Личный демон

      Кэт вздрогнула, ощутив на своей коленке чужую, горячую ладонь. Пытаясь не привлечь к себе ненужное внимание, она повернула голову направо. Кевин не смотрел на неё, делая вид, что очень заинтересован презентацией мистера Смита, в то время, как его рука медленно двигалась по её ноге вверх.        — Кевин, — она позвала его тихим, едва слышным шёпотом. Сидя на самой последней парте, на них даже не обращали внимания.       Ну брат и сестра, ну и что с того? Ему это никогда не мешало. Они же сводные.        — Кевин, — ещё раз, чуть громче, коснувшись его руки пальцами, по которым её тут же шлёпнули, заставляя тихо зашипеть. Не больно, но неприятно. — Что ты делаешь?        — Ш-ш-ш... — брюнет приложил к губам указательный палец, едва повернувшись к ней. Их глаза встретились, и Кэт обдала дрожь, когда его длинные пальцы сжались немного выше коленки. — Не привлекай внимание, Кэт. Нам это ни к чему, да?       Он ощущал дрожь. Она дрожала из-за него, и это по-больному сводило его с ума. И пусть она младшая сестра, какая к чёрту разница? Они не родные, а ему никто не говорил о запрете трогать сестру.       Мистер Смит продолжал рассказывать что-то о смертных грехах, пока пальцы Кевина двинулись выше. В полу мраке аудитории могло показаться, что он просто держит руку на собственной ноге, для удобства. Да и вряд-ли кто-то посмотрит на них. Они ведь не Майк и Колин на третьей парте, которые всё время срывают уроки.       Кэт беззвучно втянула воздух губами, когда рука брата стала гладить бедро под тканью чёрной юбки. Она вновь коснулась его руки, но уже приложив силу, попытавшись убрать. Кевин, лишний раз проверив, не смотрит-ли на них кто-нибудь (на самом деле ему всё равно), повернулся к Кэт почти всем корпусом. Рука, лежавшая на бедре, сжала её запястье до хруста, заставив девушку испуганно пискнуть.       Она в который раз убеждается, что пусть Кевин и выглядит тихим и безобидным, его руки, по виду слабые, ни один раз на дню натягивают тетиву тяжёлого лука.       Она часто наблюдала за тем, как напрягаются мышцы и выпирают вены на его руках каждый раз, когда он выпускает стрелу.        — Не мешай мне, сестрёнка, — тихо проговорил он, дёрнув Кэт к себе, и наклонившись к её уху, предварительно убрав с лица мешающие волосы ласковым, на вид, движением. — Сама знаешь, что может быть.        — Зачем тебе это? Какой в этом смысл? — лихорадочно прошептала она, вглядываясь в омут его глаз.       Она ещё никогда не была так близко к брату. В нос ударил приятный запах едва ощутимого одеколона, и тепло его тела передавалось и ей.        — Смысла нет. — Ответил он, пожав плечами, и не отрывая от неё взгляда. — Просто я так хочу.       Он вернулся на место, сев ровно, оперевшись локтем о край парты. Его рука тоже нашла старое место, не спеша отодвигая край юбки. Когда пальцы коснулись кромки белья, его губы тронула незаметная улыбка.       То самое чёрное кружево, которое он видел на ней утром в ванной, в которую вошёл бесцеремонно, потому что, хотел взять полотенце.       Или просто в очередной раз позлить её.       Рука заставила её раздвинуть ноги, которые она с упорством сдвигала обратно. Пальцы стали гладить сквозь бельё, отчего дыхание девушки спёрло. Кэт вздрогнула, бросая взволнованные взгляды на спины одноклассников, но их двоих никто не замечал. Кто-то спал, кто-то записывал, а кто-то сидел в телефоне.        — Расслабься, Кэтти, — прошептал Кевин, не поворачиваясь, когда его пальцы слегка надавили на комок нервов, заставив её тихо всхлипнуть. — Тебе ведь нравится.       Она качала головой, чувствуя, как по щекам вот-вот потекут слёзы. Кевину нравилось такое выражение её лица. В свете проектора это казалось бесподобным, а её дрожью и прерывистым дыханием он упивался. Он знал, что она боится его, что она знала, на что он способен.       Они живут в одном доме, и сделай он что захочет, она даже родителям не расскажет. Боится последствий, а он лишь ощущает своё превосходство.        — Кевин, пожалуйста... — готова умолять, лишь бы брат перестал издеваться и не трогал её. — Пожалуйста...        — Пожалуйста "что", Кэт? — пальцы оказываются под резинкой белья, проводя вдоль. — Да ты уже мокрая, — он усмехается, не отказывая себе в удовольствии наблюдать. — Продолжим дома.        — Нет... — снова качает головой. — Перестань.       Снова вздрагивает, когда он с нажимом водит пальцами, растирая естественную смазку. Смотрит на то, как она кусает нижнюю губу практически до крови, сдерживая рванный, громкий вздох.       Какое извращение... он домогается собственной сестры.        — Это не вопрос.       Рука резко исчезает, покидая её тело, чем заставляет Кэт облегчённо вздохнуть. Включается свет, и Кевин сидит как ни в чём ни бывало. Будто это не он только что лез к ней в трусы, и чуть не сломал ей запястье.       Щёки горят, а губы дрожат. Она соскакивает с места, и быстрым движением сгребает вещи в сумку. Чувствует на спине прожигающий взгляд.       Мистер Смит рассказывал им о демонах, но, кажется, она знает о них намного больше, чем расскажет учитель.       Об одном из них.

***

      Ночью было холоднее, чем днём. Поджав губы, Кэт вышла из ванной, высушивая полотенцем ещё влажные волосы. По оголённым ногам пробежали мурашки от ветра, гуляющего в её комнате из-за открытого окна.       Она бросила взгляд на тетрадку с историей. Пыталась выучить даты, но всё бесполезно, по этому она так и осталась лежать на кровати, вместе с карандашом и ручкой.       Ужин она так и не съела, так что тот остался стоять на столе, уже давно остывший.       В доме все спали, и время доходило за полночь. Ей тоже следовало бы ложится, не смотря на то, что сна ни в одном глазу.       Повесив полотенце на стул, Кэт бросила взгляд в зеркало. На неё смотрели потерянные глаза собственного отражения. Она окинула себя придирчивым взглядом. Ей бы бёдра немного побольше, и тело выглядело бы куда привлекательнее, хотя подруги всегда говорили, что у неё отпадная фигура. Кэт ей была недовольна, и ей всегда казалось, что она слишком худощавая.       Грудь небольшая, живот плоский, видно очертание рёбер, тонкая талия, и стройные ноги. На лопатки спадали тёмные влажные патлы.       Она вздохнула, одёрнув белую майку. Ей всё ещё было холодно.        — Не устала любоваться собой?       Она тихо вскрикнула от неожиданности, тут же отскочив в сторону. На пороге стоял старший брат, в футболке и пижамных штанах, прислонившись плечом к дверному косяку. Взгляд Кевина блуждал по её фигуре и напуганному выражению лица, от которого поднималось настроение.        — Что ты здесь делаешь? Все уже спят.        — Я не хочу спать. — Он сделал шаг, входя в комнату. Его тут же обуял запах шоколада и цитруса, которыми она пахла после душа. — Пришёл рассказать тебе сказку на ночь.        — Мне не нужны твои сказки, — Кэт отступила назад, когда между ними осталось пять шагов, а дверь была предварительно закрыта на замок. — Уходи, Кев.        — Ну что ты, сестрёнка, — с тенью насмешливой улыбки проговорил он. — Ведь я обещал тебе...       Он приблизился, встав вплотную. Пальцы легко огладили скулу, убирая за уши волосы, и наклонился, выдохнув на ухо хриплым, угрожающе-спокойным голосом:        — ...Продолжить начатое. Ведь так?       Глаза расширились от услышанного. Она сглотнула, когда брюнет стал наклоняться к ней, с явным намерением поцеловать, мягко удерживая в руках её лицо.       Но ведь это лишь оболочка. Он не способен на нежность.        — Не смей! — она вскрикнула, резко толкнув его в грудь, и дёрнувшись в сторону, как горло тут же обхватили горячие пальцы, сжавшись.       Кислород тут же перестал поступать, а её спина натолкнулась на стену. Больно приложившись затылком, в глазах на секунду потемнело, и подкосились ноги, но рука, удерживающая за шею, не позволила упасть.       Кевин насмешливо цокнул языком, усмехнувшись.        — Не кричи, Кэтти, разбудишь родителей.       Возвышаясь над ней в силу роста, Кевин вжал её в стену, коленом раздвинув ноги, и упирающиеся ему в плечи руки никак не спасали.        — Кевин, не надо! Пожалуйста! Не надо! — слова слетали с языка сами, пока она умоляюще смотрела в его потемневшие глаза. В темноте комнаты она почти ничего не видела, а его силуэт освещал свет из окна.        — Тебе ведь понравилось сегодня, — хрипло произнёс он ей на ухо, пока свободная рука легла на живот. — Признай это. Ты хотела чтобы я трахнул тебя прямо на парте, да?        — Н-Никогда... никогда не признаю эт-того... — хрипящим голосом произнесла Кэт. Но Кевин умело контролировал свою силу, не позволяя ей окончательно задыхаться, тонкой струйкой втягивая в воздух.       На губах юноши была маниакальная ухмылка. Пальцы умело проникли под ткань тонкой облегающей майки, и легко сжали правое полушарие груди, чем вызвали испуганный выдох со стороны девушки. Соски от прохлады в комнате и чужих прикосновений тут же набухли, заманчиво выпирая из под ткани.       Чувство отвращения к себе и брату захлёстывали её с головой, но телу невольно начинали нравится его махинации.        — Признаешь, милая, признаешь. — Качает он головой. — Совсем скоро...       Не позволяя ей опомнится, Кевин впивается в её губы грубым, глубоким поцелуем, сжав шею чуть сильнее нужного, отчего Кэт испуганно промычала прямо в его губы, уперевшись в грудь руками в попытках оттолкнуть.       Он целовал властно, без капли сочувствия, проникая языком в рот и лаская нёбо. То, как она сопротивлялась лишь сильнее заводило. Кэт была ниже примерно на голову, и куда слабее его. Кевин ощущал явную доминацию в этой игре, чем только прибавлял себе уверенности. Ещё чуть-чуть, и она сломается.       Она девственница, он знал. Его сестрёнка была слишком невинной, чтобы позволить какому-то парню себя трогать. Он уверен, никто не целовал её так же, как он. Всё это ей в новинку.       Когда парень прервал поцелуй, отстранившись, Кэт тут же начала жадно ловить воздух припухшими от поцелуя губами. В это время, рука покинула её шею, а на смену ей пришли влажные губы.       Разговоры о пестике и тычинке ему были давно чужды, и это не первый опыт в постели. Кевин делал всё так же решительно, как стрелял из лука.        — Не надо, — шептала она, пока перед глазами летал сноп искр. — Не надо!       Ей страшно. От страха не может и пошевелиться, давая своему мучителю полную свободу действий, чем тот удачно пользовался. От поцелуя у неё до сих пор кружилась голова. Свободная рука Кевина гладила и сжимала её грудь, обводя пальцами ореолы, но не касаясь набухших сосков, что тёрлись о ткань майки и его кожу, посылая по телу волнительную дрожь.        — Пожалуйста...        — Нет. — Он резко прикусывает кожу на сонной артерии, заставляя её тихо вскрикнуть от боли. — Я думал, ты уже поняла, что просить меня бесполезно.       Брыкается, когда он ведёт её спиной к кровати, толкая на мягкий матрац и придавливая своим телом. С силой разводит стройные ноги, устраиваясь между ними, а тонкие запястья берёт в захват одной своей рукой, прижимая к подушке над головой.       Он с удовольствием разглядывает открывшийся ему вид — её красные щёки, припухшие, искусанные губы, влажные от слёз глаза, и дрожащее под ним тело.       Идеально.       Она лежит, и практически не двигается. Под ладонью он ощущает лихорадочную дрожь, а второй рукой упирается в кровать, дабы не свалиться на сестрёнку.       Вновь целует её губы, но уже не так грубо, применяя другую тактику. За послушание ласково проводит по её языку своим, заставляя тот отвечать, и приучает к своим движениям, призывая быть отзывчивой на ласки. С упоением оттягивает нижнюю губу, посасывая и прикусывая.       Она тихо стонет в его губы, что лишь возбуждает сильнее, и редко дёргает руками, пытаясь вырваться из мёртвой хватки лучника.       По щекам текут слёзы, смешиваясь со вкусом её губ, и делая поцелуй солёным. Кевин редко отрывается от неё, секундно позволяя вдохнуть, а затем, снова припадает к губам.       Она глубоко и тяжело дышит, когда он задирает на ней майку. Проделывает дорожку влажных, грубых поцелуев, вперемешку с укусами, и ведёт языком до пупка. Обводит кончиком ореолы по кругу, чтобы потом прикусить горошины зубами, втягивая их ртом.       Кэт выгибается, вынуждая его сильнее сжать её запястья. С её губ срывается всхлип, пока он играет с ней языком. Оставляет собственнический засос на ложбинке, отмечая, что потом у неё будут синяки.       Его это мало волнует. Ему только нравится.        — Кевин, остановись... — молит она, когда он целует живот, останавливаясь у резинки шорт. Нет сил сопротивляться ему, и возбуждение в перемешку со страхом сковывает её тело. — Остановись...       Они встречаются взглядами. И находясь между её ног, внизу живота, где всё стягивает, он смотрелся невероятно сексуально, но её лишь вгонял в ужас.       Он улыбается уголком губ, стаскивая с неё шорты одним резким движением, и оставляя лишь в трусиках. Желает до конца довести её, отпуская затёкшие руки и удерживая бёдра. Целует в коленку, совсем нежно, и так себе несвойственно. Но ему нравится эта маленькая игра, и он решает идти до конца.       Проводит дорожку поцелуев, граничащих с редкими укусами, по правой ноге. Останавливается лишь на секунду, чтобы поймать смущённый, напуганный взгляд, и не отрываясь, целует через бельё, отчего она запрокидывает голову, и тихо-тихо стонет, доказывая его победу.       Просто невероятный вид!        — Ты ломаешься, Кэтти, — хрипло произносит он, поддаваясь вперёд, пока пальцы сдвигают бельё в сторону неторопливым движением. — Так сладко, верно? Тебе это нравится...        — Кевин! — взвизгивает, когда он касается её там языком, выгибая спину. По щекам обильно текут слёзы, пока она сминает простынь в кулак, другой рукой закрывая себе рот.       Он хвалит, проводя кончиком языка по клитору, и всасывая его ртом, чем вызывает у сестры лишь новый, продолжительный стон, заглушённый ладонью. Наблюдает за ней из под полу опущенных ресниц, удерживая руками её бёдра на месте.       Чувство неотъемлемой победы застилает глаза. Вид её дрожащего тела и слёз приводит в настоящее исступление. Особенно, когда он вводит внутрь язык, отчего она громко стонет, кусая собственную руку.       Она стонет его имя, моля остановится и не прекращать одновременно. Мысли путаются, а глаза застилает желание, накрывая её с головой.        — Тише, — шепчет он, впиваясь в её губы, пока один палец скользнул внутрь. У неё узко и мокро, так приятно. Кэт протяжно стонет, и выгибает спину, соприкасаясь грудью с его.       Он сам порывно снимает футболку, обнажая худощавое, но рельефное тело и крепкие плечи с сильными руками. Ни на секунду не прекращает движение, уже двух пальцев, внутри, пока губы гуляют по шее, покрытой засосами.        — Кевин... нельзя, Кевин! Нам нельзя... — затыкает её глубоким поцелуем, не желая слушать.       Не остановлюсь, не моли меня...        — Не волнуйся, сестрёнка, — говорит он, раскатывая по длине латекс, и снимая с неё нижнее бельё. — Я никому не расскажу наш маленький секрет.       Он входит, резко, без предупреждения. Она срывается на приглушенный его рукой крик, слишком громкий и долгий, и впивается ногтями в плечи. Из глаз текут слёзы, пока тело пробивает волна боли.       Слишком узкая. Она так сильно сжимает его, что башню сносит. Кевин двигается, сначала медленно, но не слишком долго. Темп быстро переходит на быстрый, пока его руки сильно сжимают её бёдра, до фиолетовых отметин. Буквально натягивает её на себя, и гортанно рычит от удовольствия в шею, которую иногда кусает.        — Первый раз на всю жизнь, да? — приглушённо спрашивает он в перерывах шлепков бёдер друг о друга. — А ты так долго боялась. Всё не так страшно, верно?       Он не видит её лица (или не хочет видеть), но слышит и чувствует, что она плачет. Не просто плачет — ревёт во всю глотку, стонет от боли и унижения, пока он вдалбливается в это податливое тело. Её пробивает нервная судорога, когда он резко ускоряется приближенный к разрядке, и движения становятся грубее.       Впивается в шею болючим укусом, заставляя кричать, и грубо закрывает рот ладонью. Последние толчки даются тяжелее предыдущих. Выходя, он снимает презерватив, кидая его в урну под её рабочим столом, и лишь сейчас оглядывает лежащую под ним девушку.       Она вся дрожит, лицо покрасневшее и опухшее. Вздрагивает всем телом, отвернувшись. Её тело больше ничего не держало, и она переворачивается на бок, сжимаясь в один целый комок, трясущимися руками стягивая обратно майку, и закрывая от собственных же глаз разукрашенное фиолетовыми гематомами тело. Беззвучно рыдает, обхватив руками подтянутые к себе колени, и прячет лицо в скомканом одеяле.       Кевин цокает языком, довольно ухмыляясь. Такая картина ему по душе. Не говоря ни слова, наклоняется, и издевательски целует в макушку. Одевается, и уходит, захватив припрятанную в её комнате под кроватью, банку имбирного пива, оставляя Кэт абсолютно одну.

***

       — О, привет, милая! Как спалось?       Она входит на в столовую медленно, делая уверенный вид, что просто не выспалась. Кевин изучающе пробегает по ней взглядом. Чёрные джинсы и рубашка, застёгнутая под горло, скрывали всё то, что он творил с ней ночью.       Отец и его младшая сестра, сидящие рядом, подвоха даже не видели.        — Нормально, спасибо, пап. — Выдавливает из себя измученную улыбку, избегая глаз брата. — Так хочу кофе с сендвичами! Кто-нибудь будет?       Она удаляется на кухню, и он замечает то, что больше не заметил никто из присутствующих — её медленную, ломанную ходьбу, и то, как она придерживалась стенки, будто вот-вот упадёт. Проходит мимо него чуть быстрее, в силу возможности, и он следует за ней только спустя минуту, под предлогом помочь.       Отец хвалит, и одобрительно кивает головой, мол, иди.       Когда он заходит, она стоит у кофемашины, сжимая в дрожащих руках чашку. Спина сгорблена, голова опущена вниз. Его прихода она явно не заметила, либо не хотела замечать, продолжая смотреть в одну точку.        — Ну привет, сестрёнка, — насмехающеся произносит он ей на ухо, подкравшись сзади.       Кэт вздрагивает всем телом, выронив из рук чашку, которую Кевин с удивительной ловкостью ловит. Хорошая реакция — залог его успеха. Она едва поворачивает к нему голову, когда его руки ложатся на талию, и грудью жмётся к её спине.        — Нужно быть аккуратнее, — он вкладывает чашку обратно в её руки, и носом зарывается в мягких волосах, обжигая дыханием ухо. — Так и разбить можно.       Расстёгивает пуговицы её воротника, обнажая покрытую засосами шею, и нежно целует свежий укус, оставивший вчера на пике. Кэт дрожит, когда он вжимает её бёдрами в кухонную тумбу, и обнимает за талию. Голову устраивает на её макушке, и тихо шепчет на ухо:        — Пойдёшь сегодня стрелять со мной из лука, м?