***
Регулус начал воплощать свой план в жизнь наилучшим образом: он замыкался в себе, когда родители были довольны Сириусом. Если бы он когда-либо рассказал о своём плане кому-то постороннему, то его мотивы остались бы не поняты. Но для Регулуса всё это имело смысл. Он видел, как глаза старшего брата загорелись, когда тот говорил с Орионом о квиддиче. Они обсуждали тактику Ловцов и биты Загонщиков. Регулус решил не упоминать, что ему нравилось преследовать снитч. Вместо этого он разложил по дому украденные журналы о квиддиче, позволив Сириусу поверить, что их «забыл» их дядя Альфард, когда гостил у них. Пока старший брат был страстным поклонником «Татсхилл Торнадос», младший притворялся, что квиддич его не интересует, и проводил вечера, гоняясь за светлячками в саду. Когда Сириус пришёл домой и начал жаловаться на глупые уроки каллиграфии, которые они брали вместе со своей кузиной Нарциссой, Регулус побежал к родителям, чтобы послушно показать им свои тщательно написанные буквы. Он знал цену неподобающего поведения и беспокоился, что брата отправят в свою комнату без ужина. Родители осыпали Регулуса похвалой и подарили ему книгу в кожаном переплёте. Впервые Сириус враждебно посмотрел на брата. Но Регулуса это не волновало: он предпочёл быть «золотым мальчиком» наказанию Сириуса.***
Когда новость о том, что Сириус был распределен на Гриффиндор, любезно отправленная их кузиной Беллатрисой, дошла до площади Гриммо, Регулус не смог остановить Ревуна, которого Вальбурга послала его брату. Но Орион издал один из своих редких смешков, сказав, что Сириус был более дерзким и индивидуальным, чем кто-либо другой в их семье. Регулус прятался в своей комнате и пытался скрыть, как сильно эти слова ранили его. Пока родители спорили из-за Сириуса, Регулус помогал Кричеру убирать в доме, радуясь тому, что ему было чем заняться, чтобы отвлечься от своей неудачи. Сириус вернулся на Рождество и был избит из-за своего Распределения. Регулус видел, что Вальбурга почти выдохлась, поэтому он промолчал, но Сириус ответил ей, делая только хуже и хуже. Всё закончилось тем, что пришлось позвать Кричера, потому что Сириус не мог добраться до своей комнаты без посторонней помощи. Позже Регулус прокрался через холл, чтобы принести брату еды и воды, но Сириус, злой из-за того, что его младший брат ничего не сделал во время ссоры, велел тому уйти. Регулус вернулся в свою комнату в слезах, расстроенный тем, что его тайная клятва не сработала и что Сириус страдает.***
Когда настал день Распределения Регулуса, он настоял на том, чтобы шляпа отправила его в Слизерин, хоть она и пыталась отправить его в Гриффиндор. Шляпа знала правду, но не знала, как ложь защищает эту правду. В конце концов Регулус выиграл этот спор. Какая-то его часть почувствовала облегчение от того, что он не получит собственного Ревуна, но эту мысль Регулус похоронил глубоко в своем сердце. Дело в том, что он читал письма Сириуса, в которых тот рассказывал о трёх его лучших друзьях и о том, что другие гриффиндорцы восхищались, что он противостоял своей семье. Регулус хотел, чтобы Сириус оставался особенным, и ничего не сказал, когда тот сказал ему, что он такой же плохой, как и остальная их семья. Беллатриса взъерошила его волосы и сказала, что он сделал мудрый выбор.***
В течение года Регулус старался изо всех сил еженедельно отправлять родителям письма, в которых рассказывал о своих успехах в учёбе. И никогда не упоминал Сириуса. Они сильно отвлекали внимание Вальбурги, так что она забывала посылать Сириусу гневные письма, в которых раз за разом выражала недовольство по поводу того, что старший из братьев распределён в Гриффиндор и общается с грязнокровками. Что касается Беллатрисы, Регулус расспрашивал её о различных видах проклятий, которые она изучала. Благодаря тому, что кузина была сильно занята его обучением, у неё не было времени для запугивания Сириуса в коридорах. Сириус думал, что может защитить себя, защитить себя абсолютно от всего. В этом была прелесть Мародёров. Но Регулус знал лучше. Он знал, какие заклинания изучают старшекурсники в темноте подземелий глубокой ночью. Сириус будет бессилен против них. Регулус решил узнавать секреты, чьи-то секреты, секреты каждого. Он шантажировал старших слизеринцев, и тем пришлось оставить Сириуса в покое, с дополнительным бонусом в виде уважения от его Дома. Между тем Сириус был счастлив в блаженном неведении***
— Грязнокровка. Это слово вылетело изо рта Регулуса, как кусочек червивого яблока, покрывая язык отвращением и оставляя неприятный привкус, который сохранился на несколько дней. Он был второкурсником, и ему нужно было что-то сделать, чтобы отвлечь семью от высказываний Сириуса о магглорождённых. Это привлекло внимание Беллы — у нее возникла сестринская привязанность к младшему из Блэков, — и она начала рассказывать ему о восходящем Тёмном Лорде. Когда новости об этом дошли до Сириуса, он в ярости сказал Регулусу, что больше не узнаёт его и ему стыдно называть его братом. Эти слова глубоко врезались в сердце двенадцатилетнего мальчика. Даже если Сириус чувствовал себя достаточно уверенно, чтобы публично сказать такое Регулусу, то детская клятва последнего, казалось, в конце концов могла чего-то стоить. Поэтому он продолжал использовать это слово, а Сириус продолжал его презирать.***
Летом, между четвертым и пятым курсом Регулуса, Сириус решил использовать Заклинание вечного приклеивания на плакатах с маггловскими девушками, чтобы оставить их на стене навсегда. Ориону пришлось наложить на дом Заглушающие чары, пока крики Вальбурги эхом отражались от стен. Сириус чувствовал себя нехорошо в течение нескольких дней, поэтому не спускался на ужин. Это длилось до тех пор, пока Регулус не нашёл достаточно старых газет, чтобы сделать свой собственный коллаж из вырезок. Он позвал мать, чтобы та смогла оценить его работу. Вальбурга похвалила младшего сына и похвасталась Дуэлле и Сигнусу. Сириус был предоставлен самому себе, но теперь он отказывался даже смотреть на Регулуса.***
— Оно того стоит, оно того стоит, — шептал Регулус себе под нос, сидя на краю балкона и обхватив колени руками. Его щеки впали, а глаза выдавали бессонные ночи, но Сириус выглядел счастливее чем когда-либо. Их родители согласились, чтобы Сириус оставил свой мотоцикл. Хотя более вероятным было то, что они просто не обратили на это внимания из-за того, что Регулусу предстояло встретиться с печально известным Тёмным Лордом. — Это то, что делает всё стоящим, — напоминал себе Регулус, вспоминая беззаботный смех брата, когда тот уезжал к Джеймсу Поттеру. Если он действительно сконцентрируется, он сможет заставить себя поверить учениям Тёмного Лорда. Если он достаточно хорошо вникнет в суть его «пропаганды чистокровия», то сможет заставить себя думать, что делает это для общего блага, а не для блага одного дикого гриффиндорца. Позади него раздался щелчок. Регулус поднял глаза и увидел, что Кричер держит в руках небольшой бананово-карамельный пирог. — С Днём рождения, хозяин Регулус, — домовой эльф слегка улыбнулся. — Какое желание вы загадаете на этот раз? Регулус глубоко вздохнул и зажмурил глаза. Я бы хотел, чтобы Сириус выбрался из этого дома живым и счастливым.***
Желание Регулуса почти не сбылось. Всего две недели спустя он перетянул внимание в разговоре на себя, говоря о достижениях лорда Волдеморта и его последователей, когда Вальбурга внезапно прервала его. — Дорогой, я чуть не забыла! — воскликнула она, кладя руку Ориону на плечо. — Белла получила Метку! Разве это не прекрасные новости? Регулус едва не вздохнул с облегчением. По натуре он не был разговорчив, и их ужины выжимали из него все соки. Он сел, чтобы послушать разговор родителей. Однако прежде чем Орион смог ответить, столовые приборы и стаканы задрожали, когда Сириус, поднимаясь, ударился ногой о стол. — Прекрасные новости? — спросил он с мрачным выражением лица. — Прекрасные новости? Я думаю, вы могли бы назвать это так, только если бы были сторонниками калечения и убивания невинных людей! — Нет, нет, нет, Сириус, — спокойно начал Орион, вытирая салфеткой рот. — Ты прекрасно знаешь, что эти меры применяются только к магглам. В нашем обществе очень рады магглорожденным, пока… Его речь прервал Сириус, ударивший кулаком по столу. Регулус смотрел на бокал Вальбурги с красным вином. Жидкость выплеснулась из него, окрашивая белую скатерть в кроваво-красный цвет. Кричер бросился вперёд, чтобы убрать пятно, но получил удар от Вальбурги. Регулус зажмурился. «Не надо, Сириус, оно того не стоит, просто не надо», — мысленно умолял он. Но Регулус забыл, каким храбрым и глупым был его брат. — Пока вы хладнокровно убиваете их родителей? Знаете, что? Я больше не могу здесь находиться. Не могу жить под одной крышей с фанатиками чистой крови. Я ухожу! — Так уходи! — взвизгнула Вальбурга, указывая на дверь. — Но знай, если ты выйдешь за эту дверь, не смей возвращаться! — Я не вернусь, мама, — сказал Сириус, протягивая последнее слово так, как будто оно было пропитано ядом. Когда он направился к двери, Вальбурга схватила опрокинутый бокал и швырнула в сына. К счастью, квиддич отточил рефлексы Сириуса и он успел пригнуться как раз вовремя, чтобы увидеть, как бокал разбился о дверной косяк. С выражением ужаса на лице он оглянулся на мать, прежде чем взбежать на лестницу, переступая по две ступеньки за раз. Регулус заколебался, глядя с порога на свою всё ещё кричащую мать. Орион сделал первый шаг за него, махнув головой вверх, прежде чем начать успокаивать жену. Регулусу не потребовались дальнейшие подсказки: он молча поднялся в комнату Сириуса. Они встретились в коридоре. Чемодан Сириуса был уже… или всё ещё… собран, его палочка была наготове. — Уйди с моего пути, Регулус, — почти прорычал Сириус, указывая рукой в сторону. — Сириус, подожди, — умолял Регулус. — Она успокоится, она всегда успокаивается, ты же знаешь… — Прекрати искать ей оправдания, Рег! — сердито перебил брата Сириус. — Она сумасшедшая, и ты это знаешь! Ты не сможешь её исправить. Ты уйдёшь с моего пути, или мне придётся заставить тебя это сделать? — Сириус, ты не можешь уйти! — Регулус хотел крикнуть, но получился лишь шёпот. На его серых глазах выступили слезы, в то время как голубые глаза Сириуса блестели от гнева. — Не оставляй меня здесь одного. Ты мой брат, ты её сын. Если ты просто перестанешь перечить ей, если ты будешь держать свои взгляды в тайне… — В тайне? — презрительно спросил Сириус. — Как ты держишь в тайне то, что ты мой брат? Ты разговариваешь со мной в Хогвартсе только тогда, когда никого нет рядом; приходишь на помощь только тогда, когда ущерб уже нанесён. Мы давно перестали быть братьями, Регги, — он выплюнул детское прозвище, как насмешку. — Потому что брат поможет мне, защитит меня, будет на моей стороне. А ты совершенно ясно дал понять, на чьей ты стороне. Сириус кивнул на зеленый значок старосты, который Регулус получил этим утром. Вальбурга заставила приколоть его к свитеру на день. Регулус сразу понял, что его брат говорил не о том, что он стал старостой, а о том, что он был слизеринцем. Разве Сириус не видел? Регулусу хотелось кричать, кричать во весь голос, но слова застряли в горле. Всё, что он делал, он делал для своего брата, для того, чтобы защитить его от гнева Вальбурги, проклятий Беллатрисы, проклятий Тёмного Лорда в будущем. Но Регулус уже слишком сильно привык молчать о своих чувствах, и поэтому просто наблюдал за тем, как Сириус отталкивает его, чтобы пройти, и выходит из парадной двери. Через несколько минут он услышал спор родителей и спустился в гостиную, с порога наблюдая, как Вальбурга пытается выжечь имя Сириуса с гобелена. — Он не мой сын! Ты меня слышишь? — закричала она. — У меня есть только один сын! — Мама, нет! — Регулус впервые в своей жизни грубо ответил матери, но его крик остался незамеченным. Вальбурга уже наложила заклинание, прожигая дыру в руке Ориона вместо гобелена. Регулус с широко раскрытыми глазами наблюдал, как его отец толкнул мать в одно из кресел и сказал ей подождать, пока он отправится на поиски их сына, подчеркивая конец своего предложения. Когда Орион проходил мимо Регулуса, стоящего в коридоре, он пристально посмотрел на него и разочарованно покачал головой, прежде чем отправиться в ночь.***
Когда Регулус был на шестом курсе, Сириус впервые попытался наслать на него проклятие. — Ты просто чёртов Пожиратель Смерти, вот кто ты! — крикнул Сириус, не заботясь о том, что их слышат окружающие. Регулус ничего не сказал. Как он мог? Сириус говорил правду. А он не мог сказать Сириусу, что сделал это для него, чтобы уберечь его же от «списка жертв» Тёмного Лорда, чтобы убедиться, что он не станет их целью во время столкновений с Орденом Феникса. Прошло слишком много времени, и Регулус зашел слишком далеко, чтобы сказать Сириусу правду сейчас. Его дерзкий брат с сердцем из золота не поймет, как Регулус мог пожертвовать многими, чтобы спасти нескольких. А Регулус не смог бы объяснить, что принесение в жертву тех нескольких уничтожит ту крупицу добра, которая осталось в нём.***
Тёмная Метка горела болью так же ярко, как и в тот день, когда была нанесена на его руку, сигнализируя Регулусу, что пора идти. Было странно, что его вызывали без маски и плаща, но такова была цена дезертирства. Он знал, что ему следовало покинуть Англию, когда была возможность, но у него оставалось одно незавершённое дело. Он прижал палочку к Метке и почти сразу оказался на поле битвы, вынужденный уклоняться от проклятий, летящих направо и налево. Он сразу узнал его. Как он мог не узнать? Сириус проявил благосклонность к нему во время дуэли. Никто не сражался так, как он: старший из братьев будто танцевал во время дуэли, ускользая в последний момент, смеясь, между выпущенными заклинаниями. Регулус быстро отправил Конфундус в сторону Беллатрисы, которая нацелила Круциатус в спину Сириуса, это разорвало её проклятие. Через несколько минут он оглушил Барти, отправив мальчика на землю и мысленно извинившись. Младший Крауч пока ещё учился в Хогвартсе: ему не нужно было учувствовать в поединке такого масштаба, даже с его исключительными талантами. — Не волнуйся, Сириус, — поклялся Регулус, избегая и Светлой стороны, и Тёмной, прячась в серой нейтральной зоне между ними. — Я защищу тебя.***
Воспоминания промелькнули в голове Регулуса. Они были настолько реальными, что почти обожгли его глаза. Он протянул руку, хватаясь за воздух, и увидел, что изображение брата исчезло. — Сириус, — отчаянно прохрипел он. — Еще один глоток, хозяин, — сказал Кричер, дрожь в его голосе противоречила потокам слёз, катившихся по лицу эльфа. — Только один. — Это спасёт Сириуса? — лихорадочно спросил Регулус охрипшим от крика голосом. — Да, хозяин, — ответил Кричер, сморкаясь в своё одеяние и подавая Регулусу чашу с жидкостью. — Вы спасаете хозяина Сириуса, хозяин Регулус. — Хорошо, — расслабился Регулус, прижимая обе руки к чаше и допивая остаток зелья. — Хорошо.