Галстук можешь не снимать

Северус вошел в кабинет и направился к столу. Сердце бешено колотилось, мышцы налились силой, а от возбуждения было почти что больно. Как же она прекрасна. Он улыбнулся. Его девочка. Чувственная, страстная, словно огонь. Его жена. Сегодня все прошло даже лучше, чем он рассчитывал — эмоции зашкаливали, рука немного ныла после порки. Как она всхлипывала, как извивалась… От одной мысли вся кровь вновь устремилась к паху. Ей нравилось, он знал. Видел, как она прогибалась, выставляя попку, как закусывала губу, ловя каждый удар. Наслаждение болью… У него ушел не один месяц, а может, и год, прежде чем Гермиона смогла раскрыть свою чувственность, снять оковы и научиться быть собой. Он знал, почти осязал, что ей хочется чего-то погорячее, но не давил, лишь направлял и помогал осознать свои желания. Когда же она впервые попросила ее ударить и смогла признаться себе, что ее это заводит, он поддержал ее. То, что и ему это доставит такое удовольствие, он и не рассчитывал. Сейчас же все было идеально. И игра продолжалась… Снейп оперся о столешницу и застыл в ожидании, поигрывая плетью. На полу именно для таких случаев давно лежал толстый мягкий ковер. Дверь лаборатории беззвучно открылась, и на пороге показалась мисс Грейнджер. Гордо вскинув голову, она сделала несколько шагов и остановилась напротив него. Каков ее выбор? Подойти к нему или?.. Он с трудом отвел взгляд от полуобнаженной груди. — Что вы выбрали, мисс? Она молча и решительно подошла к нему, смело глядя в насмешливые черные глаза. Он вскинул бровь в немом вопросе. Играть в покорность она не любила. Не-е-ет. Гермиона Грейнджер, будучи уже целых десять лет миссис Снейп, делала все по-своему. Ей нравилось играть в подчинение, но не в покорность. Пусть заставит, покажет, что может с ней совладать. Классическая роль нижней не для нее. — Ваша судьба в ваших руках, — тихий, вкрадчивый голос завораживал. — А вы — в моих. Взгляд раздевал, ласкал, звал за собой… Оба знали, что будет дальше, и в предвкушении растягивали момент. Гермиона улыбнулась краешками губ, тряхнула головой и встала к нему почти вплотную. — Вы знаете, что делать, — как же трудно держать маску, когда хотелось схватить Грейнджер и разложить на столе. И ласкать, ласкать, до умопомрачения, до оргазма, до тихого «Я тебя люблю». Но нет, не сейчас, не так. Гермиона вскинула руки и завела их за голову, затем медленно, глядя ему в глаза, опустилась на колени. Взгляд в пол? Только не она! — Что ж, — он провел рукой по волосам и очертил контур лица, — выбор сделан. Он потянул ее вверх, и она встала. — Для начала уберем все лишнее, — он расстегнул пару пуговиц на блузке и стянул ее на плечи. Полупрозрачный кружевной бюстгальтер без бретелек выгодно подчеркивал грудь. Но ему здесь не было места. Пальцы уже нащупали застежку и бесцеремонно стаскивали лишнее кружево. Упругая грудь всколыхнулась, лишившись защиты. Лишь тонкая ало-золотая полоска застенчиво прикрывала ложбинку. Снейп усмехнулся. Медленно провел рукоятью флоггера вдоль галстука, подцепил его и приподнял. Гермиона задержала дыхание, следя за тем, как яркая ткань соскользнула вниз. Прохладная кожа плети очертила грудь, рукоять огладила соски, заставив Гермиону задышать часто-часто. Нежность плети обманчива… Мурашки бежали по всему телу от столь безобидной на первый взгляд ласки. — Боитесь? — тихий голос у самого уха. Гермиона стояла не шелохнувшись, безропотно позволяя сначала раздеть себя, а теперь и гладить столь опасным предметом. Но признать страх было слишком не по-гриффиндорски. — Нет! — полыхнул ее взгляд. — Вам нра-а-авится… — Снейп вновь провел плетью по груди, надавив на соски. Не вопрос. Утверждение. — Каково это: стоять здесь, почти без одежды, поздно вечером и сгорать от желания угодить своему профессору, мисс Грейнджер? Лишь резкий вдох и мятежный взгляд. Молчание. Снейп отступил и взмахнул флоггером. Свист, и плеть лизнула сосок. Свист, и второй сосок загорелся от удара. Шумный вдох. Тишина. — Упрямитесь? Хорошо… — черные глаза сверкнули. Глядя в них, Гермиона отступила на шаг, но Снейп тут же поймал ее за талию и притянул к себе. — Вы — моя прихоть и только, — прошептал он, склонившись к уху. Его дыхание на ее коже согревало, а вот слова… Лжец. Но как же ей нравилось то, что он врал. Обнаженная грудь прижималась к его телу, сводя с ума своей близостью. Не отпуская талии, второй рукой он скользнул по бедрам вниз и забрался под юбку. Гермиона непроизвольно сжала ноги, но он лишь усмехнулся и погладил ее по заветному треугольнику, вызывая дрожь и трепет. Нежно похлопал, чуть надавил, призывая раскрыться, только она не уступила. — Вы усугубляете свое положение, — он прижался щекой к ее лицу, прикоснулся губами к виску, спустился ниже, — или вы думаете, что я шучу? — Нет, профессор, — выдохнула Гермиона, — я… — Вы должны доказать, что усвоили урок и готовы на все, — пальцы все еще гладили ее между ног, но он явно терял терпение. Прижимая Гермиону к себе все сильнее, он коленом раздвинул ее ноги и рукой скользнул вперед, вызвав невольный стон. Атласная кожа давно стала влажной и жаждала его ласки. Гермиона подалась всем телом к нему, привстав на цыпочки, ловя нежность прикосновений. Требовательные пальцы прошлись по клитору, вызвав еще один стон. Он дразнил ее. Играл. Испытывал… — Я же говорил, что вам это по вкусу, — он убрал руку из-под юбки и поднял вверх, размазывая смазку на пальцах. — Это неправда, — вспыхнула Гермиона, — я лишь выполнила ваши условия, вы меня заставили! — Именно, — усмехнулся он, — вы слишком упрямы, чтобы самой признать, что пришли сюда только за этим. — Нет, — попыталась вырваться она из его объятий, но лишь потерлась грудью о грубую ткань мантии, от чего соски стало приятно покалывать. Она медленно отстранилась, и он вновь прижал ее к себе, заставляя тереться о пахнущее зельем сукно. Гермиона закусила губу, чтобы сдержать стон. Она была готова ластиться к нему словно кошка, но гордость не позволяла. Внутри боролись желание отдаться и непокорность — гремучая смесь, сводившая с ума и заставляющая ее приходить к профессору Снейпу снова и снова. Властный мужчина для сильной женщины. — Вы еще будете умолять меня взять вас, — он зарылся в ее волосы, задержав руку на затылке. Затем наклонился и жестко впился в губы. Поцелуй как печать — «моя». Губы терзали, сминая ее строптивость, зная, что она не сможет устоять и ответит. Язык врывался в рот, рука чуть оттягивала волосы, заставляя запрокинуть голову. Вторая рука переместилась с талии на грудь, терзая и пощипывая соски. Гермиона упивалась поцелуем и ласками, не смея прикоснуться к профессору. Чтобы не дать волю рукам, она обхватила за спиной свое правое запястье левой рукой. Если она обнимет его — он тут же все прекратит, не простив вольности. Северус целовал: горячо, больно, страстно. Доводя до дрожи, до едва сдерживаемого выкрика: «К черту игру!», до одной только мысли: «Хочу тебя…» Его губы спустились к шее, прикусили бледную кожу, оставили засос и двинулись ниже. Когда же он спустился к ее груди, целуя соски, сминая податливую плоть, она забыла обо всем и прижала его голову к себе, зарывшись в волосы. Ошибка. Нельзя. Зачем?.. Северус, почувствовав прикосновение ее рук, усмехнулся. Не сдержалась, потеряла контроль… Он чувствительно сдавил сосок губами, едва-едва прикусив его. В ответ она прогнулась, подаваясь навстречу его порыву, сильнее притягивая к себе. От ее Северуса исходила невидимая сила, схожая с могуществом, с оттенками грусти и нежности — такая неодолимая, что она таяла в его руках. — Вам сегодня так идет ошибаться, — прошептал он. Гермиона замерла, ожидая, что он прикажет. А что приказы будут, она не сомневалась. — Вы слишком строги ко мне, профессор. Губы растянулись в хищной улыбке. Как же она права. Он строг. Еще как строг… И готов быть еще строже, если она захочет. — Позвольте мне… — она закусила губу и выразительно посмотрела на его пах. — Исправить мою оплошность, — он проследил за ее взглядом, — сэр. Извиниться за мою дерзость. — Так вы неравнодушны к моему члену… — он наблюдал, как ее щеки залил румянец. — Как банально… В карих глазах мелькнул испуг. Она же сама… А он?.. — Хорошо, — рука сжала ее волосы и потянула вниз. — Но не ждите, что я буду нежен, мисс Грейнджер. — Да, сэр, — она вновь опустилась вниз, расставив пошире ноги. — И еще, — он дождался, когда она вскинет голову, — вы должны крепко держать это двумя руками, — Снейп протянул ей плетку. — Благодарю вас, профессор, — чуть дрожащими от нетерпения пальцами Гермиона взяла флоггер и, заведя руки за спину, крепко обхватила его. Она застыла, мысленно приближая момент, когда он позволит ей прикоснуться к его члену. Томление между ног достигло апогея, хотелось сжать их, а лучше провести по складочкам рукоятью удерживаемой в руках плети. Возбуждение нарастало с каждым мгновением и давно требовало разрядки. Гермиона каждым нервом жаждала ощутить внутри член профессора Снейпа, отдаться ему до конца, без глупых игр и церемоний… Северус стоял неподвижно, наслаждаясь ее видом. Он смаковал ее нетерпение, мучил промедлением, заставляя умолять голодным взглядом. Смотреть на него снизу вверх возбуждало. Гермиона ни за что не соглашалась склонить перед ним голову, но стоять вот так — видеть, как он медленно расстегивает ремень и ширинку и с вожделением смотрит на нее — горячило кровь куда больше порки. Знать, что он хочет ее сейчас до безумия и при всей ее показной беспомощности именно он в ее власти… Северус освободился от плена брюк, качнулся вперед, второй рукой провел по ее локонам и поднес член к ее рту. Ждать дольше не было никаких сил. Смяв волосы, он заставил Гермиону запрокинуть голову и провел членом по щеке, подбородку, губам. Она невольно прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям, готовая принять его. Ощутив небольшой толчок, она приоткрыла рот, впуская долгожданную плоть. Кончик языка коснулся чувствительной кожи, прошелся по всей длине и уступил место губам. Нарочито медленно, прогибаясь в спине, Гермиона вбирала в себя его твердость. Протяжный вдох Северуса не укрылся от нее, откликнувшись где-то в груди. Двигаясь от основания к вершине, она не заметила, как отпустила одну руку, чтобы помочь себе удерживать член. Снейп почувствовал ее пальцы и резко отстранился. Она, поняв, что произошло, отдернула руку и вцепилась в плеть. Поздно. — Сегодня вы превзошли себя по количеству ошибок, мисс Грейнджер. Похоже, вы безнадежны. — Простите, профессор, — на глаза навернулись слезы от обиды. — Боюсь, что вынужден оставить вас здесь одну, — он сощурил глаза, — на час. В наказание. Она отшатнулась от его слов как от удара. Бросить ее здесь? Разгоряченную, возбужденную донельзя. Он не поступит с ней так… Северус нарочито небрежно потянулся к брюкам. Он ждал, что же она предпримет, чтобы остановить его. Идея с флоггером пришла ему сегодня в голову впервые, и что делать, если она его выпустит, он просто не думал. — Сэр, — она подалась к нему, — я… Он едва сдержался, чтобы просто не ворваться ей в рот. — Что же вы можете предложить? — попытался он изобразить насмешливый голос, но больше получился хрип — в горле пересохло. — Я… — она смутилась. — Я прошу вас довести все до… До конца, сэр. Он сглотнул. Сердце, и так стучавшее все быстрее, перешло на бешеный ритм. Гермиона давно без проблем соглашалась на минет и делала его со вкусом, но вот позволить ему кончить ей в рот… Ей с трудом удавалось сдержаться и не сплюнуть все раньше, чем он полностью изольется. Ему не доставляло удовольствия видеть ее мучения, потому обычно он сдерживался. Вот это сюрприз. Гермиона молча приблизилась к его паху, и Снейп прикрыл глаза, позволяя ей насадиться на него. Она двигалась вперед-назад, вбирая его возбуждение и наслаждаясь его сдавленными вздохами. Заработав языком и губами, она позволяла проникнуть ему довольно глубоко, затем практически выпускала его из теплого влажного плена, задевая особо чувствительные места. Наращивая темп, она чувствовала, как слабеют его пальцы, вцепившиеся в волосы на затылке, как он уже сам толкается в нее, стремясь получить разрядку. Быстрее. Плевать на сбившееся дыхание. Быстрее. Она обещала, значит, все сможет. Быстрее. Есть только он и его желание. Быстрее… Чувствуя приближение оргазма, Северус притянул ее голову к себе и не отпускал, пока полностью не излился в горячую теплоту ее рта, затем аккуратно вышел. Гермиона, не в силах смахнуть навернувшиеся на глаза слезы, лишь моргала и пыталась отдышаться. Ей было трудно, он видел. Сглотнув несколько раз подряд, она, похоже, справилась с задачей. Умница. Как хорошо вышколенная ученица, Гермиона подняла на него глаза и проговорила: — Я надеюсь, вы довольны мной, профессор Снейп. — Вполне, — холодно проговорил он и помог ей подняться. И не сдержался. Прилив нежности накрыл его при взгляде на по-девичьи стройную, даже хрупкую фигуру жены, на ее светящиеся от слез и возбуждения глаза. Он выхватил плеть из ее рук, отбросил на диван и притянул Гермиону к себе. Ладони обхватили ее лицо, большие пальцы осторожно смахнули слезинки, а губы мягко целовали щеки, нос, рот. Сначала нежный поцелуй быстро перешел в неистовый. Как же она была прекрасна. Как же он любил ее… — Ты удивительна… — с теплотой прошептал Северус. Даже вот так, стоя перед ним на коленях, она с легкостью находила его слабости и покоряла все сильнее. Гермиона — не просто жена — она его сердце. А он, хоть и не молод, но влюблен в нее до незримых глубин. — Я готова продолжить, сэр, — отстранилась от него Гермиона. Северус шумно вдохнул и отпустил ее. Она не намерена отступать от игры? Что ж, тем лучше. — Да, мисс Грейнджер. И я хочу, чтобы вы признались, зачем вы сегодня пришли сюда. — Чтобы исправить оценку, сэр, — вскинула она голову. — Что-то мне подсказывает, мисс Грейнджер, — он натянул брюки и направился вглубь кабинета к дивану, поманив ее за собой, — что вы обманываете. Осталось выяснить, кого — меня или саму себя. — Не понимаю, о чем вы, профессор. — Сейчас поймете, — усмехнулся он, усаживаясь на длинный широкий диван с высокой спинкой. — Подойдите. Гермиона шла, гордо расправив плечи, словно не у нее обнажена грудь, спущена блузка и разорваны трусики. Словно не она только что сделала минет своему профессору. — Раздевайтесь. В черных глазах вызов? Он что, думал, что она не сможет? Она повела плечом, и белая блуза скользнула вниз. Руки потянулись к галстуку. — Галстук можешь не снимать, — прошептал Снейп и сглотнул, наблюдая как Гермиона расстегнула замок на юбке, и та упала к ее ногам. Черный кружевной пояс, чулки и туфли она тоже снимать не стала. Знала, что не прикажет. Не сможет. Северус откинулся на спинку дивана. — Отныне у меня новые правила. — Какие, профессор? — она встала напротив него. — Я говорю вам, что делать, и вы беспрекословно выполняете это. Если через… семь приказов вы не будете умолять трахнуть вас, я признаю, что вы действительно интересуетесь лишь оценкой, — он погладил ее попку, хищно глядя в глаза. — Да, профессор, — не сдержала усмешку она. — И каков первый? — Вашу грудь, мисс, — проговорил он. — Так, чтобы мне было удобно… Она смело шагнула к нему, встала на колени по обе стороны от его тела и уперлась руками в спинку. Грудь оказалась перед его лицом, ему лишь надо было чуть податься вперед. Но он не шевелился, лишь улыбался уголками губ. Гермиона прогнулась и провела грудью по его губам. Он обнял ее и кончиком языка провел по соску. — М-м-м, — не сдержалась она. Теплая ладонь легла на вторую грудь. Губы сцеловывали ее аромат, впитывали в себя нежность. Северус не торопился, с наслаждением проводя языком по ареолам, дразня жаждущие прикосновений соски. Руки сминали, сжимали и гладили полушария, заставляя Гермиону подаваться им навстречу. Тихие стоны она и не старалась сдержать, наслаждаясь откровенной лаской. — Поцелуй меня, — прошептал он. Гермиона с готовностью нашла его губы, зарылась рукой в волосы. Ей нравились новые правила. Очень. Она целовала его так, как хотела весь этот вечер. Вкусно. Долго. Страстно. Его руки блуждали по телу, не оставляя без внимания грудь, спину, бедра… Она все ждала, когда же он наконец прикоснется к средоточию ее желания, но он медлил, намеренно дразня свою несносную девчонку. — Раздень меня. О да. Ей давно мешала эта глупая одежда. Она расстегнула пуговицы на мантии и рубашке, он помог стянуть с себя все лишнее. Затем привстал, и она освободила его от ботинок, брюк, боксеров… Не дожидаясь указаний, Гермиона прильнула к нему всем телом. Какой он горячий. Член давно стоял и рвался в бой. — Встань на четвереньки и замри, — Северус подцепил ее галстук и потянул в сторону свободной части дивана. Гермиона переползла туда и замерла, прогнувшись в спине и выставив вверх свое нетерпение. Он провел рукой у нее между ног, и она с готовностью откликнулась на долгожданную ласку. — Проси, Грейнджер… — не приказ, просьба. Потому что нельзя было приказывать вот так. Слишком сладко и трепетно. Гермиона молчала. — Повтори за мной, — пальцы прошлись по ее женскому началу. — Я только твоя, Северус. И я это докажу. — Хватит болтать, Северус, — она дернулась в нетерпении. Снейп не удержался и шлепнул ее. Вот упрямая! Он неторопливо прошелся вверх-вниз по половым губам. — Умоляю, хватит! — Это точно, — он обернулся, подхватил удачно доброшенный флоггер с сиденья дивана и заткнул ей рот. Хватит игр. Хватит притворства. Он просто хотел оттрахать свою жену, прямо сейчас. Гермиона задохнулась от возмущения, но его властность — ее слабость. Потому она закусила рукоять и… И весь мир сократился до одного ощущения — его губы припали к ее лону. Стон и сжатые зубы, закрытые глаза и он… Она выгнулась, подаваясь навстречу Северусу, язык и губы которого самозабвенно вылизывали ее. «Мерлин! Это… это…» Мысли путались, голова давно кружилась. Гермиона потянулась, ухватила декоративную подушку и рухнула на нее головой. Руки не держали; все, чего хотелось, — это впитывать в себя ощущение полета и переполняющее чувство любви. — Да, — простонала она и выронила флоггер. К черту все. Она растворялась в своих ощущениях, не желая думать ни о чем. Северус вошел в нее двумя пальцами и задвигал вперед-назад. Они подошли к основной задаче вечера — не просто доставить Гермионе наслаждение, а добиться сквирта. И он был настроен решительно. Он посмотрел на жену — полностью расслаблена и возбуждена до предела. Главное, не дать включить голову и вспомнить про страхи и стыд. Сколько раз она замыкалась в последний момент, сначала не понимая, что все, что они делают и чувствует она — правильно? Он не считал. Но точно знал, что сегодня этого не допустит. Северус видел, что она выпустила флоггер, значит, была почти готова. Потихоньку наращивая темп, он входил и входил пальцами внутрь, стимулируя загадочную точку G. Ее название не имело значения, а вот ощущения… Особо чувствительной она стала после рождения их сына. Тогда Гермиона стала невероятно сексуальной и чувственной. Вперед-назад, вперед-назад. Держи темп. Следи за ее реакцией. Гермиона не обращала ни на что внимания, полностью уйдя в эйфорию от его ласк. Давай, девочка, ты сможешь. Спустя несколько минут она напряглась и завозилась, выражая беспокойство. — Все в порядке, — прошептал он. — Северус, мне надо, — она попыталась встать. — Нет, — он не позволил ей подняться и припал губами к лону. Одной рукой прошелся по клитору, вторая же нашла сосок. Она отвлеклась и расслабилась, но вскоре вновь попыталась сбежать. Северус вновь вошел пальцами внутрь и ритмично задвигал рукой. — Не отпущу, — прорычал он и усилил толчки. Жестче. Быстрее. Еще. — Северус, — взмолилась она. — Все в порядке, — шептал он и продолжал двигаться. — Отпусти себя. Это не стыдно. Это потрясающе. Нежный шепот и набирающие темп ласки сделали свое дело. Гермиона вцепилась пальцами в кожу дивана, не понимая, что делает. Внутри все взрывалось. Дико хотелось в туалет и подступал оргазм. Мыщцы внутри сжались, Гермиона не знала, дышала ли она или давно разучилась, голова бешено кружилась… и вдруг она перестала себя контролировать. Совсем. Не было ничего. Ни мыслей, ни стыда, ни реальности. Мощная струя жидкости вырвалась из нее, и ей показалось, что она сейчас потеряет сознание. Полет. Экстаз. Оргазм. Без сил Гермиона упала на диван и затихла. Северус встал на колени перед диваном и притянул ее к себе. Губы покрывали лицо поцелуями, что-то шепча, но она не слушала. Хорошо… Нет, просто великолепно. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула. — Это было потрясающе… — она уткнулась куда-то в шею. — Спасибо, Северус. Иди ко мне, — и потянула его на себя. Он лег сверху и поцеловал. Радость и даже гордость собой разливалась по венам. Он смог. Они смогли. Высшая точка взаимопонимания, доверия и любви. Он поцеловал ее грудь, живот и двинулся ниже. — Не надо, там же… — заговорила Гермиона. — Ты прекрасна, — он поцеловал ее между ног, затем приподнялся и вошел в нее. Она выгнулась, принимая его; все внутри еще горело. Несколько толчков, и второй оргазм накрыл ее. Северус перестал сдерживаться и излился. — Я люблю тебя, — прозвучал тихий шепот и сложно сказать чей. Двое. Вместе. Всегда.