Я буду рядом

—Ты все же пришла снова, тебе папочка не говорил, что общаться со мной плохо для твоей дальнейшей жизни? Ведь я промываю людям мозги и больше ничем другим не занимаюсь,—мужчина так и не повернулся к девушке, продолжая наблюдать за городом. —Даже если Тони и мой отец, это не значит, что мои с ним взгляды по твоему поводу сходятся. Знаешь, иногда мне кажется, что ты вреднее отца, хотя казалось бы, такой взрослый человек,—Старк недовольно закатила глаза, но все же продолжила стоять на своём.—Я хочу, чтобы ты меня тренировал, хотя бы базовые движения! Это ведь не так сложно,—все продолжала девушка. —Как ты не понимаешь? Чтобы я мог хотя бы чему-то тебя научить, мне нужнен доступ к тебе, чтобы корректировать движения и поставить тебе стойку. Проще было бы, если тобой занялась бы Наташа, или ты её недооцениваешь?—спросил он у Лилит, уже полностью повернувшись к ней. Девушка уже была одета в спортивную одежду и полностью готова к занятию, вот только она действительно не учла то, что мужчина сидит за специальной стеклянной стеной. —Если бы ты искренне хотел помочь мне в занятиях, не думаю, что это было бы большой проблемой,—подняв бровь в издевательском жесте, отрезала девушка и сложила руки. —Почему ты пришла ко мне за пару часов до рассвета, тебе спать не сильно хочется что ли?—перевёл тему Солдат, было понятно, что он не хочет заниматься с ней, но и прямо в глаза девушке почему-то он не мог это сказать. —Если ты думаешь, что все, что я делаю в башне это лежу на кроватке, ведь мой папа это Тони, ты ошибаешься. Ведь мой папа Тони,—правильно выделив инотацию, сказала девушка, на что Солдат удивленно взглянул на неё.—Я должна быть достойна своего же отца, понимаешь? Если бы я была как все, то все считали бы меня ужасной, когда у гениального родителя обычная, избалованная и заурядная дочь, это вызывает диссонанс, поэтому я должна соответствовать своему ему,—объяснила ему девушка.—Я не прохлаждаюсь, если ты не знал. Я - хирург и, кстати, достаточно хороший. Сейчас я веду научную работу, которая с вероятностью в 98% будет успешной, поэтому и пришла сюда так рано, или поздно, чтобы к 8 утра уже быть в лаборатории и использовать все свои знания для того, чтобы вылечить ребёнка,—спокойно объясняла ему Старк, мужчина увлечённо слушал историю, словно завороженный. —Понятно,—лишь ответил тот и снова развернулся лицом к окну, смотря на уже светлую улицу. Рассветает теперь рано. Лилит уже начинала закипать от того, что мужчина ведёт себя, как ребёнок и не хочет помочь ей с обычным делом, это же не научится стихиями управлять, а просто научить её мастерски управлять своими руками и ногами. —Да почему ты не можешь научить меня хоть чему-то?—взвыв, спросила девушка, она быстро подошла ближе к стеклу. —Просто попроси Наташу, почему ты идёшь именно ко мне?—агрессивно спросил мужчина, и сжал кулаки так, что костяшки побелели. "Опасненько"—подумалось младшей Старк, но она упрямо продолжала стоять на месте. —Да потому что все они в хороших отношениях с моим отцом и всё ему расскажут, а он начнёт говорить, что это мне не нужно, и он с лёгкостью сможет нанять охрану, чтобы я не утруждалась. Вообще, это не ваше дело, почему я не хочу чтобы отец обо всем этом знал, у меня свои тараканы в голове, окей? Просто научи и я буду благодарна тебе до конца своей жизни, я просто хочу, чтобы ты помог мне с этим, не Наташа, а ты!—быстро отказала девушка. Очень часто Лилит меняла обращения, обращаясь к Баки то на "ты", то на "вы". Природу этого поведения не могла понять и сама девушка. Вроде как перед ней ветеран войны, про которого ей рассказывал Стив и который гордился ей в дедушки, а то и прадедушки. С другой же стороны он неплохо так сохранился для своих лет и выглядит он достаточно молодо. Жаль только, что это лишь оболочка, за которой скрывается истерзанная душа, что хотела покоя. Мужчина повернулся к ней, отворачиваясь от картины, которую он наблюдал каждое утро, день и ночь, и с горечью в глазах взглянул на неё, Лилит, закрыв глаза, надрывисто дышала и спустилась на пол. —Я просто хочу уметь защищать себя. —Не все решается кровью, Лилит,—потирая уставшие глаза, сказал Джеймс. От бессонных ночей они слипались и, казалось, что в них засыпали песок, и это чувство причиняло дискомфорт. —А она все льётся и льётся,—угрюмо и не менее устало проговорила Лилит, опуская глаза в пол, смотря на свою руки. Девушка и так не отличалась большими размерами, а, сидя здесь, в просторной комнате, вся сгорбленная и зажатая, она казалась такой крохотной, что у Барнс возникло чувство, будто перед ней Стив в женском обличии. От этой мысли Баки печально усмехнулся, вспоминая давний разговор с Роджерсом, который тогда был совсем ещё мальчишкой из Бруклина, перед тем, как Джеймс уехал на фронт. Параллельно он также отметил, как схожи в некоторых вещах его друг и дочь Тони. Оба рвутся в бой, не имея хороших данных для этого. Оба принципиальны и уперты, хотя в ситуации с Лилит ещё играет родство с Тони. У обоих такая чистая, невиная душа, будто они были созданы, чтобы противостоять всей жестокости, злу и грязи этого мира, делая его чуточку лучше. —Всю мою жизнь мне говорили, что если что охрана поможет, но а что если её не будет? —У тебя что-то случилось, раз ты больше не доверяешь охране?—присел возле неё по другую сторону стекла спросил Барнс. —А мы на приёме у психолога?—съязвила она и запустила руку в волосы, убирая волосы, которые уже прилично отрасли и доходили до плеч. —Нет, я не психолог, но хочу выслушать. Я помогу тебе, но если ты расскажешь почему решила заниматься и не смей врать, я все равно узнаю,—спокойным тоном произнёс Баки. —Правда?—не веря в его слова, спросила девушка. —Обещаю, что что, а сейчас я искренне. Может я и машина для убийств, но знаешь, немного во мне и осталось человеческого, и, не знаю почему, я хочу спросить как у тебя дела и как себя чувствуешь,—видимо, ночь откровения была для них обоих открыта именно сегодня, хотя оба этого не планировали. Они оба понимали, что сейчас откроют друг другу души, не хотелось верить, что все настолько плохо, что придется открываться именно этому человеку. Лилит не хотела рассказывать ничего Барнсу, а он не хотел ей, они не были близкими знакомыми, и в обычной жизни они последние кто бы обратился за помощью к друг другу, но сейчас, при этих обстоятельствах они нашли друг друга и, казалось, смогут открыть душу. Девушка устало вздохнула, готовясь к морально тяжёлому разговору. Пришло время пройтись по аллее воспоминаний. —В Европе, я учиталсь там, туда со мной не отправили охрану, папа настаивал на этом, но я была категорически против, и все же я выиграла и поехала туда сама. Первый год учёбы прошёл спокойно, папа успокоился, а на второй я познакомилась с одним молодым человеком, мы прекрасно ладили и в один момент решили встречаться. Мы отлично дополняли друг друга, но все говорили, что он...—Лилит остановилась, думая как сказать получше,—не самый хороший человек и не тот, кому можно доверять, а я, как слепая идиотка, верила только ему. Он познакомил меня с родителями, я часто была у него дома и действительно думала, что это любовь. Он затирал мне прекрасные речи, мы вместе готовили, гуляли по набережной, смотрели фильмы, он был моей первой любовью. А потом у нас что-то пошло по наклонной. Что-то будто сломалось, он начал ко мне плохо относится, как к вещи, как к обязательному украшению и дополнению к его образу. Он постоянно говорил, что я дрянь, ведь общаюсь с другими парнями с учёбы. Он мог пропасть на несколько часов, а я волновалась за него: писала, звонила, а он не отвечал, а потом извинялся, задаривал подарками и цветами, хотя для чего мне было нужно это? Он был словно нечисть, высасывал всю жизненную энергию, что есть во мне, присваивая себе. Мы часто ссорились и в какой-то момент, он зарядил мне пощёчину, а на следующее утро на коленях стоял, вымаливая прощение. Я простила, наивно думая, что все могут совершать ошибку. Но это повторилось снова и снова. Ох, он был хорош.—Старк младшая расплылась в улыбке, будто мазохистка,—он умел обставлять все так, что в итоге виновата была я, а самое страшное, я, действительно, считала себя виноватой. Но в один момент я решила, что больше мне такое отношение к себе не нужно, что я не буду терпеть все это. Мозги мне вправили, вот и все, —голос девушки начал дрожать. Лёгкие будто сдавило, к горлу подкатил ком, отчего говорить становилось все сложнее. Лилит вдыхала и выдыхала воздух, который казалось заканчивался на всей планете. Если ещё в начале она спокойно говорила, словно забыла всю эту ситуацию, словно она уже отпустила это все, то сейчас её голос сильно дрожал, и неосознанно Лилит захрустела пальцами, показывая, что это не конец истории. Солдат заметил это, но пока решил ничего не предпринимать, да и что он сможет сделать в такой отвратительной ситуации? Он поставил себя на место этой маленькой девочки и ему было больно от осознания того, через что в свои годы прошла эта совсем юная и неопытная девушка. Да, Барнс тоже был тем ещё ловеласом в свои годы, но ни одну девушку он не смел обманывать. Всегда говорил прямо, и если девушка была не против у них мог завязаться недолгий роман, все девушки знали на что шли, поэтому сейчас слушать о том, что Лилит просто использовали было для него дикостью. Он знал, что и раньше ребята так делали, но никогда не работал так грязно, он считал это отвратительным и не понимал, почему другие парни позволяют себе так вести с девушками, да ещё и гордятся этим. Даже после такого длительного пребывания в теле Зимнего Солдата его принципы не изменились и слушать это было жутко. —Я поставила точку в наших отношениях, сказала, что все, больше мы не будем видеться, что не нужен он мне более. Я осознала все очень поздно, для меня это был шок и я просто хотела как можно скорее избавится от этого человека. Мы расстались с большим скандалом. Но он, словно хищник поджидал меня перед университетом, ведь слов он не понимал. Как рассказали мне, он был настроен решительно, он был готов разрушить это здание до основания, чтобы найти меня. Мне повезло, что я пришла раньше, чем он, ведь нужно было доделать дипломную работу. Это сильно ударило по мне,—девушка обняла себя за ноги, пытаясь скрыть от Баки то, как сильно трясутся у неё руки после всех этих ужасных воспоминаний.—Мое эмоциональное состояние сильно ухудшилось, я заболела и была дома, когда он пришёл ко мне. Забавно, что перед этим мне написала подруга, что зайдёт, и я думала, что это она поэтому в уверенностью открыла дверь, а когда поняла что, —именно "что", ведь этот человек не заслуживает того, чтобы о нем говорили как о ком-то,—передо мной стоит быстро закрыла дверь. Но мне не хватило силы, чтобы еще немного прикрыть дверь, буквально сантиметр. Он ворвался в квартиру, прижал меня к стене, целовал меня, кусая мои губы до крови. Я стала брыкаться, пробывала кричать, но тогда он сильно ударил меня по голове. Я отключилась. Не знаю сколько я была в отключке, но когда я открыла глаза, увидела его над собой, мы были на кровати.—Следующие слова произносились надломленно, словно девушка переживала все заново. А она ведь помнила каждую секунду, каждое мгновение. Взгляд вперился в одну точку, прожигая дыру, а сама Лилит была где-то не здесь.—Он насиловал меня...пока я "спала" и ничего не могла сделать. Я просто лежала, не в состоянии сдвинуться с места и плакала, а он продолжал ебать меня, понимаешь? Шок полностью сковал тело, не давая выбраться. Я боялась его так сильно, что не могла ничего сделать, я даже боялась ему что-то сказать. Оказалось, что он был под нартокой. Тогда, позже он признался мне, что он накурился какой-то дряни и пришёл ко мне. Но в тот вечер, он не щадил меня, каждый раз, когда он видел моё лицо, на котором сверкали слезы, он бил меня: по лицу, по рукам, ногам, животу, он не скупился на удары, не жалея силы. Если он видел, что я плачу, он мог ударить меня по щеке. Мне кажется, у меня остался шрам, после того ужасного вечера, который перерос в ещё ужаснейшую ночь в моей жизни. Это шрам никто не видит и не увидит, он остался лишь глубоко внутри, где-то на сердечной перегородке, что делит сердце на пополам, будто смайлик в мессенджерах. Это словно заноза, что сидит глубоко и её больше не достанешь. Будто это грязь, от которой не отмыться.—По девечьей щеке покатилась слезинка, которую Лилит быстро смахнула, не желая казаться слабой. Джеймс затих, ведь не мог поверить в услышанное. Вот ведь ирония, сколько бы денег ты не имел, сколько бы связей у тебя не было в жизни, тебя все равно окружают гнилые люди.—Я никогда не могла похвастаться спокойной жизнью, я всегда боялась спать, боялась наступления ночи, ведь быть дочкой Тони Старка было достаточно опасно. Но после той ночи, я не могла спать ещё неделю, я боялась, что он снова зайдёт, снова уложит меня на кровать, сжимая мои руки до синяков, и если услышит мой всхлип, начнёт резать мне тело. Для него я была гордостью, он так гордился тем, что Лилит Старк его трофей, его кукла, его игрушка. После того, как он закончил то, ради чего пришёл тогда, он сел на кресло напротив кровати и смотрел как я плачу, он видел как я судорожно прикрывалась простынями, как мои глаза были полны животного ужаса, шока и разочарования. Слезы, что лились из глаз оставляли мокрую черную дорожку, что была видна из-за растекающейся туши. Он смотрел, как я схожу там же с ума, понимаешь? Как я сгораю в пучине неизвестности перед завтрашним днем, как готова сделать полную пересадку кожи и органов, чтобы очистить свое тело от этой грязи.—Девушка уже в истерике рассказывала это все, на глазах снова были видны слезы, но больше ни одна слезинка не упала с её щеки. —Если не хочешь рассказывать - не нужно,—тактично перебив её, сказал мужчина, с сожалением в глазах смотря на неё, девушка отвернулась от него и рассказывала все стенке, покачиваясь из стороны в сторону, будто маленький ребёнок, что хочет просто покоя, тепла и уюта. Хотя и прекрасно понимала, что Баки все слышит. —Заткнись и дай уже наконец выговориться, хоть кому-то. Сам попросил, да и к тому же много знаешь теперь. Ты же хотел знать, ты же хотел понять для чего это мне,—она продолжила, как статуя, сидеть на своём месте, опустошенным взглядом смотря на стену. Она продолжила рассказывать историю дальше.—Один раз я даже заметила, что он слизывал кровь со своего ножика. Мы готовили тогда вместе, стейки,первой прожарки, с кровью. Тогда для меня все было шуткой, но после той ночи я поняла с каким отморозком я связалась и сколько тревожных звонков было. Он ушёл, оставил меня там. Я была вся побитая, в крови и его сперме. А он ушёл, выключил свет и разбил мой телефон, чтобы я не смогла никому позвонить или написать. Самое забавное, хах, —шмыгая носом и вытирая его краем толстовки, говорила Лилит, —что потом он вышел из квартиры и кричал в телефон, будто говорит со мной: «Да как ты смеешь, я же тебя любил, а ты теперь с другим. Я тебе верил, думал, что у нас все серьёзно, ты такая шлюшка, Лилит, ну и вали к своему хахалю». Он закрыл дверь на ключ и сказал соседям, что если услышат за дверью шорох - это моя кошка, но им не стоит за неё волноваться. Умный был, гадина. Я пролежала в квартире без телефона и компьютера пять дней. Я лежала на кровати несколько суток, мне не хотелось ни есть, ни спать, я просто хотела отмотать время назад и забыть обо всем этом, о том человеке, что был причиной моих бессонных ночей. На пятый день преподаватели и глав врач больницы, где я проходила практику подняли тревогу, спросили где это я так долго пропадаю, пришлось вломился в мою квартиру. И что они увидели? Я продолжала лежать на той кровати, не шевелилась, просто смотрела в потолок и плакала,—Лилит с глазами загнанного зверя повернулась к Баки, он был полностью погружен историей, а когда уведел её карие глаза, полностью залитые слезами, он встал со своего места и повернулся к окну, пытаясь успокоится самому. —Мне плевать, слушаешь ты или нет, поэтому расскажу дальше. Я не хотела заводить на него дело, не хотела, чтобы это получило огласку. Зная папу, сначала он бы убил этого урода, а потом винил бы себя за то, что не уберег. Я представляла, как плакала бы Пеп, как почти незнакомые мне люди, выражали бы сочувствие, то и дело напоминая об этом дне. Противная пресса разбогатела бы на этом. А я бы задыхалась от воспоминаний, словно рыба, выброшенная на сушу. Но в тот момент я вообще ничего не чувствовала. Я лишь хотела улететь, хотела домой, хотела к папе, хотела туда, где я была бы счастлива. Сидя в аэропорту с ноутбуком, читая новости про Заковию, мне пришло сообщение, а затем ещё одно и ещё. Помню, как мои пальцы дрожали, открывая вкладку, я знала, что мне пишет, но в глубине души я таила надежду.—Лилит так и не решилась сказать его имя. Для него он больше не существовал и никогда его не было. Это лишь пройденная глава, что должна навсегда остаться в прошлом. Безымянная глава.—Он писал, что наложит на себя руки, если я уеду, а мне было все равно. Больше всего на свете я хотела, чтобы этот урод сдох, чтобы я больше в жизни его не видела. Он так хотел, чтобы я была виноватой, что был готов убить себя, чтобы я чувствовала вину, чтобы вернулась.... Но я не вернулась, и он действительно убил себя. Вышиб себе мозги, засунув пистолет себе в рот.—затравленный взгляд все метался от чего-то к чему-то. То от окна к стене, то от стены к стеклу, за которым был Джеймс. Лилит улыбнулась. —Я была так рада, я чувствовала такое облегчение. Скажу тебе по секрету, я купила в тот же день себе кексик и отпраздновала его кончину,—слез больше не было на лице девушки, но она с сожалением рассказывала о содеяном поступке.—Может я и ненормальная, но я была счастлива, что он сдох, я стала свободной. А потом я приехала снова сюда. Притворялась, будто у меня действительно есть эмоции, копировала поведение людей, но потом встретила Ванду, тогда я снова поняла, что что-то чувствую и вернулась к нормальному состоянию, но все бы ничего, если бы противная совесть не нашептывала мне, что все же я виновата. Он ведь больной и ему можно было помочь, отправив на лечение...—больше ничего не сказав, она вышла из комнаты, где был заключён Барнс и прошла куда-то вдаль по коридору. *** Умыв лицо, я снова взглянула на себя в зеркало, такая же как и тогда, раньше, словно и не прошло столько времени, словно тот подонок и не использовал меня. Я была рада, что отец не заметил моего странного поведения, и сейчас я рада, что все это закончилось, и я в прекрасных, а главное, здоровых отношениях с Вандой. Я снова помыла руки с мылом и накинул на себя белый халат. Время знакомится с пациентом. Я вышла из ванной комнаты и направилась в лабораторию, где уже был Вижн, папа и ещё парочку докторов, имена которых я не знала. Сыворотку я закончила, мне хватало всего, и спинномозговой жидкости, и витаминов, и знаний. Не обошлось же конечно без помощи Пеппер, которая помогла достать нужные материалы из Израиля и которая в последнее время отстранилась что ли, когда закончу со всем этим, надо бы с ней встретиться. А также не обошлось без помощи Хелен Чо, что смогла выделить образцы нервных клеток мозга, на которых я проводила первые клинические испытания. Я смогла сделать то, что поможет мне заставить клетки мозга ребёнка делиться, образовывать нейронные связи, которых раньше не было, эта сыворотка может заставить работать целый отдел головного мозга. Уверенно подняв голову, я зашла в свою родную лабораторную. На руках у отца был совсем маленький мальчик, ему было лет пять, он сидел на его руках, и с виду был обычным, но все в комнате знали, что он у него расстройство аутистического спектра, надеюсь, что я смогу сделать так, чтобы оно стало излечимым. —Приступаем?—ко мне подошёл ассистент, на что я кивнула мужчине, и он забрал малыша на обследование, чтобы узнать его состояние мозга. До этого они также обследовали его, но сегодня будет последняя проверка, потом введение физраствора в кровь, откуда с помощью технологий, таких как нанороботы, что помогла выбить Пеппер из Израиля, ведь по нынешним данным эти одни из лучших разработок, доставят сыворотку к мозгу, где и находится нужным нам пока неработающий отдел. Из-за импульсов ультразвука мы сможем отслеживать местоположение и управлять мини железными человечками, как в шутку прозвали мы их с Пьетро. По моим расчётам уже через сорок минут мы сможем увидеть результат, и малыш будет здоровый, может и не полностью, но если будет хоть малейшее улучшение, это даст надежду. *** Все врачи забегали по подготовлено лаборатории, каждый был занятый чем-то своим. Ребёнок спал на больничной кровати под наркозом, Лилит же стояла возле пакета с физраствором и проверяла его. Если что-то пойдёт не так винить будут её, если с сывороткой будет что-то не так, она себе этого не простит. Снова проверив все, и, удостоверившись, что все готово, Лилит выдохнула, подошла к мальчику, перетягивая его небольшую ручку жгутом и аккуратно воткнула в вену катетор, который был соединён с трубкой подачи физраствора. Лилит вытянула руку в перчатке и ей тут же передали пластырь для дополнительной фиксации, который она сразу приклеила ребёнку. Оглядев мальчишку ещё раз, пробегаясь по светлым волосам, длинным ресницам и маленькому тельцу, Старк закрыла глаза, считая до 10 и призывая свое спокойствие. Девушка чуть отошла. Анализы были отличными для проведения эксперимента, их Лилит увидела на стене и, быстро проанализировав, приняла главное решение - пора делать шаг в истории. Малыш, под наркозом ничего даже не почувствует и проснётся через час. Всё, о чем она молилась все это время, чтобы не произошло отторжения. Лилит с Вижном тестировали эту микстуры на крысах, после этого, они начинали вести себе странно. Они не выдерживали, ведь сыворотка предназначена для людей, но вскоре Старк разработала такую же для животных, более простую с меньшим количеством спинномозговой жидкости мутантов и уже в следщую ночь, больные крысы ведь себя как здоровые и даже сейчас бегают в своих клеточках. После этого Лилит отказалась от испытаний на животных, это не такой достоверный источник, поэтому и обратилась к Хелен. Сейчас же светловолосая девушка молилась, чтобы и сейчас все прошло хорошо и детское тело не отторгало сыворотку. Следующие пятьдесят минут она сидела как на иголках. Сыворотка была доставлена в нужный отдел и должна работать, но мальчик все не просыпался, зато пульс был в норме, так же как и дыхание, чему Старк была несказанно рада. Всё датчики отлично отреагировали на сыворотку. Как девушка и препологала, через через час с лишним минут, мальчуган проснулся. Прождав ещё часа три, малыш более менее оправился, и Лилит с остальными провели обследование, где она с радостью выдохнула, замечая активность в новом отделе мозга на новых снимках. Всё похлопали друг другу после проведения операции, и Тони сильно обнял Лилит, она же не могла отвести взгляд от мальчишки с кудрявыми волосами и большими зелёными глазами, словно изумрудами. Ничего больше не сказав, даже не проронив и слова младшая Старк вышла из лаборатории с малышем на руках, понимая, что ему нужен отдых и точно не там, где он находился. У неё была комната специально для него, и Лилит несла это чудо туда. Передать словами то, на сколько девушка была счастлива тому, что у неё все получилось, что она смогла вылечить ещё одного человека. Ей не верилось, что смогла сделать невозможное, сделать то, что другие ещё не делали, то, что даже вообразить не могли, но все ещё понимала, что ещё три дня за ним будут пристально наблюдать и смотреть за его здоровьем. Лилит возражала, и хотела настоять на длительном обследовании, поэтому сама будет проводить осмотры. Старк рада, что у нее появилась возможность это сделать. Проходя коридоры, где было совсем тихо, ведь остальные были либо на тренировках, либо на улице, либо ещё где-то. Лилит зашла в комнату, осматривая её и замечая, как хорошо она обставленна. Не было никаких опасных предметов: углов, острых и мелких вещей. Здесь была простая детская, состоящяя из большой кровати, небольшого шкафа и игрушек, множества игрушек. Лилит осторожно уложила малыша в кровать и со спокойной душой села возле него. Ей было важно полежать с ним сейчас, просто хотелось видеть его, почему-то этот малой вызывает такие приятные чувства внутри, будто ему суждено было сюда попасть, словно он предназначен ей судьбой. Не зная сколько Лилит так пролежала, но это время пролетело безумно быстро, и она сама не заметила как уснула.