антимония

Тепло. Не смотря на столь морозную погоду под конец зимы, всё равно тепло. Тепло внутри. И это приятное чувство. 1:39. Суна медленно встаёт со скамейки, разминая затёкшие, одновременно с этим замёрзшие ноги. У него на руках покоится кошка. Она тихо сопя в грудь парня. Его куртка чуть расстёгнута, дабы согреть рыжую красавицу, как бы укрывая, пряча таким образом от холода. А вообще, удивительно, что такой строгий и серьёзный человек, как он, может растаять при виде обычного животного. Видимо, это не просто животное. Парень держит рыжий комок в руках, не желая отпускать. и протягивает свободную руку девушке, с интересом разглядывающей его. Она немного растерялась, но тут же, стараясь этого не показывать, поднялась, обхватив своими пальчиками мужскую ладонь. Тёплый. Как только девушка поднялась на ноги, голова немного закружилась от усталости. В нос вновь ударил приятный парфюм волейболиста, который она заметила ещё с самого начала, как только врезалась в него при встрече. — Холодно? — хриплым спрашивает он. — Нет, — совсем неправдоподобно процеживает через зубы Т/и, сжимая челюсти от мороза ещё сильнее. — Ты дрожишь. Давай я тебя до дома провожу, а то заболеешь ещё, — старший шагнул вперёд, не осознавая, какую глупость сказал. Дома Т/и никто не ждал. Она же осталась у Хитоми с ночёвкой. Прийдя сейчас, посреди ночи домой, что она скажет маме? Как объяснится? — Суна, я.. — она робко подняла взгляд, но ей не дали договорить, перебив на полуслове. — Ринтаро. Зови меня Ринтаро, — спокойно произнёс блокирующий, всё ещё сжимая пальцы девушки в своей ладони. От такого контакта становилось неловко. Т/и как завороженная смотрела в эти глаза, теряясь вновь и вновь. Чуть покрасневшие костяшки начали согреваться. От его прикосновений было приятно. Хочется, чтобы он прикасался к тебе постоянно, как можно чаще. Даже если это случайные прикосновения. — Я от Оми пришла и не думаю, что родители будут рады такому позднему визиту, — смущённо выдала девушка, — Так что, пожалуй, погуляю ещё. Лучше уж так, — губы девушки сжались в тонкую полоску, а зубы уже чуть ли не дрожали. Парень скептически оглядел менеджера и, приподнимая бровь, вздохнул, ближе прижимая к себе кошку. — Идём, — Ринтаро сделал шаг, потянув за собой смущённую. Слегка опешив от этого, девушка замерла на месте, боялась шевелиться, сделать не так. Это заставило парня провернуться вновь. Две серо-жёлтые искорки не были такими ледяными. Сейчас, глядя в эти глаза, можно утонуть. Хочется утонуть. *** У него дома тепло. Пахнет едой. Т/и своим предложением о прогулке оторвала его от позднего ужина. От этих мыслей становилось ещё более неловко. Квартира пустовала. А как раз-таки это придавало чуть больше уверенности, ведь никто лишний раз не увидит очередную неудачу девушки, мало ли что. Он забрал кошку. Просто так. Без лишних слов. Животное сидело на деревянном подлокотнике дивана и виляло хвостом, рассматривая большими зелёными глазками своё новое место обитания. На неё изредка поглядывал Суна и улыбался. — Позавтракаем? — неожиданно спросил парень, вырывая Т/и из своих мыслей и наблюдений. Девушка лениво нажала на дисплей телефона. — Три, мать твою, утра, —выдохнула она. — Мать мою не надо, — вставая с дивана и потирая глаза руками поддержал парень, — Утро доброе. Девушка не смогла сдержать смех. Неожиданно для обоих в прихожей что-то упало, а входная дверь неприятно громко захлопнулась. Оттуда были слышны шорохи и непонятные звуки присутствия кого-то. Суна приказал сидеть в комнате, а сам тихо поскользил в сторону прихожей. Спустя еще пару минут, послышались ругательства, а Т/и и вовсе боялась предположить, что там происходит. Слова было не разобрать, но вот интонацию можно понять сразу. Кто-то — по предположению девушки, Суна и незнакомец — сейчас спорит, но уже не в прихожей. Это точно. Тихо приоткрыв дверь, она проскользнула наружу, крадясь к месту событий. Чёртовы длинные коридоры. Почему и зачем? — На меня посмотри, — строго говорит голос, лишь издалека напоминающий голос Суны, — Посмотри.. на меня, — с тяжёлым вдохом произносит он вновь. — Не.. н..не буду.. — второй голос наконец вступает в диалог, но его разобрать оказывается ещё труднее. У него будто язык заплетается или что-то не так с речью. Т/и стоит за стеной, опираясь на небольшую полку с книгами и, стараясь даже не дышать, продолжает вслушиваться в происходящее за ней. Вдруг она слышит удар. А после ещё удар, но уже не такой как ранее. В голове бегущей строкой самые ужасные мысли. Крики за стеной продолжаются. Чтобы не упасть от страха, она опирается о полку, и одна из книг предательски падает на пол. Пока не стало совсем поздно, Т/и выходит из своей «засады». Лучше уж она сама себя сдаст, чем её застукают. Ноги не слушаются. В глаза девушке бросаются алые капли крови на тёмном ламинате. Подняв взгляд, девушка видит недовольное лицо друга. Он сидит на диванчике, вытирая кровь с разбитой губы краем кофты. А рядом, на полу, сидел Акио и прибывал в состоянии алкогольного, а может и наркотического опьянения. Он покачивался из стороны в сторону, прикрывая глаза. Его волосы попрежнему кудрявые, но настолько растрёпанные, что смотреть больно. Очки в круглой оправе валяются рядом, одна линза была разбита. Из его носа течёт тонкая струйка крови, напрочь марая светлую ткань толстовки. — Пожалуйста, хватит, — чуть ли не со слезами на глазах умоляет девушка, смотря на Ринтаро. Он метнул на неё взгляд, от которого кинуло в дрожь. Тело сковал страх. Страх от этого взгляда. Страх от тишины. От другой, давящей тишины. Тело буквально бросало в дрожь, и девушка была не в силах это контролировать. Две леденящие душу искорки продолжали смотреть на неё. Пытались испепелить взглядом. Его брови были сведены к переносице, а сами глаза потемнели. Поднявшись со своего места, он стремительно подошёл к девушке, желая вывести из её комнаты. Она упёрлась дрожащими руками ему в грудь и попыталась оттолкнуть, всхлипывая носом. — Ты меня пугаешь! — гостья в страхе отпрыгнула назад, поднимая заплаканные глаза на парня. Слёзы всё продолжали катиться по щекам, из-за чего тушь скаталась в уголках глаз. Т/и плакала не от физической боли, к слову, её совершенно не было, а от моральной, которая появилась из ниоткуда. Наверное, даже не из неоткуда. Страх перед тем, кого ты любишь, заставляет чувствовать боль. Сейчас она боялась. Он вновь стал холоден. Отстранённый от всех. Вновь лишь он знает, что у него в голове. Опять закрытый. — Я просил не выходить, — грубо, даже слишком грубо процедил парень, плотоядно смотря сверху вниз. Он помотал головой, пытаясь прийти в себя. Сделав ещё один шаг вперёд, немного вытянув правую руку, якобы показывая, что ничего плохого он сделать не хочет, парень вздохнул. Т/и синхронно с ним шагнула. Шагнула назад. Спустя несколько секунд, девушка скрылась за дверью. Она начала быстро собирать портфель, надевать брюки, прямо поверх спальных шорт, одетых ранее и продолжала всё также тихо хлюпать носом. Эмоции не поддавались контролю, как бы сильно гостья не пыталась их контролировать. Быстро нацепив слегка потрёпанную кофту, она вылетела из покоев парня, двигаясь на выход. Краем глаза ей удалось заметить Акио. Он в ответ мельком взглянул на неё, бессловно провожая. Хлопок двери. Оказавшись на лестничной клетке, девушка задумалась о том, что творит, но сейчас ей управлял не разум. Ноги сами шли куда-то вперёд, не оставляя малейшей секунды на раздумья. Ветер с новой силой обжёг лицо. Лицо, по которому до сих пор катились крохотные капельки, смачивающие кожу солью. Обернувшись, она в последний раз взглянула на окно, в котором виднелся силуэт друга, так тщательно наблюдавшего за каждым её движением, а после, утерев слёзы шарфом, скрылась за домами. Было больно. Невероятно больно. Почему близкие люди делают больно? Она думала, что всё же не стоило влезать в чужие дела, но искренне не понимала реакции парня. !!история не имеет никакого отношения к вашей личной жизни, все совпадения чисто случайны..это лишь сюжет, не принимайте всё на свой счёт!! Перед глазами возникли родители. Они снова во мне разочаровались бы. Девушка кратко вздохнула, вспоминая раннее детство. *** Когда она с отцом гуляла по зимнему парку, грызя леденец, когда мама помогала нарисовать рисунок в школу, когда старший брат нежно целовал её в макушку перед сном, а после уходил в неизвестность. Т/и понимала, он уходил от семьи, побыть наедине с собой и друзьями, не слушать их вечные крики, ссоры и ругательства, из-за которых было невозможно спать, и девочка прижимала подушку к ушам, лишь бы не слышать всего этого и уснуть. Выходило паршиво. Отец грубый, бестактный человек. От него можно было получить как внезапную боль, так и ласку. Старшему брату было плевать, так как на него уже давно забили. Когда-то папа даже любил его, просто по-обычному, как во всех семьях, но позже эта любовь переросла во что-то ненормальное. Его стали часто избивать, не оставляя на коже ни одного живого места. Т/и рвалась помочь, как-то оттащить отца от тела брата, уже лежащего на полу, но, получив затрещину, отлетала в сторону, падала и вытерая капельки крови с разбитой родителем губы. В возрасте семи лет, она осознала, что лучше не смотреть на отца, не говорить с ним, лишний раз не произносить его имя вслух. Примерно в это время, он выражал свою злобу и гнев на сыне, регулярно, как по расписанию, безжалостно избивая того за малейшее непослушание или просто за то, к чему можно было прикопаться. Папа - единственный человек, пугающий Т/и до обморочного состояния, до потери пульса. Мама за счёт своей слабохарактерности ничего не делала. Она, наоборот, начала перенимать некоторые черты этого монстра. Её ребёнка на её же глазах убивают, а она стоит, приговаривая, что тот заслужил это, пока особа, младше избиваемого на десять лет, прячется за дверью вслушивается в каждый звук удара, рыдая в ладошки. В такие моменты Т/и понимала насколько она ничтожна и мала. Шестилетний ребёнок с травмой на всю оставшуюся жизнь и шестнадцатилетний подросток, пытавшийся хоть как-то огородить её от тирана, даже ценой собственной жизни. Но это не могло продолжаться вечно. С наступлением совершеннолетия, брат покинул дом, привычно целуя девочку в лоб, и не вернулся. Просто ушёл. Не смог больше терпеть. Может струсил, а может наоборот показал этим свою смелость. Он оставил малышку одну. Она была за него рада. Рада, что он останется жив, что однажды его не запинают ногами и что он будет в порядке. Такая детская и искренняя радость. Что изменилось? Теперь за малейший проступок девчушка несла наказание, если повезёт не телесное, просто моральное, выговор, так сказать. Но обычно не везло, даже не смотря на то что она совсем малышка. Она свыклась. Ко всему привыкаешь. Брат старался как можно чаще приходить к ней, конечно, в тайне от родителей. Если бы отец увидел его хоть мельком, то вряд ли уже позволил уйти. Всё понемногу как будто налаживалось. Девочка стала девушкой и уже точно знала, что ей можно делать, а что нет. Знала, что разрешалось в пределах дома, а что строго настрого запрещалось, знала и то, что, если этот запрет нарушали, это грубо каралось. Так она и выросла. Сейчас уже ей шестнадцать. Последние года два она не общалась с братом, так как потеряла с ним связь, после его переезда. Но уже и без него хорошо. Своеобразная школа выживания. Она просекла, что чем меньше её присутствие дома — тем меньше проблем у неё самой. После школы она скиталась по улицам, гуляя с Хитоми, посещала даже какие-то секции, а домой возвращалась только под вечер. Это особо никого не волновало. Лишь иногда мама встречала её в прихожей, делая выговор. В это время отец уже спал, поэтому не мог сделать больно. Это радовало настолько, насколько она могла радоваться. Т/и плакала. Плакала от осознания того, что она не осмелится даже себя жизни лишить, от осознания и принятия своей слабости. С этой слабостью приходилось принимать и свою судьбу. Принимать и мириться с ней. *** Девушка разблокировала телефон, тупо пялясь в экран. 4:31. Четверг. Утро. Самое, что ни на есть ужасное утро. В голове белый шум. Пальцы ног онемели от мороза, царившего на улице, а костяшки на руках следовали их примеру и со временем отнимались все быстрей, стремительно немели. На щеках засохшие дорожки слёз. Одинокая смотрит в одну точку, в никуда, и редко моргает. Небо такое тёмное. Тёмное и пугающее. Т/и открывает рот и выпускает густое облака пара. Она делает это вновь и вновь, пока дыхание не сбивается. Руки мёрзнут. Есть огромное желание достать откуда-то сигаретку, а может две и выкурить их до фильтра, чтобы согреться и отпустить все тяжёлые мысли, но, отбрасывая эту задумку, девушка просто смотрит на небо, которое, кстати, уже не такое тёмное, как глубокой ночью. Начало светать. От холода костяшки пальцев побелели и онемели, а щёки сильно покраснели. Хочется, помимо сигарет, укутаться в тёплый плед с головой, взять чашку чая и изолироваться от общества на ближайшие несколько дней. Вполне сносное желание, усматривая всё, что произошло. 5:50. Всё ещё ужасное утро. Чувство, будто весь мир отвернулся. И даже тот факт, что на телефон пришло уже больше пятидесяти сообщений от Хитоми, которая явно волнуется и переживает, не мог изменить его. Т/и даже не удосужилась разблокировать гаджет или просто взглянуть на экран. Она скиталась по тёмным улицами, не шугаясь каждого шороха как обычно, заходила в пару маленьких магазинчиков, чтобы хоть немного согреться. Этой ночью произошло много дерьма. Но с приходом утра ничего не поменялось. Благополучно пропуская занятия в школе, девушка шагает по лестнице к квартире, где она проживает. Родители уже не дома. Работа. Захлопнув за собой дверь, она по-дурацкому прошла внутрь, раздуваясь по пути. Желание лечь и умереть увеличивалось с каждой секундой. Скинув с себя последние шмотки, девушка упала на кровать и тут же провалилась в сон. Комната маленькая, но своя. До боли, во всех смыслах, родная. Каждая деталь там напоминала о чём-то. О хорошем, о плохом, о разном. В стенах этого помещения можно чувствовать себя более менее в безопасности. Там было темно. Шторы чаще всего всегда закрыты, так как девушка возвращалась лишь под ночь, а уходила рано. Пахло печеньем с шоколадом. На днях девушка раскошелилась и купила себе это лакомство. Запах, по видимому, не собирался уходить, но было всё равно, даже немного приятно. Повсюду валялись огрызки листков в клетку, ручки, ненужные в данный момент учебники. Не то чтобы Т/и прям сильно пыхтела над учёбой, она скорее делала всё это, чтобы её не трогали. В воздухе летают крохотные пылинки, щекочущие нос и вызывающие чихи раз за разом. Кровать не заправлена. Нет смысла следить за тем, что тебя окружает, тем более, если оно окружает тебя меньшую часть всего времени. Девушка тихо посапывает, лёжа на боку, завернувшись в пуховое одеяло. Она пыталась согреться, но безуспешно. Пальцы всё также оставались ледяными, а челюсти подрагивали. Т/и вертелась во сне, пытаясь улечься поудобней, в ту позу, которая станет идеальной для такого сна, как сейчас. Неспокойный сон. Ей снились то кошмары, пугающие до поседения волос, то что-то слишком ванильное и хорошее, от чего хочется блевать. Проснувшись в очередной раз, девушка столкнулась взглядом с потолком, который к сожалению не мог упасть и раздавить её, чего сама она очень желала. Взяв в руку почти севший мобильник, пальцы моментально вбили знакомый пароль из шести символов, пока глаза привыкали к яркости. На экране высветились несколько надписей, рябивших в глазах: 16:40. Пропущенный(1) от контакта «Суна». Пропущенный(27) от контакта «Оми♡». 79 сообщений от контакта «Оми♡». 3 сообщения от контакта «Суна». Нет ни сил, ни желания что-либо делать, смотреть или просто проявлять какую-то физическую активность. Прикрыв глаза лишь на какую-то секунду, Т/и неосознанно провалилась в дрёму, роняя из рук телефон, продолжающий светиться. В сознание её вернул хлопок входной двери. Она противно громко закрылась, оставляя после себя звон в ушах. Тело сковал животный страх. Девушка безошибочно определила эти шаги, эту грубую манеру вешания куртки. Это означало лишь одно — он дома. — Т/и, подойди! — требовательным тоном забасил тиран, снимая чёрные туфли с ног. Мгновенно вскочив с кровати, что вызвало головокружение, девушка поспешила в прихожую, быстро нацепив на себя огромную бесформенную футболку, оставленную когда-то братом. — Да? — тихо подала голос она, выглядывая из комнаты. Мужчина безразлично осмотрел её с ног до головы и, закатив глаза, свёл брови к переносице. — Приготовь мне что-нибудь, у меня через полчаса суд, — чуть громче потребовал отец. Девушка еле заметно кивнула головой и тихо проскользнула на кухню, думая как бы ничего не рассыпать или не уронить. Отец — адвокат, но не умеет принимать свою неправоту. Это жутко не нравилось дочери, но право голоса в их доме ей пока что не давали, как бы иронично это не звучало, поэтому она, поджав губы, всегда молчала, спрятав в себя все эмоции. Невеликий ужин был готов. Поставив тарелку на стол, она поспешила удалиться из кухни, пока её не начали корить из-за недосоленного мяса или чего другого. Время для самокопания. Открыв диалог с подругой, на экране высветилось множество сообщений. Сообщение от контакта «Оми♡»: 2:33. [Т/и, ты где?] [Пожалуйста, возьми трубку] [Ты же не натворишь глупостей?] [Только попробуй, я тебя с того света достану] 3:04. [Т/и, возьми трубку] [Ты где?] [Мне прийти?] 3:50. [Т/и, прости меня] [Я дура] 4:20. [Я правда сожалею обо всём] [Я повела себя, как овца] [Я ужасная] [Пожалуйста, скажи, где ты?] 4:27. [Я переживаю] [Позвони, когда сможешь] 4.35. [Прости..] Было ещё много различных смс, в том числе и от других контактов. Но девушка их не читала, так как её настигла дикая усталость, после прочтения этих. Нужно всё обдумать и отдохнуть. Отдохнуть не вышло. Очередной входящий звонок, а после несколько смс, из-за которых вибрация телефона била по вискам с новой силой. Открыв глаза, Т/и просто пришлось посмотреть, что или кто является источником её пробуждение. 4 сообщения от контакта «Оми♡»: [Я подхожу к твоему дому] [И мне плевать, если ты не там] [Спать не могу, чувствую себя виноватой] [Хотя, так и есть] Ещё спустя минуту бездействия, послышался слабый стук о входную дверь. Т/и подскочила, испуганно смотря по сторонам. В прихожей стояла лишь её обувь, даже не слышно звуков чьего-то присутствия, а это означало то, что в квартире вообще никого. Встав босыми ногами на пол, она медленно поплелась туда, откуда исходил звук, потирая красные от слёз глаза ладонями. Щелчок замка. Дверь открыта. На пороге тут же оказывается подруга, так сильно ранившая недавно. Сейчас не то что её, вообще никого видеть не хотелось. — Можно войти? — с грустью в глазах спрашивает Хитоми, уже потянув молнию куртки вниз. Т/и кратко кивнула и отвернулась, уходя в глубь своей комнаты и вновь укутываясь в одеяло. Подруга тихо зашла и, мельком оглядев комнату, присела рядом. Она пыталась рассмотреть лицо хозяйки, как-то дотронуться до неё. — Т/и, я понимаю, если ты не захочешь слушать, — гостья опустила взгляд, нервно теребя колечки на пальцах, — Но я и правда очень сожалею. Понимаю, что поступила неправильно и что.. твоё молчание оправдано, — она сдерживалась, чтобы едва не заплакать. Т/и взглянула на Хитоми, скинув с плеч греющее что-то. Девушка моргала, продолжая смотреть на подругу, пока та также не подняла взгляд. — Извини. Я.. мне уйти? — глядя прямо в глаза, спрашивает гостья, шмыгая носом, — Ты, наверное, не хочешь меня видеть. Я ужасно поступила и, если бы я только могла, ни за что бы не отпустила тебя, — последняя фраза была сказана чуть громче, а из глаз подруги побежали слёзы. Они тонкими струйками текли по щекам, падая прямо на пол, — Я не хочу потерять тебя, — дрожащим голосом выдаёт она, пряча запястья в больших рукавах толстовки. Сейчас она другая. Не та привычная Оми, которая постоянно шутит и дурачится. Не та, которая заряжает всех позитивом и после неё невозможно не улыбаться. Не та. Но такая Хитоми, возможно, даже больше нравится. Какая-то, чтоли, домашняя? С растрёпанными волосами, без макияжа. Более живая, чем в моменты её самых искренних улыбок и звонкого смеха. Она продолжала плакать, тихо всхлипывая. Девушка пыталась сдержать слёзы, но эмоции с новой силой, раз за разом топили её, и она сдавалась, пуская новую слезу. Хозяйка теплее, чем просто с безразличием, оглядела подругу и, не ждав больше ни секунды, обвила её талию руками, крепко прижимая к себе. Эти объятия тёплые. Самые тёплые из всех немногих, что получала Т/и. Хитоми обнимала в ответ, нежно водя ладонями подруге по спине. Раствориться бы в этих объятиях и забыть обо всём. Удивительно, что за несколько минут может стать настолько легче. С плеч свалился огромнейший груз. В данный момент обе нуждались в этом. Подруги уже лежали в обнимку. Они просто молчали, каждый думал о своём. Как раз-таки это приятная тишина. Похожая на ту, что с Суной, но всё же немного другая. Тихо посапывая носами, девушки сами не заметили того, как уснули. Всё, как в тумане. В глазах темнеет, а ледяные руки не в силах сделать малейшее движение. Мимо проходят какие-то люди, хмуро натягивая на себя капюшоны. Они ворчат что-то невнятное и продолжают идти вперёд. Между пальцами левой руки тлеет сигарета, но её невозможно поднести ко рту и сделать затяжку, поэтому пепел просто опускается на землю. Тело не слушается. Внезапно его охватывает паника. Девушка пытается сделать шаг, не выходит. Ещё раз. И ещё. Ещё. Она просто стоит на месте, когда в голове бунт мыслей и дикая паника от осознания того, что сделать ничего не получается. Где-то в глубине толпы, идущей на девушку, затерялось знакомое лицо. Парень медленное шёл навстречу, смотря ей прямо в глаза и еле заметно улыбался. Неужели, он её спаситель, неужели, именно он поможет ей? Нет. Как только друг оказывается рядом, он останавливается в метре от девушки, рассматривая её с ног до головы, а после уходит за её спину, прямо за массовкой, больно задевая плечом. По спине пробежал холод. Т/и упала на колени, закрывая лицо руками. Было плевать на то, что она теперь может двигаться. Внутри был большой пробел, затмевающий всё. Лучше бы она не могла шевелиться. Лучше бы стояла так как можно дольше. Лишь бы он не прошёл мимо. Лишь бы не оставил одну. Вокруг темно. Толпа пропала. Со всех сторон теперь давящая темнота. Коленки разбиты в кровь, но плевать. Плевать на всё, что произошло ранее. На то, что все проходили мимо, на то, что она упала. Только одно не выходило из головы. Этот холодный взгляд. Он всё появлялся и появлялся в голое, не давая покоя разуму. Он был везде. Смотрел ото всюду. Т/и вскакивает, кладя руку а лоб. Щёки мокрые от слёз, а челюсть немного подрагивает то ли от холода, то ли от испуга. Это сон. Всего лишь сон. Рядом всё также лежала Хитоми, закинув руку на одну из подушек. Она так мирно сопела, что если бы хоть кто-то захотел её разбудить, Т/и явно бы оторвала ему руки, не дав это сделать. Взяв одеяло, валявшееся недалеко, она накрыла Оми, а после и себя и вновь закрыла глаза, в попытке уснуть. Что ж, ты мне ещё и в кошмарах сниться будешь? А, знаешь, я и не против.Хоть какая-то альтернатива им обычным. Уснуть ей так и не удалось. Оставшуюся часть ночи она проворочалась в постели, прокручивала в голове события того сна и каждый раз вздрагивала. Из глубочайшего интереса, она разблокировала телефон, в надежде на то, что парень ещё не удалил смс, присланные ранее. Суна: [Прости] [Не знаю, что на меня нашло] [Ты нужна мне, просто знай] Жальче его сейчас явно Т/и. За окном тихо барабанит дождь. Т/и лежит на кровати, закинув ногу на подругу и прислушивается к приглушенному звуку на улице. Слышно падение каждой капли на землю. Это приятный стук. Такой мягкий, нераздражающий. Даже осознание того, что там пасмурно, не меняет ничего. Напротив, такая погода очень кстати. Дождь слишком романтизирован. Вокруг обычного погодного явления толпами скопились великие писатели и поэты, известные музыканты, чтобы выставить его с лучшей его стороны. Но это ничто иное, как просто вода. Взгляд задержался на лице подруги. Она всё ещё спала, изредка забавно причмокивая губами. Желания её будить не было, поэтому, тихо выскочив из комнаты, Т/и побрела на кухню. В доме по-прежнему никого не было. Видимо, отец остался у одного из своих коллег, а мать ночевала с каким-то из любовников. Да, они в браке, но для неё это ничего не значит. Не попасться мужу — всё о чём зачатую думает женщина. Открыв холодильник, Т/и пробежалась глазами по каждой полочке, так себе ничего и не выбрав. Ей есть то и не хотелось, просто привычка. Аппетита не было. На столе стоит большая кружка с чаем, от которой исходят клубы пара. Чай без сахара — лучший вариант завтрака на сегодня. Чуть дальше кружки стоит крохотная пиалка с конфетами. От одного взгляда на неё становится тошно. Не подумайте, Т/и любит сладкое, ей нравятся различные вкусности. Но сегодня, в этот день.. Этот день не хотелось скрасить чем-то, не хотелось сахарить. Хотелось лишь принять его таким, какой он есть: серым и грустным. Сидя на кухонном диванчике, девушка залипает в телефон, но периферийным зрением замечает движение где-то сбоку. Оторвавшись от чтения новостей, она медленно поднимает взгляд и видит в дверном проёме заспанную подругу. Её глаза всё ещё закрыты. Волосы пуще прежнего растрёпанны, а лицо чуть опухшее от вчерашних слез. Два бездонных ярко-голубых океана с интересом наблюдают за Т/и, пока телом Оми облокотилась на косяк. Она мельком улыбается, щуря глаза. — Утречка, — хрипло говорит гостья, прерывая тишину, на что собеседница кратко кивает, вновь залипая в телефон. — Будешь завтракать? — спросила Т/и, немного приподнимая брови. — Нет, но спасибо за предложение, — Хитоми лыбится шире, показывая зубы, на которых красовались металические брекеты. — Т/и.. — тянет девушка и подходит ближе к столу. — Я не в обиде на тебя. Ты прощена. Но попрошу, пожалуйста, так больше не поступать, — не дав договорить, выпаливает хозяйка, поднимая взгляд наверх. — Точно? — Не повторяю. Этот день они провели вместе. Разговаривали обо всём. О всём том, конечно, о чём хотели и о том, что успело накопиться внутри. Не затрагивали только, пожалуй, тему отношений. — Ты и Суна вместе? — неожиданно спросила подруга, вырывая Т/и из своих мечтаний. — Я и Суна? Нет! — девушка отрицательно закачала головой и зажмурила глаза. — Эх, а Атсуму сказал, что вы мутите, — с разочарованием в голосе проговорила Хитоми, а после продолжила, — Так вы просто друзья чтоли? — Да, друзья. — Да не может такого быть! — Оми возмущённо подняла руки, надув губы, — Ты можешь мне доверять, Т/и. Это она сейчас о чём именно? О том, что я по уши, как идиотка, втюрилась в парня или вообще в целом? — Я не знаю, — глупо помотала головой девушка. — Что не знаешь? — Не знаю, что между нами. Действительно. Что между ними? Со стороны это не больше, чем просто хорошая дружба, но, когда они остаются наедине, всё по-другому: сердце ускоряет свой темп, дыхание непонятно от чего сбивается, а руки и колени начинают нелепо дрожать. Эти чувства хочется выплеснуть, избавиться от них, но, так как девушка понимает, что они останутся без ответа, остаётся бездействовать. Она опять боится потерять уже то, что сейчас имеет. Зайдя в диалог с парнем, Т/и перечитывает последние несколько сообщений раз за разом, пытаясь найти какой-то скрытый смысл, которого, естественно, там не имеется. Он просто написал всё, как есть. И как это вообще можно понять? В голове смешались все мысли, а лицо выражало недоумение. Брови чуть сведены к переносице, глаза мечутся по экрану, перечитывая вновь и вновь, щёки невольно румянятся. Глупые эмоции, которые должны, по мнению девушки, остаться внутри её самой и не должны показываться окружающим. — Т/и, тебе нравится Суна? Вот так просто. Вопрос в лоб. Сейчас не выйдет сменить тему или как-то отвертеться. Хотя, вот отвертеться, можно попробовать, но вряд ли выйдет что-то хорошее. Всегда вот Оми такая. Прямолинейная, блин. Иногда кажется, что она вообще не стыдится ничего: ни своей, в какой-то степени, глупости, ни огласки. Она задаёт вопрос без боязни, что ей нагрубят в ответ, а если даже нагрубят, то удастся замять эту тему. Т/и поняла, что молчит уже с минуту и, наконец, подняла пустой взгляд. В этих глазах сейчас не было ничего. Опустошение. А в тех, что напротив, снова разлились два голубых океана. — Да. — Тогда, почему вы всё ещё не вместе? — продолжила подруга. — Давай не будем об этом говорить? — с мольбой просит Т/и, крутя в руках маленькие часики. — Хорошо. Тогда одевайся, — с улыбкой сказала Оми, натягивая на себя свитер, валявшийся на полу. Она сама его туда бросила, ещё вчера вечером. — Зачем? Там дождь, — Т/и скривила лицо. — Плевать. Будто он когда-то мешал нам гулять. Спустя ещё пятнадцать минут, подруги были собраны. На Т/и сейчас куртка, под которой какая-то тёмная кофта, а под ней ещё и футболка. На ногах чёрные спортивные штаны, а ступни обуты в тёмные конверсы, из-под них выглядывали ещё более нелепые, чем кофта, разноцветные носки. В такой одежде только на обложку журнала. Хитоми оглядела Т/и, не сказав ни слова. Она знала, что та всё равно не послушается и сделает так, как посчитает нужным. Конечно, зачем прислушиваться к своей лучшей подруге? Верно, бред какой-то. Как только подруги оказались на улице, запах дождя ударил им по носам. Приятный, немного раздражающий (в хорошем смысле) рецепторы. В целом — идеально подходящий. Воздух был как будто тяжелее, чем всегда, и это нравилось Т/и. Они шагают по мокрому асфальту, рассматривая вечерний город. Уже смеркается. Горят неоновые вывески магазинов, зазывая зайти к себе и согреться, но героини продолжают тихую прогулку. Всё ещё немного моросит, капли влаги быстро падают с неба, некоторые впитываются в ткань одежды, а некоторые стекают по лицу. В какой-то момент Хитоми остановилась, встав перед подругой. Вторая вопросительно взглянула, наклонив голову вбок. — Расслабься уже, — грустно шепчет подруга, протягивая тёплую руку. Т/и в ответ протянула свою, только вот, холодную, как снег, — Побежали? — девушки стояли перед огромной лужей, с каждой секундой становившейся больше. Т/и кратко кивнула. Что произошло дальше? Они побежали. Носы ботинок разрезали холодную грязную воду, разбрызгивая её во все стороны. Капли попадали на кожу, одежду, плевать. Плевать. Плевать Т/и хотела на всех, кто думает, что она не права. Плевать на тех, кто осуждает её. Плевать на всех тех, кто знает её самые сокровенные секреты и рассказывает их всем. Плевать на предателей. Плевать на сумасшедших родителей. Плевать. Плевать. Плевать. Плевать на всё. Точно не о них нужно думать в данный момент. Она растворилась в этом моменте, пока за считанные секунды они бежали всё дальше и дальше, спотыкаясь о мелкие камушки на дороге. Безумные, но счастливые лежат на земле, пока сверху продолжает лить дождь. Он значительно усилился с начала их прогулки. Уже всё равно даже на то, сколько капель попали в рот и сколько грязи внутри. — Мы идиотки, — констатирует факт Оми, поворачивая голову на рядом лежащую подругу. Т/и несколько раз кивает и медленно понимается на ноги. Шмотки промокли насквозь, а вдобавок ко всему ещё и в грязи. В доме ненормальный отец, поэтому лучше уж так, чем там. Лучше сидеть на тротуаре, хлюпая носом от холода и улыбаться краюшкам губ, чем реветь в тёплую подушку. — И что дальше? — опустошённо спросила Т/и. — Пойдём домой. Высушимся. На завтра сляжем с температурой под сорок. Как вариант, — блондинка покачала головой. — Да, домой.. — Т/и прячет руки в мокрющие карманы куртки. Она притихла, осознав тот факт, что дома она точно ни при каком раскладе появляться не желает. А у Хитоми своих проблем достаточно, да и слишком уж часто она задерживается у их семьи, бывает, даже на пару дней. Не хочется лишний раз тревожить родителей подруги. — Тогда.. до встречи? — улыбнулась Т/и, разводя руки для объятий. — До встречи, — Хитоми прильнула к ней. В объятиях стало тепло. Наверное, показалось. Расстояние между ними стало стремительно увеличиваться, только вот Т/и не шла, она смотрела на спину уходящей девушки и горько улыбалась, обдумывая дальнейший план действий. Как только силуэт Оми перестал быть виден, она развернулась. — Ты совсем сдурела? Т/и не поняла. Моргнула пару раз, зажмурилась, но после того, как открыла глаза, ничего не поменялось. Она только сильнее опешила. Ринтаро стоял в тёмном пальто, клетчатых брюках, идеальных туфлях и с чёрным зонтиком в руке. Его вопрос остался без ответа. Теперь, девушка мялась на месте, смотря в землю и боясь сказать лишнего. Он больше без слов шагает вперёд, навстречу ей, и натягивает на тонкую девичью шею мягкий шарф. *** У него дома всегда уютно. По-своему уютно. По-своему уютная сейчас и Т/и. Мокрая, грязная, как котёнок, которого бросили на произвол судьбы. И, судя по всему, сегодня судьба сжалилась, отправляя ей хозяина. Т/и стоит посреди прихожей, пока с её вещей капает вода, образовывая маленькую коричневую лужицу. Девушка не осмеливается поднять взгляд. Стыдно. Снова она у него дома, снова чувствует себя виноватой, и снова он смотрит по-другому. На полу, рядом с вазоном, где существовало какое-то растение, сидело рыжее животное, хитро щуря глаза. Эта кошка сразу полюбилась менеджеру. Да и парню тоже. Суне мало кто нравится вообще, но мерзавка как-то нашла место в этом ледяном сердце. Её зелёные глаза были видны издалека, они манили, зазывали подойти и лишний раз почесать за ушком, но, пересилив это желание, Т/и отвела от неё взгляд. — Снимай вещи, чего стоишь? — неожиданно раздался голос над ухом. Может, он был вовсе и не над ухом, а просто где-то сзади, но зачем портить всю романтику мыслями об этот. Над ухом, —Заболеешь, пропустишь ещё несколько уроков по алгебре и вообще скатишься. Двоечница,- будто родитель, строго продолжил он, понижая голос. По всему телу прошёлся табун мурашек. Нет, не от холода. — Я не двоечница, — сквозь зубы выдавила девушка, не желая мириться с таким прозвищем. — Да ты что.. — Суна по-актёрски поднял брови, проходя вперёд и вешая пальто в шкаф, — Четверг: «Свойства функций», понедельник: «Синус и косинус», среда: опять «Синус и косинус», — он загибал пальцы на руке, — Мне продолжать? — Достаточно, — сухо ответила девушка, на этот раз принимая своё поражение, — Следишь, значит, за мной? — Раздевайся, — приказным тоном отрезал всё ещё друг, игнорируя последний вопрос. Будь они в совсем других отношения, эти слова могли бы прозвучать иначе. — Что? — переспросила Т/и, удивлённо хлопая глазами. — Снимай куртку, говорю, — сдержанно ответил хозяин. — А.. куртку, точно. — Боюсь спрашивать, о чём ты подумала. После сказанного Суна ушёл куда-то вглубь квартиры, продолжая держать в руках ветровку подруги и через пару минут вернулся, но уже в домашней одежде, и застал девушку, всё также стоявшую в коридорчике. — Ты, — он цокнул, — Переохладилась? Дуй в душ. Сменные вещи на стиральной машине, разберёшься. Т/и растерянно сняла второй ботинок и на носочках, дабы не мочить ламинат, прошла до ванной комнаты. После щелчка небольшой щеколды, она выдохнула. Какие-то смешанные чувства сейчас. Она почти не помнит как оказалась у него дома. Просто понимает, что, скорее всего, он взял её под локоть и потащил к себе, не дожидаясь ответов на вопросы. Руки всё ещё немного дрожали от холода, а ноги не ощущались. Но, не смотря на все неудобства (она ужасна замёрзла), внутри было приятное щекочущее чувство. Выкрутив краник с горячей водой почти на максимум, девушка растворилась в мгновенном тепле. По телу стекали прозрачные капли, обжигая вновь и вновь. Мысли не разобрать. Одна часть сознания радостно прыгала, громко крича от счастья, да так, что сердце готово вырваться из груди, а другая приняла весьма пессимистичный настрой, размышляя о плохом, от чего сердцу не становилось спокойно. Теперь от неё пахло ягодным гелем для душа, которым обычно пахнет сам парень. Аромат-унисекс. Этот запах нравился ей самой. С волос на только надетую чёрную футболку падали капельки воды. Большая, по мнению девушки, футболка висела на ней, закрывая все прелести и, не давая даже намёка на что-то. Помимо футболки были и такого же цвета домашние треники. Если ещё и их одеть, то она выглядит до смерти смешно. По этой причине, девушка всё же решила остановиться на одной футболке, так как штаны и правда бесполезны. Двусмысленно. Выйдя из ванной, она на цыпочках прошла по коридору, пытаясь по памяти дойти до комнаты друга. Выходило не очень. Может, потому что вокруг темнота? Да не, бред. Как-то ей всё же удалось найти ту самую дверь, за которой совсем другой мир. Спокойный и немного мёртвый. Звучит, ну, прям воообще невоодушевляюще. Собравшись с мыслями, она открыла дверь. Нужно быть слепым, чтобы не заметить такой пристальный взгляд, обращённый к вашей персоне. Судя по всему, обращён был лишь взгляд, потому что сам парень нервно расхаживал из угла в угол, грубо отвечая что-то на незнакомом девушке языке. — Repito, si quiere, continúe, no me importa*, — он повторил эту фразу, наверное, раза три, если не больше, пока в каком-то разочаровании не скинул трубку, даже не дав договорить собеседнику на том конце. — Всё в порядке? Хозяин взглянул на неё и чуть смягчился. Черты лица стали менее острыми, менее пугающими. Он осмотрел гостью с ног до головы и вдобавок тепло улыбнулся краюшками губ. Кажется, он даже сказал что-то по типу «мило», но девушка была погружена в эти бездонные глаза целиком м не могла нормально соображать. Отмерев, она подошла ближе, положила штаны и села рядом. Ещё немного походив туда-обратно, парень сел рядом, устало откидываясь назад. — Это итальянский? — Принимаю, как оскорбление на свой счёт! Испанский вообще-то, — спокойно ответил Рин, запуская руку в волосы. И, о да, пряди также сексуально упали ему на лицо, как в кино прям. Не знаю, какие там фильмы смотрит Т/и, но такая сцена в одном из них точно была! Ещё немного и у девушки потекут слюни, если не отвести взгляд прямо сейчас. — Прости-прости, — извинилась она, опуская глаза в пол. — Так уж и быть, прощена. Сегодня просто так, — последняя часть прозвучала ну очень уж странно, но девушка решила не придавать этому значения. Как и в большинстве случаев, парень плотоядно разглядывал, изучал бедную девушку, пытающуюся скрыться от этого строго взора. Честно, получалось паршиво. Это занятие не приносило никакого удовольствия Т/и и лишь больше её смущало. Поэтому, спустя некоторое время, именно столько, сколько она смогла выждать, точнее вытерпеть, ей пришлось заявить: — Можешь не смотреть на меня так? — Как «так»? — невинно приподнял одну бровь парень, продолжая так смотреть, прекрасно понимая о чём она говорила. — Сам знаешь. — Понятия не имею, о чём ты, — заговорил он, мотая головой. Специально же, чёрт, так делает. Нужно будет перезаписать его в контактах. Да, точно. Так и записать: «Чёрт». — А как же мне на тебя тогда смотреть? — ухмыльнулся он, наклонив голову вбок. В этот же момент в него полетела подушка, лежавшая рядом с Т/и. Ну, а что? Сам напросился. По-хорошему попросили же. Со стороны гостьи послышались сдавленные смешки. Она пыталась не расхохотаться во все горло от вида перед ней. Волосы парня разлетелись в разные стороны, хаотично упали на лицо. Это выглядело до жути мило и забавно. Нельзя упустить такой момент и не сфоткать. Естественно, действовать нужно незаметно. Быстро щёлкнув хозяина квартиры, она улыбнулась ещё чуть шире, скрывая накатившее смущение, а вместе с ним и телефон. Он обхватил руками эту же самую подушку и уткнулся в неё носом, прикрывая глаза и что-то бурча. Ему эта ситуация тоже казалась забавной и, кажется, он не заметил, насколько нагло его сфотографировали. Повисла спокойная тишина. Оба залипли в гаджеты, немного оторвавшись от реальности. Т/и яро клацала по клавиатуре, только что отправив фото парня подруге. Т/и: [Милый, правда?] Оми♡: [Оооо] [Так, так, таааааак] [Я не поняла] [И чем вы там занимаетесь, а?] Т/и: [Точно не тем, о чём ты подумала] <b>Оми♡<b> [Да, да] [Охотно верю] [Презервативы хоть купили?)0))0] Девушка отбросила телефон в сторону, морща лицо, одновременно с этим улыбаясь. Такое тихо негодование. Даже не негодование, а неохотное смирение с судьбой. Парень взглянул на устройство, упасшее рядом с ним и что-то быстро и не совсем внятно проговорил: — Qué grosero**, — последовала короткая пауза, — Знаешь испанский? Т/и залагала. Испанский? Какой там испанский, японским бы владеть в совершенстве, а тут он ещё что-то про Испанию затирает. Знаю, конечно, я же мегамозг. Тут попробуй с математикой этой грёбаной разберись сначала. Испанский, спрашивает. Смешно. — А может и знаю, — тихо вымолвила девушка, немного почему от этого смущаясь. Всё-таки, совсем врать не умеет. — Тогда, — он содержал паузу, после чего продолжил, но уже на испанском, — Eres una mentirosa horrible, ¿verdad?***, — при этом уголки его губ поднялись вверх, —Los tramposos deben ser castigados.**** У девушки в голове была огромная надпись «Loading» с таким же огромным вертящимся кругляшком. Это можно было прочесть, просто взглянув ей в глаза, что парень и сделал, убеждаясь что она ничегошеньки не поняла. — Это чё ты щас сказал? — Ты же вроде знаешь испанский,- усмехнулся парень не собираясь ничего говорить. — Да ну тебя, — махнула рукой девушка и залипла в одну точку. *** Обычные серые будни текли очень быстро, а до конца занятий оставалась какая-то неделя. Мало это или много? Для Т/и, полностью погрязшей в болоте под названием «математика», этого явно было мало. Не понимала она эти формулы, ну никак вообще. Смотрела на одноклассников, занимавшихся дополнительно алгеброй и тяжело вздыхала, потому что ей тоже было бы полезно походить на допы. И знаете что? Воистину, это развлечение сатаны. Она побывала на паре уроков, поняла, что она там самая не самая и забила на эту идею. Будь, что будет. — Внимание! — забасил тренер, разводя руки и действительно пытаясь привлечь внимание к своей персоне. Команда повернулась, и все спешно подошли к мужчине. Только тогда он продолжил, — Даже не думайте, что на каникулах вы будете свободны. У нас по плану тренировочный лагерь! — кучка загудела, перекрикивая тренера, —Возражения не принимаются, всем ясно? Толпа почти синхронно кивнула и вернулась к разминке. Мужчина повернулся к Т/и, нешироко улыбаясь. — Было бы неплохо, если бы и ты составила нам компанию, что скажешь? — теплее спросил он. Девушка замялась. Что сказать родителям? Какая реакция будет у отца? Как отпроситься? Отпустят ли? — Я постараюсь, — тихо ответила она, мысленно проклиная себя. Получается, она согласилась. Вот так легко? Чёртова вежливость, будь ты проклята. — Художники ещё с нами едут. Уезжаем в пятницу, на две недели. Выходит, неделю учёбы прогуляете, — проинформировал менеджера тренер и отошёл в сторону, наблюдая за игроками на площадке. Конечно, хотелось поехать. Слинять от родителей, так ещё и на полмесяца, так ещё и без школы, куда-то за город. С радостью. Радость радостью, но не всё так просто. *** — Куда это мы намылились? — зайдя в комнату, открыв дверь нараспашку, рыкнула мать, поправляя чёрные растрёпанные волосы, — Отвечай сейчас же! Т/и, стоявшая посреди комнаты и спокойно складывающая очередной свитер в походную сумку, напуганно посмотрела на родительницу. — Мам, я в лагерь от школы еду, — почти шёпотом выдала девушка, смотря в глаза родительнице. — Кто сказал? — она тут же возникла рядом, пугая ещё больше своим присутствием, — Ты никуда не едешь! — Я не спрашивала твоего разрешения. — Повторяю. Ты. Никуда. Не. Едешь! — женщина крикнула так, что, кажется, стены содрогнулись. — Ой, вот только не нужно строить из себя идеального родителя, уже поздно! — накинув сумку на плечо, девушка выбежала из комнаты и тут же встретилась со строгим взглядом на себе. Внутри всё сжалось. Т/и сделала ещё несколько шагов вперёд, толкая отца плечом и вылетела из квартиры. Единственный способ уйти — ничего не бояться.