Галстук

Руки Германна не трясутся только тогда, когда он держит мел или печатает на клавиатуре - стаккато клавиш порой звучит быстрей, чем его речь. Все остальное время пальцы скрючены, словно птичьи лапы - последствия полиомиелита заставляют дергаться не только его лицо, но и ладони. И простейший жест - налить себе кофе в чашку, превращается в испытание на ловкость, которое Германн в большинстве случаев проигрывает. Тогда на лице математика мелькает гримаса отчаянной злости - но лишь на пару секунд. И когда Ньют предлагает ему помощь, математик только огрызается в ответ - он живет со своими слабостями очень давно, и чужая жалость злит куда больше, чем собственное бессилие.
 Ученые долго работают вместе, и за эти пару лет Ньютон оттачивает до идеала свое умение помогать Германну так, чтобы тот этого не замечал. Доктор Гейшлер может казаться со стороны так и не выросшим гениальным подростком, своенравным и инфантильным, но он - не идиот. Все меняется, когда они прилетают в Гонконг. И им выделяют один отсек на двоих, объясняя это какой-то идиотской шуткой про важность хранения ценных мозгов в одном месте. Помочь налить кофе, подобрать упавшую ручку, еще тысяча мелочей - их Ньютон наловчился делать так, что Германну нечего сказать на эту помощь. Он может только болезненно скривиться в ответ и пробормотать хмурое "Спасибо". Но в то первое утро, когда они просыпаются вдвоем в одном отсеке, Ньют впервые видит, как Готлиб пытается завязать галстук. До этого он никогда не наблюдал за процессом, видел только идеальный результат. Но сейчас тот стоит перед зеркалом, сосредоточенно прикусив губу, и дрожащими пальцами пытается справиться с узлами шелковой темно-синей ленты. Гейшлер слышит его дыхание - очень медленное, свистящее, словно Германн следит за каждым своим выдохом и вдохом, словно это помогает ему совладать с непослушными руками. Ньютон не привык раздумывать, когда дело касается повседневной жизни - впрочем, науки - тоже. Поэтому он молча встает из-за стола, за котором уже успел устроиться с кружкой горького кофе, и подходит к упрямо не смотрящему на него Германну. А потом также молча становится перед ним, и, отведя в сторону чужие ладони, в пару движений завязывает узел галстука. И отступает в сторону, пока Готлиб хватает ртом воздух и пытается что-то сказать - о нарушении правил приличия и о том, что ему, черт побери, не нужна чужая помощь. - Люблю завязывать галстуки, - говорит Ньютон прежде, чем молчание между ними становится напряженным. - Это мое хобби, - добавляет он. - Одно из. Он ждет от Германна потока возмущения или молчаливой обиды, или даже злости, но тот лишь косится в зеркало на идеально завязанный узел, а потом Ньютон видит на его лице быструю, кривоватую улыбку. И облегченно выдыхает, еще не зная, что в следующий раз он увидит улыбку Германна Готлиба лишь тогда, когда Тихоокеанский Разлом будет закрыт навсегда.