***
— Может, ещё одно дельце? Он старается, чтобы в голосе прозвучали завлекающие и располагающие к себе нотки. Майкл потратил все душевные силы, чтобы убрать самодовольство и перешагнуть через свою же гордость. — Ты не остановишься. Тебе всегда мало денег. А я… Ты знаешь… мне не нужны деньги. — Не нужны деньги? Никому не нужны деньги, но все их хотят. — многозначительная пауза вещала о том, что этот «самодовольный хам» (как про себя называла его Вероника) собирается с мыслями. — Так почему ты здесь, ммм? Ты ж могла уйти в любой момент! С самого начала. Раз тебе не нужны деньги. — Потому что я — не как ты. Ты думаешь, что такой крутой, профессиональный игрок, который знает, когда рисковать. Ты всего лишь игроман. Эгоист. И тонешь в своём пороке. Ты оказался на дне и теперь, за счёт других, изображаешь собственного спасителя. Майкл встаёт, делает несколько шагов вперёд к бушующим волнам моря. Разворачивается спиной к девушке, ставит руки на пояс. — Так что нет. Нет, спасибо. — Наверное, ты права. — ходит возле неё. — Разойдёмся. Здесь и сейчас. Майкл делаёт ещё несколько шагов в противоположную от девушки сторону. — А ты так и сиди в своём коконе. Где нет ничего. Где только ты и твои страхи. Твоя музыка и пустота. «Музыка и пустота». Эхом пронеслось у Веронике в голове. А ведь он прав. Музыка стала неотъемлимой частью девушки. Она всегда в наушниках. Не важно, будь то просто прогулка по улице, ходьба по торговым магазинам, или что-то другое. Пустота… Да, именно пустота. У неё нет ни друзей, ни приятелей, ни просто хороших знакомых. Хотя… почему это «нет»? Не было. До того момента, пока она не встретилась взглядом с карими глазами Майкла и другими участниками их незаконной группировки (Эриком, Тони и Кевином) — друзей у неё не было. «Но и ты тоже совершенно и безоговорочно права!» — заупрямствовал внутренний голос.***
Идут. Молчат. Ветер в лицо. Рука об руку. — Зачем ты это сделал? — с детским непониманием и сомнением в происходящем спросила девушка. — Что? — на лице у мужчины нарисовалась грустно-ироническая усмешка. Голос звучал так, будто он понятия не имел, что Вероника имеет ввиду. — Ты же рискнул своей жизнью! — она возмутилась? Майкл ухмыльнулся. Пытаясь согнать со своей физиономии фирменную улыбку, которая нарисовалась совершенно не к месту, он оглянулся на Нику, не замедляя шага. — Слушай, я же эгоист. Я увяз в собственных пороках. Понимаешь, в жизни каждого есть границы из-за страха и веры, что не всё возможно. Но, — он выдержал многозначительную паузу, прежде чем с губ сорвалось то, что он так боялся произносить вслух и самому себе признаваться в этом — появилась ты. И я оказался здесь. И узнал, что границ не существует. И всё, чего я теперь хочу — это остаться здесь с тобой. Навсегда. Но это невозможно. Вероника смотрит на него сквозь свои густые ресницы. Чуть хмурится, словно не веря. Заправляет волосы за ухо. Смотрит себе под ноги, на двери, расположенные совсем рядом, и наоборот, непозволительно далеко. Смотрит куда угодно, только не на него. Волнуется. Переживает. Не понимает. Кажется, что не верит. Немного… боится? — Это здесь. Пойдём! — Вероника уверенно тащит его за руку в сторону одной из дверей. Майкл категорично мотает головой, пытаясь отогнать от себя плохие мысли о том, что если он не выберется отсюда в течении 8-ми минут, то он останется на этом самом месте и забудет, кто он такой. Останется здесь навсегда. — Нет. Так просто не получится. Он изо всех сил старается, чтобы голос звучал ровно. Не срывался на гласных, привычно тянул звуки. Чтобы девушка не заметила немой паники, на долю секунды охватившего парня. — Что? Почему?! — Мне надо найти свою дверь. — Я пойду с тобой. Смотрит в глаза пытаясь убедить в своей правоте. Неожиданно, на её щеках появляются две мокрые дорожки. Плачет? Нет, она не может реветь. Она же сильная, да? Правда плачет… До этого момента, Майкл и не понимал фразу «болезненно сжалось сердце». Но именно это чувство он испытывал, глядя на зарёванное лицо девушки. — Нет, ты должна уйти. Иначе, всё будет зря. Поверь. — гладит большими пальцами её щёки, пытаясь стереть с лица Вероники слёзы и успокоить — Когда проснёшься, я буду уже там. Буду ждать тебя. Ты же веришь мне, правда? Правда? Уверенно. Как же нагло и уверенно Майкл это произносит. Кого он пытается обмануть, этим до боли нелепым «всё будет хорошо»? Себя? Её? Быть может, обоих? Понимает же, что не факт, что всё будет нормально. Целуются. Так страстно… Сначала Майкл осторожно обхватывает её лицо своими руками, заставляя смотреть в глаза. Телепатически внушая, что всё будет хорошо. Но будет ли? Вероника взаимно обнимает, плотно прижимается к нему. Целует. Так, будто это в первый и последний раз. Так-словно-всё-очень-очень-плохо. Так, что что-то с грохотом бьётся внутри. Он неловко отрывается от губ Вероники и уверенно подталкивает её к двери.***
Он очнулся. Кажется, что также внезапно, как и «отключился». Только сейчас заметил, что голова лежит на чём-то мягком. Женский силуэт неловко расплывается и тает перед глазами. Майкл всё-таки смог сфокусировать свой взгляд на девушке. Оба обменялись красноречивыми взглядами и вполне довольными полу-улыбками, но пришлось сдержать свои истинные чувства в присутствии ребят. Им же нужно срочно выбираться отсюда.***
— Ты опять меня обманул, — произнесла Вероника, когда они с Майклом остались вдвоём. «Притворно-обиженно, слишком переигрываешь» — прочитала она в мыслях Майкла. Улыбнулась. — Верь мне только когда я лгу. «Такими темпами, придётся врать тебе каждый день» — Вероника всё ещё бессовестно рылась в его мыслях, про себя отметив «каждый день». Не значит ли это, что Майкл и в самом деле собрался проводить с ней каждый день?***