Просчет

Еще полчаса назад в оживленном общежитии, предоставленном школой, было многолюдно и шумно. Многие ребята предпочли в вечер пятницы посвятить свое время общению, социальным сетям, настольным играм и легкому алкоголю. Айзава же присутствовал на этом неофициальном мероприятии только для подстраховки, дескать, пока он здесь, то держит все под контролем. Уют и тепло полностью заполнили холодное пространство не так давно достроенного здания, никто даже и не думал идти спать, однако Сотриголова внес свои корректировки, настоятельно посоветовав всем идти в постели, иначе он будет вынужден применить причуду для их успокоения. Несмотря на все ограничения, посиделки выдались долгими и умопомрачительными. Стоило времени перевалить за час ночи, как наступила самая настоящая гробовая тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем настенных часов с руками и головой Всемогущего, что пожимал бицепсы с каждой новой минутой. На улице зажглись фонари, освещая не только террасу, но и некоторую часть пространства первого этажа, где сейчас света не было вообще, если только за исключением редких лампочек в коридорах для удобства. Многие двери в личные комнаты были открыты, поэтому легко можно было увидеть спящих Урараку, держащую в руках настольную игру, Шото с красно-белым колпаком на голове, Ииду со сломанными очками и многих других, что устали от праздника, который они устроили сами, а теперь спали без задних ног. Мидория же благоразумно ушел с вечеринки в самый кульминационный момент, когда несколько из его одноклассников чуть не взорвали все вокруг, желая узнать, что будет если смешать действие сразу несколько причуд. Его никогда не привлекали шумные компании, к тому же он больше любил свою ночную традицию, идущую на протяжении многих месяцев каждую ночь с пятницы на субботу – принятие долгого душа в одиночестве. Как же хорошо после уморительной недельки расслабиться под душем, слушать шум воды, стекающей вниз по телу, очищать себя и чувствовать неимоверный уют из-за тепла, что окутывало тебя. Ночью все спят и Изуку привык пользоваться этим, ведь ему никто не сможет помешать, затащив на очередное шумное действо. Именно сегодняшней ночью зеленоглазый допустил маленький просчёт, который в будущем станет главным поворотным событием всей истории – не только он бодрствует в эту ночь. Киришима как следует повеселился в компании друзей недавним вечером, поэтому именно в этот момент хотел расслабляющего душа, чтобы смыть с себя всю грязь и негатив, скопившийся за рабочую неделю. Если ты не хочешь, чтобы тебя прервали в важном деле, являющимся твоей еженедельной традицией, то лучше всего делай это ночью или когда нет никого поблизости. Эйджиро дождался нужного момента, а после поднялся с места, начав сборы, как и в другом конце общежития Мидория. Оба парня положили в основу большое полотенце цвета своих волос, а уже на на него остальные вещи: зубную щетку с пастой, мочалку, шампунь с вкусным ароматом, душистое мыло и свеже выглаженную одежду. Все это дело было завернуто в само полотенце и заботливо взято под мышку. Мидория любил раздеться до трусов, выбросив одежду в прачечную, а уже потом в тапочках с изображением Всемогущего почти голышом идти в душ, ведь все равно его никто не увидит, ибо все давным-давно спят. Киришима проделывал всё те же операции, только его тапочки по обыкновению были красного цвета, как и большинство его вещей. Наконец, оба юноши по традиции вышли из своих комнат навстречу душевой кабинке. Стоит несколько слов сказать и о местных душевых: дело в том, что общежитие оснащено несколькими душевыми кабинами на каждом из этажей, однако так сложилось у класса 1А, что на первом этаже в основном никто не моется и комната с кабинами используется в качестве места для сушки белья, на третьем этаже душевые самые узкие и неудобные для использования, поэтому все используют по назначению душевую комнату только на втором этаже – здесь просторно, тепло, светло и уютно. Мидория, наверное, больше всех любил и любит это место, с ним мог посоревноваться в любви только Эйджиро. Как это не парадоксально, именно сегодня они пошли принимать водные процедуры в одно время, поэтому их встреча была предрешена. Удивительно, но за все недели с самого заселения они еще ни разу не встретились ночью с пятницы на субботу. Они одновременно вышли из своих комнат, почти шаг в шаг направились в середину своего этажа, с одной скоростью вышли из-за угла, сразу вдвоем заметили друг друга: – Киришима! – Изуку! Не зная, какие слова стоит произнести, они молчали, накаляя паузу. – Ты-ы тоже идешь в душ? – спросил Мидория. – Да, похоже, что и ты туда же собрался, – ответил Эйджиро, тут же заметив те же планы собеседника. Опять неловкое молчание. О чем еще говорить?! Как подобраться?! С чего начать?! Всё дело в том, что они уже достаточно давно пытаются как-нибудь подобраться друг к другу и каждый раз все кончается фиаско: Киришима пригласил зеленоглазого в кафе и то кафе сразу закрылось, они хотели пойти в развлекательный центр, так оттуда сразу эвакуировали людей из-за пожара, остались наедине в общежитии – обязательно кто-нибудь придёт и все испортит, в редкие моменты, когда кажется, что уже точно все пойдет по плану, их вызывают, потому что новый злодей или ному бушует где-нибудь в городе. В целом же общение их также не складывается, потому что оба не хотят влезать во что-то личное, но тем самым не делают шаг навстречу, отступая на два шага назад. Они ещё долго не могли подобрать нужных слов к данной ситуации, пока не произошло то, что повергло в шок обоих. Из комнаты с душем вышел абсолютно нагой, как греческая статуя, Бакуго, если не брать единственный атрибут – полотенце на шее. Его вальяжная походка, уверенное лицо и агрессивный взгляд кричали о том, что ему абсолютно не стыдно, скорее стыдно должно быть окружающим. К слову, Эйджиро и Изуку не могли оторвать глаз от прекрасного тела, по которому еще стекали капли воды. Каждый мускул выделялся при движении, перекатываясь под загорелой кожей, волосы, несмотря на приличное количество воды в них, все равно стояли, а то место, где обычно должно быть полотенце, приковывало внимание сильнее всего: жилистый член покачивался от походки парня, над ним, словно корона, островок колючих волос, а чуть ниже яйца, что так маняще свисали вниз из-за недавнего тепла. Он прошел еще несколько шагов, заметил присутствие дерьмоволосого и тупого Деку, поспешил засвидетельствовать им свое своё почтение: – О, какая красивая пара – пидарас и шмара, – Бунтарю и Мидории было даже интересно, кто из них пидарас, а кто шмара. Парни смущенно закрылись за своими полотенцами. Какая щекотливая ситуация! Кацуки же продолжал гнуть своё: – Как же вы заебали со всей этой ванильной поеботой! Просто признайте, что вы нравитесь друг другу и никакие обстоятельства этого не изменят, тупые вы дебилы! – сказал он довольно громко. Его слова возымели определенный эффект, однако блондин решил добить их: – Я вот, например, когда хотел выебать Деку, сделал это сразу, а дерьмоволосому просто подставил зад и всё, – закончив свою речь, он ушел восвояси. Киришима, смотря в пол, неожиданно для самого себя, проговорил сквозь сомнение и страх возможных последствий: – Может, примем душ вместе? Он ожидал услышать все, что угодно: ты мне противен, не хочу тебя знать и видеть, пошляк, ублюдок, да как тебе такое в голову пришло... Но он никак не ожидал бьющего прямо в сердце согласия: – Д-да, я тоже х-хотел предложить эт-то... Пускай заикаясь, пускай нечленораздельно и быстро, но Мидория дал явное согласие на идею собеседника! Невидимый барьер, что сдерживал их действия по отношению друг к другу, теперь наконец-то был разрушен. Изуку открыл дверь, изнутри пошел приятный пар. Внутри, наверное, из-за Бакуго, уже было достаточно тепло, поэтому на душе стало сразу так уютно. Зеленоглазый прошел к двери, остановившись в дверном проеме, он кинул сверток с полотенцем на стиральную машину, эротично снял с себя трусы, выпятив зад, поднялся, стрельнул глазками в сторону стоящего, что камешек, Эйджиро и исчез за стеной. Сердце красноволосого так не стучало, когда его на очередной миссии окружили злодеи. Бунтарь мигом влетел вслед за первым вошедшим, захлопнул дверь, закрыв ее на замок, обернулся и второй раз получил любовный микроинфаркт – Деку прижал его к двери, положил руку на грудь и спустился вниз, начав орудовать ниже резинки трусов. Он снял надоедливую ткань так быстро, что Киришима за пеленой на глазах этого даже не заметил. Касания рук со шрамами было невесомым, но ощутимым, что удивительно. Вот, он уже стоит раздетый перед тем, кто ему нравится. Надо же, еще несколько часов назад парень о таком и помыслить не мог. Внутри все горит от предвкушения, он еще контролирует себя, пока рука Изуку не сжимает его пах одновременно трепетно и требовательно, тогда он уже плюет на самоконтроль, подчиняясь только желаниям и Мидории. Красноволосый набросился на партнера, прижав уже его к стене, впился жадным поцелуем в нежные губы, слегка обветренные, навалился всем телом, чувствуя, как об него в ответ трутся. Парень поставил ногу в промежность Мидории, тот потерся об нее стояком, оба сильно покраснели, воздуха катастрофически не хватало. Они все еще держали поцелуй, нежно и долго лаская друг друга, пока кислород в легких не подошел к концу. Киришима, удерживая друга за плечо, начал спускаться ниже, продолжая оставлять следы на шее, груди и ниже, пока не добрался до паха. Он обласкал его как следует, несколько раз не больно укусил, после чего последовали приглушенные стоны и все равно, что их могут услышать. Мысленно они уже слились воедино, пытаясь в действительности прижаться как можно ближе. Деку, не желая стоять без действия, поднял с колен Бунтаря, резко впился в него вторым поцелуем, взяв пряди жестких волос в руку. "Какой же он все-таки необычный", – думает Эйджиро и каждая новая минута, проведенная наедине с этим парнем, открывает ему все новые стороны его личности, каждая из которых будоражит его сознание и заставляет сердце плясать все сильнее, словно дикую птицу, закрытую в узкой клетке. Воображение рисует неприличные картины, однако оба не могут как-то противостоять этому, просто смирившись с этим фактом. Деку позволяет поднять себя с опорой на стену, обхватывает ногами чужое туловище, пока его самого держат за попу две сильные руки. Он дышит в шею партнера, пока Киришима любуется им – таким сексуальным, аппетитным, возбужденным – таким, каким он никогда не был в жизни; Мидория же не может оторвать глаз от Эйджиро – уверенного, серьезного и действующего, отличающего от образа в обычной жизни. Оба теряют крупицы сознания, пока любовь все сильнее бьет в голову, остается терпким вкусом во рту, стреляет ниже пояса каждый раз, когда происходит из взаимодействие. Парни с удовольствием хвалят друг друга, одаривая любые действия друг дружки комментариями и легкими стонами. – Мидория, пожалуйста, я хочу этого, – шепчет красноволосый достаточно громко, чтобы это услышать. Изуку мгновенно опускается на колени, чувствуя под собой холодный кафель. Он смотрит на Киришиму снизу вверх и тот чувствует, как медленно плавится под этим уверенным и преданным взглядом, полным любви и желания. Юноша обхватывает немалый член рукой, а Бунтарь нетерпеливо толкается в ладонь, его тело движется, как и мышцы под кожей при каждом шевелении, снизу герой с причудой укрепления выглядит, словно скала. Деку проводит конечностью по всей поверхности паха, смачивая его своей горячей слюной, которая почти сразу охлаждается, становясь холодной, что лед, Киришима громко выдыхает и готовится к новым, доселе неизведанным чувствам и ощущениям. Мидория понимает это и ему хочется оттянуть момент как можно дольше, дразня, соблазняя и без того согласного на все доступные трюки в сексе Эйджиро. – Изуку, пожа-алуйста! – умоляет красноволосый, когда на головке появляется белесая капля. Деку использует ее по назначению, еще несколько раз проводит рукой по стволу, а после мигом без малейшего намека или предупреждения берет член в сладкий и горячий рот. Бунтарь думал, что это будет горячо, обжигающе, последний воздух покинет воздух, мозги отключатся вовсе, тело станет одной сплошной струной, на которой будет играть партнер. Это было ещё лучше его самых завышенных ожиданий. Сногсшибательно, никакое воздействие причуды на тело с этим ощущением, сначала медленно появляющимся, а затем опалающим все тело, не сравнится. Зеленоглазый прекрасно знает это, поэтому не спешит жалеть Киришиму, напротив, делает всё возможное, чтобы тот в очередной раз выгнулся в порыве неудержимой страсти. Бунтарь при всем желании не может прийти в себя, восстановить дыхание или хотя бы перестать дрожать, как осиновый лист, но всё становится только хуже – он уже не может стоять на ногах... Изуку доволен произведенным эффектом от своих действий, но этого катастрофически мало, поэтому он продолжает и наращивает темп, давит сильнее, вбирая в себя как можно больше и Эйджиро становится просто запредельно хорошо, он так себя не чувствовал даже после сдачи вступительного испытания в школу. Ноги напряглись, голос дрожит, он постоянно закатывает глаза от наслаждения, что все больше накатывало. Мидория скользит губами по плоти, мнёт яички, облизывается, после вновь приступает к столь приятному занятию. Только сейчас красноволосый осознает, как много времени было упущено зря, как много можно было сделать и сказать. Конечно, он ни в коем случае не извращенец, но сколько можно было бы позаниматься любовью... Сперма уже медленно поднималась, намереваясь выплеснуться наружу, однако парень останавливает партнера, чтобы посадить его прямо на себя, показав то, что чувствовал только что сам. Растяжка была сделана наспех, словно и не требовалась, Киришима достаточно быстро вставил несколько пальцев, получив сладкий и сдавленный крик, быстрыми движениями он размял проход, добавил для закрепления третий палец и ускорил темп. Все сделано быстро, если бы было больше времени на подготовку, придется медлить на начале... Эйджиро садится на стиральную машинку, смазывает хорошенько член и приглашает Мидорию, который кокетливо подходит к нему, нагло запрыгивает сверху и самостоятельно намеревается сесть на его хозяйство. Пах давит на сфинктер, медленно проходит внутрь, а Деку даже не пытается сдерживать стонов, наполняющих сознание Киришимы, который никогда не забудет этих возгласов. Сантиметр за сантиметром, пока он, наконец, не садится полностью. – Ох, Изуку-у-у, – шепчет удовлетворенно Эйджиро. Он чувствует, как его пенис сжимает чужое нутро, чувствует яростное биение сердца, чувствует без лишних слов, что его любят и хотят, чувствует, что теперь его время доминировать и играть с партнером. Нужно привыкнуть к такому объему ласк, убивающих сознание. Минет еще можно пережить, а вот анальный секс доставляет еще большее удовольствие, не сравнимое ни с чем. Деку притягивает колючую голову к груди, умоляя поласкать его, сделать приятно, помимо того, что уже происходит. Тем временем Киришима начинает движение, поначалу медленное и несобранное, оно переходит в быстрое и даже профессиональное, если можно так сказать. Бунтарь словно знает, как правильно трахать Изуку так, чтобы тот трясся от восторга и эйфории, заходит по разными углами, меняет скорость и выкалачивает из пассива последний воздух. Красноволосый применяет причуду на своих руках, сжимая до боли нежную попку Мидории, шепчет ему то, от чего у паренька вместе с веснушками приходит румянец, насаживает сладкий зад на свой хер всё быстрее и сильнее до последнего вздоха. Казалось, что даже их сердцебиение стало одинаковым. Постепенно бледную кожу Деку заполнили четкие следы от укусов вперемешку со следами от укусов, а спина Эйджиро пестрит царапинами. Конец пришел слишком быстро, словно снег в сентябре, отрезвляет лучше любых препаратов. Жарче стало в разы, дыхание на мгновение прекратилось вовсе, Бунтарь ускорился, а после застыл, пока из его члена брызгала волнами терпкая и горячая сперма, заполняя не менее горячую попу, пачкая нежную спину, участки кожи и новую машинку из местного супермаркета по скидке. Теперь можно отдышаться, привести чувства и себя в порядок. Оба только что осознали произошедшее. Стыд. Безумный стыд, хотелось закрыть лицо руками. Однако удовлетворение полностью подавило чувство стыда. После стольких попыток начать встречаться или хотя бы нормально встретиться у них наконец-то получилось. Эмоции перемешались в кучу: страх от того, что их могли услышать одноклассники, похоть от произошедшего, гнев из-за того, что первый раз прошел в душевой, грусть, потому что они не затащили вовремя Бакуго... Когда лежишь вот так на коврике с дельфинами в душевой в голову приходят такие разноплановые мысли, от совсем незначительных до совсем масштабных. Например, сколько сейчас времени и почему они раньше не поговорили друг с другом? Кажется, они оба поймали хорошую такую маслину, потому что лежали уже много времени, не могли никак встать, будто под гипнозом. – Киришима... – М-м-м? – Может, все-таки примем душ? Скоро ведь утро... – Подожди, давай еще полежим, классно же! Изуку смотрит в потолок и чувствует, как поверх его руки ложится рука Эйджиро, нежно сжимает его ладонь. Да, классное чувство. Да, хорошо, что он допустил этот просчёт.