* * *
— Ник ничего тебе не говорил? — спрашивает Шон. Руки глубоко в карманах, голова упрямо наклонена — Розали уже известны и эта поза, и этот тон, и это выражение лица капитана. У них опять проблемы. — О чем? — О своих снах. — Шон предпочитает беседовать с одной только Розали. Не то чтобы он не доверял Монро, но тот слишком предан Нику, а Ник не хочет говорить о своих видениях. Значит, Шону придется выяснить все самому. — Он сказал, что ему снятся призраки, — коротко роняет Розали, колеблясь между желанием помочь Нику и сохранить его небольшую тайну. — Что за призраки? — Призраки тех, кого он убил. — Вот как. — Шон надолго задумывается. Розали не торопит его. — И это просто сны? — Я не знаю. — Ей все это тоже не нравится. С Ником никогда не бывает просто. — Мне кажется, он теряет силы, — говорит Шон. — Из него словно выкачивают энергию. От обычных снов такое бывает? — Всякое бывает, — уклончиво отвечает Розали. — Не помешает поискать описания подобных случаев. — Конечно. Я поищу. — И не говори об этом Нику, пожалуйста. — Не хотите, чтобы он знал, что вы за него беспокоитесь? — Он не стал рассказывать мне о призраках. Наверняка этому есть причина. — Он тоже не хочет вас беспокоить. Шон дежурно улыбается и выходит из лавки трав. Его мысли далеко.* * *
Ник узнает каждого: вот два Жнеца, держат под мышками собственные головы; вот четверо Ищеек, вот Потрошитель в красной толстовке не по размеру, вот Медонос с дырами от пуль в груди… Их много, десятка два или три. Они обступают его, окружают, тянут руки и губы, просят о чем-то. Ник не может сбежать, не может противостоять — их слишком много. Он чувствует, что слабеет, но не знает, как это остановить.* **
На этот раз Розали звонит сама. Шон приезжает так быстро, как только может. — Ник приходил снова, — говорит она, глотая звуки не то от волнения, не то в спешке. — Стало хуже. Сны действительно вытягивают из него силы. И я нашла, на что это похоже. Розали открывает книгу, и они с Шоном сталкиваются лбами, одновременно склонившись над ней. — «Возвращение, — негромко читает Шон, — одна из возможностей для неупокоенных вернуться в мир живых. Умершие насильственной смертью находят своего убийцу и за счет его энергии, получаемой в моменты, когда тот наименее способен к защите — сон, кома, тяжелая болезнь, питают свою сущность, позволяя ей приблизиться к миру живых». — Они даже не призраки, — говорит Розали. — Они только готовятся стать настоящими призраками — за счет Ника. Его сила позволит им стать видимыми в нашем мире, пусть и в образе бесплотных духов. — Этого можно избежать? — спрашивает Шон. Розали переворачивает страницу. — Да, варианты есть, — говорит она задумчиво. — Отвадить этих тварей нельзя, но… Вот: «Можно предложить призракам другую жертву взамен избранной ими. Такие случаи известны: стремясь спасти близкого, родные предлагали призракам себя или находили добровольца, соблазнившегося деньгами и готового рискнуть жизнью. В случае замены призраки питаются не энергией, а кровью новой жертвы, поскольку всякая связь между ними отсутствует». — Отлично, — говорит Шон. — Тут сказано, что новую жертву нужно пометить. Ты можешь это сделать? — Конечно, — кивает Розали. Честно говоря, с того момента, как она нашла это описание, у нее не было сомнений, чем кончится дело. Шон сбрасывает пиджак, садится, закатывает левый рукав. Розали нагревает нож и крестиком помечает его запястье. Шон, морщась, застегивает рукав. — Это должен выпить Ник, а это — вы. — Она передает Шону два небольших флакона и предупреждает его вопрос: — Можно добавить в любой напиток. — Спасибо. И… — Не говорить Нику, я знаю. — Розали все это очень не нравится, она представляет, как будет зол Ник, когда узнает; но на месте Шона она сделала бы то же самое — и понимание этого запечатывает ей рот надежнее, чем все просьбы капитана.* * *
— Отлично, — улыбаясь, отвечает Ник на вопрос Шона о самочувствии. — Выспался лучше некуда. Он и в самом деле стал спать гораздо лучше. Призраки ушли. Впрочем, Нику кажется, что они по-прежнему где-то поблизости, и это тревожит; но в его снах нет ничего, кроме самых обычных трупов, и это успокаивает. Он наспех выпивает сок и отправляется на пробежку. Шон откидывается на спинку стула и трет глаза. Он чувствует усталость и апатию, несмотря на зелья для восстановления крови, которыми его от души снабдила Розали. Призраки ненасытны. С каждой ночью они все сильнее, плотнее, реальнее. Розали говорила, что они перестанут приходить, как только насытятся достаточно для самостоятельного существования вне снов Ника. Шон видит их наяву — они выходят из углов спальни, склоняются к его запястью и приступают к трапезе. Ранка на запястье не заживает, но ее края взялись рубцами, будто края чашки, из которой пьют и пьют призрачные губы. К концу вереницы жаждущих легкое жжение в запястье превращается в жгучую боль, простреливающую руку до самого плеча. Шон шипит сквозь зубы — потому, что привык сдерживаться, а не потому, что боится разбудить Ника. Ему Шон подливает снотворное, приготовленное все той же незаменимой Розали, — ведь призракам по-прежнему необходимо спящее сознание Ника, чтобы проявиться в этом мире. Шон терпеливо ждет, когда они перестанут нуждаться в помощи живых, чтобы поддерживать свое призрачное существование, и надеется, что это случится раньше, чем его выпьют досуха. Риск неблагоприятного исхода достаточно велик, но даже в этом случае Нику потом будет намного проще. Призраки получат от Шона достаточно питания, на долю Ника в случае чего останется совсем немного. Шон надеется, что немного. Он допивает кофе, запивает его зельем и едет на работу, чувствуя, как хочется спать…* * *
Все, что раньше делалось незаметно, механически, теперь дается с трудом. Шон заставляет себя поднимать трубку, вникать в суть сказанного, отдавать распоряжения, отвечать на письма. Ника нет на месте. Хэнк говорит, что тот поехал допросить свидетеля. Шон понимает, что надо бы уточнить, какого, но только молча кивает и уходит к себе. Ник сейчас вне опасности, силы вернулись к нему, так что все должно быть в порядке. То, что все не в порядке, Шон понимает перед обедом, когда Ник врывается в кабинет, с размаху хлопая дверью. — Что случилось? — спрашивает Шон, поднимаясь ему навстречу. — Проблемы со свидетелем? — Можно сказать и так. — Ноздри Ника раздуваются, а глаза мечут молнии. — Я задал несколько вопросов Розали. — И что? — спрашивает Шон. Сейчас самое время придумать какую-нибудь складную и насквозь лживую историю, но сил на это не находится. — Да ничего! — Ник замахивается, собираясь ударить его, но вместо этого обнимает — так крепко, что, кажется, хрустят ребра. — Не решай ничего за моей спиной, слышишь? Никогда больше. Шон вздыхает, понимая, что его затея провалилась, и не зная, рад он этому или нет. И обнимает Ника в ответ, наплевав на поднятые жалюзи и открытую дверь. — Никогда, обещаю. Конечно, это ложь, и Ник об этом знает. Они все равно будут принимать решения втайне друг от друга, если потребуется. Если какие-нибудь призраки опять настигнут одного из них.