Погрешности

- Интересно, есть ли у Минхо что-нибудь выпить? - Он ведь бармен. Наверняка есть. Ньют выскочил из объятий, которые ему, видимо, надоели, и принялся обыскивать шкафчики на кухне в поисках какой-нибудь бутылки. - Но сейчас 4 утра, Ньют. Как же твоё “по утрам не пью”? - Утро начинается с шести часов, так что помолчи и дай мне напиться. Томас закатил глаза. Ньют слишком быстро меняется. Он никогда не успевал за ним. Паркер нашёл в холодильнике бутылку коньяка, поставил её на стол и отошёл за стаканом. Томас ухватился за момент и, быстро оказавшись рядом, вытащил бутылку прямо из-под носа Ньюта. - Ты не дал мне сигарету. Я не дам тебе пойло. Квиты. В этой реплике не хватало только смайлика со скобочками, которые всех так раздражают. Ньют прищурился, будто приготовившись схватить свою жертву. А Томас продолжал его дразнить. Когда Ньют попытался выхватить бутылку, Томас поднял её вверх, потом вниз, а потом и вовсе убежал с ней в прихожую. - Я не буду за тобой бегать! - крикнул Ньют, но так, чтобы не разбудить Минхо. Томас ничего не ответил. Он знал, чего ждать. Спустя три секунды Ньют прибежал в прихожую. Началась игра “поймай меня, если сможешь”. Ньют в ней не был силён и бесился от этого ещё больше, но улыбка от чего-то сияла на его лице. Томас убежал на кухню, там Ньют загнал его в угол, но он пролез под столом и мигом оказался в гостиной. - Отдай. Мою. Бутылку, - выделяя каждое слово, проговорил Ньют. - Она не твоя, дорогой. Ты не спросил разрешения у Минхо. - Ладно. Сам заберу. И он снова погнался за Томасом, называя его маленькой дрянью. Томас и правда смеялся как маленький, несмотря на то что таскает в руках бутылку взрослого напитка… После ещё одного круга по квартире они вновь оказались в гостиной по разные стороны дивана. Лицом к лицу. Ньют уже забыл, зачем он вообще гоняется за ним. Почему-то в этот момент это стало неважным. Томас смотрел ему в глаза, что блистали любимым огоньком. Ньют видел его озорной взгляд и цепляющую улыбку. Он хотел продолжать игру, бороться до конца. Но стоило Томасу облизнуть губы, и Ньют всё вспомнил. Прошлая ночь, пьяное признание, сплетённые руки. И губы. Ньют в один миг пересёк расстояние между ними, Томас наконец попался. Про бутылку не вспомнил никто. Ньют притянул Томаса за футболку, резко, быстро, так, что она чуть не порвалась. На ходу поймал его губы и впился в них, не давая Томасу победить и в этой игре. Он тут же пьянел, вновь пробуя его на вкус. Кислый виноград. Да, эти губы как самое вкусное вино, и Ньют наслаждался, как мог, даже не заметив, что Томас не сопротивляется. Эдисон толкнул его на диван, сам поставил уже ненужный коньяк на пол и вернулся к делу. Ньют оказался терпелив. Он не торопился вновь притягивать его к себе и проделывать одно и то же. Он любовался искристыми глазами брюнета и понимал, что мечтает видеть их каждый день. Каждое утро. Каждый вечер. И конечно каждую ночь. Жаль, мечты у него редко сбываются. Он грустно вздохнул и затолкал эту глупую мысль куда подальше. Томас лишь думал, надо ли ему всё это? Об этом он мечтал? В его голове всегда были вопросы. Но от взгляда Ньюта он терял свою голову. И ему это чертовски нравилось. Он долго не спускал с Ньюта глаз, тихо подбираясь к губам. Он целовал по-своему - медленно и осторожно, позволяя насладиться каждым вздохом. Так Ньюта не целовал никто. - Ну и как ты это объяснишь? - прошептал Томас, устроившись на диване. Ньют молча провел по губам рукой. Ответа у него не было. - Не знаю, - сказал он. На секунду ему стало страшно приближаться к Томасу. Но тот не выглядел расстроенным и тем более напуганным. Наоборот, он продолжал загадочно улыбаться. Они лежали в обнимку, никто не продолжал диалог. Но в этот раз тишина была уместной. - Ньют, нас ведь всё равно поймают? Томас слишком резко нарушил атмосферу комфорта и тишины, что установилась в комнате. Блондин сдвинул брови и испуганно посмотрел на него сверху. - С чего ты взял? - Значит поймают. По-другому не может быть. Крысун обозлился на нас и не успокоится, пока не раскидает нас по камерам. - Томас, забудь об этом. Он никогда нас не посадит. - Посадит. Мы будем всю жизнь гнить в тюрьме, Ньют. Такова судьба преступника. - Слушай, большой преступник, - Ньют неожиданно для самого себя улыбнулся, - Ты в жизни не делал ничего плохого. Ты самый светлый человек, которого я знаю… - Ньют, хватит, - Томас привстал и всмотрелся в чёрные глаза напротив, - Хватит играть со мной. Было правда весело, но сейчас я говорю серьёзно. Наша жизнь летит в бездну. Нам нельзя жить так, как остальные. И мы не в кино. Мы не можем обернуть всё грустной сказкой со счастливым концом. Наша жизнь превратилась в бег, и она кончится, как только нас остановят. Ньют не узнавал Томаса. Он говорил ужасные вещи, о которых Ньют и сам не раз задумывался. Эти мысли тянут на дно. Паркер избавился от них и пошёл дальше. Томас не может. Его окутывает страх за них обоих. Раньше Ньюту было нечего терять. Теперь он должен быть вдвойне осторожным. - Послушай, Томми, во мне почти нет слабых мест. Моя уязвимость - это ты. Себя мне не жаль, но тебя я буду защищать во что бы то ни стало. Томас лёг ему на грудь, слушая стук сердца. Сердца. Оно проснулось, словно древний вулкан. Томас пробудил его, пробудил чувства внутри Ньюта. Они с ним связаны крепче любых цепей и никакие решётки не смогут их разделить. - Спасибо, - шепчет Томас, - Я всегда на твоей стороне, Ньют. Просто знай это. Ньют проклинал его, ведь Томас нагло вытаскивал все спящие в нём эмоции наружу. Но он всё же держал себя в руках. - Я знаю, - тихо ответил Ньют и уткнул нос в мягкие волосы брюнета. *** Было странно проснуться после недолгого сна и обнаружить голову Томаса на плече. Ньют взглянул в окно, было раннее утро. Не понятно, проснулся ли Минхо, но на всякий случай Ньют подготовился к новой порции шуток про голубых попугаев в их сторону. Он осторожно встал, пытаясь не потревожить брюнета. Пошёл на кухню, чтобы приготовить поесть. Голова пустая - ни планов, ни мыслей. Ньют чувствовал себя не в своей тарелке. Зато Минхо точно знал, чем можно заняться, когда живёшь такой жизнью. Он появился в кухне чуть позже, сонный и забавный. Он что-то пробурчал, но из-за шипения на сковороде Ньют ничего не расслышал. Минхо направился в душ. Ньют подумал, что ему тоже не помешает освежиться. Ньют снова задумался о Томасе. Что между ними происходит? Вопрос оставался без ответа, и Ньют не знал, где его искать. С толикой стыда он заметил про себя, что просто не хочет отвечать на этот вопрос. Он чувствовал, как краснеет, неясно от чего - от жара плиты или от своих мыслей, что звучали в голове слишком громко. Казалось, их вот-вот кто-нибудь услышит. Испугавшись этого, Ньют заглушил все звуки в голове, сосредоточился на завтраке и только на пути к столу заметил Томаса в двух шагах от него. Он чуть не выронил тарелку из рук. Испугался его впервые. Томас выглядел помятым после сна, глаза ещё слипались, и улыбка была не сильной, но мягкой и старательно выведенной на лицо. Они обменялись мысленным “доброе утро”, и Ньют поспешно продолжил работу над завтраком. Томас смеялся над ним про себя. Интересно, о чём таком важном он думал, что даже не заметил его? Начать разговор никто не решался. А Минхо как всегда появился вовремя. - Все в сборе! - хлопнул в ладоши он. Странно, что он ведёт себя спокойно, ведь он явно не привык видеть у себя в доме старых друзей по утрам. Видимо настоящие эмоции он умел скрывать. Но это всё равно сеяло неловкость внутри Томаса и Ньюта. - Как спалось? - Томас сел на стул рядом с Минхо, чувствуя себя на высоте. - Нормально, на удивление, ведь у меня под боком не оказалось старого, верного друга… - Ещё одна шутка - и твой завтрак увидит красоты мусорного ведра, - проговорил Ньют, перебивая смех друга. Шутка Минхо выбила его из задумчивого состояния, и он сам мигом повеселел. Это утро предвещало хороший день. Приятный запах окутал квартиру, солнечные лучи залили её мягким светом, компания друзей дарила атмосферу радости и комфорта. Смех, тепло, разговоры, вкусная еда - они наслаждались каждой деталью утра, что походило на рай. В один миг Ньюту стало ясно, что такое может больше не повториться. Он никогда не цеплялся за людей, за места, не привязывался ни к чему, что остальным людям могло быть дорого. Но сегодня был особенный день, и ему до боли в сердце не хотелось его отпускать. Взглянув на Томаса, он понял, что день только начался, и что-то подсказывало, что для него и Томаса он будет счастливым. Первую половину дня Минхо всех развлекал без преувеличения. Томас впервые сыграл в игровую приставку. Лучше поздно, чем никогда… Его пальцы быстро привыкли, и вскоре он начал обыгрывать даже непобедимого Ньюта, подразнивая его на свой страх и риск. Минхо заказал китайскую еду. За обедом они смотрели stand-up, разбавляя его собственными шутками. День шёл замечательно. soundtrack: burning pile - mother mother Напоследок перед тем, как уйти на работу, Минхо оставил друзьям подарок. Из подручных материалов он соорудил им домашний бар. Он действительно любил свою работу… В ход пошла бутылка коньяка, но не более, иначе натворят делов. Следом включилась музыка, шторы закрылись и светлый день превратился в сказочную ночь. Минхо ушёл, оставив их вдвоём. По какой-то причине им было страшно оставаться одним. Не хотелось испортить те тонкие и искренние отношения, что складывались у них сейчас. Вернулись стягивающие органы тишина и напряжение. Весь день был шумным и ярким, вечер - совсем другой. А алкоголь на этот раз только всё испортит. Они решили не выпивать всю бутылку за день. - За тебя, - произнёс Ньют, прежде чем отправить жгучий напиток внутрь. Согревшись, Ньют отошёл к окну, достал сигарету, а после отправил блок в карман. Томас тут же оказался рядом. Его заманил запах дыма. Пусть и лёгкий. Он не брал сигареты целый день… Томас был близко, установил зрительный контакт. Ньют был смущён, а Томас продолжал выполнять миссию. Он потянулся рукой вниз. Ньют уже хотел отодвинуться, но стоял, выжидая последствий. Томас не отвлекался и опускал руку в его карман в поисках блока сигарет, после чего победно повертел им у лица Ньюта. - Коньяк тебе достался. А это мой приз, - сказал Томас. Он исчез с горизонта Ньюта. Ему нравилась такая игра, но начинала надоедать по мере того, как Томас начал обходить его. Этот напряжённый зрительный контакт он выдержал с трудом, учитывая то, где руки Томаса были в это время. В то же время он насладился этим моментом. Может не так и плохо быть побеждённым? Томас уже начал качаться из стороны в сторону, чувствуя, как напиток греет горло. Ньют смотрел на него, совершенно не контролируя ситуацию. Он забывался, не понимал, что будет делать. Губы зашевелились, попадая в слова песни. С каждым глотком его тянуло к Томасу, но ему хотелось находиться рядом с ним трезвым и помнить каждое мгновение вместе. Он и не заметил, как изменился за эту неделю. Но заметил, как изменился Томас. Он стал таким притягательным для него. В нём больше не было ранимости и непостоянности. Он видел в нём самостоятельного и чересчур смелого парня. Томас перестал копировать Ньюта, мечтать о его судьбе. Он стал самим собой. Таким, как мечтал Ньют. Он изменил его. Незаметно они снова оказались по разные стороны дивана. Стаканы опустели, внутрь закрадывались спокойствие и смелость. Молча сидеть на месте было невыносимо. Томас спустился по спинке дивана и расслабился. Голова опустилась на бок, и он начал осторожно разглядывать Ньюта. Тот сохранял внешнюю серьёзность, но качающаяся в такт музыке нога его выдавала. Том представил плавно танцующего Ньюта. Ему это не шло, но Томас захотел потанцевать с ним. - Ты чего на меня пялишься? - Ньют резко разбил все его фантазии. - Я не пялюсь! - Томас поспешил отвернуться, сделав непринужденный вид. - Пялился. Я видел. Томас хотел провалиться сквозь землю, сквозь этот диван, сквозь все пять этажей. Прямо вниз. - Я вообще не на тебя смотрю, - выговорил он, а Ньют всё шире улыбался. - Не ври. - Да не вру я! Это прозвучало резко, и Томас даже взглянул на него в порыве эмоций. Ньют лишь вздохнул. - Заебал выделываться. И как я только втрескался в тебя?.. В голове Томаса летало много вопросов, однако позже он понял, что уже это слышал. Ньют говорит так только когда пьян. Но выглядит при этом так, словно прекрасно понимает, что говорит. Ньют помрачнел, когда не услышал от Томаса ни слова в ответ. Словно он чувствовал себя виноватым за свои слова. Или за свои чувства. - Может хочешь поговорить? - сказал Томас. - Разговоры у нас херово складываются, - отмахнулся светловолосый. - Согласен. Тогда сразу к делу? - К какому делу? - Я тебе покажу. Томас медленно улыбнулся, глаза сверкнули жгучим огоньком и чем ближе он подходил, тем больше Ньют терялся. Но алкоголь постепенно отключал мозг, хотя Томас приближался быстрее. Ньют боялся навредить ему, но, прочитав в глазах его намерения, он и не подумал сопротивляться. Ньют машинально облокотился на спинку дивана, но не от страха, а от безумного желания, что нарастало в нём за считанные секунды. Томас оказался перед ним и опустился на пол, глядя в горящие глаза. Он застыл. Томас сел перед ним, как наживка, и ничего не делал, снова испытывая терпение зрительным контактом. Ньют приподнял бровь и наклонился к нему. - В чём дело? - прошептал он. - Да так, - улыбнулся Томас, - Ты прав. Я люблю на тебя смотреть. - Конечно, я прав. Но ты уверен, что хочешь... - Абсолютно. Расстояние всё уменьшалось, и тихие слова обжигали всё больше. Руки тянулись к низу футболки, ожидая одной лишь команды хозяина. А терпение лопалось, так что оба были готовы по сигналу разорвать чёртовы тряпки на куски. Томас приподнялся, дотянулся губами до уха Ньюта и произнёс: - Я хочу тебя. Это был сигнал. Ньют сорвал с него футболку, следом сняв свою с себя. Обнажённое тело тут же начало покрываться быстрыми поцелуями. Томас спускал руки по его телу. Проигнорировав штаны на нём, пролез между ног, заставив Ньюта задержать дыхание. Его бесило бездействие. Он не мог даже дышать, пока Томас орудовал руками и ртом везде, где захочет. Тот уже расстёгивал на нём штаны. Когда Томас закончил, Ньют притянул его к себе за подбородок. Вышло слишком нежно, но на поцелуях он не подкачал. От злости он становился жёстче. А от его громких стонов Томас терял голову. Сам того не заметив, Ньют оказался под ним. Томас превзошёл ожидания. Ньют ожидал от него более мягкого секса. Оба нередко задумывались над этим - как пройдёт их первый раз? Теперь в головах был ответ: превосходно. Ньют лежал с Томасом в обнимку. Диван был тесным, они прижались друг к другу так сильно, насколько это было возможно и смотрели куда угодно, но только не друг на друга. - Томми, - тихо сказал Ньют, поглаживая его ключицы. - Да? - он повернулся к нему готовый выслушать. Мысли в кучу не складывались, но одно Ньют знал точно. - Ты был прекрасен, - сказал он и, не дождавшись реакции, поцеловал. Позже Ньют достал со столика сигареты. Они снова улеглись рядом, теперь Ньют бездумно смотрел в потолок, делая затяжку за затяжкой, а Томас продолжал искать ответы на свои вопросы. Мысли брюнета рассеял тихий звук, который он не ожидал когда-либо услышать. Ньют напевал песню, которую они недавно слушали. Это было похоже на его настоящие мысли - Ньют пел про проблемы в горящей кучке, про проблемы, на которые он действительно забил. Хотя Томасу было плевать, про что Ньют поёт. Он влюбился в его голос - хриплый, уверенный, содрогающийся. Томас закрыл глаза и слушал. И был готов слушать до потери сознания, но Ньют, докурив, вдруг заговорил: - Прости, Томми, но мне срочно нужно в душ. Он осторожно вылез. Тогда Томас схватил его руку, встал и, вернув на лицо знакомую улыбку, проговорил: - При условии, что я пойду с тобой…