Как я "встречаю" Россию

      Когда открыла глаза, то в начале не поняла, где нахожусь, ведь все вокруг было белое и слышалось странное пеликане. Немного погодя, я все же смогла разглядеть. Я лежала в комнате с белоснежными плиточными стенами, окна, задёрнуты прозрачными шторами, из-за которых просвечивалось солнце. Слева стояла капельница и прибор с монитором. Перед глазами продолжало плыть, а в руке ощущалась игла. Слегка приподняв голову, я заметила спящего Ивана, что сидел на стуле, а руки с головой лежали на кушетке. Я улыбнулась краешками губ и потрепала по волосам. Он шелохнулся, и, подняв на меня еще сонный взгляд, радостно посмотрел на меня. — Т/и! — сказал он, аккуратно прижимая к себе, стараясь не задеть руку с капельницей. Я чуть не задохнулась в его объятиях, поэтому хотела постучать по его большой спине, но тут увидела бинты, наложенные на мои руки. Видимо из-за размытого взгляда в начале, я не заметила их. — Ты очнулась! — радостно прошептал он, беря мое лицо и щедро, как моя бабушка в детстве, начал обсыпать его поцелуями. — Хи-хи, Иван, — еле сдерживая смешки сказала я, немного отстраняясь. — А где я? — В больнице, — ответил он. — … А бинты откуда? — Ты не помнишь? Твои руки были поражены опасным химикатом, поэтому тебя пришлось срочно госпитализировать. Мне не хочется, чтобы подсолнушек страдал. — А…сколько я проспала? — Примерно двое суток. — Понятно… Мои родители приезжали? — Нет. — Угу…       Мне стало обидно. Почему родителям все равно на меня? Почему они не приехали, даже ради приличия?! Из моих глаз пошли слезы. — Ну-ну-ну, Т/и! — Ваня прижал к себе и начал гладить по спине. — Не плач, я рядом, все будет хорошо! — Если бы… — пробубнила я, прижимаясь. Он был такой теплый и родной. Я уже подумала, что готова поехать за ним куда угодно. Да хоть на край земли! Я вылезла из объятий и взяла его лицо. Тут заметила под глазами еле заметные мешки. — Ты что, не спал, Россия? — спросила я. — Не спал… — честно признался он, склонив голову и прикоснувшись своим лбом к моему. — Я ведь переживал, подсолнушек. — Ох, Ванька, — вздохнула я, — не пугай меня так. Ты работой еще наверняка занимался, ты ведь занятой человек! — Ты права, работал, но я не мог оставить тебя, — слегка усмехнувшись сказал Иван и собирался было поцеловать, как в дверь постучались. Он отстранился и сказал: — Входите.       Вошла среднего возраста медсестра и попросила: — Иван, просьба покинуть палату. — Хорошо, — ответил он, на последок сжал мою руку и вышел, закрыв дверь. Я посмотрела на медсестру. — Вы ведь Т/и, так? — спросила она. — Да, — ответила я. — Отлично, сейчас мы вас осмотрим и отпустим домой. Она осмотрела, вынула капельницу, перебинтовала руки и дала леденцовую конфетку. Я поблагодарила ее и вышла из палаты. Около двери, на скамейке ждал Иван. Он подошёл. — Ну что, давай я тебя домой отвезу? — спросил он, ведя к выходу, держа в руках мои вещи. — Хорошо, — ответила я и взяла у Ивана вещи. Мы вышли, сели в такси и поехали домой. Я обнимала руку Вани и смотрела в глаза, мысленно прощаясь, ведь мы встретимся еще не скоро.       Некоторое время спустя показался мой дом. Иван остановил такси в нескольких метрах от него. — Ну что же, подсолнушек, пора прощаться, — с грустью сказал Иван. — Но мы же еще встретимся, верно? — спросила я. — Обязательно. Я тебе буду звонить и писать, а ты учись хорошо! — сказал Россия, поцеловав мою руку. — До скорой встречи, любимый подсолнушек! — Пока, милый Ванечка! — сказала я, маша рукой на прощание. Такси уехало, а я, стараясь справиться со слезами, пошла домой.