Pantomime

Он жил и продолжает жить одной только поломанной в труху фантазией. Тянущиеся, словно липкая карамель, часы сидения за офисным столом, пальцы, перебирающие счета и отчеты, накрытая ладонью компьютерная мышь, игры в сапера тайком перед ланчем. Рутина. Синтия втиснулась в щелку между косяком и открытой дверью, интересуясь, не хочет ли он в расположенный дальше по улице суши-бар. Кит же в ответ подмигнул девушке и сообщил, что скоро подойдет. В реальности он слегка покачивался, подобно неваляшке, обхватив руками колени. Фантазии становились мрачнее предыдущих с каждым разом. Все ближе к настоящему. Бак спускался в подвал, и Кит пырял его ножом, стрелял в упор, сжигал заживо, — убивая в миллионный раз миллионным неопробованным ранее способом. В последний момент, прежде чем свет покинет глаза убиенного, пленник каждый раз в агонии шепчет ему, что ненавидит. Что ловит чертовски сильный кайф от лишения того права на жизнь. Что Бак в полной мере заслуживает этого. В реальности он продолжает качаться, и пружины старого матраса словно плачут в унисон движениям. Входная дверь наверху противно скрипит, и Кит вздрагивает. Все же резкий, пусть и приглушенный звук. Ледяной комок страха будто бы вбили Рамси в живот пинком, а тот раскрошился от удара, поражая собой как ядом вмиг ослабшие руки и ноги. В мыслях он горделиво, как впервые, поднялся с места и с готовностью расправил плечи. В реальности же… В неприятном самому себе предвкушении пялится на лестницу. Медленно приближающиеся шаги. Не наверху, черт. Тишина. Он чувствовал на своей измученной шкуре тяжелый взгляд Бака. Зажмурился в ожидании чего-то. — Твой дружок заставил Вааса бегать кругами, как лошадь на арене. Никому ранее этого не удавалось. Может он перестанет хоть на несколько деньков быть той еще занозой в заднице, а? Кит вперился глазами в землю. Какой дружок? Скорее всего, Грант. Со всей его военной и физической подготовкой, он в сознании Кита вполне мог бы носиться в джунглях и вынашивать план по спасению друзей с последующим его исполнением. Чужая горячая рука касается плеча. Тот снова вздрагивает. — Что-то не так? Кит? Что с тобой происходит?.. — насильник обеспокоенно осматривает парня, — перестань волноваться. Кажется, знаю, чего ты хочешь. Ты будешь в безопасности и ни в чем не нуждаться, ага? Согласен? Пантомима… Фальшивая актерская игра. Слова Бака взяты из самого убогого сценария. Хьюз сел на кровать рядом. Заправил тому непослушные, чуть отросшие волосы за ухо. Кит почувствовал тянущиеся от него запахи крови, старой древесины и земли. — Посмотри на меня. Безумец безусловно снова хотел его. Сильно. Рамси не может себе позволить поднять глаза, оторваться от созерцания грязного бетонного пола. Да и, честно, не хочет. Ожидаемо, чужие пальцы впиваются в волосы, натягивая кожу головы до вопиющей боли. — Я сказал, смотри на меня! Из-за горящих лампочек гирлянды лицо Бака казалось неестественно-розовым. Его глаза блестели, а губы были сжаты в тонкую линию. Сейчас реальность, в отличие от предыдущих случаев, не отпустит. Она раздирает в клочья невидимыми когтями, и парень даже на мгновение не может представить Бака в роли того человека, с которым он бы по своей воле занялся сексом. Рука на загривке разжалась. Вскоре он почувствовал ее скользящей по собственной щеке. Будто животное успокаивают, боже. Будто он — чертов домашний питомец. Бак наклонился ближе. Кровью запахло сильнее. И. батюшки, резко завоняло пивом. Ну конечно. Так должен выглядеть день его хозяина: встать, бухнуть, опьянеть, и по пьяной лавочке спуститься в подвал, чтобы снова выебать своего раба. Рот искривился в больной гримасе, похожей на улыбку. Что с ним не так?.. Он почувствовал настойчивое прикосновение сухих губ к своим. Борода Бака не то приятно щекотала, не то жутко кололась и царапалась до крови. Парень старался сконцентрироваться на собственном дыхании, в то время как чужой язык пытался пробраться внутрь сквозь сжатые от напряжения зубы. Рамси их разомкнул, под натиском пуская дальше. Все равно борьба за обладание продолжится, и Хьюз не остановится, а за неподчинение можно и трупом стать. Вырвался тихий звук. Не жалобное мычание или нервный смешок как хотелось бы, но определенно то, что Бак услышал. То, что лишь в надеждах он сдержал, не дав вырваться наружу. Видимо, его тело помнило, что он до абсурдного обожал целоваться, будь разум хоть трижды сломан тем, с кем он это делал. Бак облизывал его язык до невозможного лениво, медленно. В чем-то успокаивающе. Кит снова не сдерживает тот странный, чуждый нормальности звук. Это пугало даже сильнее, чем мысль о том, что Хьюз причинит очередную порцию боли. А Хьюз вполне логично думал, что его партнеру нравится происходящее. — И почему твоя одежда все еще на тебе? — он хищно улыбнулся. Рубашка с треском была стянута через верх и небрежно брошена на пол. Руки Бака игриво пробежались от его шеи к животу, очерчивая напрягшиеся мышцы и соски. Кит снова посмотрел на пол в надежде отстраниться хотя бы мысленно, но чужие кончики пальцев удержали подбородок прямо. — Чего это ты? Нравится тратить мое блядское время зря? — Я… — парень мелко трясся, бессильно зажимая руки в кулаки. Бак заметил этот тремор в руках, — она… Она моя. Сэр. Он знал, что слова вырвались абсолютно точно зря. Бак нахмурился, скидывая с себя верх. — И ты мой, помнишь об этом? Что означает, что твое тряпье также принадлежит мне без остатка. В свою очередь, я могу делать с ним все, что захочу, верно? Может, мне его сжечь? Как думаешь? Нет-нет-нет. Блять, нет. Он не хотел, чтобы Бак отнял у него единственную оставшуюся его личной вещь. То, что сохраняло в нем остатки человека. Рамси уже по опыту знал, что мольбы не будут услышаны, а потому просто сомкнул веки, стараясь выглядеть безразлично. — Вы правы. Моя одежда… — на его удивление, речь звучала спокойно, но внутри каждый изданный звук отдавался ножевым ранением, — я принадлежу Вам. И она тоже. Бак усмехнулся. — Нет, Кит. Ты так просто с темы теперь не съедешь. Я хочу знать. — Бак поднял замызганную рубашку своего «раба», — что мне следует сделать с моей одеждой? Швырнуть в ебаные джунгли, пусть мартышки порвут, или подтереть ей свою задницу? Что? Рамси сглотнул. — Я. Я думаю, Вам стоит отдать ее мне, Сэр. — И почему я должен так сделать? — издевательская ухмылка исчертила лицо киллера. — Мне нравится ее носить. Хьюз фыркнул. — Мне нравится отрываться с симпатичными молоденькими пареньками с узкими неразработанными жопками у Хойта. И это не означает, что я провожу так время ежедневно. Кит снова зажмурился. — Пожалуйста… Сэр, просто позвольте мне ее носить. — А что я получу взамен, если отдам ее тебе? — испытывающий взгляд отлично сочетался с властным тоном дельца, — ладно, держи свою тряпку. Думаю, нам стоит немного выровнять ситуацию. Что ты собираешься сделать для меня, Кит Рамси? И снова волна дрожи. Будто с кустом трепещущим разговаривает. — Чего В-вы хотите?.. — совсем неуверенно. Испугался маленький новой пытки. — Для начала, открой свои чертовы глаза. Смотри на меня. Боже, как Рамси боялся. Его до одури ужасал натиск зеленого взгляда, под которым он находился. Так смотрит хищник на свою жертву в шаге от того, чтобы наброситься. Бак взял его за руку. На секунду он подумал, что Хьюз собирается поцеловать кисть, но вместо этого киллер водрузил ее на скрытый под штанами стояк. — Отработай свою рубашку, сученыш. — шипит он. Кит чувствовал под ладонью жар. Должно быть, Бак уже сгорал от нетерпения и отсутствия должного внимания к своему члену. Тот дернулся. Рамси прикусил губу и с небольшим усилием надавил. Напряженный короткий выдох в ответ. — Будь добр, Кит, пошевелись. Мы оба не имеем возможности заниматься подростковыми прелюдиями целые сутки. У меня дохрена дел на вечер. Кит прислушался к просьбе, дав своим пальцам еще плотнее сжать ткань джинс и то, что скрывается под ними. Подрочить какому-то парню — как нехуй делать, да? Будто он не занимался этим раньше. Он помнил ту отвратительно скучную вечеринку у кого-то из знакомых. Тот размытый из-за принятого на грудь сад, руку Джейсона на его предплечье и тихий шепот «о боже, чувак, ты обязан это видеть. Это охрененно». Как Джейсон уперся бедром ему в промежность, прижимая к стене особняка, стоило им зайти за угол здания. Броди тогда с отчаянным упорством ставил алые засосы на шее и обеих ключицах, а сам Рамси нашарил дрожащей от возбуждения рукой где-то внизу член любовника-энтузиаста и работал ею до рычащего финального стона. На что только не способна водка. Временно лишенный возможности нормально дышать Хьюз шептал какую-то ересь на ухо. Наконец, он тяжело засопел и откинулся спиной на стену. Кит почесал внезапно потребовавшую того тыльную сторону ладони и осмотрел пряжку ремня. В форме доллара. Качественная сталь. Он расщелкнул ее и в нерешительности замялся. Чужая рука легла на затылок, слегка поглаживая и спускаясь к шее. Рамси понял — одобрение. Пуговица плавно выскользнула из петли. Язычок молнии под действием шустрых тонких пальцев устремился ниже, ниже и еще ниже. Парень не удивился факту отсутствия под джинсами нижнего белья. Правда, единственное, о чем в данный момент он смог думать — Бак реально больше Джейсона. Член снова дернулся, и Кит почти испуганно вдохнул. Он обвил его пальцами, силясь вспомнить, что обычно делал со своим. Подушечкой большого пальца погладил головку, скользя вдоль уздечки. На это Бак издал тихое урчание и очертил рукой все тело вниз до самых ягодиц любовника. Казалось… странным нежелание Бака причинять парнишке страдания, как это обычно бывало. И снова как молнией пробивает дрожь, когда Хьюз целует несчастного. Но звук. Этот, мать его, ебучий звук, он опять вырывается из гортани, из самых глубин его страдальческой души. Рука не перестает надрачивать до тех пор, пока киллер не перехватывает запястье. Когда же Кит осмеливается поднять глаза, он замечает, что грудь Бака вздымается и опускается в заметно учащенном темпе. — О, я думаю, ты сделал достаточно, чтобы получить свою рубашку назад, — произносит он, и Кит чувствует, как к щекам приливает жар. Достаточно, чтобы получить право носить одежду. Да ебись оно конем. — А что ты сделаешь ради них? — насильник кивнул на шорты, — может, испробуешь свои чудные губки в деле? Отсосешь мне? Это было бы нечто. Кит помотал головой. Хьюз выглядел разочарованным. — Нет? Тогда, я думаю, они тебе не так уж и сильно нужны… Он не хотел делать этого. Он не отсо– Он обвил руками талию Бака и успел осознать вспышку собственного шока от судьбоносного решения, прежде чем поцеловать мужчину. Киллер помолчал, видимо ошалев, а потом простонал что-то снова невнятное, крепко прижимаясь к телу Кита. С Джейсоном Рамси был буквально распят, боролся, вжат в стену, потом в такой же деревянный пол внутри того особняка, наслаждаясь каждой секундой действа. С Баком все стало серьезно и строго слишком резко. Никаких выкрутасов, никаких «нет» и «не надо». Не стоит врать самому себе, по-честному, тело ощущало все абсолютно так же. Но разум твердил иное. И это крышесносяще. Хьюз прервал поцелуй, они оба реально стали страдать от нехватки воздуха. Проворная рука насильника легла туда же, куда направляла Кита, и тот с приятным удивлением ахнул. — Да тебе нравится. По виску скатилась маленькая капелька пота. Все, что бы он сейчас ни говорил, наполовину будет являться ложью. Чертово внутреннее противоречие. –Да. В этот момент он себя возненавидел. Бак не даст ему самому снять шорты, как и всегда, настаивая на полном доминировании. (Прямо как с Джейсоном, забавно) Когда Кит лег на матрас, он удобно разместился сверху. Оголенные тела терлись друг о друга, собственно, как и губы. В руке Хьюза будто из ниоткуда появился грязный тюбик смазки на основе вазелина. — Продолжай смотреть на меня, Кит, — произнес он так, словно говорил с самым заядлым паникером, — просто смотри на меня. Контроль. Кит не оторвал взгляд, удовлетворяя приказу, когда Бак протолкнул в него два пальца. Слезы набежали на глаза — слишком много времени его там не тревожили. Но и в мыслях не было отвернуться. В голове было нечто иное. Что-то, заставляющее его член стоять колом, упираясь в живот, пока разгоряченные руки блуждали по торсу с татуировкой оленя и розами. Что-то, обязывающее обхватывать талию Бака слегка подергивающимся в такт движениям ногами, позволяя тому плавно скользить внутри. Как море набегает на пляж, облизывая каждый камешек, покоящийся на светлом песке, так удовольствие накатывало, концентрируясь между ног и лаская нервные окончания. Бак зажимает кисти рук своей, припечатывая их к самому изголовью. Пальцами трахает, максимально глубоко заводя, изогнув и каждый раз нарочно вскользь прикасаясь очень близко к простате. Разжигает. Растягивает. И ни за что не прерывает такого дикого, животного зрительного контакта. Кит гортанно стонет, наконец отпустив предрассудки, морочащие мозг. Так много всхлипов, нечто среднее между «Дааа…» и излюбленным «пожалуйста». Рамси вовремя соображает где-то на задворках разума, что стоит прикусить язык прежде, чем вырвется отчаянно-предательское «Джейсон». Бак звучно выдыхает, сменяя пальцы членом и толкаясь немногим сильнее. По-прежнему смотрит глаза в глаза. Кожа влажная, мышцы перекатываются, сталкиваются с чужими. Рука отпустила стиснутые запястья и сжала член, так участливо, словно Бак нуждался в оргазме Кита так же, как в нем нуждался сам Кит. Хьюз выдохнул сквозь зубы, входя особенно глубоко. — Хороший. — произносит он между пошлыми хлопками, — хороший и мой. Купленный за невъебенное количество бабок, ах, Хойт, ты лучший из засранцев. Время потеряло счет, протекая по венам Кита вперемешку с истинным удовольствием. Кончики пальцев исследовали чужие соски, грудь, руки, запутывались в разлохмаченных копнах волос и болезненно тянули ближе. Рамси спрятал лицо в шею любовника, чувствуя, как напрягаются яйца. Умелая рука почти довела его до экстаза. Он что-то прошептал, сам и понятия не имея, какую именно херню в тот момент нес. — Ты на подходе? — насмешливо-ядовитый голос коснулся слуха. Нормальный, не сломанный Кит бы не упустил возможности огрызнуться в ответ на такой тон, но поначалу так и было… А поэтому условия обращения с домашними животными с тех пор ухудшились. Единственное, что услышал хозяин, было короткое «да», ненароком сорвавшееся с губ. Тот рыкнул, еще раз входя до основания. С Джейсоном это всегда происходило быстро, легко и вкусно. С Баком это — игра в агонию. Он не мог прекратить сдавленно рыдать. Визгливо всхлипывать на каждое секундное неприятное ощущение. Но, черт возьми, внизу живота все горело и дыхание спиралось в легких, — настолько ему нравилось происходящее. Тело напряглось, каждый мускул, вжатый в матрас, казалось, стал стальным, когда Бак, срываясь с протяжного стона на крик, кончил. Он последовал за ним в пропасть с истошным воем, таким, будто это джунгли кричали за него. -: — Он очнулся. Парализовало. Нет, не парализовало… Мертв? Кто-то очень громко и оттого противно храпел на ухо. Кит обреченно вздохнул, пытаясь перевернуться на бок, но чужие руки обвились вокруг тела будто канаты. Не отпустит. Конечно, он же стоит «невъебенное количество бабок». Рамси уставился в потолок сквозь непрозренную темноту. Тошнота скрутила многострадальный желудок. Был ничтожный, крошечный шанс, что кто-то придет и спасет его, но он ничего не значил. Он после такого никому не нужен. Использованная, наскучившая, мать вашу, кукла. В нем точно что-то сломано. Даже Джейсону… Джейсон– Слезы выступили на глазах, затем наконец сорвались с ресниц и потекли чертовым градом по вискам, щекам, оставляя соленые мокрые дорожки. Бак застонал сквозь сон и притянул Кита ближе. Вещь. Он защищал свою вещь. Пустота пожирала эмоции. Шаг за шагом. Поглотила их. Ничего не оставив. Реальность покинула его уже давно. Синтия улыбнулась, когда тот вышел на улицу. Он убил Бака снова.