Только ты и только я

      Экзамены. Экзамены убивают. Каждый год почти под самый праздник множество людей уходит из жизни из такой обыкновенной вещи, как... экзамены. От стресса, свалившегося на их головы, будто лавина с самой высокой горы во всём континенте, они не выдерживают, падают в обмороки, ударяются затылком об парты и умирают.       Да, они умирают! Я не шучу! Всё именно так! Но почему-то правительство ничего с этим не делает. Я уверен, это коварный план государственных учреждений по устранению большого числа учеников ради экономии своего бюджета. Иначе быть не может!       Вот только я никак не могу стать жертвой бюрократической машины. Смерть ждёт меня, чтобы я её покормил. А я жду кое-кого другого...       — А-а-а... — я безвольно и тихо закричал. Хоть это и звучало, как шёпот, но это и вправду был крик. Просто шёпотом.       — Ты в порядке? — Даниил, мой одноклассник, смотрит на меня с явной жалостью.       — Эй, твоя семья богата, подкупи результаты экзаменов, молю! — я накинулся на него, как на жертву, которой можно вылить все мои бесчисленные страдания.       — Сколько раз мне повторять, что моя семья не богата, если я всего лишь раз задонатил в игру, а?! — Даниил небрежно меня оттолкнул. — Тем более, это были мои накопленные деньги за кучу пропущенных обедов.       — Я знаю, я знаю, но..! Если не ты, то кто?! Кто спасёт меня и купит мне стикеры?! — я прильнул к нему ещё сильнее прежнего.       — Слушай, я с тобой в ММО больше не играю. Я не собираюсь покупать тебе стикеры для внутреннего чата. С чего ты вообще решил, что я их куплю?       — Ну, ты же богатый.       — Слушай, я тебя убью.       Я рассмеялся, хотя не был уверен, шутит ли он или говорит правду. С тусовкой класса всегда так.       — А с тобой без Пико гораздо легче общаться, знаешь, — сменив тон и тему разговора, продолжил одноклассник.       — А? С чего это?       — Ты ведь постоянно с ним, даже когда приходишь тусоваться. Пико, конечно, часть нашей вечеринки, но он очень своевольный. Никто не понимает, что у него на уме. Он крут, поэтому все его уважают, но также сильно, как и боятся. Если ещё на тусовках с тобой хоть как-то можно поболтать, то вот в школе к тебе не подойдёшь. Ощущение, что Пико застрелит любого, кто к тебе приблизится слишком сильно. Я надеюсь, он никогда не узнает, что мы играем в одной гильдии...       — Ахах, ты преувеличиваешь! Говоришь так, будто он влюблён в меня или типа того, ахах! — я попытался отшутиться и смахнуть эту неловкую мысль.       — Но он по уши влюблён в тебя, не помнишь? О чёрт, ты же тогда был пьян... Не стоило мне говорить об этом, забудь, — Даниил попытался соскользнуть с темы, но я не мог этого допустить.       — Нет, подожди! Про что ты? Или я спрошу об этом у Пико и скажу, что ты мне рассказал! — конечно, я соврал, я бы никогда не смог спросить у него нечто подобное.       — Только не ему, умоляю. На хэллоуиновской вечеринке кто-то во время игры спросил, нравишься ли ты ему, как нравилась Нэнэ. Если бы не последняя часть, наверное, ничего б не случилось, но любые разговоры об этой сумасшедшей делают его таким же психом. Вот он и выстрелил! Все перепугались, поэтому быстро ретировались из дома. Ну а ты был пьян, забирать тебя было бессмысленно и опасно. Вы же там сами разобрались со всем, правильно? Вот и правильно.       Даниил нервно перебирал пальцы. Всё же о своём страхе перед гневом Пико он не шутил.       — А какой именно была Нэнэ? Ты знаешь какие-нибудь подробности о её смерти? — мой голос стал тише, словно я заговорил о какой-то запретной теме.       — Прости, не в курсе. Нэнэ была чудачкой. Совсем как ты, ахах! Неудивительно, что Пико на тебя запал. Ой, только ему не говори, ладно?       Мой одноклассник рассмеялся, но я от этих слов нахмурился. Мне не нравилось то, о чём он говорил.       Прошло ещё совсем немного времени до того, как нас друг за другом начали запускать в класс. Обещанный час последнего экзамена в этому году настал. Как же я был рад, что этот час не вечен. Мои шпаргалки, над которыми я работал больше часов, чем над всеми домашними работами с начала учёбы, были превосходны, хотя бы тройку они мне обеспечат без каких-либо проблем! А на большее я старался не выходить, переживая, что тогда мой обман быстро раскроется. Уж не может такой, как я, получить выше тройки на экзамене. К счастью, мои навыки списывания можно было приравнять к таланту.       Наверное, Пико бы отругал меня за это. Может, даже бы предложил мне позаниматься вместе с ним. Может, он бы сидел впереди меня прямо сейчас, быстро решив все задания, а затем продолжая сидеть в классе, изредка оглядываясь на меня, который со всей искренностью из-за его стараний попытался бы решить трудное задание, забыв о том, что время не бесконечно...       На секунду я задержал дыхание и глубоко вздохнул. Нет, я не должен думать о нём. Я не должен думать ни о том поцелуе, ни о том, как я в очередной раз зайду к нему в квартиру, чтобы покормить Смерть. Нельзя думать. Никак нельзя.       Поэтому я взялся за ручку и бумагу, готовый списывать со шпаргалок так, как будто ничего в моей жизни не изменилось. Такая же школа, такие же экзамены, такие же одноклассники, такие же... Такие же...       Вдруг я заметил, как на моём черновике появились тёмные круги. Нет, мне никак нельзя привлекать к себе внимание! Я быстро вытер слёзы, пока никто их не заметил, а затем улыбнулся самому себе, пытаясь скрыть от себя неудобную мне правду.       Сейчас меня должен волновать лишь экзамен. Если я не буду аккуратным, меня раскроют. Если я хочу поплакать, мне нужно убежать, чтобы никто этого не увидел. А раз так, то лучше всего побыстрее закончить этот глупый последний экзамен, а затем...       Затем...       Я буду ждать его возвращения. Я не знаю, когда он вернётся. Но если это будет к празднику, я буду счастлив. Ему же хотелось провести его со мной, не так ли? Пусть я и не был уверен, как мне теперь вести себя рядом с ним, я тоже хотел этого по какой-то странной причине.       Наверное, я сам виноват, что попросил его взяться за этот заказ. С другой стороны, он говорил, что игнорировать работу тоже нельзя... Или не говорил? Я не помню, если честно.       Так или иначе, экзамен подошёл к концу. Ни с кем не прощаясь, я просто ушёл. Мне не хотелось ждать, чтобы, возможно, узнать о том, что кто-то из них заметил мои слёзы. Я бы умер от стыда, если бы кто-то решил поговорить со мной об этом.       А меня всё ещё ждала Смерть! Боже мой, Пико, почему ты дал этой кошке такое странное имя?!       Когда я зашёл в квартиру, то она на самом деле ждала меня у двери, будто знала о моём скором приходе. С момента отсутствия Пико прошло уже много времени. Я удивлён, что Смерть так спокойна. Из-за того, как сильно она привязалась к своему хозяину, я переживал, что моё присутствие она будет ненавидеть без него ещё больше. Однако вся ирония в том, что именно без него она ненавидит меня гораздо меньше. Они вдвоём делят общую ненависть ко мне или что?       Я пошёл на кухню, достал из холодильника какой-то дорогостоящий кошачий корм, понятия не имею, откуда Пико его берёт, наложил его в её милую красную мисочку, а сам поспешил ретироваться из комнаты. Смерть никогда не ела при мне, а лишь смотрела на меня так, будто просила уйти. Насколько же сильно это ранило мои чувства и гордость.       Обычно после этого я сразу же уходил домой, так как я кормил Смерть каждое утро перед школой и каждый вечер после школы. Но сегодня я почувствовал сильное желание остаться. Думаю, никто не будет против, если один день я переночую здесь. Ну, может, не только один...       Я стеснительно приоткрыл комнату Пико, словно меня пугала возможность того, что он окажется внутри, а я своим появлением разоблачу какой-то страшный секрет, что он скрывал от меня всё это время, но, к сожалению или к счастью, этого не случилось, так как в спальне было совершенно пусто.       Пусто и тихо. Тихо и пусто.       Единственное, что в ней отличалось от её обычного состояния, это коробки с игрушками для животных, аккуратно сложенные в самом углу. Меня они совершенно не интересовали. Гораздо больший интерес вызывал деревянный шкаф, достающий почти до самого потолка. Сколько скелетов там уже спрятано? Миллионы? Миллиарды?       Я решительно распахнул дверцы, но быстро осознал, насколько реальность разочаровывает. В шкафу не было так много одежды, как я думал. И не было совсем уж детской одежды, которую я так мечтал увидеть, чтобы потешить свои фантазии. Либо Пико выбросил её, либо перенёс в другую комнату. Но, зная характер великого и ужасного, я бы не стал отрицать, что он её сжёг.       Вдруг моё внимание упало на знакомый мне свитер с высоким воротником. Когда я достал его, я точно признал в нём тот самый свитер, в котором Пико ходит чаще всего. Это удивительно, что он не взял его с собой. Хотя мне ли знать, во что одеваться киллеру на его работе? Я развёл руками и со злости отбросил кофту на кровать.       — Боже, как это всё меня раздражает!       Впервые я почувствовал, что наши чувства с ним совпали. Подобный эмоциональный хаос был мне непривычен. Я никогда не злился на моих братьев, сестёр или моих родителей, хоть и был подростком. Так почему сейчас меня переполняет такая злоба?       Я резко упал на кровать. Что Пико делает, когда злится? Иногда бьёт по чему-нибудь, иногда выстреливает. Но я не могу слепо повторять за ним в надежде, что это мне поможет.       Взгляд снова переметнулся на свитер, теперь уже лежащий вместе со мной. Я взял его в руки, но голова моя была пуста от мыслей. Потом мне стало интересно, какой он на ощупь, поэтому я прижал его к себе. Мягкий. Это была приятная ткань, поэтому неудивительно, что Пико мог носить его так часто. А после этой мысли мне стало интересно, какой у него запах. Я приложил свитер к носу и глубоко вдохнул. Пахло стиральным порошком. А я почувствовал себя собакой.       Мне стало стыдно. Чем я вообще занимаюсь? Увидь это кто-нибудь, мне бы всю жизнь это припоминали. Уж не извращенцем мне хотелось бы запомниться в истории этого мира. Поэтому я быстренько вернул свитер в шкаф.       Но собирался ли я остановиться на этом? Конечно, нет!       Я полез во всевозможные ящики. Мне так хотелось найти что-нибудь, что могло бы развеять мои душевные сомнения. Копаясь во всяких бесполезных вещах, вдруг я заметил, что в одном из ящиков дно больше, чем в остальных. Я попытался снять его. И... победа! Тоненькая деревянная панель скрывала тайное дно ящика. А я думал, что Пико хранит все самые важные вещи в сейфах или других надёжных местах. А он, оказывается, как любой обычный школьник, прячущий от родителей свой личный дневник.       Но вот дневника там не было. Была записная книжка в чёрной обложке и множество хаотично разбросанных вещей. Упаковки от таблеток, пули, какое-то женское порванное украшение, вроде браслета или ожерелья... А когда я поднял блокнот, то от испуга тут же его выронил.       На дне ящике было огромными буквами вырезано “УБИРАЙСЯ”. Сомневаюсь, что эту надпись оставили предыдущие владельцы дома... Немного успокоившись, я решил проверить блокнот. Он был весь покрыт красными разводами. Кровь..?       Я затаил дыхание. Я и подумать не мог, что Пико хранит нечто подобное. И всё же то, что было в блокноте, пугало меня ещё больше. Каждая страница, начиная с самой первой, являлась повторением одной и той же фразы.       — Не заходи в спальню родителей... Что за..?       Где-то в середине блокнота лежал ключ, положенный в вырезе следующих страниц. Ключ был небольшим. Я быстро понял, что он должен открывать ту самую спальню, которую блокнот настойчиво просил не открывать. Но разве там было что-то ужасное? Я ничего не слышал об этом. Поэтому, собравшись с духом, я решил проверить.       Ключ идеально подошёл к замку от закрытой спальни по соседству с комнатой Пико. Когда я зашёл туда, мою кожу покрыли мурашки во всему телу. Вся комната была перевёрнута вверх дном. Тёмные следы виднелись на полу и стенах.       Я не понимал. Совсем ничего не понимал. Пико ведь говорил, что его родители пропали без вести. Но состояние этой комнаты... Не могли же они просто исчезнуть, если вся их спальня в таком ужасном состоянии?! Да и эти пятна... Я был почти уверен, что это следы крови, которая въелась во все поверхности.       У меня не было сил, чтобы проверять, есть ли в этой комнате ещё что-нибудь. Я закрыл её и вернулся. Достав блокнот, я ещё раз пролистал его. Оказалось, на последних страницах было ещё кое-что, что я не заметил при первом просмотре. Как и в начале, в них повторялась одна и та же фраза, пусть и другая. “Забудь об этом. Забудь об этом. Забудь об этом”. И лишь в конце она изменилась на “я хочу забыть об этом”.       Я полностью был сбит с толку. Если это произошло много лет назад... может Пико на самом деле забыл об этом? В этом ящике лежало лишь какое-то запыленное барахло, поэтому, вполне возможно, что Пико даже не открывал его уже много лет. А раз так, он легко мог забыть про всё, что лежит здесь.       Изначально я искал что-либо, что развеет мои сомнения в чувствах, что я к нему испытываю, но вместо этого я раскопал нечто такое, что могло бы причинить ему ужасно много боли, вспомни он обо всём этом. Я сильно задумался, что мне делать с полученной информацией. Оставлять её здесь не было безопасным решением. Вдруг Пико решит после своего приезда проверить, не трогал ли я его вещи? Если у меня есть ключ от спальни...       Вдруг мне стало кристально ясно, что мне нужно сделать. Я собрал всё, что лежало во втором дне ящика, упаковал это в пакет и выбросил в мусоропровод в подъезде. Затем вернул панель обратно, как и все вещи, которые на ней лежали.       Так будет лучше. Пусть Пико продолжает думать о том, что его родители просто ушли. Хоть он и говорил мне, что ему плевать на них, но мало ли насколько травмирующими были те воспоминания о спальне, если он полностью забыл их.       Мои действия вряд ли можно назвать правильными с моральной точки зрения. Я отобрал у него возможность вспомнить правду. Но стоила ли правда той боли, что она приносила? Не лучше ли для всех было бы, если бы всё оставалось таким, как прежде?       Но больше всего мне не хотелось, чтобы Пико видел во мне её.       — Я не она, слышишь..? — я прошептал эти слова, сидя на полу и прижимаясь спиной к кровати.       Но в комнате было слышно лишь моё спокойное и размеренное дыхание.