Раскрась мою жизнь красками.

      Pov. Василиса.       Мир делится на два вида людей — те, кто видит, и те, кто не видит. Те, кто видят или же цветные. Им открыт мир, они видят его таким, какой он есть. И те, кто не видит. Серые, безликие. Люди, которые видят мир только в сером цвете. Цветные видят нас как серое пятно, иногда разбавленное черным. Человек приобретет возможность видеть только тогда, когда найдет соулмейта. Хах, и когда же это случится? Сколько еще мне придется терпеть эти насмешки и издевательства? До выпускного класса большинство уже находит свою половинку, но я… Хотя, я ведь еще не в выпускном классе.       Черт, я, Василиса Огнева, дочь Нортона и Лисы Огневых, в свои шестнадцать лет не имею соулмейта. Позор для семьи. Рыжая дочь знаменитого бизнесмена Огнева. Неправильная. Серая. В который раз смотря в зеркало, вижу только свое серое отражение. Хоть это не совсем так. Цвет кожи серый, но серый того оттенка, какой будет моя кожа, когда я найду соулмейта. Моя кожа сейчас светло-серого цвета. Радужка глаза у безликих всегда серая, и нет разницы, примет она потом зеленый цвет или карий. Радужка всегда серая. Волосы… здесь точно также, как и с кожей. Мои волосы же серые, обычного серого цвета. По словам мамы, они такие, потому-что мои волосы потом примут рыжий оттенок.       Оу, забыла упомянуть. Один раз в жизни, пока ты не найдешь соулмейта конечно же, ты видишь себя таким, какой ты на самом деле. Только один раз. И только ты. В мой четырнадцатый день рождения, ровно в полночь, я смогла узнать, какой же я буду когда-то. И увиденное меня удивило. Нет, по словам окружающих я знаю, что моя мама рыжая, но смотря на себя в зеркало, я поняла, что такой оттенок волос очень редкий, если вообще у кого-то такой еще есть. Мои волосы были не рыжие, а огненные. По крайней мере, так сказала мама. Под стать фамилии. Глаза были васильковые, а кожа бледная, но не белая. Поэтому я сильно не удивлялась, ведь привыкла к этому. Но мне показалось странным то, что я знала каждый цвет. То есть… Разве это не странной, что когда ты видишь мир серым, обретая нормальное зрение, ты распознаешь цвета, знаешь их значение, название. Но мне объяснили, что это заложено в человеке с самого рождения, природой, и неважно какой ты. Хотя я все равно принимаю это странным.       Когда я утром за завтраком рассказала родителям, как буду выглядеть, мама повернулась к папе и сказала, что с него отпуск на Мальдивах. Как оказывается, из-за того, что я родилась серой, мои родители поспорили, на кого я буду похожа. Это было немного обидно, но все же я поняла их. Норт, мой старший брат, ну как, ему семнадцать, она старше всего на год и чуть меньше месяца, родился цветным. Дейла, сестра близнец Норта, к сожалению родителей родилась серой, вот только ей посчастливилось найти соулмейта до четырнадцатилетие. А оставалось всего-то несколько дней! Ну а Николь, самая младшая из нас, родилась цветной. Поэтому в семье оказалась такая периодичность. Дейла родилась на несколько минут раньше Норта, но она была серой. Норт был вторым и цветной. Я родилась третей и серая. А Ники последняя, четвертая, поэтому цветная. Первой и третей не повезло. Честно, когда я это услышала, не могла поверить, но все сходилось.       Но тогда получается, что мы пошли в маму. Ведь она родилась первой, и единственное, но была серой. Если бы в семье тогда был еще один ребенок, он был бы цветным. А вот в семье папы, он тоже был единственным ребенком, он был цветным, то есть следующий ребенок был бы серым. В нашем мире есть такая периодичность. Соулмейты рождаются так, что была периодичность четные-нечетные, если в семье больше одного человека. Например, Дейла родилась первой-серой, взяв гены матери. И её соулмейт родился первым-цветным, унаследовав гены своего родителя, которые в семье был цветным. Если один родился четным-цветным, то второй родился так же четным, только серым. Я родилась нечестной. Третьей. Значит мой соулмейт родился первым. Или третьим, или пятым, если у него большая семья. Нет разницы, наша пара будет состоять из нечетных. За всю историю не было пары, где один соулмейт родился первым, а второй соулмейт, соответственно вторым. Это противоречит каким-то законам природы. Четный не может быть с нечетным.       Но вернемся к тому, как я выгляжу. Волосы серые, радужка глаза тоже, кожа светло-серая. Но все же цвет одежды иногда имел белый или черный цвет. Поэтому безликие имели возможность изучить три цвета и все их оттенки. Но нас называют серые, что-то посередине. Цветным проще, они видят мир таким, какой он есть, в цветах. Поэтому иногда, цветные даже не думают искать свою половинку, влюбляясь в такого же цветного. И знаете, живут счастливо, даже не думая о том, что сломали кому-то жизнь, потому-что серым тяжело приспосабливаться ко всему вокруг. Цветные считают, что они выше безликих, потому-что они все видят. Ведущие. Так их называют. Потому-что только ведущий может отыскать свою вторую половинку, ведь видит её душу. Не серое отображение, а то, какая вторая половинка в душе.       Честно говоря, я даже не знаю, какая я на самом деле. Я настолько привыкла к образу серой мышки, что сама себя не знаю. Что могу сказать о себе точно? Я люблю читать и гимнастику. Люблю проводить время в компании друзей. Что самое смешное, все мои друзья цветные. Девочки раньше были такие же, как и я, серые, вот только стоило парням проявить к ним интерес, все завертелось так, что спустя всего неделю, я единственная в нашей компании, кто до сих пор серый. Но они не отворачиваются от меня из-за этого. И только рядом с ними, я могу быть настоящей. Показать свой острый язычок, который может ляпнуть такое ругательство, что дьявол в Аду покраснеет. Только с друзьями я могу дерзить, спорить и проводить дискуссии на любые темы, зная, что мне кто-то точно возразит.       С этими ребятами… я могу показать, что люблю видео-игры, ну или просто машины и мотоциклы. У парней есть мотоциклы и они часто нас катают, но я бы хотела иметь свой. Но ни машины, ни мотоцикла у меня не будет до того времени, пока я не найду соулмейта, чтобы различать цвета на светофоре и все такое. Поэтому, по вечерам на бешеной скорости меня возит только Маар. Ник пусть и любит скорость, но не до такой степени. Наверное потому, Захарра с Мааром и соулмейты. Оба шутники и безбашенные, но ума им не занимать. Сама взрывная парочка в школе. А Ник с Дианой. Спокойные, уравновешенные, умные, самодостаточные. Как они вообще с нами общаются, ума не приложу, но без них уже не то.       Что еще могу сказать о друзьях? Оо, я могу такого о них рассказать, что стыдно будет тому же дьяволу, за то, что он такой безобидный, но разве можно выдавать такие ценные секреты, которые компроматом служат в нужных ситуациях? Но расскажу о том, как они стали соулмейтами. Ну или что-то типа того. Просто расскажу о друзьях.       Маар Броннер, главный шутник в школе, семнадцатилетний парень, который учится в одиннадцатом классе. Золотистые волосы и ярко-зеленые глаза, прям таки кошачье, за что он и получил свое прозвище от Захарры «Кошак». Он в семье один, да и вообще, его семья состоит из него и дедушки. Его родители погибли в авиакатастрофе, поэтому с пяти лет он рос под опекой деда. Он не очень любит говорить на тему родителей, но нам рассказал все, не умалчивая ни одной детали. Потом к этой теме мы не возвращались. Ну и конечно же, его пара, Захарра Драгоций.       Темные волосы все время заплетённые в её излюбленные куцые хвостики. Карие глаза, нет, не карие, шоколадные. И такие теплые и задорные. Честно говоря, то тут должен бы быть парадокс, откуда я знаю, как выглядят друзья, ведь для меня мир серо-бело-черный. Но это не мои слова. Я просто пересказываю то, что мне рассказала мама. Она внимательно разглядывала моих друзей, а потом пересказывала мне их характеристику. Ну так вот. Захарра имеет старшего брата и вторая в семье. Но это никак не влияет на их с Мааром пару. Казалось бы, такое невозможно, они не могут быть соулмейтами, если он первый, а она вторая. Все так и есть. От рождения Захарра первая. И единственная в семье. Хотя, нужно обозначить, что отец умер до родов, а мать во время. Поэтому Захарру взял к себе родной брат матери Захарры. Поэтому она «вторая». Конечно, от Захарры никто не скрывал правду, она знает, что её «родители» ей не настоящие родители, а тетя с дядей по маминой линии, но они растили её и она всегда будет называть их «мамой и папой». Когда мы спросили, она сказала, что не важно, кто зачал и как она родилась. Настоящие родители те, которые воспитали. Все с ней согласились.       Но еще у Захарры есть брат. И мне очень стыдно признавать, но я как раз таки влюблена в него. Я не вижу его, не знаю, как он выглядит не в серых тонах, но это не помешало мне влюбится в него. Ведь как никак, а его привлекательность даже в сером цвете не отметить не могу. Но даже не через это я влюбилась. Он певец. Я влюбилась в его голос. То, как он поет… это просто рай для ушей. А слова песен берут за душу. Он такой милый на сцене. А когда дает интервью, всегда искренен. Конечно, в жизни он может оказаться настоящим гадом, и это все только напускное перед камерой, но Захарра утверждает, что как бы её не бесил, он вполне нормальный. Фэшиар Драгоций. Цветной. Все девушки мечтают быть его второй половинкой. Как цветные, так и серые. Хоть, у серых больше шансов, ведь он прямо заявил на одном из интервью, что ищет своего соулмейта и не сдастся пока не найдет. Конечно, мне бы тоже хотелось быть его соулмейтом, но я не питаю ложных надежд.       Что-то я отвлеклась. Бррр. Ник Лазарев. Да. Белые, выгоревшие на солнце, волосы. Сам он тоже очень загорелый. Теплые карие глаза. Сам Ник рос только с отцом. Его мать умерла, когда ему было десять от порога сердца. И именно из-за болезни, Ник в семье один. Роды ухудшили состояние мамы Ника, поэтому на еще одного ребенка они не решались. Ник первый-цветной. Унаследовал это как раз таки от мамы. По правде говоря, он рассказал нам это в тот же вечер, что и Маар. Мы тогда устроили вечер откровений. Ну и его пара.       Диана Фрезер. Милая девушка с большими серыми глазами. С черными волосами до середины спины. Как я уже и говорила. Спокойная, уравновешенная, умная и самодостаточная. Точно такая же, как и Ник. Они похожие, и они соулмейты. Диана тоже не отличается сладкой жизнью. Отца она даже не знает. Ну как, она не уверена, жив ли он. Хотя… она даже имени его не знает. Её мать умерла, когда ей от роду было полтора года. И с того времени её воспитывала тетя. Вот оно как все получилось. У них у всех был один опекун. Ну как, Захарру можно было бы полностью считать исключением, если бы она имела родных родителей. А так… из нашей компании, у меня одной живы оба родителя, ничем не болеют или еще что. У меня одной большая семья. Но из-за этого между нами никогда не возникали споры или обиды. Друзья говорили мне, чтобы я ценила то, что имею. Ведь это очень страшно и больно, ни иметь маму и папу. И я верю. Поэтому каждая проведённая минута с мамой или папой для меня бесценна.       На этом пожалуй все. Мои друзья — это мои друзья и на этом все сказано. Бросаю взгляд на время и последний раз оглядываю себя в зеркале. Белый свитер, что дает понять, что не будь я безликой, то свитер бы почти не поменял цвет, только оттенок. Черно-серая юбка в нескольких оттенках. Серые колготы. Темно-серые сапоги на небольшом каблуке, малюсеньком я бы сказала, до колен. Ну и моя любимая сумка, светло-черного цвета. Мама говорит, что она темно-синяя или какого ни будь другого оттенка синего. Никогда не замечала. Волосы собраны в колосок, чтобы не мешать. Киваю самой себе и иду на выход из комнаты, успев прихватить пальто, а потом и из дома, зная, что родителей дома уже нет, какой-то важный совещание (автор: тут все правильно, так и читать) у них. Но меня уже ждет Эрн. Он открывает передо мной заднюю дверь черного BMW, захлопывает её за мной после того, как я сажусь, обходит машину, сам садится на водительское сидение и мы трогаемся с места, направляясь в школу.       Последнее, что я хотела сказать и забыла. Сегодня далеко не первое сентября. Думаю, по моему образу это и понятно. Сейчас уже середина октября. Деревья уже наполовину окрасились в красный, желтый и оранжевый, хотя иногда и попадаются такие, что полностью преобразились. Ну и конечно, листья уже начинают опадать. Поэтому по дороге до школы мне есть чем заняться. Ничего доучивать мне не нужно, и переживать за важные контрольные тоже. Чтобы там не было, я отличница, пусть из-за этого часто ко мне и придираются.

***

      — Ей, Василиса! — поворачиваюсь на оклик и вижу Захарру. Но при этом замечаю, что на нас обернулись посмотреть некоторые ученики. Ну конечно, это же та самая безликая Огнева, как не обернутся и не поглазеть на позор семьи. Как хорошо, что мы только во дворе школы, а не в ней самой. Взглядов было бы в несколько раз больше.       — Я же просила, Захарра! — подождав, пока подруга подойдет поближе, журю её.       — Ой, да ладно тебе! — отмахивается она с какой-то задорной улыбкой. Её глаза так и сверкают веселостью, а это значит, что сегодня точно будет весело.       — И что вы с Мааром натворили? — интересуюсь, подхватив подругу под руку и веду её в здание школы.       — Вот ничего от тебя не скроешь, Огнева! — делано возмущается она. Но потом весело вздыхает и небрежно произносит: — Всего на всего натерли доску воском. — удивленно приподнимаю бровь, но улыбка невольно появляется на лице. Казалось бы, шутка для первоклассников, но сколько смеха и криков будет! Подумать только, и это одиннадцатый класс! А, ну да, забыла уточнить. Мне ужасно повезло, потому-что мы с друзьями учимся все в одном классе. Конечно парням по семнадцать, но они пошли на год позже в школу, поэтому они сейчас не в выпускном классе, как Норт с Дейлой.       — Ты ведь понимаешь, что Алла Антоновна сразу поймет, чьих рук это дело? — уточняю, просто ради любопытство. Тем временим мы уже поднимаемся на наш третий этаж, ведь именно здесь находится наш класс. Ну вообще, на одиннадцатые и выпускной класс отдан весь этаж. Ну как, здесь находится актовый зал, второй кабинет информатики и зал для занятий танцами. Это посчитали нужным для нас. Интересно-интересно.       — Пф, конечно понимаю! Но сколько крику-то будет! — мечтательно произносит Захарра. — Она ведь сорвет урок и мы будем заниматься чем хотим. — добавляет она.       — Это только в том случае, если она не решит наплевать на это и не даст нам самостоятельную. — замечаю. — В последний раз так и было. А тебе не нравится геометрия. Точнее, ты её ненавидишь. Вот с алгеброй ты дружишь, а с геометрией вы несовместимы. — скептически заключаю. Подруга тяжело выдыхает, молчаливо соглашаясь с моими словами.       — Что есть, то есть. Но ничего, прорвемся! И не через такое проходили! — с этими её словами мы входим в класс и сразу направляемся к моей парте, где уже сидят Диана и Ник с Мааром.       — Что за собрание, о котором нас не оповестили? — слегка нахмурившись, спрашиваю, поставив сумку на второй стул, за первый же сажусь сама.       На самом деле, я сижу сама, со мной почему-то никто не хочет сидеть, хотя это наверное очевидно. Огнева-позор-семьи. Ну конечно. Но я никогда не возмущалась. Ну и что, что со мной никто не сидит? У меня есть прекрасные друзья, которые никогда не дадут мне грустить. Да и Маар с Захаррой сидят передо мной. Диана с Ником сидят прямо перед учительским столом в этом же ряду. Моя парта последняя у окна. Третий ряд. Поэтому чтобы добраться до двери, мне приходится пройти через весь класс. А вот вид из окна замечательный. Парк перед школой отсюда виден во всей красе.       — Не собрание, а обсуждение того, что учинит наша весьма почтенная, нет, учительница математики. — усмехнувшись, отвечает Маар.       — А, ну и до чего же вы пришли? — с улыбкой интересуюсь.       — Скорее всего, нас снова ждет весьма тяжёлая самостоятельная работа. — отзывается Ник, а Захарра стонет от безвыходности, уткнувшись носом в плечо Маара, который с улыбкой приобнимает её за талию и притягивает её ближе к себе.       — Может, все же пронесет? — с надеждой спрашивает она.       — Не думаю. — качает головой Диана, с сожалением поглядывая на Захарру.       — Прорвемся, так ведь? — с улыбкой уточняю.       — Конечно! Мы ведь ОД, нам все по зубам! — тут же отвечает Захарра, принимая свое обычное состояние.       — Это уже лучше. Не переживай, я помогу, чем смогу. — подбадривающе произношу и Захарра с благодарностью кивает.       — Ребят, на вечер ведь все в силе? — задумавшись, спрашивает Диана.       — Конечно! — почти что негодующе произносит Захарра. — Как может быть не в силе день рождение ОД? Мы каждый год его празднуем, а в этом году у нас юбилей! Пять лет! Мы не можем взять и все отменить! Мы просто обязаны отпраздновать! И никакие возражения не принимаются! — безапелляционно произносит Драгоций и мы все вмести смеемся.       — Никто и не думал отказываться. Я просто уточнила. — заверяет Диана Захарру.       — Ну-ну, смотрите мне. — показав жест «я слежу за вами», Захарра принялась что-то искать в своей сумке. — Нашла! — провозгласила она и вытянула из сумки телефон.       — Кстати, а сколько времени? Урок уже должен был… — начала но не закончила Диана, потому что как раз прозвенел звонок. Вот плюсы ездить в школу с водителем. Ты приезжаешь за пару минут до звонка и не приходится просто просиживать штаны.       — Урок. — с улыбкой заканчивает Ник. Мы обмениваемся улыбками и Ник с Дианой идут за свою первую парту, а Маар с Захаррой удобней устраиваются за своей партой передо мной.       Не проходит и пяти минут, как в класс входит Алла Антоновна, а за ней наш классный руководитель, Филип Кириллович. Странно, обычно он посещает нас только в том случае, если мы что-то натворим. Если это не его урок или классный час конечно. Но о проделке Маара и Захарры еще не известно, так что что он здесь делает?       — Доброе утро класс. — произносит он, а за ним и наша учительница по математике. Мы все дружно поднимаемся и здороваемся в ответ. — Садитесь. — произносит он и мы синхронно садимся. — Вы наверное удивлены, что же я здесь делаю так рано, ведь Захарра и Маар еще ничего не натворили. — он бросает красноречивый взгляд на эту парочку и по всему классу проносится волна смешков и хохота. Маар с Захаррой только хитро переглядываются. — Я не хочу вас задерживать и оттягивать урок, поэтому говорю кратко и по делу. — он делает недолгую паузу, а потом произносит: — В вашем классе новенький. — по классу проносится новая волна шепота и недоумения. Филип Кириллович подходит к двери и открывает её для кого-то. — Прошу, заходите, Фэшиар. — мое сердце замирает. Либо мне послышалось, либо он действительно произнес…       Но это ведь не может быть правдой, так ведь? Мало ли Фэшиаров в мире? Это не может быть тот самый Фэшиар. Он ведь занятой человек, концерты все время дает, зачем ему эта учеба? Он итак уже давно определился с профессией, работает, по миру катается. Это ведь не он. Да и если бы это был он, то Захарра бы нам рассказала. Точно, Захарра! Перевожу взгляд на подругу, но замечаю на её лице точно такое же замешательство, как и у всего класса. Конечно, мало того, что это возможно тот самый Фэшиар, известный на весь мир певец, так он еще и пришел к нам в посреди учебного года! Немыслимо!       Но в класс входит он. Фэшиар Диаман Драгоций. Старший брат Захарры, парень в которого я влюблена и просто мой любимый певец. Охуенно!       — Всем привет. — здоровается он и улыбается ямочками. Черт… Так, Василиса, держи себя в руках. Тебе ничего не светит, тем более он ищет своего соулмейта. Не будь такой же наивной дурочкой, как остальные. Веди себя так, как и до его прихода. Это ничего не значит.       — Фэшиар, расскажите немного о себе. — улыбается Алла Антоновна. И зачем она его об этом просит, если каждый знает о нем больше, чем нужно? А, ну да, стандартная процедура.       — Хорошо. — легко соглашается парень. — Только называйте меня Фэш. — произносит, а потом добавляет: — Это относится ко всем. — по классу проходится волна согласия. — Что же… — он задумчиво оглядывает класс и на какое-то мгновение его взгляд задерживается на мне, но потом снова начинает скользить по классу. Или мне показалось, что он задержал на мне взгляд? Да, скорее всего показалось. — Меня зовут Фэш Драгоций, мне восемнадцать лет. Два года назад я бросил учебу и занялся любимым делом, из-за чего теперь известный на весь мир. — он усмехается. — Но все же я решил продолжить учебу. И пусть я старше всех вас, и вы наверное не понимаете, почему я перевелся в одиннадцатый класс, я отвечу сразу: я бросил учебу в одиннадцатом, и отсюда же снова и возьмусь за нее. Ну и на этом наверное все. — он пожимает плечами, а потом кажется находит взглядом Захарру, так как добавляет: — Ну и еще у меня есть сестра, которая учится в этом же классе. Захарра Драгоций. — он указывает на неё и все взгляды на мгновение переводятся на Захарру, которая сверлит недобрым взглядом брата. Уууу, зная характер Захарры, кажется ему хана.       — Что же, познакомится с новыми одноклассниками вы сможете на перемене, а сейчас садитесь на любое свободное место, кроме среднего ряда, второй парты. Это место уже занято, но Давид приболел. — произносит классный руководитель. Фэш кивает и уверенным шагом направляется… к моей парте?! Да, к моей парте. О Боже мой! Время!       — Привет. — он останавливается возле второго стула. — Можно сесть? — он снова улыбается. Я несколько секунд просто смотрю на него, размышляя, чем мне это может обернутся, а потом убираю свою сумку.       — Садись. — пожимаю плечами.       — Фэш. — произносит, садясь, а затем протягивает мне руку.       — Я знаю. — киваю и через мгновение пожимаю его руку.       — А твое имя? — интересуется он.       — Оно засекречено и знать его всем не обязательно. — произношу уже привычную фразу, когда не хочу говорить людям свое имя.       — И что нужно сделать, чтобы его рассекретить? — с улыбкой спрашивает Фэшиар.       — Как минимум добиться моего доверия. — просто произношу, пожав плечами. А затем поворачиваюсь в сторону доски, заметив, что каждый, кому не лень, наблюдает за нами. А потом к нам поворачивается Захарра. И выражение её лица ничего хорошо не предвещает.       — Ты ничего не хочешь мне обьяснить, братец? — буквально шипит она.       — Я тоже рад тебя видеть, сестренка. Как поживаешь? — ухмыляется он.       — Убью. — просто произносит она и отворачивается. Обмениваюсь красноречивым взглядом с Мааром и снова перевожу все свое внимание к учительнице.       Конец. Pov. Василиса.

***

       Pov. Фэш.       — Да пап, я все понял. — в который раз произношу эту фразу за утро.       — Фэш, ты должен закончить школу. — нахмурившись, повторяет он. Как это уже надоело. — Если ты хочешь в будущем работать в компании, а со временем стать её владельцем, тебе просто необходимо высшее образование. И чтобы ты снова не закатил глаза, я хочу напомнить, что это ты выразил свое желание помогать мне с компанией. — произносит он прежде, чем я снова закатываю глаза. Мама тихо усмехается и говорит:       — Диаман, хватит его поучать. Не маленький уже, восемнадцать лет. Да и если продолжите вот это вот все, то кое-кто опоздает в школу. — красноречиво посмотрев на меня, заканчивает она. Бросаю взгляд на часы и понимаю, что она совершенно права. До школы ехать двадцать минут, уроки начинаются через двадцать пять. Что? Я уже опаздываю, с учетом того, что мне нужно еще к директору.       — Черт, я побежал. — бросаю и прихватив телефон, иду на выход, только и слышу брошенное мне в спину «не матерись» мамы и прихватив на вешалке свою кожаную косуху и ключи от машины, выхожу из дома. Нужно же было вчера ночевать у родителей. Лучше бы остался дома.       До школы я добираюсь за семнадцать минут, потому-что перевисел позволенную в городе скорость всего на каких-то двадцать километров в час. Всего-то. Но зато у меня чуть больше времени. Вылажу из машины, не забыв прихватить свой рюкзак.       Проскальзываю в школу практически незамеченным. Припарковавшись, я отметил, что на стоянке много дорогих и крутых машин, поэтому моя BMW никого не удивила. Что же, это к лучшему. Как только я выйду из класса после первого урока, вокруг меня точно соберется толпа. Ох, как хорошо, что со мной будет Захарра. Всех распугает. А потом пиздюлей выпишет. Все таки наверное нужно было её предупредить. Но на это больше нет времени.       Вхожу в школу и направляюсь прямо к лестнице на второй этаж. Насколько помню, мне нужно повернуть налево, до конца коридора, потом снова налево, четвертая дверь справа. Иду по намеченному пути и стучусь в дверь, где висит табличка «Директор». Все же не ошибся.       — Входите. — произносят и я тут же открываю дверь. Андрей Павлович, так зовут директора, поднимает на меня взгляд и с опознанием восклицает: — А, Фэшиар, это вы. Я уже вас заждался. — усмехаюсь и прохожу к директорскому столу.       — Доброе утро. — вспомнив о правилах приличия, которые мне мама старательно внушала все детство и не забывает иногда напоминать мне о них и сейчас. — Так получилось, раньше приехать не смог. — произношу не совсем убедительную отмазку. Я ведь мог бы раньше приехать, если бы не отец со своими лекциями.       — Ничего страшного, уроки еще не начались. У нас есть еще кое-какое время, чтобы ознакомить вас со всем. — отмахивается мужчина за сорок. — Подождите минуточку, я попрошу зайти вашего нового классного руководителя. — махнув рукой на одно из кресел перед столом, он начал что-то набирать в своем телефоне. Я сел, думая о своем. Но через буквально две минуты, в дверь постучали, и после позволения, в дверь вошел мужчина тридцати пяти-сорока лет.       — Доброе утро. — поздоровался он.       — Доброе. — кивает директор. — Фэшиар познакомитесь, это ваш новый классной руководитель, Филип Кириллович. — добавляет он, а я жму руку классному.       — Фэш. — произношу. Мужчина кивает, а потом они вмести с директором начинают знакомить меня с моей новой школьной программой. Но через какое-то время звенит звонок на урок и мы с Филипом Кирилловичем прощаемся с директором и выходим из его кабинета.       — Чуть не забыл, ты теперь учишься в 11-Б. — произносит классный, ведя меня к лестнице. По пути нам попадется явно учительница, потому что юбка до колен, строгий пучок и грозное выражения лица не может быть у ученика. — О, Алла Антоновна, вы как раз к моим, поэтому представлю вас раньше. Это, — он указывает на меня, а женщина останавливается и в её взгляде проскальзывает узнавание. — Новенький в моем классе, Фэшиар Драгоций.       — Доброе утро. — произношу.       — Доброе-доброе. — кивает она. — Надеюсь ты не принесешь своему классному руководителю столько проблем, как остальные ученики. — многозначительно произносит она.       — Что вы, Алла Антоновна, мои ученики — ангелы. — произносит Филип Кириллович с ухмылкой, что дает понять, что все с точностю да наоборот.       — Конечно, поэтому и сожгли школьный журнал в прошлом году. — язвительно замечает женщина, а я удивленно приподнимаю бровь. Ничего себе они отжигают. Тем временем мы поднялись на третий этаж и подошли к классу, на котором висит табличка с подписью «11-Б».       — Они баловались. — снисходительно отвечает мой классный, а потом оборачивается ко мне, игнорируя возмущенный возглас Аллы Антоновной. — Подожди здесь, я объявлю, что у нас новенький, а потом ты войдешь. — киваю и мужчина открывает дверь в класс, пропуская учительницу… ем, мне так и не сказали, какой урок она ведет. Да ладно, сейчас и узнаю. Они оба скрываются в классе, а я замечаю зеркало на противоположной стене.       Оглядываю себя на наличие каких-то недочетов. Да вроде все нормально. Интересно, а мне сделают предупреждение на счет одежды? У них здесь есть форма? Потому что я оделся как обычно это делаю. Голубая джинсовая рубашка, такие же джинсы, порваны на коленях, белые кроссы и кожаная косуха. Привычный беспорядок на голове. Рюкзак сюда точно не вписывается. Есть форма, нету, я не променяю свою удобную одежду на эту официальную и неудобную.       Дверь снова открывается и я слышу:       — Прошу, заходите, Фэшиар. — сразу же вхожу, быстро и незаметно окинув взглядом класс.       — Всем привет. — произношу и как можно милее улыбаюсь. Пока все в шоке, оглядываюсь внимательнее и замечаю за последней партой девушку нереальной красоты.       Черный топ явно без лямок, хоть это и скрывает пиджак. Золотая цепочка выделяет шею. Черные свободные штаны, поддерживаемые кожаным ремнем. Даже отсюда вижу, черные полу-сапоги на высоком толстом каблуке. Рыжие волосы волнами лежат на плечах и несколько прядей спадают на лицо. Почти никакого макияжа, только блеск для губ. А васильковые глаза разглядывают меня больше с равнодушием, чем с интересом. Сердце пропускает удар.       — Фэшиар, расскажите немного о себе. — отвлекает меня Алла Антоновна, за что я ей сейчас очень благодарен и перевожу взгляд на неё.       — Хорошо. — соглашаюсь. — Только называйте меня Фэш. — произношу, а потом добавляю: — Это относится ко всем. — все единогласно поддерживают мое предлоежние. — Что же… — замолкаю, не уверен до конца, что сказать, поэтому оглядываю класс, практически ничего не видя. — Меня зовут Фэш Драгоций, мне восемнадцать лет. Два года назад я бросил учебу и занялся любимым делом, из-за чего теперь известный на весь мир. — усмехаюсь. — Но все же я решил продолжить учебу. И пусть я старше всех вас, и вы наверное не понимаете, почему я перевелся в одиннадцатый класс, я отвечу сразу: я бросил учебу в одиннадцатом, и отсюда же снова и возьмусь за нее. Ну и на этом наверное все. — пожимаю плечами, не зная что еще можно сказать, ведь обо мне им точно известно больше, чем я рассказал, а затем нахожу взглядом Захарру, поэтому решаюсь добавить: — Ну и еще у меня есть сестра, которая учится в этом же классе. Захарра Драгоций. — смотрю прямо на сестру, и её недобрый взгляд обещает меня жестокую расправу и не очень приятную смерть.       — Что же, познакомится с новыми одноклассниками вы сможете на перемене, а сейчас садитесь на любое свободное место, кроме среднего ряда, второй парты. Это место уже занято, но Давид приболел. — произносит классный руководитель. Киваю и направляюсь к последней парте, где сидит эта прекрасная рыжеволосая девушка. Нет, скорее нимфа.       — Привет. — произношу и мысленно матерю себя. Хуже уже точно не придумать. — Можно сесть? — спрашиваю. Нет, все же может быть хуже. Дебил. Но улыбаюсь, надеясь, что она все же уступит мне место. Несколько секунд она сверлит меня задумчивым взглядом, а потом забирает сумку.       — Садись. — как можно незаметней выдыхаю с облегчением и сажусь.       — Фэш. — глупо представляюсь, как будто она это еще не поняла и протягиваю ей руку.       — Я знаю. — произносит она и пожимает мне руку. Дебил.       — А твое имя? — спрашиваю, ведь нужно же мне как-то к неё обращаться.       — Оно засекречено и знать его всем не обязательно. — усмехается она.       — И что нужно сделать, чтобы его рассекретить? — улыбаюсь и спрашиваю. Может повезет.       — Как минимум добиться моего доверия. — она пожимает плечами, а я понимаю, что это будет не просто. Затем она поворачивается в сторону доски, не дав мне больше и слова произнести. Зато ко мне оборачивается Захарра. Ой, а разве мне не нужно было отсесть от неё как можно дальше? Хотя… меня уже итак не спасти, поэтому будь что будет.       — Ты ничего не хочешь мне обьяснить, братец? — шипит она. Да, мне пизда.       — Я тоже рад тебя видеть, сестренка. Как поживаешь? — ухмыляется, а почему бы и нет? Как говорится, перед смертью не надышишься. Лучше выведу её из себя сразу и возможно она убьет меня безболезненно.       — Убью. — просто произносит она и отворачивается. А нет, не дождусь. Когда Захарра вот так вот спокойно произносит угрозы, тогда точно наступит апокалипсис. Хотя и это не будет так страшно. Краем глаза замечаю, как моя соседка по парте, Нимфа, пока так буду её называть, переглядывается с парнем, что сидит с моей сестрой. Между ними что-то есть? И какого хрена мне противна даже эта мысль?!       — Что же, давайте приступим к уроку. — привлекает внимание класса учительница и я бросаю взгляд на учебник Нимфы. Геометрия? Бля… — Записываем дату, классная работа. Тему я сейчас напишу на доске. — произносит учительница и подходит к той самой доске, уже взявшись за мел. Замечаю, что Нимфа даже тетрадь не открыла, когда все уже что-то пишут. Что-то здесь не так.       Перевожу взгляд на доску и вижу жалкие попытки учительницы что-то там написать. Что происходит? Почему она пишет, но ни слова нет?       — Броннер, Драгоций! — поворачиваясь к классу, прикрикивает учительница, а я почти поднимаюсь с места, когда весь класс заливается хохотом, а Захарра и рядом с ней сидящий парень поднимаются со своих мест.       — Да, Алла Антоновна? — невинно спрашивает сестра.       — Вы снова натерли доску воском?! — наполовину вопрос, наполовину утверждение.       — Мы? — деланно удивляется этот парень. — Да что вы такое говорите, Алла Антоновна! Мы бы никогда! — он выглядит оскорбленным, вот только то, как он протягивается руку назад, а Нимфа тихо дает ему пять, дает понять, что он таки виноват.       — Да-да, а Лазарев тогда алкоголик со стажем! — язвит учительница, а весь класс снова смеется, кроме парня светлимы волосами на первой парте этого ряда.       — Я попрошу, Алла Антоновна, я пью только в крайних случаях. Или по праздникам. В любое другое время я даже не пригублю! — возмущается он.       — Так ты же Домашний мальчик, кто тебе даст выпить! — с ухмылкой восклицает Захарра.       — Молчи, Куцехвостик, потому что в противном случае, тебя от меня не спасет даже твой соулмейт. — повернувшись назад, произнес Лазарев. Черт, а фамилия-то знакомая!       — Ага-ага, а тебя ничто не спасет от моей сковородки. — фыркает сестра, а оба парня вздрагивают и с опаской поглядывают на Захарру. Они походу уже испытывали её терпение.       — Захарра, будь добра, пугай этим только своего соулмейта. Мне мой целый и невредимый нужен. — поворачивается к моей сестре девушка, что сидит рядом с этим Лазаревым, с темными волосами и как оказалось, большими серыми глазами. Интересно, они здесь все так общаются? Или, может, эта четверка — лучшие друзья до гроба? Но Нимфа ведь давала пять этому парню, сидящему с моей сестрой, Броннеру. И она не произнесла больше ни слова. Это довольно странно, если учесть то, что никто в классе так и не перестал шептаться.       — А он пусть не вставляет свои пять копеек. — отмахивается Захарра. — И… — начинает она, но её прерывает строгий голос учительницы:       — Решать свои проблемы будете на перемене, а Броннер вмести с Драгоций, — тут она немного стушевалась, бросив на меня быстрый взгляд. — Та, что девушка, — уточняет она, — у директора. — после секундной паузы она добавляет: — А сейчас достаем двойные листочки. Благодаря стараниям Броннера и Драгоций-младшей, скажем так, вы снова пишете самостоятельную. — по классу проносится недовольный гул, а Захарра садится со стоном. Учительница отворачивается на мгновение и сестра тут же поворачивается к нам.       — Ты ведь мне поможешь? — умоляюще спрашивает она. Я уже собираюсь ответить, как ко мне доходит, что она обращалась не ко мне. Нимфа рядом со мной выдает короткий и тихий смешок и отвечает:       — Как и всегда, Захи, как и всегда. — она улыбается а потом добавляет: — Но ты мне будешь должна… — она не заканчивает, потому-что моя сестра перебывает её, быстро и радостно затараторив:       — С меня три, нет четыре, пять плиток молочного шоколада с соленой карамелью!       — Договорились. — согласно кивает Нимфа, а я откладываю себе информацию по поводу её любимой сладости.       — И с меня три, потому-что я нихера не понял последнюю тему. — поворачивается к нам Броннер.       — Почему я удивилась, когда узнала, что вы соулмейты? — задает она скорее риторический вопрос, а я внимательней рассматриваю парня перед собой. Оказывается это и есть тот самый соулмейт Захарры, на которого она все время жалуется, а потом восхищенно трещит о том, какой он распрекрасный и все дела. Что же, они похожи с Захаррой и то, что они соулмейты, вполне нормально. Зато можно отбросить вариант, что он парень Нимфы. — Хоть и не долго, но я все же была удивлена. На подсознательном уровне я всегда знала, что вы должны быть вместе. — тем временем продолжает Нимфа. — Только Маар, до конца недели домой меня везешь ты. И с ветерком. — с азартом заканчивает она и в её глаза как будто загораются язычки пламени. Тот же азарт появляется в глазах Броннера.       — Ты же знаешь, со мной иначе никак. — самодовольно отвечает он.       — А я? — возмущенно выдает сестра.       — А ты все время с ним катаешься. — отвечает Нимфа. — Мне родители ни за что сейчас не купят мотоцикл. Да и в ближайшие время тоже, в связи с обстоятельствами. — она горестно вздыхает и смотрит на свои руки. В глазах моей сестры и её соулмейта появляется сожаление. — Так что пока меня покатает Маар. Ник у нас никогда в жизни не рискнёт так разогнаться. — уже веселее заканчивает она и все трое фыркают со смехом и смотрят на того самого парня, на первой парте.       — Домашний мальчик, что сказать. — фыркнув, произносит сестра.       — Диана бы тебя шлепнула за это. — замечает Броннер. Маар. Мне наверное нужно привыкать называть его по имени, ведь я теперь буду видеть его чаще, чем нужно. Захарра ведь при любой возможности припрется в гости, и его с собой потащит.       — Ой, да ладно вам. — отмахивается сестра. — Сахарок, а что ты мне купила? — интересуется сестра у Нимфы. Сахарок?       — Вечером, все вечером Захарра. — усмехнувшись, отвечает Нимфа.       — Ей, так нечестно! — обиженно надув губы, восклицает сестра.       — Не честно было бы сказать тебе, что я собираюсь тебе подарить. А так все честно. Вечером мы все обменяемся подарками и тогда ты все узнаешь. Вместе с остальными. — произносит Нимфа так, будто общается с маленьким ребенком. Хотя, иногда так и есть.       — Броннер, Огнева и Драгоции! Либо вы перестаете говорить, либо добро пожаловать к директору! — разносится по классу. Захарра и Броннер тут же повергаются на своих местах и садятся как примерные ученики. Нимфа пристыжено опускает голову. Огнева? Да ладно?! Одна из дочерей того самого Огнева, которые партнер и друг моего отца? Зашибись!       Остальная часть урока проходит без происшествий. Мы спокойно пишем самостоятельную, только Нимфа помогает моей сестре и её соулмейту. Поэтому я даже опомнится не успеваю, когда прозвенел звонок, и Нимфа резко подрывается со своего места, первая ставит свой листок на учительский стол и спешит на выход. Собираю свои вещи как можно быстрее, краем глаза замечая, что моя сестра уже на полпути к учительскому столу. Практически в два шага догоняю её и ставлю свой листок поверх неё.       — А, братец. — она окидывает меня оценивающим взглядом. — Пойдем, с друзьями познакомлю. — произносит она и подхватывает меня под локоть, показывая что-то Маару и тем двоим за первой партой, Лазареву и очевидно Диане.       Мы выходим в коридор и движемся к лестнице. Мне сказали, что второй урок физкультура. Значит нам на первый этаж. Там ведь обычно всегда находятся спортзалы? Видимо я не прогадал, ведь я замечаю, как перед нами в том же направлении движется Нимфа.       — Василиса, да стой же ты! — восклицает сестра и прибавляет шагу. Нимфа останавливается и оглядывается. Все взгляды сейчас сосредоточены на ней и она недовольно смотрит на мою сестру.       — Я же миллиард раз просила, Захарра! — недовольно произносит.       — Ну прости, прости. Ты ведь меня знаешь. — пожав плечами, произносит Захарра и Нимфе приходится только безвыходно кивнуть.       — Что такое? — спрашивает она, не обращая на меня внимание.       — Да вот, с братом решила познакомить. — как бы невзначай произносит сестра и только сейчас Василиса переводит на меня свой взгляд.       — Я знаю кто это. — фыркает она.       — Конечно знаешь. Но это не тоже самое, что познакомится в живую. — не соглашается Захарра, за что я ей сейчас очень благодарен. Нимфа скорее всего не имеет никакого желания со мной общатся.       — Возможно. — кивает девушка, но остается при своем мнении. — Но что ты от меня хочешь? — спрашивает она.       — Ты не будешь против, если он сегодня будет с нами? — умоляющим тоном задает встречный вопрос сестра. А что будет сегодня вечером? Так и хочется задать этот вопрос, но увидев, как округляются глаза Нимфы, понимаю что что-то серьезное.       — Захарра. — твердо произносит она.       — Он здесь никого не знает и у нас есть возможность перехватить его до того, как его найдет Марк. А он уж точно испортит мне брата. А с нами ему точно будет лучше. — не меняя интонации, произносит Захарра. Замечаю, что Нимфа начинает колебаться.       — Но это ведь день рождение ОД. — говорит она, а я не совсем понимаю значение этих слов.       — Ничего, примем его к нам. Нас нечетное число, если что, будет тебе пара, когда мы играм в что-то по парах. Да и чем больше — тем лучше! — убедительно произносит сестра.       — Ладно. — вздыхает Нимфа. — Перед тобой невозможно устоять, Захарра. Ты даже мертвого убедишь станцевать с тобой лезгинку. Пусть приходит. Только отвечаешь за него ты! — заканчивает она.       — Спасибо. — с улыбкой восклицает сестра и бросается на шею Василисе. На лице той расцветает улыбка.       — Не за что. — она обнимает сестру в ответ. — Ладно, я пошла переодеваться. — произносит, отстраняясь.       — Я скоро буду. — кивает Захарра. Мы мгновение наблюдаем за тем, как Нимфа идет по коридору, а затем скрывается за дверью, очевидно женской раздевалки. — Значит так, ты сегодня едешь со мной в одно место, секретное, о нем знают только пятеро человек. Не дай Бог или великое Время ты кому-то о нем расскажешь. Василису или кого-то еще не оскорблять, иначе мало не покажется. И желательно много не пить. Все понял? — серьезно спрашивает сестра, хмуро смотря мне в глаза.       — Понял. — ответил, тоже нахмурившись. Не знаю, что будет сегодня вечером, но явно что-то серьезное или что-то типо того. Вся эта секретность… Очевидно, день будет запоминающимся.