Горячо-холодно

***

      Я пришла в себя в своей собственной комнате в доме на Яблоневой улице. С тех пор как я познакомилась с Майклсонами, обмороки начинают входить у меня в привычку.       Левая кисть была так плотно перебинтована, что выглядела чужеродно. Я прислушалась к себе – вроде бы ничего не болит. Заглянула под одеяло. На мне были трусики и, почему-то, сливочного цвета толстовка с капюшоном. Потом осторожно коснулась губ кончиками пальцев. Порезов не было. Я с нежностью подумала, что после того, как я отключилась, Клаус в панике пытался привести меня в себя любыми способами. И, наверняка, влил по меньшей мере литр своей крови.       Корзинка Грифеля, стоявшая около кровати, была пуста. Я подумала, что надо позвонить Лесли – пусть принесет его. Наверное, соскучился, бедный. Я стала озираться в поисках телефона. В пределах видимости его не было, и я хотела уже отправиться на поиски, как вдруг дверь распахнулась.       - Лежи-лежи! Не вздумай вставать! – в комнату вплыла Ливия. На этот раз на ней были и тюрбан, и платье изумрудного цвета. В ушах колыхались золотые креольские кольца, браслеты с фигурками звенели на тонких запястьях. – Самодеятельностью решила заняться? Так и без руки можешь остаться.       Я хотела, было, сказать, что чувствую себя неплохо, но она жестом велела мне замолчать. Уселась с краешку на постель, взяла мою перебинтованную руку в свои. Следом за ней зашел Клаус. Он взял стул, переставил его поближе к кровати и уселся верхом, облокотившись об спинку.       - Зайчик, я тебе в следующий раз уши за такое оборву… И, предвосхищая твой вопрос, нет, я не выходил из дома.       Его последняя реплика оказалась непонятой Ливией. Она бросила на нас взгляд и продолжила свое занятие - гладить бинты на моей руке.       Я хотела усесться поудобней, но почувствовала головокружение и осталась лежать.       Забинтованную руку вдруг начало припекать, как будто она разогрелась. Я растеряно посмотрела на Клауса:       - Что-то мне нехорошо.       Я прикрыла глаза и случайно сквозь ресницы бросила взгляд на руки Ливии своим другим зрением. С хищными, заостренными, как у птицы, алыми ногтями они порхали над моей забинтованной кистью. Бинт выглядел розовым. И такие же нежно-розовые нити тянулись от моей руки к рукам ведьмы. Она будто разматывала клубок и втягивала нити в себя.       Завороженная, я следила за этим зрелищем, пока не поняла, что оно мне напоминает. Паучиха-Ливия забирала что-то у меня. Что-то очень важное.       Я оттолкнула ее руки, и она поняла, что я вижу.       - Лежи тихо! – повысила на меня голос Ливия. – Я тебе помогаю.       Клубок с нитями начал разматываться быстрее, и я вдруг поняла, что эта тварь кормится.       - Клаус! – взвизгнула я. – Убери ее от меня. Она не помогает! Эта ведьма что-то забирает у меня! Она кормится!       Клаус среагировал так быстро, что я даже не уловила никакого движения. Ливия внезапно исчезла из поля моего зрения. И когда я снова нашла ее глазами, она поднималась на ноги возле двери. Я испуганно подскочила в кровати.       Клаус встал между нами:       - Ты что себе позволяешь, старая сука?!       Ливия оправила складки на платье и выпрямила спину.       - Это что ты себе позволяешь, щенок? Ты забыл, что я умею?       Она плавным движением соединила ладони перед собой, и Клаус, уже сделавший шаг в ее сторону, остановился. Я увидела, как сошлись под странным углом лопатки у него на спине, обтянутой футболкой. С глухим звериным рыком он упал на колени. Тело Клауса выгнулось такой крутой дугой, что, будь он человеком, позвоночник бы переломился. Его швырнуло вперед.       Ливия хрипло рассмеялась:       - Что, волчонок? Уже забыл, каково это, перекидываться, как обычный оборотень?       Пораженная этим зрелищем, я даже не сообразила, что ведьма не сможет причинить ему настоящий вред. Это просто не в ее силах. У меня потемнело в глазах, как во время моих вспышек, которые давно остались в прошлом. Израненная рука горела огнем, в здоровой нарастало какое-то незнакомое ощущение, похожее на мучительные вибрации. От них хотелось немедленно избавиться, как от назойливого насекомого. Я едва могла дышать от ненависти к этой женщине.       Я вскочила с кровати. От недавнего головокружения не осталось и следа. Вдруг в двух окнах моей комнаты зазвенели стекла. Сначала это был тихий гул, будто поблизости поезд прошел. Но он быстро усиливался.       - Не смей его трогать, дрянь! – крикнула я и не узнала свой голос.       В эту же секунда стекла разлетелись в дребезги. Частокол тонких, длинных, одинаковых, будто аккуратно вырезанных стекольщиком осколков вонзился в стену, у которой стояла Ливия, очертив ее точный контур. Она замерла. Клаус с видимым трудом поднялся на ноги.       - Лучше тебе не задерживаться в городе, ведьма, - сказал он.       Ливия внимательно посмотрела на меня и исчезла в дверях.       Клаус бросил взгляд сначала на меня, потом на стекла, торчащие из стены, и задумчиво протянул:       - Зайчик, да ты, пожалуй, любому легко надерешь задницу в дартс!       Я хотела засмеяться, но вместо смешка вырвался какой-то всхлип, и я опустилась на пол рядом с кроватью. Фокус со стеклами отнял у меня почти все силы, но я никак не могла поверить, что его авторство принадлежит мне.       А сейчас я сидела на полу в комнате с выбитыми окнами и стеной, похожей на таинственный экспонат из музея современного искусства. Бинт на левой руке пропитывался кровью, и, похоже, мне требовалась перевязка.       Клаус опустился на колени рядом со мной.       - Покажи-ка руку.       Он начал разматывать бинты, но вдруг остановился.       - Эта сука удрала, не оставив тебе лекарство. Но я разберусь. А за тобой пусть присмотрят Лесли и Конрад.       - А Мартин?       Из них двоих, похожих, как родные братья, Мартин нравился мне больше.       - У Мартина сегодня выходной.       Я уже успела убедиться, что приняв какое-либо решение, Клаус шел к цели, нигде не задерживаясь, и хорошо, если не по трупам.       Сейчас он отвел меня в гостиную и оставил под опекой Лесли и Конрада, приказав им исполнять любые мои пожелания.       Я сидела с Грифелем на коленях и в общем-то успела пожелать только кофе с сыром и клубникой, когда Клаус вернулся. С собой он притащил ужасно рассерженную девушку. Коротко стриженная, с огромными черными глазами, она была одета в тонкую маечку на голое тело и спортивные штаны. То, что здесь она не по своей воле, просто бросалось в глаза – Клаус крепко держал ее за предплечье.       - Вот, - Клаус указал на меня. – Осмотри ее. Если сможешь помочь, тогда и обсудим возвращение твоих подруг в мой город.       Девушка уставилась на меня своими глазищами, и я поежилась.       - Это Мари, - представил ее Клаус. – Ее магическую лавку я тебе как-то показывал. Мари подошла ко мне и села рядом.       - Я поражена, Никлаус! – ядовито сказала она. – Ты заботишься о ком-то, кроме себя самого.       - Ты просто не успела узнать все мои лучшие стороны, дорогая. Только самые очевидные и бросающиеся в глаза, - ухмыльнулся тот, и на смуглых щечках Мари заалел румянец.       Она взяла мою руку и начала очень медленно и осторожно снимать повязку. Я закусила губу и отвернулась.       - Только Ливия впаривает свои снадобья втридорога там, где можно помочь простым наложением рук, - проворчала Мари.       По сочувствующему взгляду Лесли, по ее сведенным бровкам я поняла, что кисть выглядит препаршиво, и не стала наблюдать за манипуляциями Мари. Ее прикосновений я почти не ощущала.       -Все! – наконец, объявила она.       Я повернулась. Рука выглядела совершенно обычно. Хотя последний час слова Ливии о возможной потери конечности уже начинали казаться мне вполне правдоподобными.       - Спасибо! – воскликнула я. – Огромное вам спасибо!       - Спасибо в карман не положишь, - мрачно сказала Мари, и я умоляюще посмотрела на Клауса.       Тот закатил глаза:       - Ладно! – протянул он. – Пусть возвращаются…       Мари вскочила на ноги, не отводя от меня блестящих, как вишни, глаз.       - Это из-за нее Ливия удрала в такой спешке?       - Частично, - ответил Клаус. - Ливия потеряла осторожность и забыла, в чьем городе она живет. Уверен, с тобой и твоими подругами такого не случится.       - Что она такое? - Мари проигнорировала завуалированную угрозу и по-прежнему неотрывно смотрела на меня. - Не ведьма, не вампир, и, конечно, не оборотень.       - Ты сама об этом скоро узнаешь, милая.