***
Спускаясь в столовую Диана ощущала себя плохо физически и морально. Её мучила мигрень, в глаза будто насыпали песка, а в голове была каша из обрывков мыслей и так и не реализованных идей. Она шла по лестнице, силясь не уснуть, в глубине души даже себе боясь признаться, что довела себя до такого состояния специально. Там внизу, в такой далёкой сейчас столовой, сидел её отец, а рядом с ним так нелюбимая ею мачеха, заглядывающая ему в рот. Эта женщина будет снова поправлять свои блондинистые лохмы, всеми силами пытаясь продемонстрировать новомодную стрижку, в попытке привлечь его внимание. А потом смотреть печальными оленьими глазами, с едва ли не выплёскивающимися слезами, когда на все её манипуляции он лишь раздраженно дёрнет уголком губ да прищурит серые глаза, вновь глядя на дверь, из которой вот вот должна появится она — Диана. Она знала, что опаздывала на завтрак вот уже на двадцать минут, и что все присутствующее в особняке члены семьи уже собрались за столом и ждали только её, чтобы начать трапезу. Но она ничего не могла поделать, неосознанно замедляя шаг, в попытке растянуть время ещё больше. Там, за строгой дубовой дверью, её ждал неприятный разговор. Она надеялась, что своим опозданием вызовет скандал, как это обычно и бывало, и отец просто забудет, что хотел сказать. С тяжелым сердцем и полным раздраем в душе Диана дошла до двери, которую перед ней услужливо открыл исполнительный дворецкий.***
Зайдя в столовую Диана села на ближайший стул к двери. Она не собиралась изменять своим привычкам, и если это место было чуть ли не самой дальней точкой от отца, это определённо была не её вина. Отец промолчал. Лишь сверлил её холодным взглядом, пока служанки сноровисто выставляли еду. Это был самый плохой вариант из всех. Если отец молчит, значит обдумывает её наказание, а это не сулит ничего хорошего. Тяжёлую атмосферу вмиг разбил звонкий мальчишеский голос: — Ну наконец-то, я уж думал придётся сидеть голодным до обеда. Ты бы ещё дольше копалась, улитка, — тринадцатилетнего Теодоро, казалось, не волновали ни тяжелая атмосфера, ни напряжённые отношения членов своей семьи. Он задорно сверкал карими глазами, пытаясь спрятать хитрую улыбку. По нему сразу было видно, что возмущение было наигранным, и сказано это было лишь для того, чтобы разрушить опостылевшую ему тишину. — Тео, лучше помолчи, — рядом сидящий юноша нагнулся встрепав светлые вихры мальчика. Витторио был почти что его копией, только постарше. — Будет тебе, Тори, разве приёмы пищи не созданы для светских бесед? — Бертолдо, самый старший из сыновей, едва заметно, насмешливо ухмыльнулся. Он был молодой копией отца, только каштановая шевелюра еще не была седой, в силу юного возраста. — Не называй меня так! — Блондин раздражено зашипел на брата. Он терпеть не мог такое сокращение его имени. — Мальчики, не ссорьтесь, — Грация тщетно пыталась предотвратить назревающий конфликт. Вот только даже для собственных детей она не была авторитетом, и те благополучно пропустили её слова мимо ушей. — Как не называть, Тори? — Состроил Бертольдо нарочито невинное выражение лица. — Ах, ты... — Витторио уже хотел вскочить со стула и начать перепалку, но всё было прервано тихим, твёрдым: — Довольно! — отца все послушались сразу, и в зале резко наступила звенящая тишина. — Причина твоего опоздания, — пронзительные серые глаза впились в Диану требуя ответа. — Проспала, — Диана отвернулась, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Конечно, в который раз, — спокойно согласился мужчина, кивая головой, — но на смотрины ты всё равно пойдёшь, только, — он спокойно осмотрел свою дочь подмечая, что вышла она как всегда в глупой пижаме с кроликами, что глаза, красные от недосыпа, обрамлены синимы пятнами, а волосы на голове превратились в такое гнездо, будто с роду не знали расчёски, — приведи себя в порядок. Диана снова отвела глаза, прекрасно осознавая, что всё исправить будет нереально, а значит на смотрины она точно отправится "безумно красивой". — Ох, Адриано, дорогой, боюсь тут ничего нельзя исправить, — в эстафету вступила "любимая" мачеха, в притворном ужасе приложив руки к груди, — мало того, что девочка довела себя до такого состояния, так ещё её природные данные, мягко говоря... — Грация, — это было произнесено слишком резко, и до мачехи дошло, что она сказала что-то не то, — Диана похожа на Беатриче. Она полная копия моей любимой покойной жены. Тебе есть что ещё сказать? Грация смешалась под испивающим взглядом своего мужа. В который раз она проигрывает ей. Даже из могилы она всё ещё стоит на пути к её любви. Даже не смотря на то, что Беатриче родила шесть дочерей, которые уйдут в другую Семью, пусть и поспособствуют укреплению связей, а она, Грация, троих сыновей, наследников. Ей никогда не победить в бою с памятью об этой женщине, разве что... Грация посмотрела на Диану. Все дочери благополучно вышли замуж, кроме неё. По иронии судьбы именно эта девушка, больше всего похожа на Беатриче, что внешностью, что характером. Она живое напоминание, что никак не покинет это гнёздышко, что Грация присмотрела для себя. И Диане уже двадцать семь. Каждый раз надежды, что она покинет этот дом, всё меньше. Грация в досаде сжала губы, безмолвно виня молодую девушку, что по её мнению, стояла на пути её счастья. До конца трапезы больше никто не проронил ни слова.***
Диана стояла перед зеркалом в ванной, замазывая круги под глазами тональным кремом. Гнездо на голове благополучно преобразилось в привычное каре, а пижама с кроликами скинута на пол. Диана ещё не решила что одеть, хотя кто бы знал, как велик соблазн надеть джинсы и футболку с дурацкой надписью. Ей свершено не хотелось идти на эту встречу, с очередным претендентом на её руку, приданое и связи. Большинство из этих мужчин знали только её фамилию, да имели её фотографию за пазухой. Сама она их не интересовала. Её мнение, тем более. Эти смотрины по идее чистая формальность, после которой следует помолвка и брак, но... Как правило, "женишки" крайне остро реагировали на удары по своему непомерному эго. Если женщина оказалась умнее их, подловила на глупости или откровенной лжи, а потом "совершено случайно", скажем, опрокинула соусницу на белоснежный костюм, они вылетали из ресторана, гневно раздувая ноздри, и только общественное место останавливало их от применения насилия. И сейчас Диана собиралась на встречу, прекрасно зная, чем она закончится. Из комнаты послышалась нежная мелодия фортепиано, и Диана, оставив тщетные попытки замазать круги под глазами, отправилась на поиски телефона. — Привет, сестрёнка, надеюсь ты всё ещё не забыла меня, — стоило только поднять трубку, как от туда послышался приятный голос. В нём просто чувствовались улыбка и радость собеседницы. — Тебя забудешь, — Диана едва заметно улыбнулась. Иммаколета стабильно звонила раз в неделю и всё время начинала разговор с этой фразы. Диана с нетерпением ждала этих звонков. — Как жизнь? Есть что нового? Давай, расскажи своей старшей как дела! Я готова слушать даже про особое строение пуль, или что ты там сейчас проектируешь? Мне так безумно скучно. Мой милый укатил на работу, а мне сиди дома, да поливай цветочки. Ещё немного и я заведу кота! И мне всё равно, что у него аллергия! — У меня тоже, — Диана сказала это просто для того, чтобы что-то сказать. В монолог её сестры было вклинится крайне трудно, но если не сказать ничего, Имма обидится и начнёт ныть об излишней холодности к ней, чего хотелось бы избежать. — Да, ты права, это проблема. Но не волнуйся! Если ты приедешь в гости, я оставлю его у подруги, а потом тщательно вычищу всю шерсть, — Иммаколета всё время перепрыгивала с темы на тему. Она была очень общительным человеком, но из-за мужа, что слишком пёкся о её безопасности, она не могла никуда выйти одна, а потому, коли ей выпадала возможность, стремилась рассказать всё и сразу. — У тебя ещё нет кота, — вздохнула Диана. На самом деле эта реакция была больше на показ. Она давным-давно привыкла ко всем её закидонам и даже погружалась в ощущение приятной ностальгии, каждый раз, когда Иммаколета звонила. К сожалению, в живую они виделись редко. — Эм, я что-то заболталась. Как у тебя дела? — спохватилась Имма. Она понимала, что частит, и ей было немного неловко. — Нормально, — Диана закусила губу, сдерживая тяжёлый вздох. К сожалению, это не помогло. В некоторых вопросах её сестра была излишне проницательной. — Так, я знаю этот тон, опять смотрины? — Вопрос был риторическим, а потому Диана решила не отвечать. — Ему не надоело? Ладно, может всё не так плохо, — Диана решила промолчать и на это. Порой мысли её сестры вообще уходили в неведомые дебри, в которых сам чёрт ногу сломит. Поэтому Диана решила её не провоцировать. — А ну, не молчи на меня! Я серьёзно! — К несчастью, Имма не оценила её благородный порыв. — Что тут может быть хорошего? — на этот раз Диана даже не скрывала тяжелого вздоха. — Остепенишься, из твоего шкафа пропадёт этот безразмерный кошмар, а на полу не будет валятся бумага вместе с одеждой, — Диана немного покраснела. Всё же Имма слишком хорошо её знала. — Может, наконец, будешь видеть солнце, а то шторы вообще не раздвигаешь, — Диана смутилась ещё больше и отвела взгляд в сторону. Будто почувствовав это, Иммаколета продолжила более мягким тоном. — Я тебя не ругаю. Я просто хочу сказать, может ты присмотришься к нему? Вдруг он интересный человек? — Я... — Диана сглотнула, — ты ведь знаешь... — говорить было тяжело, но с сестрой ей хотелось быть честной. — Они никогда не интересовались мной. — Ладно, варианты предложенные отцом тебе не нравятся, — Имма прекрасно поняла, что она имела ввиду, а потому решила немного перевести тему. — Ты пробовала присмотреть кого-то сама? — Диана впала в ступор. Учитывая, что из дома её возможно было выгнать только на задания или семейные мероприятия, вопрос звучал более чем странно. — Сестрёнка, я переживаю за тебя. Может тебе кто-то нравится? Не обязательно парень. Секунду Диана пыталась понять на что она намекает. — Имма! Я не лесбиянка! — для неё это было нонсенсом. Она ведь не давала поводов, чтобы можно было подумать что-то такое, правда ведь? — Ой, не надо так реагировать. Мы живём в прогрессивном обществе и если тебе нравятся... — Пока, Имма, — Диана не дослушав сбросила вызов. Она чувствовала как у неё горят уши. С сестрой было бесполезно спорить, если она что-то вбила себе в голову. Невольно застонав, она бросила взгляд на свою комнату. Пол всё также был усеян чуть мятыми листами, но теперь прямо посредине неровной кучкой валялась её пижама. Стало немного стыдно. Потом посмотрела на всё также задёрнутые шторы. Решительно пойдя к ним она протянул к ним руки уже собираясь их распахнуть, как вдруг застыла. В голове всплыла мысль о смотринах, будь они не ладны. Что пока она туда доедет, посидит, поговорит, а потом вернётся обратно, наступит вечер, а значит... Диана развернулась снова потопав в ванную. Эта комната, уже который день, не будет освещена солнцем.***
Диана сидела в ресторане, благополучно пропуская речь "женишка" мимо ушей. Она действительно честно постаралась привести себя в порядок, и теперь единственное что выбивалось из опрятного образа это слегка красноватые глаза. Тональный крем скрыл круги под глазами и излишнюю бледность. Подводка сделала глаза выразительными и немного хищными, придавая особый шарм. Красная помада привлекала внимание к соблазнительно пухлым губам. Коричневое платье, чуть ниже колена, очерчивало приятные взгляду изгибы, особенно выделяя зону декольте. Диана по праву гордилась своей внешностью и умело подчёркивала свои достоинства. Поэтому пренебрежительный взгляд встречающего её мужчины стал для неё неожиданностью. Особенно странно это смотрелось на фоне окружающих, что буквально пожирали её глазами. Женщины смотрели с завистью, а мужчины не могли оторвать глаз, даже если пришли не одни. Диана смотрела на этого уникума и пыталась понять такую реакцию. Спустя пятнадцать минут наблюдения, во время которых он продолжал вещать, она сделала несколько выводов. Первое, ему явно нравилось слушать свой голос, второе, он довольно самовлюблённый, скорее всего нарцисс, третье, ей с ним явно не по пути. Прейдя к такому выводу Диана совершено потеряла к мужчине маломальский интерес, прикрывая глаза, начиная абсолютно беззастенчиво дремать. Проснулась она, что неудивительно, от крика. — ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ МЕНЯ ИГНОРИРОВАТЬ, — честно говоря, Диана не ожидала, что его выведет из себя подобная мелочь. — Не кричи, спать мешаешь, — что не помешало ей подлить масла в огонь. — ТЫ! — Мужчина тяжело дышал, пытаясь справится с охватившим его гневом. — Помолвки не будет! — развернувшись, он гордо задрал нос к потолку, явно ожидая, что его будут умолять передумать, но... Диана спокойно подозвала официанта, заказывая бифштекс с кровью и изумительный фруктовый десерт, который она давно хотела попробовать. Не зря же она тащилась в такую даль?!***
В это же время Дон Семьи Ферро, Адриано Ферраро, сидел в своём кресле у камина, со стаканом виски в руках. Серые глаза были подёрнуты лёгкой хмельной дымкой и задумчиво смотрели на огонь. — Ох, ты так и будешь молчать, или ты уже вычеркнул меня из своей жизни так же, как и моих племянниц? — напротив в таком же кресле сидел брюнет с зелёными глазами. Весь его вид был небрежен, и в целом выглядел он более пьяным, не смотря на одинаковое количество выпитого. — Что ты от меня хочешь, Бовино? — вздохнул Адриано и перевёл взгляд на собеседника. — Даже не называешь по имени, — усмехнулся упомянутый Бовино. — А ведь когда просил руки моей сестрёнки Беа, был весь такой уважительный и... — Я просил её руки не у тебя, — спокойно заметил сероглазый. — Да, точно-точно и обещал дружбу между Семьями до гроба. Видимо того самого гроба, что вынесли отсюда двадцать семь лет назад, — радостно сказал Бовино. — Заткнись! — реакция была незамедлительной. — Я любил Беатриче, и я не желаю слушать, что-то такое от... — Брата покойной, — как бы между прочим заметил Бовино. — Знаешь, а ведь я ненавидел. Только не несчастную малышку Диану, что так и не познала материнской любви, а тебя, — от таких слов Адриано разом потерял весь свой запал. — Я смотрел, как ты выбрасывал её вещи, как прятал её портреты, как пил неделями, а потом... — Бовино прервался откидываясь в кресло и отпивая из бокала. — Стал искать женихов для моих племянниц. И тебя не смутило, что самой старшей на тот момент было тринадцать, — от каждого слова Адриано, казалось, становился старше. Он прикрыл глаза, снова возвращаясь в те дни, вспоминая, как захлёбывался горем напополам с виски, а потом очнувшись, понимал, что делает только хуже, но уже не мог остановится. Эта боль продолжала его преследовать и преследует до сих пор. Он пытался забыть, вычеркнуть, вырвать с корнем из сердца и разума эти чувства, что казались раньше милостью Божьей, а сейчас сжирали изнутри. — Так стремился избавится от воспоминаний, что отдавал их любому кто возьмёт. — Молчи,— просьба, произнесённая шепотом, почти мольба. — Бедная Доменика, она была совсем ребёнком, когда её забрали. Не удивительно, что она и знать ничего о тебе не хочет. — Довольно, — на этот раз это прозвучало твёрдо. Адриано выровнялся и снова стал полным силы, как и подобает уважаемому Дону. — Уж, точно не тебе об этом говорить. Я как никто другой знаю все свои ошибки. И пускай я был не лучшим отцом для своих дочерей, но я позаботился о том, чтобы они попали в хорошие руки, и насколько я знаю, все счастливы в браке, — он произнёс это спокойно и уверено и точно знал о чём говорит. Адриано проверял всех с особой тщательностью, а когда приходила пора отдать девочек в другую Семью, оставлял соглядатая, чтобы в случае чего вовремя забрать. К счастью, этого не потребовалось. — А теперь напомнить тебе, как именно ты поступил со своим младшим отпрыском? — А что не так? — Бовино в изумлении поднял брови. — Я просто дал ему выбор и в тот момент это было лучшим решением. — Не ты ли ныл насколько он раздражающий, и как он тебя достал, — Адриано ехидно улыбнулся, пытаясь потоптаться по чужим мозолям в ответ. К его недовольству, это не сработало. — Ламбо сейчас счастлив, — Бовино широко улыбнулся. — А ещё его приняли в такую влиятельную Семью как Вонгола. Я так им горжусь, — на глазах у него выступили капельки слёз и казалось, он сейчас разрыдается от избытка чувств. — Свобода выбора, это всё, что я мог ему дать. Адриано поморщился и перевёл взгляд на огонь. Гадостей от этого человека он наслушался достаточно, и если он продолжит Адриано точно выставит его за дверь. — И всё же почему именно свадьба? — внезапно вскинулся Бовино. Видя непонимание собеседника, он попытался объяснить более развёрнуто. — Почему ты пытаешься Диану именно выдать замуж? Есть же другие способы отдать её в другую Семью. Как того же Ламбо... Что там он говорил дальше Адриано не слушал. У него созрела идея.***
Стоило Диане переступить порог дома, как она сбросила с ног опостылевшие туфли и отправилась к своей комнате босиком. Её совершено не волновало как это выглядит со стороны. В конце концов, в своём доме она имеет право делать всё, что ей захочется. Как бы отец не старался, Диана действительно не хотела покидать надёжных стен фамильного особняка. В душе теплилась надежда, что после очередной неудачи отец наконец сдастся, а сама Диана сможет закрыться в личной лаборатории и воплощать в жизнь свои наработки. Подбадривая себя такими мыслями, она поднялась на третий этаж в свою комнату. У двери её ждал сюрприз. Её мачеха стояла с важным и гордым видом, пытаясь казаться сильной. К сожалению для неё, Диана отчётливо видела её усталость сквозь этот напускной лоск. Очевидно Грация не хотела её пропустить, а потому так и не отлучилась хотя бы за табуретом, а может и вовсе посчитала ниже своего достоинства сидеть прямо посреди коридора. Диана всегда считала эту женщину слишком глупой и страной в некотором роде. Мачеха явно пыталась создать образ этакой "идеальной женщины", чтобы привлечь внимание отца, и расстраивалась каждый раз когда это не получалось. Лично сама Диана считала, что куда больше шансов у неё было бы, перестань она пытаться достичь одного ей ведомого идеала. — Как всё прошло? — Грация явно пыталась скопировать холодный тон Адриано. — Как обычно, — Диана усмехнулась. Для неё не было секретом, что именно её мачеха винит во всех своих неудачах. Впрочем, Диану это ничуть не волновало, ведь Грация никогда не заходила дальше вот таких вот разговоров по душам. — Тебе бы уже необходимо остепениться, — Грация едва заметно скривилась. — Тебе двадцать семь, ты уже девушка не первой свежести, ещё немного и вряд ли кто согласится взять тебя в жены. — Ох, а может я и не хочу замуж, матушка, — усмешка не сходила с её лица, а интонация, с которой было произнесено последнее слово, больно била по самолюбию. — И мы будем и дальше наслаждаться обществом друг друга, — Диана прекрасно играла своим голосом, чтобы правильно расставить акценты. Не удивительно, что Грация вспыхнула в возмущении. — А сейчас прошу меня простить, но я устала и хочу спать, — и не дав вставить ей и слова, Диана захлопнула дверь перед её носом.***
Днем Диана стояла в кабинете отца. Он перебирал бумаги, слегка морщась каждый раз, когда в лицо светили надоедливые лучи солнца. — Итак, снова, — это было произнесено на удивление спокойно. Адриано даже не оторвался от просмотра документов, продолжая что-то искать. — Сказать по правде, я устал от твоих выходок, — Диана напряглась. Отец продолжал говорить спокойно, абсолютно не меняя интонацию и тембр голоса, что для него было нетипично. — Я едва не потерял половину своих деловых партнёров из-за твоего поведения, — он вздохнул, наконец подымая на неё глаза. — Что же, можешь считать что ты победила, на смотрины я тебя никогда больше отправлять не буду, — Диана не спешила расслабляться, буквально кожей чувствуя назревающую гадость. — Но ты должна кое-что сделать, — на стол полетела тонкая папка. Диана сглотнула, она знала что это означало. — Если я не могу с твоей помощью укрепить связи, значит пользу Семье ты должна принести другим способом, — Адриано усмехнулся. Его дочь терпеть не могла такого рода задачи. — В этой папке твоя цель. И сейчас у тебя два варианта. Либо ты возвращаешься с его головой, либо не возвращаешься вообще. Диана расширившимися глазами смотрела на папку. Она не первый раз "убирала" кого-то по велению отца. Ей абсолютно не нравилось это делать, и именно поэтому отец выбирал такое наказание. Но данная формулировка была нетипичной, а значит человек указанный в документе далеко непрост. — Это не совсем моя специализация, — Диана попыталась откосить от подобного "счастья". В прочем, это ни разу не сработало. — Ты говоришь так каждый раз и тем не менее прекрасно справляешься, — Адриано снова вернул внимание документам. — В любом случае, я уже всё сказал. Или же ты желаешь согласится на помолвку? Диана схватила папку и вылетела из кабинета хлопнув дверью. Для Адриано это не стало неожиданностью.***
Диана смотрела на фотографию своей цели. На фотографии был изображён молодой парень крайне нетипичной внешности. Взъерошенные тёмно-фиолетовые волосы, сиреневые глаза, бледная кожа. От уха к губе тянется цепочка. Под нижней губой, прямо посередине небольшой серебряный шарик. Также проколота левая бровь. Броский макияж: фиолетовые тени, подводка, помада, такого же цвета карикатурная слеза под левым глазом. Мотоциклетный костюм в чёрно-фиолетовой гаме. Шлем в руках. Он не был похож на мафиози, но тем не менее им был. В кратком описании биографии значилось: Имя: Скалл де Морт Возраст: Неизвестен Бывший Аркобалено Облака. Глава военных сил Семьи Каркасса.***
Месяц спустя. По берегу сновали туда сюда люди в однотипных чёрных мотоциклетных костюмах. Переговариваясь, они шустро грузили ящики на большой корабль — крейсер. На пристани стоял сильный шум. Все куда-то спешили, стремясь погрузится как можно быстрее. В этой суете никто не обратил внимание на изящную фигурку, в такой же форме, что естественно влилась в суматоху, начиная переносить ящики. Корабль отбыл от пристани. На борту оказался один неучтённый пассажир.***
Диана на удивление легко проникла на корабль Семьи Каркасса. Казалось она и вовсе тут была с самого начала. Самые гнусные мафиози преступного мира, что не чурались отвратильной работой, таких как разбой, грабёж, наркотики, сутенёрство, в повседневности оказались довольно милыми людьми. И довольно долбанутыми, стоит заметить. А может дело именно в том, на чей корабль она залезла. Её цель числился главнокомандующим флота и непосредственным капитаном этого корабля по совместительству. И абсолютно все Каркасса, рядом с ним ведут себя как члены секты, до которых снизошло их божество. Диана совершенно не была удивлена, когда узнала, что в каждом из особняков, которые так или иначе принадлежат этой семейке, стоят статуи "Великого Скалла-сама". Они дрались за право принести ему чай, сочиняли лозунги, прятали его фотографии, развешивали по стенам плакаты. И всё это делалось за спиной объекта их помешательства. Сам объект толи не догадывался, толи умело этим пользовался, Диана не могла сказать точно. Её цель была на удивление не читаемой. Скалл был феноменом. Его слова и действия противоречили предыдущим, и Диана была заинтригована. Решив изучить его поближе, Диана вступила в борьбу за право исполнять поручения Скалла.***
Два месяца спустя. Диана стояла рядом со своей целью подавая то один ключ, то другой. Парень, беззаботно насвистывая, рылся в двигателе внедорожника, не подозревая насколько близка опасность. Но, не смотря на кажущуюся лёгкость задачи, Диана не могла расслабится, продолжая наблюдать. Скалл напрягал. Чем больше она на него смотрела, чем больше узнавала, тем более неправильным он казался. Любая информация была противоречива, а обычный анализ поведения не мог дать точный психопортрет. Он будто ребёнок выступающий в шоу, ещё недостаточно искусный, чтобы безоговорочно поверить, но достаточно талантливый чтобы играть убедительно. И вся это Семейка добровольно подыгрывает изображая кто массовку, кто декорации, кто восторженную публику. Скалл никого не выделял, ни одного из них он не называл по имени. Он оставался в центре толпы, но при этом не являлся её частью. И при всём при этом он был до странности искренним. Диана смотрела и против воли приходила в восторг. Она впервые не может прочитать кого-то, предсказать следующее действие. И ей действительно становился понятен чрезмерный фанатизм, что проявляли к нему Каркасса.***
Диана тщательно готовилась к убийству. Пускай она не была профессионалом в этой сфере, но к задаче она готовилась долго и тщательно. Просчитать всё до мелочей, проверить оборудование, спланировать пути отхода, если всё получится и запасной план, если нет. Да, она не была профессионалом, но почему-то зарекомендовала себя как оный. Диана помнит свои первые смотрины. Тогда отец был ещё более холоден и предпочитал общаться с ней только по делу. И если будучи совсем маленькой Диана ещё боролась с этим, то когда она немного выросла, это вылилось в подростковые бунты. Чтобы не приказал отец, всё делалось с точностью до наоборот. Тоже самое было и на смотринах. Она намерено портила впечатление о себе, хамила, огрызалась, а когда полезла в драку, женишок, — точно такой же подросток, как и она, — убежал от неё в слезах. Сказать что отец был зол, это не сказать ничего. Желая научить её уму разуму, он сдал её на руки одному из оперативников Семьи Ферро, с наказом обращаться, как с рядовым членом Семьи. Адриано надеялся привить ей дисциплину и выбить дурь, да, только с выбором наставника просчитался. У Фокса был отвратный характер, разнообразный опыт и навыки, а ещё одна маленькая слабость — мягкость к детям. Он учил Диану всему, что знает сам: обращение с огнестрелом, способ постройки ловушек, психология и многое по мелочи. Но никак не дисциплине. Как он мог ее обучить, если сам являлся злостным нарушителем? Диана переняла от наставника многое и вняла его советам. При отце она превращалась в пай-девочку, но при других... Мачеха выла и плевалась, слуги хватались за голову, женишки впадали в истерику. Адриано заподозрил неладное. На этот раз он отправил её на зачистку с опер-группой, чтобы она поняла бытие обычным рядовым и не выкобениваясь, выскочила замуж, чтобы подобной участи избежать. Диане не понравилось. Очень не понравилось. Но она была слишком упрямой и продолжала гнуть свою линию. В конце концов, пыл Адриано поутих и он перестал отправлять её в пекло, но время от времени продолжал наказывать, давая индивидуальные цели. Цена её свободы была построена на трупах. Пускай Диана и смогла помериться с совестью, ведь все эти люди были замешаны в криминале по самые уши, а значит хорошими людьми априори не являлись. Было немного грустно, что придется запачкаться снова. Была надежда, что это её последняя цель.***
Диана залегла на крыше здания. В руках была снайперская винтовка. Скоро, совсем скоро, её цель закончит последний в своей жизни обед, а она будет свободна от ярма замужества. Она снова просчитывала расстояние до цели, высоту позиции, угол наклона. Раз за разом смотрела на заранее повязанные ленточки, учитывая направление ветра. Диана не хотела ошибиться. Всё должно быть быстро и чётко, чтобы цель ничего не смогла понять. Зазвучала тихая мелодия скрипки. Диана быстро ответила на звонок. — Рачель, я немного занята, — Диана говорила спокойно, она не хотела обидеть одну из двух сестёр, что всё ещё продолжают ей звонить, не смотря ни на что. — Эм, привет, Диана. Я, — девушка замялась в нерешительности. — Я просто хотела... У тебя всё хорошо? — Рачель окончательно смешалась под конец и вопрос прозвучал беспомощно и обречённо, будто она хотела сказать, что-то совершено иное. — Я в порядке, — Диана вздохнула. — Ты точно это хотела сказать? — Звонила Имма, она сказала, — Рачель снова замолчала сгорая от неловкости. — А когда ты нас познакомишь? — Вопрос был совершено невпопад. — С кем? — Диана безумно удивилась. Да и слишком уж сестра смущается, что для неё характерно, но сегодня она побила все рекорды. — Со своей девушкой, — на такое Диана чуть не подавилась воздухом. — Так, послушай! — Диана старалась звучать серьёзно и убедительно. — Имма, как всегда, что-то себе на придумывала. Девушки у меня нет и не будет, это ясно? — Рачель промолчала, засмущавшись окончательно. — А сейчас я действительно занята, так что позже созвонимся, — Диана не дожидаясь ответа отключилась и снова сосредоточилась на цели. Наконец Скалл вышел из кафе щурясь от солнца и потягиваясь, будто специально становясь в наиболее выгодную для неё позицию. Диана не собиралась упускать шанса. Прозвучал выстрел.***
— Нет, ты представляешь, какое нахальство, — Скалл пил только что принесённый Дианой коктейль и восторженно вещал о покушении на себя любимого. Диана точно помнила, что успешно сделала три выстрела ему в грудь, что не мешает сейчас абсолютно живому Скаллу рассказывать ей об этом. — Выстрелить в Великого Скалла-сама средь бела дня, — Диана задумчиво смотрела на тёмно-фиолетовую ткань мотоциклетного костюма. Особый материал? В её душе опять не вовремя проснулся исследователь. Её цель имеет контакты с Верде, величайшим учёным нынешнего времени. И если она права и дело в костюме... Диана с трудом удержалась от желания потрогать материал, не уверенная, что её попытка полапать "начальство" будет воспринята правильно. — Ха-ха-ха, давно на Скалла-сама не совершались покушения, — Скалл смеялся и выглядел странно счастливым. Будто кто-то сделал ему лучший подарок на день рожденья. — Это надо отметить! Диана в очередной раз впала в ступор.***
Диана наблюдала за прямо таки грандиозной пьянкой. Члены Каркасса радовались и от всей души поздравляли начальство. Скалл сиял улыбкой, поедая торт с большой фиолетовой надписью "Пусть следующий раз будет удачным". Диана окончательно перестала понимать творящийся вокруг "дурдом".***
Три месяца спустя. В этот раз Диана решила действовать другим способом. Узнав что "начальник" собирается покататься на автомобиле, Диана дополнила его не предназначенными конструкцией деталями. Это была её собственная разработка, сверхтонкая бомба активирующаяся пультом на расстоянии до пяти километров. Она была серого цвета и в прикреплённом виде, была не отличима от днища машины. Идеальный вариант.***
— Это уже сверх наглость, взорвать одну из моих деток! — Скалл говорил на повышенных тонах, экспрессивно размахивая руками. — Она сгорела прямо на моих глазах, — он приложил руку к груди, как бы показывая, что этим поступком его ранили до глубины души. — А ведь я купил её совсем недавно, — голос затих, он упал на колени. Нижняя губа начала дрожать, а в глазах собирались слёзы. Каркасса в панике забегали, судорожно пытаясь придумать, как его успокоить. Было ясно, что если не предпринять ничего тех ждёт эпичный слезоразлив. — Вот, держите, Скалл-сама, — Диана вручила "начальнику" чашку какао, попутно накидывая на его плечи сиреневый плед. Как ни странно это сработало, и на Диану с удивлением смотрели лавандовые глаза. Всё ещё стоя на коленях, он завернулся поплотнее в плед и в задумчивости отпил из чашки.***
Четыре месяца спустя. После случая с пледом "начальник" стал выделять Диану из толпы и всюду таскать с собой. Это принесло сплошные проблемы. Отлучиться куда-нибудь незаметно стало сложнее, Скалл стал больше интересоваться её личностью, а значит велик шанс раскрытия, но самым страшным было то, что ей действительно было интересно проводить с ним время. А Диане нельзя привязываться. Поэтому она решила действовать решительней.***
Шапка надвинутая до самых бровей скрывала волосы. Лёгкий шарф скрывает всё что ниже глаз. Видавшие виды джинсы и кофта с капюшоном на размер больше, дополнили образ хулиганистого подростка, заодно скрывая женственную фигурку и выдвижной клинок на правом предплечье. В этот раз она решила подойти поближе и точно убедиться в устранении цели. Диана шла вперёд на встречу Скаллу, старательно имитируя небрежную походку. Когда до цели осталось небольшие полуметра она специально споткнулась, выставляя вперёд руки в чисто инстинктивном жесте. Видя как он схватился за живот и как под его руками медленно расширялось кровавое пятно, Диана быстро вскочила сливаясь с толпой.***
Диана смотрела как Скалл смеялся. Его испорченная куртка, благополучно отправилась в мусорку. А он хохотал, хватаясь за живот и сминая в кулаке футболку. — Это, хи-хи, это, — он не мог остановится, продолжая смеяться. — Прям как в Ассасин крид, — Скалл немного успокоился пытаясь отдышаться. — Не думал, что это возможно в жизни, — он лучезарно улыбнулся, светясь восторгом. Диане было не до смеха. Её мучал лишь один вопрос: как? Как он выжил?***
Скалл наблюдал за своей незадачливой убийцей, думая когда же она догадается, что он знает. К её чести, разгадал он её не сразу. Она хорошо вписалась в коллектив и её вполне можно было считать частью Семьи, вот только... Женщин в Каркассе не так уж и много, а потому он их всех легко запомнил. Она могла бы сойти за недавно вступившего новичка и сначала он думал, что это действительно так, но... Знать, что он пойдёт в то кафе могли только Каркасса, доступ к его машинам имеют только Каркасса, узнать, что он в кои то веке решил прогуляться пешком могли только Каркасса. Он бы вполне поверил, что его выследил кто-то посторонний, если бы это было один раз, но не три. Значит дело было в ком-то из новичков, вот только, как выяснилось, Каркасса не набирали новичков. Эта девушка просто появилась и всё. И тогда Скалл заинтересовался в ней ещё сильнее. Это было так занимательно, вести разговоры со своей вроде как убийцей. Её пребывание на корабле уже близилось к году. Попытки становились всё чаще, но ещё ни разу не повторялись. Войдя в гостиничный номер грудь могла пронзить арбалетная стрела или едва заметная леска, внезапно прорежет горло. В баре в коктейль будет подмешан яд. Во время спонтанного участия в гонках у мотоцикла внезапно откажут тормоза. Идя по улице на тебя может упасть рояль. И Скалл был в восторге от этого всего. Скалл был бессмертным. Он мог взрослеть, но раны затягивались в считаные секунды. И так уж вышло, что со временем люди, которые пытались его убить, выводились сами, а он получил крайне неоднозначную славу. Он всё ещё считается слабейшим из Аркобалено, но на других считалось безопаснее охотится, чем на него. Скалл успел смирится, что умрёт от старости, но просто так жить было слишком скучно. Поэтому Диана, — он до сих пор не уверен в подлинности этого имени, — стала для него глотком свежего воздуха. С ней было интересно разговаривать о строении двигателя или спорить о функциональности новой марки оружия. Ей нравится слушать классику и рок, хотя она совершено не запоминает имен исполнителей. С ней часто случаются казусы, а когда она забывается, то начинает творить фигню. Она хорошая актриса, отлично разбирается в психике людей. Чем больше Скалл узнавал о ней, тем больше она ему нравилась. Поэтому он наблюдал за ней, так же как и она за ним, ожидая конца этой интересной игры, чтобы начать новую.***
Диана раздраженно говорила по телефону, в который раз пытаясь доказать сестре свою "натуральность". — Имма, в который раз повторяю, я по мальчикам, — если раньше это тема вызывала у неё смущение, то теперь исключительно раздражение. Чем больше она пыталась доказать свою нормальность, тем больше сестра уверялась в обратном. — Но ты ведь сама сказала, что мужчины тебя не привлекают... — Это когда такое было?! — Диана начинала терять терпение, чувствуя, что ещё немного и она банально психанёт. — Ну, помнишь, когда ты ходила на смотрины, ты потом говорила, что они уроды, — Иммаколета говорила спокойным тоном, уже полностью уверенная в своей правоте. Она который раз уже пыталась, заставить Диану "принять все стороны себя". — Я ни разу не слышала, чтобы ты говорила такое о женщинах. — Моральные, — Диана страдальчески застонала. — Моральные уроды, — Диана бросила взгляд на сидящего напротив Скалла. Его глаза горели задором и он даже не пытался скрыть насколько ему весело. В голове внезапно вспыхнула мысль, как подпортить ему веселье, а заодно убедить сестру оставить в покое эту тему. Сбросив вызов, она настроила телефон на режим камеры. Решительно встав она подошла к Скаллу, в удивлении приподнявшим бровь. — Прошу прощения, — сказано это было исключительно для проформы. В следующий момент она схватила его за волосы задирая голову. Наклонившись, она впилась в его губы. Со стороны это должно быть похоже на страстный поцелуй. Диана быстро отставила руку с телефоном, дабы запечатлеть этот момент на камеру. Чего она не ожидала, так это того, что её быстро перетянут к себе на колени, а поцелуй превратится в очень даже настоящий. Скалл отобрал телефон из дрогнувшей руки Дианы и сам сделал несколько снимков. Прервав поцелуй Скалл, пока Диана приходила в себя, переслал фотки себе на телефон.***
С того дня Скалл стал проявлять настойчивые знаки внимания. Он и так раздумывал, как же к ней подступиться, чтобы начать ухаживания, а тут ему сами считай выдали разрешение. Закусив губу, Скалл вспоминал затуманенный взгляд, румянец на щеках и губы, испачканные в фиолетовой помаде. Его помаде. Глаза Скалла вспыхнули фиолетовым. Он безумно хотел испачкать её всю. Диана даже не догадывалась, какой ящик Пандоры она открыла.***
Скалл наблюдал за метаниями Дианы. Он не давал возможности отказаться, свести всё к шутке. Не вёлся на её уловки, игнорировал попытки спровоцировать. Скалл был настойчив и с каждым разом подбирался всё ближе, узнавал о ней что-то новое. Он заполнил собой всё пространство, обернул в своё Пламя, как в пуховое одеяло. Раз за разом он доказывал ей, что она его, что с ним будет хорошо, что он никогда не заставит её делать то, что она делать не хочет, что нужно лишь доверится, поддаться, позволить себе побыть немного слабой. Диана продолжала уходить, вырываться, но потом сама возвращалась, отчаянно желая согреться в чужих объятиях. Она даже себе боялась признаться, что ей это нравилось. Впервые кто-то захотел получить именно её, а не выгоду, которую она может принести. Диана боялась верить и отчаянно боролась, но раз за разом проигрывала, себе же. Диана смотрела на револьвер, подарок её наставника. Пожалуй, это её последняя попытка.***
В комнате были лишь она и он. Помещение освещал ночник, создавая приятный полумрак. Диана стояла абсолютно голой. Тени красиво очерчивали изгибы молодого тела. В её руке был револьвер. Чёрное дуло ствола было направлено точно в лоб обнажённого Скалла. Он сидел на кровати в расслабленной позе и смотрел на неё с нежностью, неуместной в данной ситуации. Она смотрела в, ставшие такими родными за полтора года, глаза и всеми силами пыталась заставить себя нажать на курок. Скалл упёрся лбом в дуло, как бы призывая её действовать и мягко улыбнулся. Диана хочет свободы, право самой решать, что делать. Она хочет запереться в своей лаборатории и никогда больше не выходить оттуда. Так почему же она не может сделать последний шаг? Рука с пистолетом дрогнула. Скалл аккуратно отвёл её руку целуя запястье. Ноги Дианы подогнулись. Притянув её в объятья Скалл продолжал целовать плечо, шею, лоб, веки. В какой-то момент она поняла, что плачет. Скалл нежно вытер её слёзы, наконец целуя в губы. Он смотрел на неё раскинувшуюся на кровати. Целовал неторопливо, но настойчиво. Жадно скользил руками по талии. Он горел и Диана горела в этом пламени. Он предъявлял на неё права и она хотела это ему позволить. Они соприкасались друг с другом в жарком танце страсти, отдаваясь и забирая. Они будто хотели слиться в единое целое, без возможности разделиться. А револьвер так и остался лежать на тумбочке. Выстрел так и не прозвучал.