Уши Кирилла вздрогнули. Он услышал то, что слышал постоянно от своих бывших, но никогда, никогда не хотел ещё раз от них услышать эти слова как от Молли.
На глаза парня накатывались слёзы, искренние, настолько, что были сильнее предыдущих. Слёзы радости, искренней радости и любви.
— Кирилл, слышишь, я жива, — шептала ему на ухо Молли.
Парень смотрел на девушку и не могу не нарадоваться тому, что она жива. Он снова смотрел на её красивые лицо. Её красивые глубокие, голубые, прекрасные и перепуганные глаза. На её милый маленький носик, слегка вздёрнутый вверх, её красивые коричневые брови. Её прекрасные цвета вишни губы, которые, он попробовал. Он смотрел на то, как красиво лежат на полу её прямые, русые, мягкие, пахнущие марципаном волосы. На её маленькие ушки, которые хотелось гладить, в которых были круглые большие, золотые серьги. Он провел своей рукой по её щекам, которые медленно начали исчезать с каждым днём всё больше.
Парень посадил девушку на диван, и решил заглянуть в холодильник. Какого было его удивление, когда он обнаружил только банки энергетиков. В шкафах кроме пустых банок кофе и посуды ничего не было.
— Ты как вообще живёшь, анарексичка, — сказал Кирилл, — совсем умереть хочешь.
Парень злился на неё, и довольно сильно.
Он достал с под дивана весы, которые были в пыли, ими явно никто не пользовался.
— Встань на них пожалуйста, — сказал парень, и многозначительно посмотрел на экранчик в котором должны были появится цифры.
На цифрах высветилась пугающая цифра 45 килограмм. Все вопросы Кирилла начали только расти, почему она так истощает организм.
— Ты когда последний раз нормально ела? — спросил её Кирилл и ждал ответа.
Молли посмотрела на парня, а потом начала смотря в окно, думать.
— Ну наверное у Сони несколько дней назад, а вообще может в сентябре, может раньше, я не помню. У меня нет времени на еду, я дома почти не бываю, — сказала Молли и посмотрела в его глаза.
Кирилл взял её на руки и понёс в свою квартиру. Девушка даже не пискнула, будто доверяла ему. Он посадил её на диванчик в своей просторной, белой, огромной кухне и принялся готовить стейк. Мастерски готовя он решил заговорить.
— Молли, как давно ты занимаешься моделингом? — спросил её Кирилл насыпая специй на мясо.
— С 3 лет точно, иду по стопам мамы, — сказала Молли.
— И тебе нравится это? — спросил Кирилл.
— Нет, мне надоело, я не могу совмещать это с работой, учёбой, и ещё этим. Денег я никаких не получаю, и приходится ещё между перерывами гонять на работу по несколько часов, а потом сразу на моделлинг либо домой за домашку, — сказала Молли, — из-за этих всех дел у меня никогда не было времени на себя. С 3х лет мама водила меня на языковые задания, садик, моделинг. В школе репетиторы по языкам, танцам, пению, урокам. Иногда я ходила вместо пения, на рисование к отцу на работу, он меня обучал, а после того как они развелись, мама спалила меня и после этого мой личный охранник который вырубил меня, контролировал все. У меня даже не было друзей.
Кирилл слушал и ничего не говорил, только мысли в его голове говорили о недопонимании, почему мать Молли так делала.
— Мамин род состоит только из знаменитых людей, если кто-то из рода не стал знаменит их убивали, так мне мама говорила в детстве, когда узнала о моих прогулах пения, — сказала Молли, — я бы просто хотела быть просто Молли, просто Молли Вольфрам, известной никак модель, а может певица какой нибудь группы, может своей рок группы. Но я не могу так сделать, я не понимаю почему я в свои 19 лет должна быть тем кем быть не хочу.
Кирилл закончил готовить. Он подошёл к Молли и крепко обнял её.
— Ты всегда можешь пойти против правил, можешь идти по пути матери, но не получать счастья. Если все от тебя отвернутся, я всегда буду за тебя, я тебя люблю, Молли, — сказал он ей.
Он впился в её губы, они делали его самым пьяным и счастливым в мире человеком. Он будто украл у правительства главную тайну мира, которую никто не должен знать, а прятать и защищать. Теперь делал это он. Она стала за кратчайшие сроки для него сильной дозой, сильнее самых тяжёлых наркотиков мира, она пьянила его. Она только она, была нужно ему, только она стала смыслом его жизни. Молли Вольфрам — модель, которую любил Кирилл. Самое лучшее искусство в нашем мире для него была эта девушка.
— Молли, садись есть, — он положил на тарелку кусок мяса, — не съешь — обидишь меня.
Она села рассматривая тарелку с поданной ей едой. Она отрезала кусочек и попробовала. Мясо было вкусным, мягкое, а главное сделанное с любовью.
Кириллу пришло сообщение на телефон, он быстро накинул куртку, взял девушку на руки и вынес.
— Кирилл, мы куда? — спросила Молли.
— Поедим искать приключения на твою маленькую задницу, — сказала с любовью в голове Кирилл.
— А если я не хочу, — сказала миленько Молли.
— Значит я тебя съем, — сказал в шутку Кирилл.
Она поцеловала его в щёчку, и он покраснел как 8 классница. Кирилл глянул на милое личико Молли, которое не понимало, что происходит. Он аккуратно посадил её на задние сиденья машины и сам сел за руль.
Он вёз её какими-то странными дорогами, а потом вовсе они выехали за город. Проезжая мимо заправок, магазинчиков, забегаловок за городом, она задумалась.
«Кирилл, действительно меня любит или это все иллюзия, которою очень хорошо придумала моя больная психика?» — думала Молли.
Она не могла принять тот факт, что кто-то будет её любить, вообще любить. У неё было много ухажеров, много, достаточно много, которые её любили, она не чувствовала этого. Даже мальчик который ей нравился, отвечал ей взаимностью, но делал будто не по настоящему. Дима всегда пытался сделать напомнить о том, что все это по настоящему и вывести из мыслей о том, что это наигранно.
Кирилл свернул в какой-то лес, по которому они ещё ехали минут 10. Вокруг были очень красивые деревья, и этот лес будто был давным давно заброшен, но очень ухоженным. Даже зимой он выглядел таким красивым.
— Кирилл, куда мы едим? — спросила Молли.
Она посмотрела на его лицо в зеркало, спереди, в надежде увидеть, что он глянет на неё хотя бы раз за всю поездку.
Кирилл внимательно смотрел на дорогу, и не посмотрев на Молли, ответил:
— Все нормально, Молли. Мы почти приехали, я тебя всего лишь привез на дачу моей группы, которую мы купили, чтобы сбегать из местных городских проблем. Здесь так спокойно и красиво, что часто не хочется уезжать из этого прекрасного, тихого места.
Молли смотрела на зеркало, рассматривая лицо Кирилла. Несколько же оно было красивым, а какие были глубокие прекрасные глаза, ведь в них можно было увидеть океан. Она собиралась отвести взгляд от Кирилла, и тут он поймал его.
Недолго, но все же он глянул, и этот теплый, но сосредоточенный взгляд на лесной дороге, был.
Молли перевела взгляд в окно и ещё щеки покраснели.
— Ахаха, — начал смеяться Кирилл, — ты такая милая, когда смущаешься, я бы тебя сейчас заобнимал, подожди до дома.
Он ей мило улыбнулся и они закончили ехать. Он вежливо открыл ей дверь машины и подал свою руку, поцеловав её.
— Ты такой джентльмен, Кирилл, — шепотом сказала Молли.
— Я приму это за комплимент, моя госпожа, — шутя сказал он это.
— Дурак, — засмеялась Молли.
Девушка рассматривала дом. Он был таким огромным, а Молли по сравнению с ним была такой крошечной, беззащитной. Она как маленький котенок, нуждалась в поддержке и любви, а этот дом царил всем этим. С ней был Кирилл, все время он был рядом.
Кирилл что-то рассказывал Молли, у той в ушах был шум, который вызывал у неё панику.
«Что такое? Блять, что это за хуйня?! Главное сделать так чтобы Кирилл не понял, что со мной что-то не так. Нужно во время соглашаться, иначе он поймёт» — девушка с паникой в глазах пыталась решить проблему, но становилось только хуже.
Как только они зашли в дом, девушка села на диван и судорожно пыталась успокоиться. Она не могла двигаться, будто кто-то не давал ей этого делать.
— Эй, у тебя все хорошо? — спросил за беспокоющийся Кирилл.
Молли даже мотнуть головой не могла, а, издать звук согласия был ещё труднее.
— Молли, я тут, я рядом, все хорошо, — он крепко обнял и шептал ей это на ухо.
У девушки перед глазами вдруг появился непонятный эпизод.
***
Кирилл держал в руках стакан с виски, рядом сидела Молли. Она была радостной и видимо счастливой.
— Молли, нам нужно поговорить, — сказал Кирилл и отвёл на второй этаж этого дома.
Все комнаты были заняты, и свободным был лишь балкон. На улице дул теплый ветерок, а лунный свет создавал романтичную обстановку. Молли была пьяна в стельку и происходящее ей давалось с трудом.
— Молли, это довольно серьезно, я хочу чтобы протрезвела, — сказал Кирилл.
Он пытался найти в её глазах понимание, но они были стеклянными, пустыми, в них можно было увидеть свое отражение. Недавние события и так убивали изнутри, но это могло добить девушку.
— Послушай, я скоро..... , это ненадолго, зай, — говорил Кирилл, — поэтому я думаю, чтобы не мучать друг друга мы.......
Мозг Молли почти протрезвел и она поняла происходящее.
— Что?! Кирилл, но почему? Только из-за.....?! Из-заклятого........ и....... Нет-нет! Прошу Кирилл!!!!! — кричала через слёзы Молли.
Она прижалась к нему дрожа от страха, он же не отбросил её от себя, а лишь сильнее прижал. Будто это было последние объятия и завтра будет апокалипсис.
— Кирилл, я тебя люблю! Мой Кирилл, запомни, мой маленький котенок, я тебя люблю! — кричала в слезах это Молли.
Кирилл сам начал плакать от понимания происходящего.
— Я тебя тоже очень сильно люблю, Молли. Очень очень сильно, мы с тобой ещё обнимемся так. Но будет ли это также как сейчас или нет, знает лишь судьба, — сказал это он.
Он крепко обнимал её и гладя по голове, пытаясь успокоить бедную девочку»
— Молли? — звал он её.
Девушка оказалась в кровати, лёжа на подушке.
— Что случилось, Кирилл? — только сказав это, он сразу же заключил её в самые сильные и наполнение любовью объятия.
— Как в том воспоминании, — прошептала в слух Молли.
Кирилл проигнорировал это и пытался сдержать слёзы радости.
— А теперь скажи, пожалуйста, что с тобой случилось? Я за тебя очень сильно переживал, — гладя её щёку говорил он это.
— Это была паническая атака, — сказала Молли, обнимая Кирилла.
«Точно как котёнок, такой же милашный, как же я его люблю, — думала Молли, — но что это были за воспоминания, и что было в тех пропусках слов».
Утром Кирилл вышел на балкон и закурил сигарету, её запах разбудил Молли. Почему-то уже такой родной и знакомый. Так как никто не мог дать такой любви Молли, то Кирилл стал первым, кто по настоящему стал нужным. Друзья Молли были тоже важны, но не настолько как она начала любить Кирилла.
— Кирилл, — она лишь в одном белье подошла тихонько и обняла сзади, обвив руками его талию, — мы всегда будем вместе с тобой?
Кирилл выбросил сигарету в пепельницу и повернулся к ней. Он взял на руки и начал страстно целовать.
— Да, зайка, — сказал Кирилл.
Он начал будто в последний раз целовать её губы. Они стали вкусом Мальборо смешанным с вишнёвым вкусом её губ. Он положил её на кровать и начал изучать тело.
— Какие невероятно красивые изгибы тела, — и он начал целовать её шею, медленно и ласково.
Он медленно спускался вниз и поглаживал её ноги. Приближаясь к трусикам, становилось все более жарче.
— Кирилл… — простонала Молли.
Он вернулся наверх той же дорожкой, медленно оставляя засосы на теле, а после поцеловал девушку в щёку.
— А теперь пойдём завтракать, — сказал Кирилл с иронией в голосе.
— Засранец! — она бросила в него подушку и побежала за ним по ступенькам вниз.
— Не догонишь, — крикнул Кирилл и спрятался за углом.
Молли тихо на носочках искала Кирилла, и тут за углом кто-то схватил её и обнял.
— Кирилл! — смеялась девушка.
В её глазах было столько искренней радости и любви, будто маленькому ребенку дали заветную игрушку.
Он начал целовать напористо её самые любимые губы, немного кусая одну из её губ до крови, а после спускался к шее оставляя засосы.
***
Кирилл стоял и готовил им завтрак. Молли пила газированную воду.
— Какой красивый вид, — сказала Молли, восхищаясь пейзажам из панорамного окна.
— Согласен, зайка, но ты все равно красивее, — с милой улыбкой сказал он это.
Молли мило засмущалась. Щёчки пылали от его слов, которые она так хотела услышать.
Девушка решила залезть в телефон, она обнаружила много пропущенных от матери и много сообщений от Сони. Соня обычно не пишет так много либо только если что-то случилось.
Молли зашла в директ и обнаружила пугающее сообщения.
— О Господи…
