Пирожки

- Выходи, - плоский камешек пролетел по воде, отсчитывая круги. За ним второй, третий. Но больше ровную гладь не нарушало ровным счетом ничто. - Выходи, говорю. В воду полетели камни покрупнее, ракушки, коряги и прочий морской мусор, который можно было найти на побережье. - Вылезай, Черновод, ну. Задолбал уже. Под водой пошли пузыри и на поверхности показались черная макушка и два золотых глаза. Хуа Чэн нетерпеливо притопнул ногой. - Поднимайся из своего болота, дело есть. - Мальчик снова выжил, - мрачно констатировал Хэ Сюань, появляясь по грудь и мрачно глядя на стоящего на берегу демона. – Что ты хочешь? Прекрати кидать мусор в мое море, я не для того его оттуда вынимал. - Вылезай, рыбка, у нас сегодня первое, со времен последнего воскрешения, демонское собрание! - Демонское – что? - По поводу грядущего праздника. - У меня самоотвод. - Не выйдет, ты мне должен. Черновод душераздирающе вздохнул и вышел из воды полностью, усталым жестом поправляя прическу. - И что планируется делать на этом собрании? - Пить, гулять и веселиться. Сейчас еще двое подойдут. - Вот и повеселись с ними. - Ты. Мне. Должен. - Я буду это слушать каждые две минуты по любому поводу? - Радуйся, что не заставляю ходить за меня в прачечную. - … Они остановились возле небольшого, полузаброшенного храма с более современной пристройкой, в которой располагалась кухня. - Прежде, чем придет гэгэ, здесь нужно всё украсить, понимаешь? – Втолковывал Хуа Чэн. – Я хочу, чтобы было красиво, чтобы ему понравилось. Фонарики, шарики, сердечки, все по три тысячи штук, не меньше. - Ты серьезно? - Абсолютно. Разобьем небольшой цветочный садик, починим крышу, можно пару плакатов с небожителями на стены расклеить в духе «голосуйте за Пэй Мина, терять уже нечего!», и так далее. Будет смотреться богато и празднично. Гэгэ такое любит. Поэтому – я пошел за материалами и клеем, а на тебе – угощение. Кухня – там, ингредиенты на ней. Три тысячи маньтоу будет в самый раз. И не вздумай один всё сожрать, я тебя знаю. Черновод презрительно скривил губы и проводил удаляющегося демона уничижительным взглядом. Что ж, долги приходится отдавать, сколько бы лет ни прошло. Подойдя к пристройке, он толкнул скрипящую дверь, которая легко отворилась ему навстречу. - Кто там? – Раздался до боли знакомый голос с кухни. – Хуа Чэн, ты уже вернулся? Хэ Сюань замер. «Море волнуется раз…» По деревянным половицам ласковой поземкой, перезвоном стеклянных колокольчиков под потолком, весенним ветром – этот голос. Который он думал, никогда больше не услышит. И надо было развернуться и исчезнуть с этого порога, бежать прочь во тьму вод, чтобы не причинить еще больше зла, чем уже произошло, но он не мог двинуться с места. - Да кто…, - Цинсюань выглянул из-за ширмы, отгораживающей очаг, и растерянно замолчал. Но, в отличие от Черновода, спохватился быстрее, подходя и останавливаясь в нескольких шагах. Босые ноги, простая деревенская одежда и лента в волосах, больше похожая на обмотки бинтов. Хэ Сюань хотел бы одеть его в самые дорогие шелка морей, заплести жемчужины в каштановые пряди, но всё это было лишь его миражом, призрачными подводными мечтами. А в зеленых глазах повелителя ветра горели огни святого Эльма, ведущие его на гибель. - Есть будешь? – Неожиданно просто спросил Цинсюань, словно это было совершенно логичным вопросом после всего, что между ними случилось. - Буду, - машинально кивнул Черновод, опускаясь за стол и буквально впиваясь пальцами в протянутую тарелку с баоцзы. Пирожки отвлекали. Пирожки были тем, что можно законно съесть. И… - Ты что, сам готовил? - Пф, - Цинсюань подмигнул и сделал в воздухе жест кухонной лопаткой, словно она была тонким изящным веером. – Конечно, сам. Эй, не смотри так!! Они съедобные, я же не Се Лянь какой-нибудь! Пирожки были на вид косоваты, основательно пережарены (местами до углей), но пахли вкусно. Возможно, даже начинка до своей смерти в руках Цинсюаня, была шпинатом. По крайней мере, хотелось верить в то, что это шпинат, а не чертополох. Хэ Сюань Очень Тяжело вздохнул и послушно сунул пирожок в рот, и выглядело это так, словно он обреченно принимал яд, смирившись со своей судьбой. Цинсюань выразительно надулся, как рыба фугу. Воцарилась тишина, пока Черновод жевал. И тишина становилась все более напряженной. - Ну-у?? - Это…, - Черновод проглотил прожеванное, и взгляд желтых глаз стал непривычно-мягким. – Очень вкусно. На самом деле, он был рад тому, что демоны не способны умереть от несварения. - Ну, еще бы! Кто самый лучший приготовитель пирожков? Конечно, повелитель ветров!.., - фраза оборвалась. Цинсюань отвернулся, делая вид, что целиком поглощен перекладыванием ложек и палочек с одного места на другое. - Извини, - наконец, добавил он. – Я не хотел… напоминать. Хэ Сюань поднялся из-за стола, подходя к Цинсюаню и опуская ладони ему на плечи. Привлек к себе спиной, вдыхая знакомый аромат весны, цветущего розового сада. Можно было одеть весну в лохмотья, но нельзя было ее уничтожить полностью. Потому что весна приходит всегда, даже после самой стылой и смертельной зимы. Даже когда кажется, что никакой надежды на будущее нет. Но он все еще не развоплотился. А весна была совсем рядом, у него в ладонях. «Море волнуется два…» - Ты никогда не готовил мне пирожков. - А ты бы этого хотел? – Почему-то шепотом спросил Цинсюань. – Они… не очень красиво выглядят. И начинку я пересолил. - Они сделаны твоими руками, - Хэ Сюань поймал его ладонь, поднося к своим губам и целуя один за другим тонкие пальцы, на которых еще остались следы муки и приправ. Глаза у Цинсюаня стали влажными, но время слез давно прошло. Пришло другое, более сильное, что-то выламывающее с корнем, а что-то сажающее в ждущую зерен землю. - Эта лента тебе не годится, - Черновод потянул со своих волос мерцающий черным и золотым атлас, позволяя ночной мгле струиться по плечам и спине. – Повернись. Морская волна обняла каштановые пряди, придавая им красивую высокую прическу из тех, что любил повелитель ветров, и прошелестевшие вихорки воздуха, закрутившись в спирали, сделали ее темно-зеленой. - Так лучше. - Ты ведь понимаешь, что я больше не… - Ты всегда небожитель, - строго перебил демон. – И не забывай об этом. - Съешь еще пирожок? - Разумеется. Цинсюань взял из тарелки еще одно пережаренное чудовище, поднося его к губам Черновода. Демон подумал о том, что уж если Хуа Чэн выживает после готовки Се Ляня, то ему, тем более, беспокоиться не о чем. Сотня-другая грамм активированного угля еще ни одного демона не отправила на тот свет. Уничтожив пирожок, он снова поцеловал тонкие пальцы, которые Цинсюань не успел отдернуть. - Ты хочешь и меня съесть? Ты так смотришь. Эй, Хэ-сюн, я невкусный, честное слово. Демоны едят людей? Хуа Чэн говорит, что едят всех. А Се Лянь говорит, что… Черновод покачал головой. А потом притянул Цинсюаня за талию к себе, накрывая его губы поцелуем, который, единственный, похоже, способен был заставить его хоть ненадолго замолчать и перестать нести чушь. Впрочем, это не мешало Цинсюаню размахивать руками, как ветряная мельница, потому что он начал одновременно задыхаться и терять опору под ногами. «Море волнуется три…» Некоторое время спустя со двора послышался грохот. Цинсюань прислушался. - Хм, Хуа Чэн же обещал починить крышу. Пойдем, посмотрим. А то, судя по звукам, он ее доломал. Хэ Сюань поколебался, а потом прихватил тарелку с пирожками, направляясь следом за повелителем ветров во двор храма. По двору летал ветер. Сильный, легкий, он поднимал прошлогоднюю листву и швырял ее по старым каменным плитам, выкладывая своеобразный ковер со сложным узором. Возле колодца Се Лянь устраивал гнездо для колонии стальных бабочек, а Хуа Чэн взирал на это с видом глубоко удовлетворенным происходящим. - Гэгэ, повесь его немного выше. Крышу никто чинить и не думал. Грохот, судя по всему, издавало старое колодезное ведро, когда его вытаскивали наверх. Никакими фонариками, сердечками или хотя бы бумагой для них и не пахло. Хуа Чэн притянул Се Ляня к себе, целуя под ушко. - А где материалы? – Недоуменно спросил подошедший к ним Хэ Сюань. - Какие материалы? – Хуа Чэн усмехнулся, выгибая бровь и крепче прижимая к себе принца. – Ты что, правда, купился на все эти разговоры про сердечки из фольги? Глупая рыба. Мне не нужна отдельная дата, чтобы сказать гэгэ о том, что я люблю его. - Хитрый лис… ты же нарочно это подстроил. Двор наполнился перезвоном колокольчиков. Хэ Сюань обернулся, наблюдая за тем, как Цинсюань носится кругами, пытаясь поймать то одну, то другую бабочку и счастливо смеется. Там, где ступала босая нога, из пыльной земли появлялся зеленый росток. «Ты не потерял свои силы. А я жив только, благодаря тебе». - Благословим? – Шепнул Се Лянь на ухо Хуа Чэну, кивая в сторону замершего подводного демона. – Это будет наше первого совместное… - Да-да. Прекрасная идея, гэгэ. Протестируем, на ком не жалко. - Старый лис, я все слышал! «Морская фигура на месте замри».