Венец принцессы Тьмы

Так получилось, что за оставшиеся две недели до праздников Элли со Стеллой так и не встретилась. Пару раз она отправлялась в Розовую страну – телепортацией, без Аларма, - но никак не могла застать волшебницу: то Стелла улетала куда-то на границы, то принимала зачёты в Школе Искусств, и Элли не стала её беспокоить – в конце концов, дело, хотя и волнующее, но не супер-спешное. Годик-другой можно подождать. А лучше – пристать к Стелле на самой свадебной церемонии. Элли невольно улыбнулась своим мыслям. «Пристать» нехорошо звучало, но другого слова не нашлось. Получается, думала Элли, Аларм в нашей тесной дружной компании пока единственный, кому «грозит» обычная жизнь. Страшила, Дровосек – они сами по себе вечны, только солому или детали вовремя меняй. Сама Элли с сестрой под заклятием Стеллы. Ланга получила вечную молодость от Пакира, и с Дональдом как-то поделилась. Веса – с ней непонятно что, но никто как будто не ждёт, что она состарится, ни Дровосек, ни Ланга, которая всё это устроила. Лили с Томом пока думают, но скорее Том всеми правдами и неправдами добудет себе замедленное старение, чем позволит Лили от него избавиться. Ну и Стелла – тут всё понятно. Даже Фарамант с Дином Гиором могут прожить столько, сколько захотят со своими фиалками. В общем, вся компания у них такая! И только Аларм выбивается из ряда. Нехорошо. Неправильно. Кстати, есть запасной вариант. Если Стелла не захочет, Элли пойдёт к Ланге. Та знает какой-то способ остановить старение, хотя и утверждает, что он болезненный. Но вдруг Аларм и на такое согласится? Решать, конечно, ему… Элли понимала, что Аларм не потому отказывается (пока что) от вечной юности, что действительно этого не хочет, а из скромности какой-то. Вот интересный он человек. Как лезть в битвы – так он вообще страха не ведает. А попросить что-то для себя – стесняется. Неплохое качество на самом деле, только когда оно в меру. Ах да… Там же ещё вопрос о детях. Элли помрачнела при этой мысли. Мечты о том, какой она будет мамой, были такими манящими, но… что будет, если они не осуществятся? Можно, конечно, поступить, как та же Веса – взять приёмных. Но очень уж хочется своих, родных… Чтобы чувствовать связь с малышом с самого начала, когда он ещё внутри тебя… Радоваться каждому его движению, радоваться его рождению, каждому новому дню с ним… Прочувствовать всё. Наверное, она наивна и представляет себе материнство излишне идиллично, но что поделать! Мечты – они такие… Вечно к идиллии стремятся. В Большом мире Элли с годами смирилась со своей бездетностью, а сейчас, с вечной юностью, всё это снова всколыхнулось… И тем больше тревожила неизвестность: получится? Не получится? Элли старалась не зацикливаться на этой теме – есть множество других, не менее важных, - но совсем отстраниться не получалось. В конце концов, если она королева и фея, это ещё не значит, что материнство неважно. Тем временем праздники надвигались с неумолимой скоростью, и уже не только дворец, но весь Изумрудный город стоял на ушах. Чествование памяти погибших планировалось не только в городе, но и на самих берегах Красного озера – на месте прошедшей битвы, и туда уже давно началось целое паломничество – в основном жителей Фиолетовой страны, конечно, но и из Зелёной туда шли, и из Долины Марранов. Там будет торжественная церемония с утра, а в Изумрудном городе – после полудня. Элли надо успеть и туда и туда. Периодически она пыталась написать заранее и заучить какую-нибудь торжественно-печальную речь, чтобы произнести её на бывшем поле битвы, но каждый раз бросала. Ну невозможно такое заучить! Да и глупо оно будет звучать – заученное. Такие речи должны идти от сердца, даже если она в самый ответственный момент будет путаться в словах. Над обрывками такой недописанной речи её и застала однажды Энни, которая уже даже не удивилась, увидев сестру печальной и мрачной. - Что случилось? - Я думаю, - Элли подпёрла голову руками. – Думаю и не могу… Порой прямо в дрожь бросает… О тех воинах, которые погибли в битве… и я не знаю, как я буду о них говорить. Ведь на меня будут смотреть их близкие. Получается, что те воины умерли, а мы остались живы. И вроде я понимаю, что, по логике, не мы тут виноваты. Виноват Пакир, который развязал эту войну, который повёл на нас свою армию… Но почему-то чувствую себя виноватой. Потому что это я сказала людям – идите и бейтесь. Да, за свою свободу, за жизнь близких и друзей. Но ведь и я знала, что они могут не вернуться. И многие не вернулись… Она действительно вздрогнула. Энни обняла сестру. - А хочешь, я полечу на Красное озеро? Сама. И сама всё скажу. - Нет… Там должна быть я. Ведь я Хранительница… - Ну и что? Думаю, люди поймут. Я всё-таки тоже не последний человек в Волшебной стране, знаешь ли. И в той битве я тоже была. Мы можем со Стеллой вместе туда полететь. Она тоже найдёт, что сказать. Ведь это она остановила Пакира. Будет вполне достойно, Элли, соглашайся. - Да мне от этого сильно легче не станет, - вздохнула Элли. – Я те же речи должна буду потом в Изумрудном городе произносить. И на меня будут смотреть друзья и родные не вернувшихся. - Ну всё-таки не два раза говорить… Давай, соглашайся, - ещё раз подтолкнула Энни сестру. – Все поймут. - А тебе очень этого хочется? - Я не знаю, но мне просто кажется, что нам со Стеллой есть что сказать, - серьёзно ответила Энни. И Элли, подумав немного, кивнула: - Ну хорошо. Давай так. Она и в самом деле второй раз может не вытянуть – а в Изумрудном городе уже никуда не денешься, надо говорить, и ни за кого не спрячешься… Страшила, узнав о предложении Энни, одобрил его и высказал свои размышления: - Официальные речи всегда тяжелы. Я тоже думал – лучше бы просто собраться всем у озера и вспомнить пережитое между собой… Без всякого пафоса… - Но правители всегда заложники этикета, - мрачно кивнула Элли. – Я понимаю. - Энни вот умеет обходиться без этикета и в то же время соответствовать всему, чему должно, - хмыкнул Страшила. – Кое-чему нам бы у неё поучиться… В последние дни перед праздниками Элли и вовсе как будто в какую-то прострацию впала. Желание было только одно – пережить эти торжества поскорее. Печальные и радостные – всё равно. Она всё делала машинально, и в какой-то момент поймала себя на том, что на вопросы отвечает невпопад, не вслушиваясь. Почему-то стало любопытно – это только у неё так или у Энни и Аларма тоже? Но похоже, только у неё – остальные вели себя осмысленно. Аларм так и вовсе бодро на пару с Дином Гиором проводил репетиции парада и последние тренировки гвардии – были задуманы показательные выступления фехтовальщиков, инициатива – всё от того же Дина Гиора, вспомнившего молодость. Он и сам в них хотел поучаствовать. Ну, а Энни была вся в организационных вопросах – где что спешно доделать, сколько пригласить поваров для праздничных пиров (ибо пировать не один день придётся!), сколько музыкальных коллективов, как украсить зал, где разместить гостей и нанятый на время обслуживающий персонал – что-то обсуждалось заранее, но как всегда, в последний момент потребовались уточнения. Ночами же Элли снились кошмары – Пакир, Подземелье, город Теней, поле битвы, усеянное телами погибших – во сне это выглядело ещё ужаснее, чем было наяву. Ей снилось, что гибнут друзья, что всю страну затапливает Тьма, и она сама – Элли – не в силах сдержать всё это, задыхается, задыхается, как от удушливого газа, глядя прямо в глаза Пакиру, который торжествует… Элли просыпалась и боялась потом заснуть, не желая, чтобы эти кошмары приходили вновь. Бессонница сказывалась – днём Элли была всё более заторможенной, уставшей и нервной. Хотя и старалась своё поведение хоть как-то контролировать. До праздника оставался один день – и Элли уже ничего не могла делать. От неё ничего и не требовали, к счастью – Энни и Фаина, спасибо им большое, твёрдо решили, что Элли надо отдохнуть, и никого к ней не пускали. Аларм был с ними солидарен и сам Элли не тревожил. Но ей от этого легче не стало. Она весь день просидела, тупо листая книги – обычные книги из городской библиотеки, - пытаясь отвлечься, потом просто сидела, пытаясь сосредоточиться, но ничего не вышло. И ей стало не по себе: если она сейчас вся невменяемая, что же будет завтра? Стыдно же: она пережила эту войну, противостояла Пакиру, а теперь, когда надо пережить всего лишь пару праздничных дней, её колотит и трясёт, как под током. Она даже перед Пакиром так не нервничала. Но наверное, подумала Элли, тогда в принципе всё было по-другому. Тогда она просто твёрдо знала, что надо выстоять и победить. Всё было чётко и ясно: вот враг, и ты не имеешь права показывать перед ним свою слабость. Держись – во что бы то ни стало. Он тебя не щадит, и ты не особо-то щадишь его. В войне все средства хороши, победа любой ценой и так далее. Даже некогда о чём-то задумываться – ты просто бьёшь или просто стараешься выжить и уцелеть, принимая решения мгновенно и не слишком-то терзаясь выбором. В битве адреналин такой, что не чувствуешь ни боли, ни страха. Всё лишнее отключается. Известны же случаи – ещё по истории Большого мира – как воины проходили всю войну с ранениями, а умирали потом дома. И не потому, что «еле доползли». Просто на войне всё отключалось, а потом всплывало… Вот и у неё теперь так. И к тому же, по сравнению с битвами – всё и проще и сложнее одновременно. Уже не надо бояться за жизнь свою, близких, всей страны. Но ответственность за них всех никуда не делась. И парадокс в том, что перед врагом, на войне, эта ответственность была как-то легче. Тогда от Элли требовалось только одно: быть сильной чародейкой и победить Пакира каким угодно способом. Да, это было сложно. Но она оправдала эти ожидания. И на неё навалились новые: теперь она должна быть для своего народа лучшей королевой, для друзей – лучшей подругой, а для близких (Энни и Аларм) – самой любящей и заботливой сестрой и – вот-вот – супругой. И оказалось, что быть лучшей для друзей сложнее, чем просто идти в бой. В бою всё просто: кто на твоей стороне, тот и хорош. А в быту столько нюансов… Не исключено, конечно, что в первую очередь Элли сама к себе предъявляла завышенные требования, а окружающие её и так принимают такой, какая она есть. Возможно, она сама себя накрутила, всё это не нужно, всё и так хорошо. Возможно, она зря боится в чём-то ошибиться. Скорее всего, зря. Надо быть проще. Вот только Элли поняла, что у неё плохо получается «быть проще». Раньше умела, но разучилась. За этот год. Почему-то решила, что надо быть идеальной, но такое решение себя не оправдало… Возможно, в стремлении достичь этого идеала она где-то перегнула палку – а возможно, её вообще занесло немного не туда. Что ж, и над этим будем работать, решила Элли под вечер. К ней как раз пришла Энни – отчиталась, что всё хорошо, всё готово, всё сделано. А Элли сидела с ногами на кровати, задумчиво глядя в окно. - Год назад в это время уже битва началась, - проговорила она. – Даже не верится. - Это да-а, - протянула Энни. – Жуть, что тогда было. Мы с Лили ещё и Тома по Лунной стране искали. - Кстати, они уже прибыли? – слабо улыбнулась Элли. – Ну, Том с Лили. - Нет, завтра прилетят на Красное озеро. Элли кивнула. А Энни продолжала: - К слову о Красном озере… Мне надо будет завтра пораньше вылететь туда. Ты мне облачко сделаешь? Я бы на коврике, но на облачке быстрее и удобнее. - Конечно. Во сколько? - Мне там надо быть в десять, значит, вылететь надо часов в семь. - Хорошо… - А может, сейчас сделаешь, и оно меня до утра дождётся? – с беспокойством Энни заглянула сестре в лицо. – Ты тогда выспишься нормально. На тебе лица нет. Ты отдыхала сегодня вообще? - Отдыхала, кажется… Да, давай сейчас сделаю. Отправлю к тебе на балкон, - Элли поднялась. Сёстры вышли на балкон Элли, где и были проделаны все необходимые манипуляции. Сгущались вечерние сумерки, и город оживлённо гудел, готовясь к завтрашним торжествам. В него, пожалуй, и правда половина Зелёной страны съехалась, и из соседних стран тоже немало. Важные гости прибудут завтра, тем более что часть из них сначала побывают на Красном озере. Элли зябко повела плечами, хотя было не холодно – но она вдруг почувствовала озноб. - Когда вспоминаю битву, вообще не понимаю, как мы её пережили, - заговорила она. – Это ведь было невозможно. И как мы с ума не сошли? Это же для человеческой психики невероятное испытание. Вообще, как вот всё это случилось, я не понимаю. Мне вспоминать об этом – жутко до невозможности, а тогда ведь страха не чувствовала. Как будто он отключился. - Угу, - кивнула Энни. – У меня тоже так. Не только о битве, вообще о тех днях. Это было выше всех человеческих сил, но тогда воспринималось нормально так. Ну, битва. Подумаешь. А сейчас как вспомню, потом кошмары ночью снятся. - Тебе тоже? - И тебе? Элли кивнула. - Тогда надо меньше вспоминать, - заявила Энни. – Хотя, конечно, сейчас это нереально. Поневоле вспоминается. Они помолчали. Потом Энни сказала: - Ладно, я пойду. А то завтра ещё день такой… Спокойной ночи и отдыхай получше, - она обняла сестру, поцеловала в щёку и ушла. Элли честно попыталась выполнить совет отдохнуть, легла спать пораньше, и заснула сразу – но снова начался кошмар. Снова снилось, как она стоит перед Пакиром в тронном зале Чёрного дворца, и он требует сдаться и сдать Волшебную страну, этот жуткий серенький человечек с глазами темнее мрака… Мрак расползается, и Элли в нём сейчас утонет… - Я не отдам Волшебную страну, - она попыталась закричать, но вышло тихим шёпотом – потом осознала, что это сон, и попыталась проснуться. Ей показалось, что она это сделала – открыла глаза, но Пакир стоял возле её кровати… Нет, кровать была лежанкой в подземной темнице, и Элли была в кандалах… «Я не отдам Волшебную страну», повторила она, и снова попыталась проснуться, и теперь уже Корина смотрела из угла, довольно ухмыляясь… Она приблизилась, а у Элли ноги как будто увязли в глине… - Не отдам! – крикнула Элли и теперь проснулась по-настоящему. Ей показалось, что от крика, хотя на самом деле это был лишь тихий стон. В комнате было душно и темно, и Элли не сразу поняла, что за шум – в окна лупили струи дождя, над Изумрудным городом гремела гроза. Вот сверкнула молния, высветив на мгновение все предметы в комнате, разбросав тени на стене, и Элли дёрнулась, вскрикнув, накрывшись одеялом с головой. Ей показалось, что тень на стене живая, хотя, конечно, это было не так. Но здравый смысл почему-то отключился. Элли никогда не боялась грозы, но сейчас почему-то накатил страх. Наверное, ночь такая… Ровно год назад они все противостояли Пакиру – и как-то действительно жутко становилось сейчас, словно эта гроза – отголосок той битвы. Элли охватила дрожь, она не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Сжав ладони коленями, она скомкалась под одеялом, в ужасе зажмурившись. Было дико неприятно ощущать себя слабой трусихой. Она столько пережила, а тут такая ерунда… «Нельзя так, - повторяла она про себя. – Я не испугалась Пакира. Всё это уже в прошлом. Это всего лишь гроза. Я волшебница и Хранительница. Смешно бояться грозы, я же не маленькая…» Но, сколько бы она себе это ни твердила, страх не уходил. Даже не страх – какая-то немыслимая паника, отчаяние, сковывающее движения и путавшее мысли. Руки уже болели от напряжения, их начало сводить судорогой. Ночь – время для тёмного колдовства. А вдруг эта гроза – не просто гроза? Вдруг… вдруг что-то случилось снова? Тогда просто нельзя бояться! Тогда надо встать и… и… и что-то делать. Защищать город, друзей, страну, если это снова нападение злых сил. В конце концов, они же не уничтожили Пакира, а только изгнали. Стелла заставила его уйти. Вдруг он вернулся? Почему-то эта мысль придала ей сил, и Элли вскочила, бросившись к окну. Её чувства и мысли будто раздвоились: одна половина продолжала дико паниковать едва ли не до слёз, а вторая – хладнокровно высчитывала, что надо сделать в случае реальной опасности. Ощущение, в общем-то, было знакомым – Элли нередко такое переживала на той войне. Она всегда считала себя смелой и нередко утверждала, что ничего не боится. Но если уж совсем честно – боялась, просто умела в себе побеждать этот страх, задавливать его. Или он задавливался сам – азартом и желанием победить, защитить друзей. Инстинктом выживания. Или чувством противоречия – меня бьют, а я не поддамся. Так бывает. Страх – это преувеличенный инстинкт самосохранения, но он может отключиться под воздействием других эмоций. Очередная вспышка молнии на полнеба заставила отшатнуться от окна, раскат грома – присесть, зажимая уши, но тут же Элли снова приникла к стеклу. Грозы в Волшебной стране – нечастое явление, но они каждый раз пугающие, это Элли узнала ещё в детстве, когда их на пути из Изумрудного города в Розовую страну застигло наводнение на острове посреди Большой реки. Теперь снова некстати вспомнились те приключения, и конечно, в самом негативном свете – снова накатил страх, как тогда в детстве, только усиленный, потому что так иногда тоже бывает – в сам момент опасности не настолько её осознаёшь, а вот когда она уже прошла – наступает такой откат, что крыша едет. Впрочем, от этих страхов Элли тоже сумела отвлечься. Она Хранительница. Надо понять, не грозит ли опасность городу. Не магическая ли природа у этой непогоды. В любом случае её, наверное, лучше бы убрать, эту грозовую тучу. А то все напугаются. Элли распахнула окно. Её тут же обдало струями воды, она моментально продрогла, но упрямо смахнула мокрые волосы с лица и вскинула руку, пытаясь поймать магический импульс в грозе, если он есть. «Хоть бы кто-нибудь пришёл, - возникла абсурдная мысль. Ну кто ночью будет бродить по дворцу? И уж точно никто не посмеет беспокоить свою королеву. – Пусть хоть кто-нибудь…». Можно было бы мысленно позвать Страшилу, который никогда не спал. Просто сейчас Элли очень захотелось, чтобы кто-нибудь стоял рядом и морально её поддерживал. Страшила – это хорошо. Надёжный друг. Но хотелось бы… нет, не Страшилу позвать, конечно… Магической составляющей в грозе не обнаружилось, и Элли немного успокоилась. Пришлось переодеться – она промокла вся с ног до головы. Снова встав у окна, она принялась магией отгонять и рассеивать тучу. Пусть гремит где-нибудь над горами, если уж так надо. Жители Волшебной страны не слишком-то любят подобные устрашающие погодные явления. Элли представила, как сейчас может быть страшно каким-нибудь маленьким Мигунам или Жевунам, явившимся в город на праздник – вдруг они тоже ждут от грозы какого-нибудь зломагического подвоха? – и ей стало неловко за себя, что она поначалу так паниковала. Ну, обыкновенная гроза. Что такого. Нет, понятно, что наложилось на воспоминания, ощущения… Гроза утихала, превращаясь в обыкновенный несильный дождик. Утром на улицах и площадях будут лужи, но главное – солнечно и тепло, а лужи быстро высохнут. Даже хорошо получится – город умылся к празднику… «Надеюсь, никакой праздничный реквизит или украшения не пострадали, а то людям обидно будет, они так старались», - подумала Элли. И тут раздался лёгкий стук в дверь. Элли резко обернулась. - Кто там? - Элли, ты не спишь? – слегка удивлённый голос. Элли и сама удивилась. Аларм? Она, конечно, мечтала, чтобы он пришёл, но… не надеялась особо. Лёгким пассом руки она заставила дверь открыться, а потом свечу – зажечься. - Мне показалось, ты меня позвала, - Аларм переступил порог. Он с явным недоумением глядел на Элли, одетую, у открытого окна – впрочем, и сам был одет (только босиком) и даже с мечом в руках. Это Элли заставило улыбнуться – был готов её защищать? Подумал, что она в настоящей опасности? - Я не звала, - помотала головой она. – Хотя, о тебе подумала. Спасибо, что пришёл. Я тут по-дурацки грозы испугалась… Никогда не боялась, а теперь вдруг. Извини, что побеспокоила… - Ничего страшного, - серьёзно ответил Аларм. – Зато мы теперь знаем, что я тебя всегда услышу. Элли нервозно хихикнула. Напряжение отпускало. - Извини, - повторила она. И, закрыв окно, села на кровать. – Просто… Сначала воспоминания навалились, потом мне кошмар приснился, потом эта гроза… - она всё с той же нервозной улыбкой взмахнула руками. – Я ещё подумала – вдруг в ней что-то магическое, плохое. Испугалась поначалу, потом взяла себя в руки и пошла её прогонять. - Понятно, - кивнул Аларм. Сел рядом и взял её руки в свои. Элли только сейчас осознала, что руки у неё ледяные, даже дрожат от холода. Замёрзла у окна под дождём. - Что за воспоминания? – негромко спросил Аларм. - Про то, что было год назад, - так же негромко призналась Элли. Ей очень захотелось выговориться – и она знала, что Аларм выслушает… – Знаешь, мне тогда было очень страшно, что ты погиб в Подземной стране. Теперь мне это снится иногда, и в снах оно ещё страшнее. Да мне вообще много неприятного снится. В детстве и юности часто снился то полёт на Убивающем домике, то обвал в Пещере – после которого мы с Фредом попали к Рудокопам… Там ещё был жуткий момент, когда нам пришлось на лодке очень тесный туннель преодолевать. Было очень страшно – вдруг застрянем. Или вдруг там бездна – на той стороне. Хотя почему-то в тот момент было не так страшно, как потом в снах. Как будто в опасность не верилось. А потом пришло вот это ощущение – когда ползёшь по узкому туннелю в темноту и не знаешь, что там будет. - Мне тоже похожее снится, - Аларм чуть улыбнулся. – Когда я бежал от Тогнара, пришлось пролезать сквозь узкую щель в потолке пещеры. Хотя у меня выбора не было, к тому же я знал, куда лезу. Но всё равно боялся. Я же о Верхнем мире почти ничего не знал. - Говорят ещё, что в подобных снах человек может вспоминать момент своего рождения, - хмыкнула Элли. – Когда ребёнок тоже лезет по узкому проходу и не знает, что его там ждёт. Она вдруг почувствовала, что краснеет. Опять неловкая тема детей, ещё и так откровенно… Но вроде не стала углубляться. - Интересно, - кивнул Аларм. - Но сейчас мне чаще всё-таки снится последняя война, - торопливо продолжила Элли. – Пакир, Корина, Ланга, каббары, битвы, чья-то гибель… Даже тех, кто остался жив. Я каждый раз просыпаюсь и потом не могу уснуть до утра. Зажигаю все свечи и сижу с книгой Виллины. И не знаю, как от этого избавиться. Я уже и магией пыталась, и всем, чем угодно… и пыталась убедить себя, что всё это не страшно и уже давно прошло. Пытаюсь забыть об этом, но не получается. Видимо, такое забыть невозможно… Аларм молча погладил её по волосам, потом обнял и привлёк к себе. Элли положила голову ему на плечо, а он сказал: - Я тебя понимаю. Наверное, все те испытания вообще выше человеческой психики. Как мы их только выдержали… - Ага… Мы и с Энни об этом говорили. Человек сам не знает, на что он способен, - слабо улыбнулась Элли и спросила: - А тебе что-нибудь снится после войны? Ну, такое… Аларм ответил как будто нехотя: - Иногда. – Помолчал и добавил: - Город Теней снится. Но оно только поначалу пугает. Потом я как-то перестраиваюсь. Не то чтобы совсем страха нет, но он скорее подстёгивает идти вперёд и всё преодолевать… Искать, что там дальше. - Научи меня? – Элли искоса взглянула на него, не поднимая головы. Аларм улыбнулся: - Научу, только это не сразу получится. Тут же нужна комплексная работа с настроем. - А ты как научился? - Ну-у, дорогая моя, - усмехнулся Аларм, - меня же учили быть воином. А воин – это ведь не только физическая подготовка, но и опять-таки психологический настрой. – Элли заинтересованно смотрела на него, мысленно желая – только говори, рассказывай что-нибудь, отвлеки меня от этих моих страхов… Неизвестно, услышал ли Аларм эти мысли, но продолжил: - Если я буду вечно чего-то бояться, то грош мне цена. Если я не сумею справиться со своими страхами и переживаниями, опять же я ни на что не годен, и ни в одну битву меня не возьмут. Потому что после первой битвы может последовать вторая. А если я после первой расклеюсь, то во вторую уже не смогу пойти – а пойти я должен. И так вот с детства внушается и воспитывается… - Понятно, - со смешком протянула Элли. – То есть, из меня воина точно не получится. - Я бы сказал, что тебе и не нужно, - задумался Аларм. – Но похоже, нужно. Только знаешь, всё равно это можно преодолеть. Как минимум, перекрыть новыми воспоминаниями. Не менее яркими, но более приятными. Я так думаю. Ну и, в конце концов, с тобой ведь я, - он улыбнулся. – Если что, зови меня. Элли чуть отстранилась и кивнула. - Спасибо тебе. Аларм пожал плечами. - Не за что. Ты сейчас что будешь делать? - До утра ещё много времени… - проговорила Элли рассеянно, взглянув на часы на стене. Такие часы – небольшие и бесшумные – были редкостью, но мастера из Фиолетовой страны сделали их специально для Элли и однажды преподнесли, как сюрприз. - Я могу ещё побыть с тобой, если хочешь, - нерешительно, даже комкая слова, предложил Аларм, и она встрепенулась: - Да, конечно! Если тебе не трудно… - Не трудно, - заверил её Аларм. – Ты можешь лечь спать, а я посижу с тобой, пока ты не уснёшь. - А ты сам? – неуверенно проговорила Элли. - Обо мне не беспокойся, - он легко отмахнулся. И у Элли почему-то аж сердце защемило, что едва ли не плакать захотелось – неизвестно, от чего. От благодарности, наверное. Она схватила Аларма за руку и шепнула, глядя ему в глаза: - Оставайся со мной. До утра. Аларм, казалось, был удивлён и молчал. Элли добавила: - Пожалуйста. – И, так как он всё ещё ничего не говорил, встряхнула его руки: - Что тебя смущает? Мне просто страшно будет одной. - Ну, если ты разрешаешь, - неуверенно проговорил Аларм. И Элли крепко обняла его, закрыв глаза. Как будто душу отпустило…