Ветер

Ветер свистел, гудел, завывал, раскачивал деревья и провода, заставлял дребезжать стекла в легких рамах и устраивал пылевые торнадо посреди пустых улиц. Ник не мог припомнить, чтобы когда-либо в Портленде так расходился ветер. Время от времени ураган стихал, ночью, около трех, ветер и вовсе улегся, и люди вздохнули с облегчением, надеясь утром починить разрушенное стихией и жить дальше. Но утром ветер задул с новой силой, хуже прежнего. — Мне это не нравится, — сказал Шон. Он стоял с чашкой кофе у панорамного окна в гостиной, невозмутимый, как памятник, на фоне безобразия, творившегося за стеклом. Ник аккуратно, чтобы не расплескать горячий напиток, обнял его со спины, легко потянул назад. — Боишься, что стекло лопнет? — спросил Шон. — Осторожность никогда не помешает. — Ник и в самом деле боялся. При их образе жизни смерть не была чем-то далеким и незнакомым, но после Жнецов, Феррат, наяд и прочего дерьма было бы обидно погибнуть от воткнувшегося в вену осколка стекла. Ник не хотел бы пережить это. — Едем. — Шон на глазах превратился в капитана Ренарда, это было все равно что схлынуть. Ник с закрытыми глазами различал все три его ипостаси. И все три его устраивали. Ник был бы разочарован, недосчитайся он одной из них. — Да, капитан. — Он подхватил со столика ключи. Они добирались до работы каждый на своей машине, так было удобнее — только и всего. Ник давно перестал задумываться о том, кто и что может сказать, узнав об их отношениях. Жизнь Гримма была слишком богата событиями, чтобы обращать внимание на возможные пересуды за спиной. По улице там и сям вались сломанные ветви деревьев, перевернутые мусорные контейнеры, которые коммунальные службы не успевали водворять на место, сорванные ветром баннеры и афиши. Пешеходов было немного — люди не рисковали покидать дома без необходимости. «Похоже, денек будет спокойным», — мелькнуло у Ника в голове. Свою ошибку он понял, едва зайдя в участок. Телефоны звонили наперебой: сообщали о пропавших родственниках, дорожных пробках из-за поваленных деревьев, опасно накренившихся столбах и полусорванных крышах. Видимо, люди уже не задумывались о целесообразности и звонили по первым пришедшим в голову коротким номерам, спеша поделиться информацией. Наверное, это позволяло им чувствовать, что они выполнили гражданский долг и одновременно — символически сбросить с плеч ответственность. Ник понимал их мотивы, но понимание не делало обстановку менее нервозной. Впрочем, серьезных преступлений в этот день действительно не было — видимо, пустынные улицы, по которым ветер тащил выметенный из всех углов мусор, не располагали к грабежам и дракам. За день в участок доставили лишь кучку подростков, которые предпочли школьным занятиям пустующий дом, пиво и один на всех косяк с травкой. Вечером Шон работал за компьютером, а Ник изучал любопытнейшую книгу о ведьмовских ритуалах, найденную среди разнообразия томов на стеллажных полках. Ник чувствовал, что в этих томах будет не лишним покопаться на досуге. Конечно, подборка была далеко не столь ценной, как в трейлере тети Мари, но кое-что полезное там определенно было. — Синоптики по-прежнему в недоумении, — нарушил уютную тишину Шон. — Никаких предпосылок для урагана над Портлендом нет. А ветер не стихает. Ник посмотрел в окно, за которым вспугнутыми зайцами мчались облака. — В Портленде могут быть и другие причины для урагана, кроме известных синоптикам. Он подошел и через плечо заглянул в монитор, где была открыта метеокарта штата. Ураган над Портлендом имел форму почти идеально правильного круга. — А ведь он бушует не над всем городом, — задумчиво проговорил Ник. От плеча, к которому он прикасался грудью, расходилось отчетливое тепло. — Смотри, юго-запад почти не задет. Такое впечатление, что «глаз» находится немного севернее центра. — Думаешь, эта стихия создается кем-то целенаправленно? Никогда не слышал о подобном. — Шон обернулся и поднял голову, обращаясь к Нику. Полуосвещенное монитором, его человеческое лицо выглядело слабым отражением колдовской сущности. — Может, мы разберемся с этим завтра? — Ник попытался захлопнуть крышку ноута. Желание захлестнуло его мгновенно, острое и тяжелое. Такое происходило постоянно, стоило прикоснуться к Шону, а порой — просто увидеть его выходящим из кабинета или изучающим материалы дела. Ник не мог это контролировать. Он глотал слишком горячий кофе или сжимал в ладони скрепки для степлера. Легкая боль отрезвляла, позволяя вернуться к работе. Но сейчас они были дома… По лицу Шона пробежала рябь, словно сбилась настройка в мониторе. Нику это было знакомо. Он наклонился, целуя Шона так, как привык за это время, как мог себе позволить — не рассчитывая силу, не думая, что может причинить боль. Внутри словно вспыхнул огонь, побежал по венам, заставляя прижиматься теснее, делить жар на двоих... Ветер засвистел особенно свирепо. Шон отстранился. — У нас еще будет время, — сказал он хрипло. — А с этим надо разобраться. Ник знал, что он прав. *** — Я знал, что вы приедете, — сказал Монро. Они с Розали еще не ложились. — Эта свистопляска не на пустом месте, да? — Мы тоже так думаем. — Ник сгрузил на кресло несколько книг, прихваченных с собой. — Я так понимаю, у вас нет версий? — Иначе бы мы позвонили, — согласился Монро. — Будем искать наугад? — Придется. — Ник обвел взглядом комнату, выбирая, где будет уютнее. Самым уютным показалось место на диване, рядом с Шоном. — Ты съездишь за книгами в лавку? Боюсь, наши окажутся не слишком полезны, прихватил на всякий случай. — Ваши? — Монро состроил сложную гримасу. — Однако, как быстро у вас идут дела. — В лавку, — повторил Ник, выпихивая его за дверь. Из кухни вошла Розали с кофейником в руках, потянуло горьким бодрящим запахом. — Думаю, нам это пригодится, — сказала она, разливая кофе по чашкам. Ник проследил за пальцами Шона, крепко обхватившими фарфоровую ручку, за губами, коснувшимися ободка, и заставил себя углубиться в книгу. У них еще будет время. — Я выдохся, — признался Монро под утро. Серое небо было тихим, до восхода оставалось около часа. Ветер улегся примерно в то же время, что и накануне. Ник не сомневался, что к утру он задует снова. — И я, — признался он, косясь на Шона. Тот тоже выглядел утомленным. Пиджак был брошен на кресло, галстук ослаблен, рукава рубашки закатаны. Ник бы все отдал, чтобы оказаться сейчас в кровати. Впрочем, сошла бы любая горизонтальная поверхность. Да и это необязательно, по большому счету. Просто четверть часа наедине… — Кажется, я что-то нашла, — сказала Розали. «Эолы и эолии, — медленно читала Розали, с трудом разбирая вязь рукописных букв, — стихийные существа, которых называют также повелителями бурь, владыками ветров и другими помпезными именами. Эолы — отличные эмпаты, существа по натуре своей довольно мирные, но вспыльчивые, склонные к необдуманным поступкам, способным причинить вред как окружающим, так и им самим. Их эмоциональное состояние оказывает сильнейшее влияние на погодные условия в округе. Существа эти крайне редки и, возможно, в наше время уже вымерли, хотя слухи порой опровергают это утверждение. Я слышал, будто в «Рождении Венеры» работы Алессандро ди Мариано запечатлены именно Эолы. В таком случае, это наиболее точный из имеющихся у нас портрет схлынувшего Эола. Судя по всему, внешне они немногим отличаются от людей. Было бы интересно встретиться с таким. Может быть, мне и повезет — в Судетах сейчас наблюдаются странные погодные аномалии, старожилы уверяют, что ничего подобного прежде не случалось. Себастьен Мария Гримм, тысяча восемьсот семьдесят пятый год, Судеты, Богемия». — И что, будем искать Эола? — спросил Монро. — Любопытные создания, судя по всему. — Тут не сказано, как его искать. — Ник заглянул в книгу. — Если рассуждать логически, Эол должен находиться в центре урагана, в «глазу». Может быть, он вообще не видит, что происходит вокруг, и даже не знает об этом?.. — К концу фразы голос Розали стал неуверенным. — Возможно, и так. — Шон ободряюще кивнул ей. — У нас два варианта: либо ждать, пока все прекратится само собой, либо попробовать отыскать Эола теми силами, что у нас есть. — Я за второй, — улыбнулся Ник. Он всегда предпочитал действие бездействию. — Согласен, — сказал Монро, прежде взглянув на Розали. Та чуть заметно кивнула. Тренькнул колокольчик над дверью. Снова поднимался ветер. — Тогда выезжаем. — Шон расправил рукава и накинул пиджак, будто собирался на работу. Впрочем, это и была работа, просто немного специфическая. *** — Здесь тихо, — констатировал Ник. Направляясь на север по восточному берегу Уилламет, они пересекли Бернсайд-стрит и вскоре оказались в районе, где не было заметно никакого ущерба от стихии. — И как же мы будем искать? Судя по всему, «глаз» включает десятка два домов. Стучать в каждую дверь и спрашивать, не живет ли там Эол? — Попробуем определить центр. — Шон развернул полицейскую карту. — Вот отсюда начинается «глаз». Проедем вперед, посмотрим, где снова поднимется ветер. Немного поколесив по спящим улицам и сделав приблизительные расчеты, они остановились у небольшого двухэтажного дома. Живая изгородь была аккуратно подстрижена, к двери вела мощеная камнем дорожка. — Повезло, — заметил Монро сзади. — Не придется обходить этажи. — Там свет. — Ник указал влево. Под темными, густыми кронами кленов едва просматривалось чернеющее здание — гараж или флигель. В окне наверху полоской пробивался свет. — Монро, Розали, останьтесь здесь. Вдруг он попробует сбежать. — Ник пожалел, что не взял никакого оружия из трейлера. Конечно, в книге было написано, что Эолы миролюбивы, но осторожность никогда не бывала лишней. Глок под рукой не успокаивал — далеко не всех существ останавливала пуля. — Идем, — чуть слышно произнес Шон. Дверь скрипнула, открываясь. Ник готов был поклясться, что услышал какой-то шум наверху. Но теперь вокруг царила полная тишина. И темнота. Впереди вспыхнул свет. Ник присел и огляделся. Шон стоял у двери, держа руку на выключателе. Довольно большой гараж был почти пуст, только в одном углу стоял видавший виды джип. Свет загорелся над длинным рабочим столом с аккуратно разложенными инструментами. Возможно, жильцы дома ненадолго уехали и даже не догадывались, что их гараж служит пристанищем бездомному Эолу? В дальнем углу Нику почудилось какое-то движение. Он направился туда, держа глок наготове, обогнул джип, заглянул за стеллаж, заполненный красками, лаками, маслами… Девчонка вжималась в угол между стеллажом и стеной. Сначала Ник решил, что ей лет двенадцать — настолько она была тощей, но когда девчонка подняла глаза, он понял, что ошибся года на четыре. Волосы девчонки были всклокочены, будто она не расчесалась после сна, а красные прожилки в глазах и опухший нос свидетельствовали, что не так давно та вдоволь наревелась. — Полиция. — Ник опустил ствол на пару дюймов, чтобы показать, что ей не нужно бояться. — Кто ты и что здесь делаешь? — Я здесь живу. — Девчонка выглядела напуганной, настороженной, несчастной, но опыт подсказывал, что это ничего не значит. Загнанное в угол, любое существо могло быть опасным. Это относилось и к людям. — Здесь — это в гараже? — Нет. В доме. — Зачем ты пришла сюда ночью? — Не ваше дело! Легкий порыв ветра коснулся лица Ника, взъерошил волосы. — Ты — Эолия, — сказал он утвердительно. — Ты знаешь, что разрушаешь город? — Этот город разрушил мою жизнь! — Девчонка вскинула голову. — Я не делаю ничего плохого! — Верно. — Ник постарался говорить помягче. — Но твое несчастье осложняет жизнь многим людям. — Ну и пусть! — Ты не можешь контролировать себя, свою силу? — И не хочу! — По ее щекам покатились редкие слезы, губы задрожали. — Два месяца хорошей погоды вам мало, да? Ни облачка! А потом он меня бросил! Пусть теперь получает, пусть! На этот раз порыв был сильнее. — Послушай… — Ник перекинул глок в левую руку, а правую успокаивающе протянул вперед. — Я понимаю таких, как ты. Я не хочу причинять тебе вред. Но горожане не должны страдать. Они ни в чем не виноваты, подумай сама. — Нет! — Девчонка отшатнулась. — Ты ничего не понимаешь! И никто не понимает! Он предал меня! Ты не знаешь, что это такое, не знаешь, не знаешь! Сейчас она сорвется, подумал Ник. Сейчас ей окончательно снесет крышу, а потом крыши снесет и во всем городе. Подростковая влюбленность была одной из наиболее разрушительных вещей, которые он знал. А в соединении с силой стихийного существа… Спаси господи Портленд и всех его обитателей. — Может быть, мы тебя и не понимаем. — Шон подошел неслышно. Ник надеялся, что этого не произойдет, но у капитана, очевидно, были свои соображения. — Но мы тебя остановим. — Вы не сможете! — Голос Эолии взметнулся, словно смерч. Ник отлетел в сторону, сбитый с ног потоком воздуха, а Шона подхватило и швырнуло, словно пушинку, о кирпичную стену. Эолия метнулась в противоположный угол, к двери, похожей на дверцу шкафа, — запасному выходу. Ник вскочил, рванулся было за девчонкой и оглянулся. Шон лежал на полу в неудобной позе и не двигался. Возможно, у него были внутренние повреждения, или он ударился головой и потерял сознание, или… У Ника что-то оборвалось в груди и продолжало рваться все те секунды, пока он мучительно решал, в какую сторону бежать. И вдруг, словно опомнившись, бросился к Шону, упал на колени, нащупал сонную артерию. Руки стали холодными и неловкими, и Ник опасался причинить вред любым своим движением. Пульс был. Ник вытащил телефон, рванув его так, что треснул шов на кармане, и вызвал медиков. Оставалось ждать и надеяться. Пусть все будет хорошо, повторял он про себя, пусть с ним все будет хорошо, и мы ничего не станем откладывать на потом, или отложим все, и я снова останусь без него, неважно, только пусть все будет хорошо… Сзади послышались шаги. Ник обернулся и заслонил Шона собой. Эолия опустила голову. — Прости, — сказала она. — Я же не знала. Ты и правда думаешь, что можно отпустить человека и радоваться, если ему хорошо без тебя? — Нельзя никого удержать насильно. — Ник надеялся, что Шон у него за спиной еще дышит. Сейчас Нику нужно было видеть его лицо, отслеживать каждый вздох, будто удерживая на краю, но приходилось говорить с девчонкой. — Это очень трудно — отпустить, но то, что не принадлежит тебе, — тебе не принадлежит. — Так обидно, — Эолия сжала губы. Ник ощутил легкий сквозняк. — Верно. Но если ты сильная, ты справишься с этим. Уже справляешься. Губы Эолии чуть дрогнули. Ник понадеялся, что это улыбка. — Мы скажем медикам, что, проезжая мимо вашего дома, заметили что-то подозрительное, решили проверить, и один из нас получил травму в результате стычки с неизвестным лицом. — Ник спешно плел хлипкую паутину лжи, отчаянно надеясь, что Шон придет в себя и, как обычно, все уладит. — Ты вышла, когда я постучал в дверь, чтобы предупредить хозяев о возможной опасности. Когда вернутся твои родители? — Через два дня. Они в отпуске в Колорадо. Спасибо. — Эолия помялась и все же спросила: — А есть, я не знаю, какие-нибудь школы или люди, которые могли бы научить меня контролировать все это? — Она махнула рукой, показывая, что имеет в виду. — Я не знаю, — признался Ник. — Но я спрошу у друзей и передам тебе все, что узнаю. — Спасибо, — повторила девчонка. — Ты какой-то странный. Вы оба. Видимо, она не узнала в нем Гримма. Или в ней еще не проявилось это умение из-за крайней юности, или у Эолов не было сказок о страшных охотниках на существ. — Как тебя зовут? — спросил Ник. — Эулалия. — Теперь девчонка точно улыбалась. — Эулалия Джонс. Прости, я надеюсь, с ним все будет в порядке. — Я тоже. — Ник обернулся. Шон выглядел по-прежнему. В неярком свете невозможно было понять, стал ли он бледнее за прошедшие минуты. Ник помолился бы, если бы знал, кому. Вдалеке послышалась сирена машины медпомощи. — Ты можешь встретить их и показать, куда идти? — Никакая сила сейчас не заставила бы Ника оставить Шона. Эулалия кивнула и вышла. — Монро. — Ник быстро набрал номер, сообразив, что друзья ничего не знают о происходящем. — Ничего не предпринимайте, никого не трогайте, садитесь в машину и ждите. Я потом все объясню. — И все? — Ник ошарашенно смотрел, как медики садятся в машину. — Вы не заберете его в больницу? — С легкими ушибами? — Медсестра посмотрела на него, как на потенциального пациента. — Отвезите его домой и купите по пути финалгон. Доброй ночи, детектив! — Доброй ночи, — пробормотал Ник, никак не реагируя на иронию в голосе медика. Его занимали другие мысли. — Легкие ушибы, значит? — спросил он у Шона, приводившего себя в порядок после осмотра. Тот практически не выглядел смущенным. — Я немного разбираюсь в психологии трудных подростков. Она не поверила бы ничьим словам. Твои эмоции — вот что могло убедить ее. И убедило. — Мы рано отпустили медиков. — У Ника чесались кулаки. — Сейчас у тебя будут не только легкие ушибы. — Ты и правда смог бы меня отпустить, если бы это могло мне помочь? — Шон будто не замечал его злости. — Я не знаю. — Неожиданный вопрос пригасил злость. — В тот момент — да, был готов, если бы это было залогом твоей жизни. Шон обхватил его за плечи и притиснул к себе. — Никогда не отпускай меня, — сказал он серьезно. — Что бы там ни было — не отпускай. Ник задумался на долгие секунды, затем кивнул. — Хорошо, — сказал он таким же серьезным голосом. — Но у меня тоже есть условие. Мы больше ничего не будем оставлять на потом. Он дернул за воротник рубашки Шона, и только что застегнутые пуговицы выскочили из петель. — Монро и Розали ждут, — напомнил Шон, не останавливая, впрочем, рук, добравшихся до его ремня. — Ничего, — возразил Ник ему в шею. — Ручаюсь, они найдут, чем заняться.