Сьюзи, как же так получилось?

«Куда я завела сама себя?» Подумала «прошлая» я. Особенно сильно подобный вопрос, вместе с воспоминаниями о прошлом раньше захлёстывали меня, когда туман рассеивается. Крупицы того, что раньше было мной ещё иногда возникают в моей памяти... Ормонд, тот самый дом, где я, будучи школьницей, плакала о своей «несчастной» судьбе… Но это в прошлом. Даже сквозь маску я чувствую холодный ветер, а под ногами слышен приятный хруст. Руки, уже не единожды окрашенные кровью, крепко сжимали в руке мою линейку с острым концом, которая так же не избежала участи быть окровавленной. Они обляпанные смесью нескольких групп крови и уже вязкой и были липкими от ее свертываемости. В ушах шумит, слышен шёпот. Это значит, что охота началась. Этот неведомый тяжелый голос завязал мой язык, не давая высказать и слово. Чувствую лишь инстинкты и представление куда мне нужно идти, как громкий шум заставил обратить мой взор...Где-то, за этими давно родными деревянными стенами, я чувствовала души невинных людей, также как и я попавшие в этот мир по воле создателя этой безжалостной и постоянной игры. Тяжелое дыхание не покидает меня и сухость во рту словно хлыстом заставляло меня как можно быстрее покончить с ними. Ведь в противном случае, моё наказание будет суровым, ибо туман нетерпим к непослушанию, как и провалов. Его глаза – мои глаза. Все проколы будут прекрасно видны. Неужели я такая мазахистка, если я до сих пор не пошла против этого мира? Нет. Для меня этот мир теперь точно такая же игра и эти жертвы для меня не более, чем игрушки. С ними положено играть, в этом смысл их существования. А играя с ними, я испытываю неописуемое наслаждение! Ах, если бы я могла, то на весь Ормонд был бы слышен мой смех! Прошлая я, отрицала бы этот мир. Но «меня» больше нет. Есть только вот эта оболочка, полная ненависти и безумно неописуемой силы. И я люблю этот мир. Нет… Я его обожаю. Обожаю заставлять их врасплох! Обожаю поддаваться ярости, что захлёстывает меня при малейшем их виде! Обожаю преследовать их, чувствуя нутром их страх! Обожаю, когда они стонут, будучи раненными. Обожаю их крик, когда я вешаю их на крюк. Обожаю сам вид их агонии, когда паучьи ноги тумана пронзают их тела, унося их души в ад. Обожаю, по приказу тумана, ловить их, а затем вспарывать их жалкие тела! Обожаю и только ради этого служу туману. Обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю, обожаю… Убивать.