Давай?

― Давай же, Рицка, смелее. Вопреки ободряющим интонациям Агатсумы, младший Аояги отрицательно затряс головой и слегка попятился. ― Нет. ― Рицка, обещаю, все будет хорошо. ― Ни за что. Агатсума протяжно вздохнул. ― Рицка, ты мне доверяешь? От скептического взгляда фиалковых глаз в груди кольнуло, но Агатсума не был бы лучшим Бойцом, если бы не умел гнуть свою линию, выдерживая любую боль. ― Рицка, я бы не предложил тебе что-то плохое. Клянусь, тебе понравится. ― Соби, купи себе новые очки! Ты что не видишь, что он… он… просто огромный! Да я потом неделю ни сидеть, ни ходить нормально не смогу! Агатсума поспешно стиснул зубы. Пальцы сжались в кулак до побелевших костяшек рефлекторно, выказывая напряжение тела, с которым Боец старался удержать на лице нейтральное выражение. Аояги это, конечно же, заметил. ― Соби! Ты… нахал! Я прекрасно вижу, что ты лыбу давишь! Сейчас же прекрати представлять, как я буду после выглядеть! И что у тебя будет законный повод носить меня на руках! ― У меня слишком проницательная Жертва. Агатсума больше не скрывал улыбку. Младший Аояги возмущенно фыкнул. ― Извращенец… ― А, может… ― Соби, знаешь, что!.. Ты… Давай-ка ты сам! Я на тебя, так и быть, посмотрю. ― Без Рицки у меня не получится. ― Наглая ложь! Ты этим уже сколько лет сам занимаешься? Вот и сейчас сможешь. Агатсума опять вздохнул. На этот раз максимально жалостливо. В уговорах Жертвы было особое удовольствие, но кое-кто не статуя ― вечно стоять не будет. И так уже изнывает без действия. Придется использовать запрещенные приемы. ― Без Рицки я не хочу. Младший Аояги зыркнул сердито. Агатсума мысленно довольно улыбнулся: Рицка сердится, когда готов сдаться. ― Я так долго мечтал, что сделаю это с Рицкой… Младший Аояги насупился. Агатсума выдерживал паузу. ― Соби, ты противный манипулятор! Ты мог это сделать с кем угодно! Вон, хотя бы Кайдо позвал. ― Но ведь я люблю Рицку… И вновь повисла тишина. Ушки на голове младшего Аояги прижались к голове, хвост же ходил ходуном, выражая внутренние метания хозяина. Агатсума понимал, что победил. Но многочисленные поединки научили не ликовать раньше времени. Поэтому Соби терпеливо ждал, когда Жертва справится со страхом перед неизведанным, ведь решился Рицка еще в тот момент, как дал свое согласие. ― Блин… Ладно. Ладно! Но я тебе это еще припомню, когда ты меня лечить будешь! В ответ Агатсума улыбнулся так искренне и счастливо, что младшему Аояги стало на мгновение стыдно. Но ровно до тех пор, пока Боец вновь не открыл свой бесстыжий рот. ― Рицка, давай я помогу тебе правильно сесть. ― Я сам! Руки! Руки убери, я сказал! Я тебе не девчонка, чтобы ты меня под попу поддерживал. ― У меня такого и в мыслях не было, Рицка… ― Знаю я, где все твои мысли. Агатсума закусил губу, с трепетом наблюдая как Рицка, шумно сопя, устраивается. ― Котенок, ты слишком напряжен. Попробуй рас… ― Я сейчас слезу и покусаю тебя! Еще пару мгновений напряженного дыхания, и у Жертвы таки сдали нервы. И сразу же забылась и гордость, и самостоятельность, и показная сердитость. ― Соби… мне страшно, Соби… Агатсума поднялся резко, практически взлетая. Рицка вскрикнул и рефлекторно вцепился пальцами в пшеничные пряди, когда тело под ним задвигалось. ― Тише, Рицка. Тише, любимый мой. Я рядом. ― Не отпускай меня! ― Никогда. Агатсума обнял Жертву, одной рукой бережно прижимая к себе, и согревая дыханием трепещущее кошачье ушко. ― Дыши ровно, Рицка. Тебе нужно привыкнуть. После будет легче. ― Соби, я его… чувствую… Он такой… жаркий и подрагивает. Это нормально?.. ― Просто ему не терпится двигаться, Рицка. ― Тогда… давай? ― Уверен?.. ― Мы же сможем остановится, если что?.. ― Да, я справлюсь, доверься мне, Рицка. Агатсума качнул бедрами, задавай медленный темп. ― Терпимо? ― Мне все еще страшно! Но еще… еще как-то волнительно… Агатсума довольно улыбнулся и переложил руку на бедро Жертвы. ― Постарайся двигаться в такт. Будет легче. ― Не получается! ― Рицка, не думай. Закрой глаза и чувствуй… Меня, его движения под собой. Младший Аояги судорожно вздохнул. Раз, другой. А потом решился закрыть глаза. Тепло и магия Бойца тут же окутали в ласковый кокон, и страх отступил. Дышать сразу стало легче. А следом нахлынули ощущения. И так просто оказалось отдаться жару тела плотно прижавшегося Агатсумы, чувствовать его дыхание, совпадающее с ритмом их волнообразного движения, и самому двигаться в такт. Сердце зашлось от восторга. Рицка распахнул глаза и инстинктивно сильнее сжал ноги. Тело под ним тут же откликнулось, радостно увеличивая скорость. Агатсума прижал Рицку плотнее, но сбавлять ритм не стал. В какое-то мгновение Аояги показалось, что ветер свистит в ушах. ― Соби! Соби, мы летим!!! Это чудесно, Соби! Агатсума промолчал, выражая свои чувства очередным объятием.

***

Хорошее или плохое ― все имеет тенденцию заканчиваться. Агатсума понимал это как никто другой. Прогулку пора завершать, и Боец твердой рукой натянул повод, останавливая разгорячённого коня. ― Тебе понравилось, Рицка?.. Страшно Соби стало именно сейчас. Настал момент, о котором Агатсума старался не думать. Момент, который надо просто пережить. ― Он похож на тебя. И масть необычная, и норов такой же. Рицка выпутал пальцы из пшеничной гривы и погладил мокрую шею. Конь довольно фыркнул. ― Никогда бы в жизни я не подошел к незнакомой лошади, Соби. И уж тем более не полез на нее. Тебе нужны еще какие-то слова? На пару секунд Агатсума зарылся носом в темную макушку, а потом спрыгнул на землю, помогая спуститься Рицке. ― Я прихожу сюда с четырнадцати лет. Я видел, как этот жеребенок родился. Я же его и дрессировал. Агатсума ласково потрепал коня по холке, отпуская с подошедшим конюхом. ― Ты первый и единственный, кому я о нем рассказал. И кого привел сюда. Младший Аояги смущенно отвел глаза. ― Соби… Знаешь, я тут думал… И раз такой день, то самое время сделать это. Агатсума вопросительно вздернул бровь. ― Идем со мной, Соби. ― Я пойду за Рицкой хоть на край света, но сначала я хочу поцелуй. Я же заслужил? ― Не здесь же! Люди вокруг… Но вокруг не было ни души. Стечение обстоятельств или магия Бойца постаралась ― по сути неважно. Важнее взгляд небесных глаз, полный затаенной надежды и легкой грусти, заранее готовый к отказу. ― Хорошо, Соби. Но только… Договорить Аояги не смог, плененный губами Бойца. Агатсума всегда целовался жарко, жадно, словно в последний раз. Стискивал в объятиях Жертву ― не больно, но так отчаянно, будто все вот-вот завершится. И эта неосознанная откровенность Бойца рвала душу Аояги сильнее, чем вся ложь, все раны от поединков и побоев от матери. С этим нужно что-то решать. И младшему Аояги казалось, что он наконец нашел ответ.

***

― Рицка, ты уверен, что мы не ошиблись дверью?.. Младший Аояги расплылся в коварной улыбке. ― Давай же, Соби. Тебе понравится, обещаю. Агатсума кашлянул и покорно сел в кресло. Но когда в руках Рицки появился шелковый платок, и Жертва придвинулась с явным намерением завязать глаза, Боец стиснул подлокотники до скрипа, мысленно отвешивая себе подзатыльник ― опять выдал себя! Последнее время рядом с Рицкой контролировать тело становилось все сложнее. ― Платок нужен, чтобы ты не увидел раньше времени. Потерпи до дома. Рицка смотрел серьезно, пытливо. ― Ты доверяешь мне, Соби? ― Я люблю тебя, Рицка. Агатсума улыбнулся и закрыл глаза. Платок мягко опустился на лицо, отсекая свет в студии. Рицка затянул узел. ― Не давит? Агатсума качнул головой, потираясь щекой о ладонь Жертвы. ― Я никуда не уйду, Соби. Я буду рядом. Боли не было. Разве что немного, но скорее оказалось щекотно. Первое время Агатсума старался разгадать символы, что выводил на его груди тату-мастер, но когда в волосы вплелись ласковые пальцы любимой Жертвы, перебирая пряди, массируя голову ― на все другие манипуляции стало совершенно фиолетово.

***

Соби стоял и смотрел в зеркало. Без движения, молча. Минуту, вторую, третью… Соби смотрел, стараясь постичь значение надписи, появившейся на его груди в области сердца стараниями Аояги Рицки… По-хорошему, повязку снимать еще нельзя, но Рицка сам подвел Бойца к зеркалу, сам расстегнул на нем рубашку и аккуратно отклеил верхние полоски пластыря. ― Попробуй теперь забыть, Страж ты мой, не в меру блондинистый. Младший Аояги робко улыбнулся. ― А чтобы ты наконец-то поверил, я и себе тату сделал. Рицка расстегнул пуговки на своей рубашке и стянул один рукав, демонстрируя вязь иероглифов, бегущих от основания шеи на плечо. ― Кстати, крайне непросто было скрывать ее от тебя. Ведь это твое любимое место. Агатсуме хотелось сказать, что он любит всего Рицку, но горло сдавило спазмом, а слова второй татуировки стояли перед глазами и набатом ошалелого сердца отбивались в ушах. ― Соби, ты хоть какую-то реакцию выдашь? Я начинаю думать, что ты не рад. Но слов у их заклинателя не было. Вместо них Агатсума шагнул к Рицке и поцеловал. Впервые плавно, почти невесомо, едва-едва касаясь губами губ, скорее ловля дыхание партнера, резко ставшее прерывистым. Впервые Рицка подался вперед, первым углубляя поцелуй, откликаясь всем собой. Впервые исчезли Боец и Жертва, Агатсума Соби и Аояги Рицка, их боль, раны, обиды и все недосказанности. Вдвоем. Вместе. Больше, чем Пара. Дольше, чем на вечность.