***
Прикрыв за собой дверь, Майя облокотилась на неё с тихим выдохом. Уже неделю собрав все нужные вещи, она ходит в своё укромное место — заброшенный дом, куда в детстве, будучи капризным ребёнком, часто бегала. Пытаясь не шуметь, она проверила, закрылась ли дверь. Опустив ручку, Майя дрожащими руками нажала на кнопку лифта. «Он не обидется, поймёт», — обхватив себя руками, девушка чуть сгорбилась, устремив взгляд в пол. Будучи по характеру довольно слабой, врать Шону ей было трудно. Ещё труднее давалось скрывать мнение стаи, когда они посылали не самые приятные сообщения: вечерами, свернувшись в маленький комок, она слегка раскачивала себя из стороны в сторону, молясь, чтобы ни одна слеза не потекла из её глаз — Шон бы не оставил это в покое. Но напоминания о её выборе с каждой неделей приходили всё больше, а сил сдерживаться становилось всё меньше. Выйдя на улицу, она поёжилась от пронизывающего ветра. Когда она подняла взор на небо, то увидела грозовые тучи, которые покрывали всё небо. Не было и намёка на просвет. Вздрогнула, услышав за спиной удар молнии: вот-вот пойдёт дождь. Чуть сгорбившись из-за страха машин, точно пулей проносились в пару сантиметрах от девушки, она, почувствовав на себе взгляд, развернулась. Прямо на неё смотрел Шон: в одних домашних шортах, с растрёпанными волосами, он облокотился на подоконник, опустив голову на плечо; ухмылка, что придавала его лицу пугающий вид, невольно заставила Майю задержать дыхание; взгляд, что брезгливо пробегался по фигурке девушки, не выражал ничего хорошего. По женской спине пробежал небольшой холодок. «Он ведь ничего мне не сделает. Он хороший и добрый. Да и вообще, людям свойственно ошибаться», — пытаясь забить в дальний угол правдивые мысли, что так пугали юную волчицу, она потёрла ладони друг о друга, согревая их то ли от пронизывающего ветра, то ли от внутреннего страха. В кармане завибрировал телефон, отчего Майя отшатнулась в сторону. Рядом, сигналя, промчалась машина. Дрожащими руками достав гаджет, она ввела пароль. «Ты же не пойдёшь туда, малыш?» — оторвав взгляд от экрана телефона, она посмотрела в сторону окна, где так и продолжал стоять Шон, радуясь очередной победе. Но не в этот раз: положив гаджет обратно в карман, Майя, быстро повернувшись на сто восемьдесят градусов, побежала, боясь вновь встретиться с его взглядом. Гиперопека давила на девушку, не давая ей свободно жить. Но дело было не в Шоне, а скорее в ней самой: прокладывая корни из детства, глубоко, точно сорняк, засела проблема. Такая крупная, что дотрагивалась до всех людей, с кем она контактировала. Она жаждала свободы. Хотя бы пару минут, но не слышать из каждого угла наставления. Пошёл дождь. Сначала он мелкими каплями сливался со слезами Майи. Потом, набирая обороты, всё больше покрывал с головы до ног девушку, словно пряча её от сего мира. Быстро перебирая ногами, Майя, словно в тумане, размыто видела дорогу. Людей на улице было мало, лишь изредка можно было разглядеть мчащегося по своим делам человека. Засмотревшись на падающие в лужу капли, она не заметила, как прохожий задел её плечо. Повернув голову, она уже хотела посмотреть, кто это сделал, но взору мешал ливень. Блуждая глазами по сторонам, Майя просила себя сдерживаться в руках, но тщетно: сердце, за что так старательно держалась девушка, всё быстрее отбивало удары. Мэйсон. Тот, с кого их отношения пошли на спад. Ей было мерзко его видеть: если бы не он, столь жалкий трус, она бы, возможно, никогда в жизни не узнала, что её любимый мужчина может причинить ей вред. Помахав ей рукой, будто он забыл все дела прошлого, уже хотел к ней подойти, но девушка развернулась. Он мог не смотреть на неё тогда, не ходить вокруг да около, не намекать на отношения. Но он это сделал. — Я не виновата, Шон, милый, услышь меня. — Тушь уже потекла из-за слёз, даря девушке не самый лучший вид. — Нечего было махать перед ним юбкой, — мужчина, будучи не в себе, одним рывком схватил свою жену за руку, волоча её через весь клуб, подальше, в одиночные комнаты. Тело резко отозвалось болью. Свободной рукой она пыталась убрать его мёртвую хватку, но, ожидаемо, не вышло. Сталкиваясь плечами, спиной, руками с посетителями клуба, девушка поджала губы, стараясь не завыть от точечных вспышек боли. Открывая дверь, Шон старательно не смотрел в сторону жены: ярость заволокла его разум в плен. Толкнув её внутрь, на пару секунд давая заслуженный отдых её запястью, он закрыл дверь. — Ты ведь… Ты ведь не сделаешь это со мной, — чуть пятясь назад, словно в этой дорогой клетке был запасной выход, девушка пыталась достучаться до мужа, но тщетно. Он, не задумываясь, начал приближаться к ней: грудь быстро поднималась вверх-вниз; глаза были полны ненависти, но непонятно, к кому именно. Схватив в этот раз уже двумя руками её запястья, он, толкая, направлялся к кровати. Когда она соприкоснулась голенями с кроватью, закричала: — Нет! — Всё же каким-то чудом умудрившись вырваться из цепки Шона, Майя за это получила звонкий удар по губам. Резкая боль пронзила хиленькое тело девушки, и, упав на кровать, Майя заскулила. Пытаясь свернуться в позу эмбриона, она кричала, надеясь быть услышанной хоть кем-то. Мужчина зря времени не терял: вцепившись в её рёбра, перевернул на спину. Зафиксировал это положение, присев на ее таз, одной рукой накрыл рот, другой — зафиксировал руки. Сердце девушки бешено стучало, требуя большее количество кислорода. Но поступать ему было неоткуда: невозможно было сделать ни вдох, ни выдох. Брыкаясь, будто так она могла убрать с себя мужа, она пыталась укусить его ладонь. Убрав руку с её рта, дабы снять лишнее бельё, он рывком разорвал любимую шёлковую кофту девушки. Такое же он проделал с бюстгальтером, не давая её одежде шанс на выживание. Наклонившись к ней, дабы достать до её шеи, вцепляется в неё, точно зверь, заставляет крикнуть от боли жену. Она явно абстрагируется: не хочет запоминать этот вечер. Поскуливая от «поцелуев» мужа, безжизненно смотрит на одну точку в потолке. Но она жива, всё запоминает и долго, если не всю жизнь, будет не верить в происходящее. Пальцы, надавливая, проходятся по всем изгибам девушки, по пути всё также сдирая ненужную одежду. Пара секунд. Те самые блаженные секунды, когда тело девушки, да и её внутреннее состояние восстанавливалось. Но вот он опять над ней. Грубо входит, перекрывая её стоны поцелуем. Дальше она не помнила. Лишь знала, что на утро проснулась одна в холодной, противной и неизвестной ей комнате. Помнит, как быстро собирала вещи, желая поскорее уйти отсюда; помнит, как стояла над раковиной, заставляя себя перестать плакать; помнит его взгляд — ненавистный, но при этом с небольшой жалостью. Именно эта жалость заставила её остаться и простить поведение мужа. Рука девушка невольно скользнула по всем местам, что трогал Шон. Подняв голову, она увидела то, к чему так долго шла — заброшенный дом, хранитель её тайн. Приближаясь, она приглядывалась ко всем деталям, будто думая, что тут может что-либо измениться. Над её головой пролетел ворон, что пару секунд назад вылетел из окна. Чуть пригнувшись, Майя посмотрела по сторонам, проверяя, не будет ли ещё таких сюрпризов. Перед ней открылась картина: одинокие деревья, что уже успели оборонить свои листья, слегка колыхались под проливным дождём; дорога, что была вся в высокой траве, заполнена лужами; дом, который был покрыт небольшими трещинами, одиноко стоял посередине сего умиротворения. Вокруг ни души — лишь дождь нарушал уединение девушки. Смотря прямо перед собой и не обращая внимания на лужи, что окутывали лодыжки девушки, когда та резко наступала на них, она двинулась вперёд. «Вот он — мой дом», — уже буквально в метре от входной двери сказала девушка. Поднимаясь по небольшим ступенькам, что слегка поскрипывали из-за своего возраста, голова девушки была пуста: то чувство, ради которого она готова была пробираться сквозь полгорода каждый день своей смертной жизни. Еле слышный щелчок двери — и она внутри, в безопасности. Сняв пальто и положив его на пол, не боясь, что оно может испачкаться, она прошла вглубь, слегка касаясь подушечками пальцев некоторых предметов — стены, резцы на дверях, шкафы. Пыль разлеталась в воздухе, словно чудо света, поблескивая на свету. Кружилась, пролетала перед лицом девушки, заставляя её изредка чихать. Но вот перед ней она — дверь, на которую Майя саморучно ставила крепкий замок. Открывает её, медленно поворачивая ключ. Нажимая на ручку, трепетно возвращая её в исходное положение. Зеркало и окно — комната её мыслей. Проходя мимо зеркала, невольно засматривается на своё отражение: синяки — первое, что бросается в глаза — разбросаны по всему телу, словно их создатель решил не заморачиваться с расстановкой; впалые щёки и неряшливая причёска выдавали её образ жизни — нервный и бесплановый; хиленькое тело — настолько, что казалось кожа вот-вот разорвётся под напором костей. Всё это было рук Шона, что Майя так не хотела признавать. Ей легче было ненавидеть саму себя, нежели признать вину любимого человека. Вот она садится на своё любимое место — изношенный коврик, что даже химчистка не смогла бы спасти. Погружаясь в свои думы, скрещивает ноги по-турецки. Телефон зазвонил, выводя из мыслей его хозяйку. Посмотрев на номер звонящего — высветилось «Муж» — быстро сбрасывает, открывая своему взору обои гаджета — их семья. Ален. Улыбаясь, держит её за талию — время, когда они были ещё близки. Прикоснувшись к лицу, чуть потерев его, она пару раз слегка ударила по щекам, пытаясь успокоиться. Но картины прошлого всё равно проносились перед глазами, словно неразрывная цепочка: Вот они сидят на берегу реки, попивая коктейль; вот смеются, сидя на диване и завернувшись в плед; а вот они едут в машине, буквально за минуту до аварии. Сжимая кулаки до крови, один из которых девушка подставляет ко рту, явно боясь лишний раз закричать, она пытается хоть за что-то уцепиться в реальности, но прошлое уносит за собой, явно не желая расставаться с жертвой. — Ты меня не простишь. Я угробил тебе всю жизнь, — обрывисто говоря из-за слёз, что безостановочно льются с его глаз, он ударяет ладонью об прикроватную тумбочку. Майя не знала, где находится — то ли в жестокой реальности, то ли уже на том свете — но она слышала все его слова. Поворачиваясь вокруг своей оси, жмуря глаза от яркого света, девушка ничего не видела. Пустота: белая, тянущаяся, казалось бы, бесконечно далеко. Пыталась крикнуть ответ Алену, но ни малейшего звука не было. Стоя с открытым ртом, откуда, по логике, должен был исходить крик, она всматривалась в даль, всё ещё не теряя надежду, что он где-то тут, буквально в десяти сантиметрах. Тогда Майя не знала, что произошло, отчего вопросов становилось больше. Лишь вернувшись в сознание она всё поймёт, желая вернуться назад — в ту пустоту, где не было ни боли, ни эмоций. Первое время, не принимая своё состояние, она будет стараться ни с кем не контактировать, пытаясь вернуться в тот момент и расставить все точки над «i». Воспоминания вернутся, встречая с распростёртыми объятиями, дабы задушить в своих тисках. Она простит Алена, но боль не пройдёт, всплывая наружу и заставляя часами тихо рыдать от безысходности. Девушку начало морозить. Она пыталась посильнее укутаться, но уже было некуда. Вытерев проступившие на глазах слёзы, перевела взгляд на фото сестры. Бетти. Её маленький лучик света. Девочка, что всегда была на стороне сестры, бесследно исчезла из её жизни. Если бы не она, Майя никогда не смогла бы предложить переломные моменты. Вечерами, присаживаясь подле девушки, кутала её в своих объятиях, нашёптывая успокаивающие слова на ушко. Но вот её нет. Не может она среди дня прибежать и обнять сестру со словами «я люблю тебя». Она осталась в прежнем доме, куда девушка даже при огромном желании не сможет вернуться. Выбор сделан, последствия пережиты — ничего не изменить. Медленно обведя кончиком пальца контур девочки, положила телефон на место. Час тишины, когда ни одна мысль не посетит её голову.***
Щелчок двери. Постукивание каблуков по ламинату. Она снова здесь — фальшивый дом, что заполнен его запахом. На кухне, откуда пару секунд назад было слышно мытьё посуды, стало тихо. Девушка, на свой страх и риск, отвернулась, дабы снять обувь. Кое-где покрипывал ламинат, заставляя сердце Майи биться с более быстрой силой. За своей спиной она услышала мощное, глубокое дыхание, будто хищник догнал свою жертву и думает, как бы жестоко её убить. Быстро, будто боясь потерять из вида свою жену, цепляется в её плечо, заставляя ту подняться. — Я вроде понятным языком говорил, что без моего разрешения тебе нельзя выходить на улицу, — наклонившись к самому уху девушки, сладко прошептал Шон. — Да, — с явной ноткой страха ответила Майя. — Так почему я с самого утра вижу, как ты одна идёшь по опасной улице?! — перейдя на крик, отчего девушка вжала голову в плечи, спросил Шон. Свободной рукой обведя скулу жены, надавливает на подбородок, заставляя поднять голову. — Я услышу ответ? — Я… Я с тобой согласна, — мужчина, прихватывая волосы у самого основания, оттягивает их на себя, отчего Майя зажмуривается, сдерживая крик. — Знаешь, раз ты не можешь услышать меня, то должна понять после моих действий, ведь я боюсь за твою безопасность, — схватив её за руку, он пошёл в спальню. Толкнув её в сторону, зная, что она не в силах даже встать, направился к тумбочке. Не задумываясь о действиях мужа, ибо хваталась за призрачную надежду его доброты, Майя закрыла глаза. Поставив её на ноги, Шон отстриг ей волосы по каре — быстро, дорожа каждой секундой, обкрамсал, не желая видеть лишнего сантиметра на её голове. Волоча ноги, медленно, боясь увидеть себя, она подошла к зеркалу. Прикрыв ладонями рот, не в силах обронить и звука, Майя задрожала. — Твоя безопасность важнее. Помни, что я всё делаю из-за любви к тебе.