Венок из васильков

— Что, Федора, венок плетёшь? – насмехались барыни с опричника. – Девоньки, вы только посмотрите на это чудо, – звонкий смех молодых девушек объял Фёдора, пробирая его лёгкой боязнью до костей. Басманов, тихо вздохнув, продолжал смотреть на небесно-синие полевые цветы. На его лице то появлялась, то исчезала необъяснимая ухмылка, раз за разом меняя парня. Нежные, будто девичьи, пальцы ловко переплетали стебли васильков. Слегка сдвинув брови, Федя поднял взгляд. — Не твоего ума дело, – ухмыльнулся зверским оскалом, его глаза сверкали. Насмешки приумолкли и барыни, кинув в его сторону: "Господи, помилуй.." - затихли. Внутри у самого Федьки всё колотилось, руки дрожали и он, сцепив зубы и совладав собой, снова взглянул на цветы. Сердце бешено стучало, что казалось вот-вот выскочит из груди. Парень погладил пальцами мягкие лепестки васильков, улыбнулся, вспомнив Грозного. Его внутренняя буря стала понемногу утихать. Сегодня тот самый день, когда может решится его судьба. В ночь накануне Ивана Купалы девицы бросали венки в воду и гадали на суженого. Федька, конечно, не девица, но есть то, что не даёт ему покоя. А именно: царь. *** Басманов поспешил к палатам Ивана, за его приказом. В волнении он даже позабыл о пышном полевом головном уборе, который притащил за собой. — Уже пришёл? – разогнувшись и встав из-за письменного стола, Иоанн подошёл к запыхавшемуся опричнику. – Федюша, это что? – спросил Грозный, увидав цветы в его руках. — Венок... – тихо шепнул Федя. — Небось васильки-то? – царь улыбнулся, заглядывая в помутневшие глаза паренька. Он только кивнул, ухмыльнувшись краем губ. А сердцебиение снова начало ускоряться. — Надень-ка, – государь пристально наблюдал за Федей, ожидая его действий. Басманов поднял взгляд на своего царя, глаза заблестели, на щеках появился лёгкий румянец. Заправив за ухо прядь вьющихся волос, он послушно, без лишних слов, надел на голову синий венок. Что-то было в этом особенное, особенное для обоих. — Хорош, Федя, хорош, – протянул Иван, любуясь опричником. Не смотря на слухи, которые пускали лживые собаки, царь и вправду любил Басманова. Любил его стройный стан, его, на вид девичьи, руки, его как никак мужественность, резкость и невообразимой красоты лицо, которое так и хотелось расцеловать. Чужая рука с трепетом коснулась щеки парня, тот зажмурился, точно довольный кот. — Мырк, – Федька уже в объятиях своего государя, ластится. Губы Иоанна касаются алых уст парня. *** Вот уже и ночь. Девицы с пареньками прыгают через костёр, поют песни и водят хороводы, танцуют вокруг огня. Влюбленные барыни, волнуясь, пускают венки по воде. Каждая пристально наблюдает в предвкушении чуда. Ведь по традиции, та, чей венок пробудет дольше всех на праву, будет самой счастливой и вскоре выйдет замуж, а та, чей утонет, - будет несчастна. Вот пускает одна девушка - плывёт, за ней другая, третяя. С замиранием души и сердца смотрят. И Федя смотрит, да так смотрит, что наперёд знает чей утонет. На один глянет, моргнёт, и тот под воду уходит. А парень и сам не знает как так получается. — Чего стоишь, Федька? Боишься что утонет? – снова насмешки. Федя, стоя на берегу, перебирает пальцами своё творение из небесно-синих цветов. Вспоминает Грозного, его лик, запах. Вспоминает как нежно касаются его руки, как греет он его в своих объятиях, прижимает к груди. Вспоминает как сладко целует, как губы царя касаются его щёк, губ, шеи. Федя мнётся, улыбается. — Да что я тебе баба, чтоб венки по воде пускать? И так знаю, что не утонет, – самодовольно фыркает, волчонком глядя на девиц. Как и раньше, Басманов поправляет шёлковые вьющиеся пряди и надевает венок из васильков.