Забвение

      Прошло почти сто двадцать дней с момента чертового щелчка. Чуть меньше половины от этого времени Старк провел на корабле Стражей, вместе с Небулой, застряв в неизвестной для землян галактике. Если бы на этой посудине было топливо, то добралась пара до родной планеты Тони без помощи Кэрол и в разы, в десятки раз быстрее...       Ничего не изменишь, никого не спасёшь. Это прошлое, в которое нельзя вернуться... Его оставшиеся в живых друзья с удовольствием стёрли бы ему память, если то было бы возможно. Чтобы тот не мучился. Тони действительно было необходимо забвение, но... Это было невозможно.       Безумный титан, что считал себя спасителем, повержен.       — Ценой чего? — сам себя спрашивал Тони, глядя в зеркало. Ему стыдно смотреть на себя. Стыдно и противно. Поэтому эти отражающие поверхности, в которых он обожал разглядывать свой профиль пару лет назад, завешены белыми тканями, — ценой всего.       Он действительно скорбел по тем, что рассыпались в прах. Буквально.       Но разве это вернёт Паучка? Эта скорбь спасет Сэма? Барнса? Стрэнджа? Ванду? А десятки, а может и сотни других героев? Это возвратит миллиарды мирных жителей? Нет. Поэтому Тони вновь одиноко (хотя каждую ночь он проводил в компании бутылок спиртного) лежал на краю большой кровати, смотрел опустевшими, словно стеклянными глазами в пустоту. Словно в этой темноте он увидит призрака Питера и они смогут поговорить как ни в чем не бывало. Как отец и сын.       Что уж скрывать, к Паркеру мужчина давно прикипел, даже подумывал оформить опеку над мальчиком. Может быть он женился бы на его тёте, чтобы все выглядело естественно. А может поступил бы по-другому... Сейчас не имеет смысла: оба сейчас — просто пыль, просто песок.       Дверь открылась, выпуская внутрь луч теплого света.       — Все ещё убиваешься по мальчишке?— трикстер бесцеремонно вошёл в комнату.       Обстановка в темном помещении была одинаковой изо дня в день. Рука миллиардера свисала с постели, держа полупустой флакон коньяка. Тони не видел, но почувствовал, как посмотрев на его паршивое состояние, Локи закатывал глаза. Бледно-голубые, как льды Йотунхейма глаза...       Как этот гад выжил, увы ни Старк, ни Тор, ни Беннер не понимали. Но это же Локи Лафейсон, инсценировать смерть — его хобби.       Сейчас Тони готов был лично свернуть ему шею. А толку? Локи этот этап уже прошел и удушье его видимо никак не страшило? Или нет?..       — Пошёл вон, — хрипло прорычал Старк, махнув рукой в сторону двери.       — Оу, как все плачевно, — бог шел в обратную сторону от выхода, прямиком к Энтони, — решил проверить, насколько тебя хватит, если будешь питаться сплошным алкоголем? Или железное сердце подарило бессмертие, а, Старк?       —На выход, Северный олень, — эти слова прозвучали менее агрессивно, — ты ни черта не помогаешь.       — Уже сломался... Старк, ты безнадежен, — Локи усмехнулся, глядя на безуспешные попытки гения выпроводить его из комнаты.       — А Ваше высочество возлагало на простого смертного какие-то надежды? Я польщён, — раньше Тони произнес бы это с выражением, бурей эмоций, непревзойденной харизмой. Сейчас всё произносилось монотонно, будто читался текст по бумаге.       — Мы с Тором поспорили, — Локи хотел продолжить, но помедлил, будто подбирая слова, думая, что сказать, — кто из вас двоих быстрее сопьется. Я посчитал, что мой туповатый братец не сможет принять всеобщее поражение и будет искать утешение в браге. Он, в свою очередь, утверждал, что ты сделаешь это быстрее него.       — И кто выигрывает? — Старк впервые повернулся к трикстеру за время короткого разговора, с интересом разглядывая его. На Локи не было вычурных блестящих доспех, золота, царского наряда, тяжёлого рогатого шлема и прочей показухи, как в их первую встречу в Берлине.       За минувшие дни Лафейсон приобщился к земному гардеробу или по крайней мере пытался это сделать: широкая темная толстовка с замысловатой надписью, что в темноте Старк не мог разглядеть, совершенно обыкновенные на первый взгляд штаны, в которых скорее всего можно было найти нож, (а возможно и не один)... Его недлинные волосы были небрежно собраны в низкий хвост, а пара прядей свисала мелкими, тонкими косами. Цвет их больше напоминал... Сожжённые тосты.       Боже, он опять вспоминает о Питере, даже по таким, казалось бы незначительным мелочам. Паркер никогда не умел их готовить, хлеб вечно сгорал, даже когда он использовал тостер.       — Была ничья, но теперь я вижу, что выигрывает он, — на божественной физиономии застыла печальная улыбка. Взгляд был прикован к бледному, истощенному лицу гения.       Три минуты. Ровно настолько хватило терпения Тони, когда в полуметре от него лежал тот, кто семь-восемь лет назад пытался поработить всю Землю и сейчас молча сверлил взглядом.       — Тебе так нравится пялиться на меня? — его слова будто вывели великого иллюзиониста из транса.       — Возможно, мне нравится наблюдать за страданиями простых смертных, — улыбаясь, протянул Локи.       Он подбирался все ближе и ближе к Старку, что тот и не заметил, как чёрные локоны оказались в невероятной близости от плеч гения. Тони аккуратно отодвигался от Лафейсона, медленно уползал на край.       —Старк, ты слишком напряжён.       —А каким мне быть, чёрт возьми?! Я должен радостно бегать по штабу, и кричать: "Как же прекрасно, что какой-то упырь обыграл нас, как же хорошо, что я потерял всех, кого мог"?!...       — Старк, — спокойный, даже весёлый голос стал невероятно серьезным, — без шуток. Все переживают за тебя.       — От чего же?       — Посуди сам. Ты выходишь из этой кромешной тьмы только за новыми запасами спиртного и то, сделаешь это, если повезёт, а иногда лежишь и страдаешь неделями напролёт, — трикстер заключил гения в своеобразные объятья. Только руки его не спокойно стояли на месте, создавая уют и чувство защищённости, а гуляли по всему телу, залезали куда-то под черную футболку...       Странные, непривычные, чуть ласковые движения приносили сплошь возбуждение и дарили приятные, сносящие голову ощущения. Его пьянил те странные, божественные феромоны, исходящие от Локи. Старк не понял, были ли намеренными действия трикстера, но чётко осознавал, что хочет вытрахать бога до полусмерти: во всех позах и комнатах особняка.       —Держи дистанцию, Северный олень, — еле прошипел Тони, скидывая с себя ловкие, быстрые руки.       —Старк, всем порой нужна разрядка, —плут провел по выступающему бугру. Холод от его нежных пальцев чувствовался даже через одежду, пробирал до дрожи.       — И что ты мне предлагаешь? — Тони старался не показывать большего напряжения, появившегося от движений Локи, — переспать с тобой? — томно произнес Старк, искренне надеясь, что тот от него отстанет.       — Почему нет? — бог выпалил это совершенно легко, без всякого сомнения.       — Потому что мы оба мужчины, — Тони, аккуратно слез с кровати, понимая, что на этот раз трикстер не шутит.       — А разве в вашем толерантном обществе это помеха? — Локи понимал, что Старку, уже надоел этот бессмысленный разговор.       — Помеха в том, что ты ведёшь себя как шлюха.       — Уф, как грубо, — Лофт театрально надулся, по-детски сложил губы трубочкой. Но это был всего лишь отвлекающий манёвр...       Рука трикстера ловко просочилась под плотную ткань брюк, грубо сжав возбуждённый член. Глухой стон, больше похожий на хрип. Старк не ожидал такого ни от себя, ни от Локи. Одним движением руки он повалил Тони обратно на кровать, нависая над ним.       — И кто теперь шлюха, м? — трикстер сказал это то ли с особой нежностью, то ли с насмешкой (в его исполнении оба этих чувства были невероятно похожи).       — Всё ещё ты, — Старк грубо схватил Локи за талию, перевернулся... Теперь уже он был сверху.       Но Тони тотчас же был притянут к трикстеру, заключённый во властный поцелуй ненавистного нарцисстичного ублюдка. Он зарывался в волосы гения, царапал пунцовые щёки о его щетину, пока язык проникал все глубже и глубже в глотку. Старку стало казаться, что Локи обладает змеиным языком: таким длинным и тонким...       Они перехватывали инициативу, как игроки забирают друг у друга мяч на матче. Сначала Лафейсон изучал Старка, потом Тони сплетал их языки воедино.       — Напомни, какого черта мы это делаем? — тяжело дыша, отстраняясь на пару сантиметров, прошептал Тони.       — Просто нам обоим это нравится, — Старк удивлялся тому, насколько горячим может быть дыхание трикстера, несмотря на чертовски холодные руки, ледяные зрачки и отмороженную голову.       — Готов стоять на коленях?       — Готов раздвигать ноги? — усмехнулся Лофт сползая с кровати.       Тонкие пальцы расстегнули ширинку, и та издав что-то похожее на "зип!", позволила Локи представить примерный размер агрегата. Точные габариты он узнал, стянув резинку боксеров.       — Чего застыл? Неужели испугался?       — Нет. Ни капли, солнце. Просто появилась идея... Она тебе понравится, — Лофт поднялся, и сделав пару шагов от кровати, остановился.       Зелёные искры пробежали по телу бога, превращая его в рыжего русского шпиона, а точнее в шпионку...       Перед ним стояла Наташа Романофф, а точнее, Локи в ее обличии. Он знал, что невысокая, рыжая вдова с пышными формами определенно была во вкусе плейбоя. Потому и выпячивал широкие бедра, положил женскую ладонь на ягодицу, проведя линию от неё до узкой талии.       — Не по душе рыжули? — удивлённо протянул бог, глядя на сморщенную физиономию любовника, — только не ври, что не хотел переспать с ней, — она говорила сладким манящим голосом. Романофф изогнула идеально выщипанную бровь. Но Тони-то знал, что это "он", а не "она".       — Да нет, ты как раз-таки чертовски прав, сукин сын. Просто я боюсь предположить, что будет, если неповторимый оригинал увидит это...       — Ну, она всегда может присоединиться, — Наташа, хитро виляя бёдрами, вернулась на место, где была изначально, — к тому же, мистер-кризис-ориентации, вам так будет спокойнее, не так ли?       Возбужденный, пульсирующий член изнывал от недостатка внимания, нетерпеливо ждал хоть каких-то ласк. Романофф провела по нему рукой. Вверх-вниз...       — Твою мать, Локи, так я и сам могу, — прорычал Старк, — довольно прелюдий.       Нат, расстегнув латексный костюм, обтягивающий и подчёркивающий её достоинство, подарила свободу массивной груди. Расположив член между ними, она обхватила его, продолжила движения вниз-вверх. Романофф мяла грудь и игриво подёргивала вставшие возбужденные бугорки. Выглядело это как с любительского порно, снятое на дёшевое камеру.       — По-другому, Локи. Возьми его в свой лживый рот.       Она цокнула, облизнув пухлые губы, начала ласкать головку члена Старка, оставлять мокрую дорожку по горячей плоти. Длинный язык, который принадлежал явно не русской шпионке, служил Энтони напоминанием о том, что отсасывает ему не рыжая бестия, внешности которой могли позавидовать многие модели, а бог лжи и обмана (о котором можно было сказать тоже самое). Нат слизнула выступившую на головке каплю спермы. Всё это время она смотрела похотливым, блядским взглядом на чуть дышащего Старка — он замер, в ожидании.       В одно мгновение она заглотнула член полностью, рвотный рефлекс отсутствовал напрочь. Мужчина простонал, на этот раз намного громче... Нат начала подниматься, намереваясь выпустить ствол из глотки, но Тони схватил её за волосы, заставив вновь взять член в рот полностью, до конца. Начал активно набирать темп...       Старк просто трахал Локи в рот, заставляя член не выходить из глотки трикстера. Мужчина ускорялся и даже не заметил интересную и очень важную деталь. Волосы, что он держал, из огненно-рыжего вновь стали тёмными, чёрными... Лафейсон не спешил (а точнее не собирался) останавливать Тони. Ведь ему это чертовски нравилось. Он "тащился" от того, что ствол Старка не покидал его, что он не мог перевести дыхание, да и вообще передохнуть, что он задыхался от резких и требовательных движений миллиардера... Кто бы мог подумать, что садист оказался тем ещё мазохистом?       Локи почувствовал, как нечто горячее стало заполнять его желудок. Соленый привкус на губах подсказывал — Старк кончил в его глотку.       — Тебе это нравится? — Тони позволил Локи вздохнуть полной грудью, в собственном обличии, вынув член, — тебе правда нравится чувствовать себя дешёвой сучкой? Скажи это, не ври хотя бы на этот раз.       Бог лжи и обмана был измотан, пусть и не подавал вида. Он просто зарылся своими длинными пальцами в мокрые локоны, убирая их с лица, поправляя их.       — О, да. Мне это не просто "нравится". Я в диком восторге от этого глубокого "поцелуя", он намного глубже, чем французский, — сказал Лофт ехидно ухмыляясь. Он всё ещё обладал непревзойденным шармом, — поэтому я хочу тебя во мне. Глубже, чем сейчас... Чтобы ты был целиком и полностью во мне, ясно?       Теперь было неясно, кто из них пьян.       — Запомни, не я это сказал, — Старк ухмыльнулся, глядя как Локи, стянув с себя брюки (ну да, ну да, зачем нам магия), начал насаживаться на его член без всякой подготовки, — кто бы мог подумать, что прекраснейший Локи Лафейсон, который намеревался поставить весь мир... Раком или на колени? Чёрт тебя поймет, Северный олень... Он сам стоит передо мной в обоих положениях, красив как Аполлон. Нет, как Венера! Да, Локи, ты — Венера, но не просто она, а блядская, самая блядская богиня, торгующая своей красотой налево и направо. Хотя... Тебе больше нравится налево, верно?       — Заткнись! — прошипел он, когда головка вошла в его зад.       Тони, обхватив бока, не церемонясь, как и ни с одной из бывших своих партнёрш, вошёл полностью, во всю длину. Разве не этого хотел нахальный и развратный бог?       Старк нагнул его, как последнюю дешёвую суку — нагло и беспардонно вдалбливал в матрас, заставляя трикстера скомкывать белые простыни. Движения были повторяющимися, темп, который вновь задавался Тони, каким-то странным образом сливался с частотой биения двух сердец (пусть многие люди не верили в существовании данного у Старка и Лафейсона). Как на школьной дискотеке, когда стоишь у колонок и ритм в твоей груди точь-в-точь совпадает с битами.       И даже в такой момент Тони задавался вопросом: "Почему эта мразь, которая хотела меня прикончить ещё в нашу первую встречу, все это терпит?.. Здесь точно нет ничего хорошего.."       — Не думай об этом, придурок, — привычная манера поведения резко вернулась к трикстеру, — если бы я и хотел тебе навредить, то давно бы это сделал! Наслаждайся моментом.       Приглушённые стоны были слегка заметны, если отключить все приборы на этаже и стоять, молча слушать... Но, до такого никто из команды опускаться не решился бы. Скрип кровати, которую пара скоро к чертям сломает... Нет, разнесет своими бешеными движениями и всё ещё продолжит увлекательное занятие. Странное рычание, что непонятно кому принадлежало. Все это смешалось в одну кучу. Вертелось назойливой каруселью. Пестрило яркими пятнами перед глазами... Тупая животная страсть стала наисильнейшим наркотиком, доводящим до экстаза, сносящим к черту голову.       Теперь, Лофт уселся сверху на миллиардера, сделал то, что не позволял Старк ни одной из женщин "под ним". Тони понял, почему Локи называли змеем. Сейчас трикстер извивался так, что, казалось, у него нет позвоночника вовсе.       — У меня появилась идея, — брюнет резко остановился, когда Старк уже был на пике удовольствия.       — Опять? — простонал миллиардер. Он прикрыл глаза. Всё плыло и отражалось противным фиолетовым.       — Не опять, а снова.       Искры. Они вновь пробежалась по уже голому телу, на котором, в отличие от его перекаченного братца Тора, шрамы были только на ладонях и пальцах, которых не видно — они зажили уже давным-давно. Старк тогда ещё не родился.       А именно царапинки от страниц старых книг, порезы от неумелых движений и трюков с ножом.       Искры вновь разлетелись приятной дрожью, щекочущей волной, преобразив трикстера.       Локи выгнулся, но Тони, поддавшись эйфории, практически не заметил изменений. Лишь спустя минуты, когда трикстер в порывах страсти начал душить любовника, Старк обратил на него внимание. Но это был не бог хитрости. Это был Питер, мать его, Паркер.       — Да ты больной ублюдок! — почему-то он набросился на него. Гнев пожирал его изнутри, разрывал на части. Тоже самое он хотел сделать с Локи.       Сильные, мощные ладони сцепились кольцом вокруг тонкой и хрупкой шеи. Они сжимали горло, надавливали на кадык. Локи от этого передёрнуло. Ему вспоминалось то, что происходило полгода назад. То, как ему свернули шею...       Воспоминания нахлынули смертоносным цунами, которое было готово смыть всё, что осталось от продуманного образа высокомерного и циничного нарцисса.       Маленькое, ранимое дитя внутри него всхлипнуло, а жестокая, хитрая, язвительная оболочка простонала:       — Сильнее, папочка.       Это бесило. Вся его натура казалась Старку настолько противной, что ему казалось... Ему казалось, что если Лафейсона разрезать поперек, из него будет сочиться не теплая кровь, желчь и прочие жидкости, а какой-то яд вперемешку с гноем и самыми противными веществами во всех девяти мирах.       — Как же я тебя ненавижу, — прошипел Старк, кусая плоть трикстера. Он вгрызался в его плечо, пока тот заливался странным, почти безумным смехом, который, на удивление, нравился.

***

      — Я переспал с тобой? — Старк спросил это первым делом, как только проснулся. Взгляд был более живым. Остаток ночи они провели также, как её начали. А когда провалились в сон, они уже не помнили.       — Ну, с мужиками такое случается... Нечасто, один разок из пяти, — пародируя Тони, трикстер пожал плечами.       Он сейчас выглядел совершенно иначе: лёд растоплен. Барьер, упорно строенный Лафейсоном долгие годы, разрушен. Они оба стали живыми, превратились в совершенно иных персонажей. Правда не на длительное время.       — Знаешь, а у нас могло бы что-то получится, Старк, как считаешь? — Локи накинул футболку миллиардера, что валялась где-то на стуле. Она по особому пахла. Он оставит её себе.       Лафейсон скинул ткань с зеркала. Он хотел разглядеть себя, посмотреть, зажили ли за утро отметины, оставленные Тони. Локи не хотел, чтобы они исчезли. Не так быстро.       — Я не думал об этом.       — Тогда и не начинай думать, — он провел пальцами по виску миллиардера. Веки Тони сразу же стали тяжелее, глаза закрылись. Он уснул, а Локи, в последний раз посмотрев на гения, удалился из комнаты.       Мысли метались и бились о стенки разума, как раненые птицы. Они, эти черные вороны, падали вниз, издавая истошный крик разбивались. Их идеи так и оставшись неуслышанными. Поэтому в голове трикстера всё перемешалось. Демон и ангел на плечах вышли на перекур, и он просто не знал, что делать. Хотя всегда знал, без всяких рогатых и крылатых советчиков.       — Ты сделал все, как мы договаривались? — Нат спросила единственный интересующий её вопрос, как только трикстер закрыл дверь. Лично её не волновали ночные похождения Локи, а волновало только одно: держит ли эта лживая тварь слово.       — Да, — он даже не повернулся. Не глядя, слепо выпалил это, поджав губы.       — И где сейчас Старк? — краткий разговор принимал форму допроса. Наташа угрожающе надвигалась на него, а тот безразлично смотрел в окно.       — У себя. Он спит, — все так же сухо отвечал Лафейсон. Он кивнул головой в сторону комнаты.       Шпионка сощурилась, недоверчиво покосилась на него и приоткрыв дверь, посмотрела на Тони. Дыхания не было заметно. Тяжело вздохнула.       Она решительными шагами сократила расстояние между Романофф и Старком, взяла нож и... Боже, Лафейсон словил микроинфаркт. Наташа поднесла холодное лезвие к дыхательным путям. Оно запотело. Значит, Старк был жив. Значит, Локи его не убил.       — Отлично, — уголки пухлых губ поплыли вверх. Они аккуратной улыбкой украшали её личико.       — Я выполнил ваши условия. Я стёр ему память за последние полгода, изменил более глубокие воспоминания. Теперь я могу уйти?       — Да. Я тоже держу обещания. Поэтому вот, — рыжая протянула ему пакет документов, — здесь весь набор для человека в бегах: паспорт, виза, страховка, лицензия на оружие и водительские права. Ещё куча всего, но тут уж разберёшься сам, не маленький.       Вдова ошибалась. Он как раз таки был тем ребенком, нашедшим себе игрушку, но ее тотчас отняли. Старк был настоящей, дорогой, до чёртиков красивой игрушкой с характером. Игрушке, которую он будет помнить до конца долгой нечеловеческой жизни, а тот, ни разу не вспомнит даже его имени.