Вечно ты заботишься о других больше, чем о себе. Прекращай, — наконец прервал молчание синеволосый, севший напротив парня. Его фраза тут же нашла отклик в Реки, и он поспешно оторвал свои руки от рук Ланги. Красноволосый не верил. Просто отказывался верить, что все закончилось прежде, чем он успел что-либо сказать. Сноу пресёк его попытку изменить их отношения на корню. Жестоко. Реки понурил голову. Все кончено. — Я в том смысле, что пора начинать заботиться о себе, — невозмутимо добавил Ланга, видимо, прочитав все на лице друга. — Да, я уже ухожу… — начал было бормотать Реки, как неожиданно до него дошёл смысл слов, и парень резко вскинул голову. Глаза его светились счастьем, смешанным с непониманием. — Что ты сказал? — Я попросил тебя обработать твои же раны. Почему ты все лейкопластыри на меня потратил? Ты хоть видел свои руки? Реки несколько секунд всматривался в лицо друга, стараясь понять, прикидывается тот или нет. Но не вытерпел вглядываться в потеплевшие глаза и набросился на Лангу, заключая его в крепкие объятия. Никогда прежде Реки не чувствовал такого облегчения, радости и воодушевления в чьих-то объятиях. — Значит, ты все же беспокоишься обо мне! — выдохнул красноволосый. У него будто гора с плеч свалилась. — Отпусти, задушишь же, — прохрипел Ланга, и Реки пришлось ослабить хватку, но из объятий друга он не выкарабкался. — Ещё как волнуюсь, дурачок! — ответил Сноу, взъерошивая волосы приятеля. — Я не хотел, чтобы ты так сильно волновался за меня, как во время гонки с Адамом, и решил больше времени уделять скейту. Правда, без тебя все равно ничего не получается, — добавил Ланга после паузы. — Тогда почему ты не звал меня с собой? — наиграно обиделся Реки: по-настоящему уже не мог, слишком много положительных эмоций окутывало его. — Это ты сторонился меня! — А ты удумал заботиться о том букете больше, чем об общении со мной! После этой фразы Ланга рассмеялся, и Реки пришлось отстраниться, чтобы убедиться, что добродушно. — Ты… Ты такой забавный, Реки! — сквозь смех выдавил Сноу. Когда парень разобрал слова, его лицо стало под стать его красным волосам. Слова приятеля вызвали в нем непонятную бурю эмоций и заставили сердце биться чаще. Ланга… считает его милым? — Тот букет… Ахаха… Напоминал мне о твоей тревоге и о том, что мне следует стать сильнее, — синеволосый не прекращал смеяться. — А ты… О чем ты вообще думал? — Я? Да вообще ни о чем не думал! — смутился ещё больше Реки. — Да ладно. А что это делает роза рядом с твоим скейтом? Уж не признаваться ли ты мне надумал, а? — Признаваться?! Я?! Тебе?! — все, на что хватило ставшего как помидор Реки. — Ты все не так понял! Я… — поспешил заверить друга парень, активно замотав руками, но его перебили: — Да все я понял, — мягко сказал Ланга, перехватывая ладони возлюбленного и заглядывая тому в глаза. Реки впился взором в два голубых океана, как в единственный спасательный круг. И понял, что никакого спасения нет. Что он тонет, погружаясь все больше в прохладную глубину и… не сопротивляясь. Реки поймал себя на том, что ему нравится утопать в пучине, что для других была словно губящий и не стихающий шторм, а для него — колыбелью. Губы Ланги мягко прикоснулись к губам Реки, вовлекая в поцелуй. Красноволосый закрыл глаза от нахлынувших, словно неожиданная волна, чувств и позволил себе отдаться ощущениям и страсти, накрывающим с головой.

***

— Сынок, ты точно уверен, что хочешь выбросить букет и заменить его на этот… цветок? — мать Ланги воздержалась от уточнения, что роза была мятая и совсем не смотрелась. — Да, мам, точно, — твёрдо ответил парень. — Ведь мне ее подарил один очень важный человек, — сказав это, Ланга заметил проезжающего мимо Реки и успел выглянуть в окно и помахать ему рукой, в другой держа розу в стакане с водой. — Я уже выхожу! — крикнул на улицу синеволосый. «Научись уже закрывать окна», — подумал про себя Реки, опуская голову, чтобы скрыть выступивший румянец.