Юнцинь смотрит перед собой в одну точку на кухонном столе, натянув растянутую футболку на колени, и очень усиленно думает. Пытается вспомнить тот момент, когда он позволил своей личной жизни развиваться в том направлении, которое привело его к полностью разъебанному эмоциональному состоянию. Не забавы ради и не потому, что он любит заниматься самобичеванием, проигрывать у себя в голове картинки из прошлого и представлять, что сделал бы что-то иначе. Нет — он хочет впервые за последний год проанализировать свои поступки и людей, с которыми он связывался, а не заглушать боль алкоголем и новыми знакомствами, запланированными на одну ночь, но оборачивающимися долгоиграющими последствиями.
Да, пожалуй, он может вспомнить, с чего все началось. Точнее — с кого.
На ту вечеринку его пригласил друг с подработки. Тэн там практически никого не знал, но это было и к лучшему, потому что никто не пытался сфотографировать его пьяным и запостить в инстаграм. А Юнцинь и правда был пьяным. Наверно, поэтому, когда к нему подошел очень харизматичный высокий парень в белой майке, приятно контрастирующей с загорелой кожей, он без сомнений и сожалений ответил на очень откровенный флирт. Он и в трезвом состоянии обычно не знает слово стеснение, но тут его совсем развезло.
Вон Юкхэй — Лукас, как его звали друзья — оказался в общении таким же, каким и выглядел со стороны. А выглядел он как тот тип парней, которые могут остановить рандомного человека на улице, попросить его номер телефона, лучезарно улыбнуться — и девяносто процентов согласятся дать ему не только номер. От него за десять метров веяло уверенностью, и это подкупало.
Но Юнцинь был честен с собой сегодня: конечно же, на утро после секса с ним он не помнил, о чем они говорили на вечеринке. На утро он помнил только то, что они оба не дотерпели даже до спальни и все произошло прямо на неудобном диване в гостиной его квартиры. Еще мышцы слегка побаливали, потому что Ли скакал на члене Лукаса как сумасшедший, но этот дискомфорт быстро ушел на второй план, когда он зашел в кухню тем утром и увидел обнаженного Юкхэя с клубничным мороженым из холодильника Тэна в руках и ложкой во рту. Эмоции смешались в салат из возмущения, непонимания и удивления, и Юнцинь словно упал лицом в этот салат, потому что Вон сразу же все по нему понял.
— О, ты уже проснулся. Прости, мне мороженого захотелось, так что я немного порылся у тебя в холодильнике. Ты не против? — не имея ни капли сожаления в глазах, спросил Лукас и выглядел при этом как герой фильма для взрослых с самым коротким в мире началом. Он прекрасно знал, что делает, когда специально пришел сюда совершенно обнаженным, чтобы заставить хозяина квартиры забыть обо всем при виде его тела в дневном свете, и когда облизывал эту чертову ложку, глядя прямо в глаза.
Тэн даже если бы был против, все равно ничего бы не смог произнести. Все было как в тумане. Он просто позволил трахнуть себя тем утром еще раз у кухонного гарнитура, и потом полчаса ел вместе с Лукасом мороженое на кухне, болтая обо всем, потому что Лукас так захотел. Тэн хотел бы нормального завтрака, но вроде не жаловался, потому что в конце концов ему было весело и необычно. Эта наглость Юкхэя даже привлекала. А жаль — должна была стать тревожным звоночком.
Потому что в конечном итоге все между ними пошло по наклонной. Не сразу, конечно. Лукасу нравилось двигать их отношения, брать на себя решение бытовых проблем, и от секса с ним у Юнциня сносило крышу, к тому же ему нравилось быть под его контролем, но за всей этой ширмой уверенности Ли не разглядел главного: Вон был идеальным парнем только когда, когда он сам этого хотел. Да, он, черт возьми, добивался своего любой ценой, но это распространялось и на их отношения. Тэн не из мелочных людей, но уже устал считать разы, когда они делали то, что хочет только Лукас. К тому же в категорию «любой ценой» входили и вещи, которые могли банально причинить боль. Не физическую, к счастью. Один случай накладывался на другой и постепенно выливался в какую-то глупую ссору из-за мелочи, ведь Лукас «лучше знает», хотя и ведет себя при этом, как капризный ребенок.
И это раздражало чертовски. Юкхэя же раздражало постоянное упоминание об этом. Он буквально был зол каждый раз, когда всплывала эта тема, но Юнцинь все равно не был готов к тому, что тот предложит расстаться из-за этого. К тому, что они продержатся всего два месяца. К тому, что он захочет, чтобы Вон вернулся, потому что ему, черт возьми, было хорошо с ним. И конечно же, в этот раз Юкхэй снова решил за них обоих и сделал по-своему. Тэн не был готов.
Поэтому начал делать то, что первое пришло в голову, совершенно неподготовленную к такому раскладу — отдавал себя тусовкам каждую субботу.
«Браво, Юнцинь, очень умно».
Теперь каждую субботу он ныл о Юкхэе, напившись у бара, и уезжал домой один на такси, в которое его запихивали охранники клубов, если тот становился слишком буйным. Но так продолжалось до тех пор, пока однажды он не познакомился с Гуаньхэном.
Ну, как познакомился — у него не было выбора, потому что Хуан проспорил другу в какой-то дурацкой игре на «взять номерок вон у того грустного парня у стойки». Тэн тогда сказал, что подумает, если он сможет его рассмешить. Юнцинь еще тогда не знал, что у Гуаньхэна вместо крови по венам текут шутки и хаос, но, если честно, он и без этого не смог бы отказать ему. Было сложно отказать его пиджаку на голое тело, острому взгляду, сексуальной дикции и притягивающим взгляд светло-розовым волосам, которые он вечно откидывал. Хуан выглядел как чертовски горячий принц королевства сахарной ваты. Тэн любил сахарную вату. И принцев тоже.
Наверно, не стоит говорить о том, что шутка в общем-то удалась. Гуаньхэн, можно сказать, даже перестарался, потому что Юнцинь был очарован им полностью: и тогда, когда громко смеялся над его фразочками по дороге домой, заставляя жильцов спального района злобно кричать им ругательства вдогонку, и когда не менее громко стонал под ним в свою подушку часом позднее. Тогда он еще не знал, что так в скором времени будет заканчиваться почти каждый его день.
Отношения с Гуаньхэном были похожи на «угаран» — что-то среднее между ураганом и угаром, потому что все, что они делали вдвоем, было во всех смыслах дико, но с юморком: вечеринки, шумные прогулки по ночам, уборка квартиры и секс во всех неподходящих для этого местах. Хуан явно не производил впечатление паиньки, но Тэн любил, что с ним можно нарушать правила, всегда весело и можно не сдерживать свои причуды. Любил до тех пор, пока не понял, что это все, что у них есть.
Да, они еще очень молоды и безрассудны, но дело не в этом, а в том, что Гуаньхэн пропадал, когда у Юнциня наступали тяжелые времена. Причем под тяжелыми временами понимались и те моменты, когда он просто был спокойным, не хотел делать сумасшедшие вещи и разносить мир вокруг себя. Не было никаких Тэна и Гуаньхэна, когда ему просто нужны были объятия или чьё-то плечо, чтобы выговориться. И так уж случилось, что в один момент он так нуждался в поддержке, что не мог выползти из своей хандры две недели. Всего две недели, но уже в понедельник третьей он узнал, что Хуан решил с ним расстаться. Почему? Потому что с Юнцинем «больше не весело», а друг с привилегиями ему не нужен.
Да разве можно найти более глупую причину для расставания? Больше не весело.
Эти слова эхом звучали в голове Тэна еще минут десять после того, как Гуаньхэн ушел в душ.
«Прощальный секс. Как банально».
Юнциню было противно всю следующую неделю, но он не понимал, почему — от Хуана или от того, что он хочет его вернуть. До Тэна не доходило уже второй раз в жизни, что от ухода
таких парней не страдают,
таких парней не возвращают и
таких парней любить так, как он любит, нельзя. Хотя, может, он и понимал, но разве можно услышать голос разума, когда сердце кричит, что ему было хорошо рядом с Гуаньхэном?
Едва ли. А это означало только одно: нужно срочно себя проспиртовать.
На этот раз Тэн пошел в новый бар, ибо в старом и охранники уже его знали, и постояльцы. Да и не очень-то хотелось возвращаться в то место, где все могло напоминать о бывшем — такое себе удовольствие. Юнцинь сначала старался себя убедить, что это жизненное клише, а он не будет как все и переживет это, но сдался, лишь появившись на пороге. Провал.
Когда на третьей неделе одиночества Тэна обслуживал симпатичный бармен, он еще не знал, что вселенная начинает новый виток его страданий, поэтому попытался с ним заигрывать, хотя и осознавал, что к нему за день таких, как Ли, штук десять подкатывает. Наверно, именно поэтому он удивился, когда ему ответили взаимностью и на полном серьезе угостили каким-то коктейлем. Джекпот.
У Сяо Деджуна (как прочитал Юнцинь на бейдже) обесцвеченные в теплый блонд волосы, невероятно красивые брови, которыми он может флиртовать буквально без слов, и сильные руки, совершенно не скрытые полупрозрачной майкой. Последнее особенно приятно, потому что во время того, как он выполняет заказы, на коже заметна каждая выступающая венка. Ли правда старался не пялиться на его подкаченный торс, но куда уж там — он уже от его теплого тягучего голоса потек со стула на пятой минуте разговора.
— Тот, кто заставил тебя носить это, определенно знал, что делал, — усмехнулся Юнцинь и поймал самодовольную ухмылку — да, Деджун прекрасно знал, что он горяч, но комплименты все равно любил. Даже слишком. Сильнее, чем Ли думал.
— Моя смена кончится через полчаса, — предвидя (буквально) дальнейшее развитие диалога, сказал Сяо, наливая Тэну еще выпивки, и это наверно должно было насторожить, но Тэну законы предосторожности не писаны.
Он искренне держался еще полчаса, чтобы не опьянеть, и это того стоило. Деджун отвел его на пляж, прихватив текилу за свои, кровно заработанные, из бара, и Тэн даже не сомневался, что с таким раскладом между их разговором на фоне шума волн и их стонами на фоне какой-то песни из его телефона в его квартире пройдет меньше двух часов. Так оно и получилось, и Ли не жаловался, потому что ему давно не было так хорошо и весело.
Разлепив следующим утром глаза, Юнцинь долго пялился на умиротворенное лицо Деджуна, думая «here we go again». Ну уж в этот раз все должно быть как-то по-другому? Тэн даже скрестил пальцы. На ногах тоже. И первое время ему даже казалось, что это сработало.
Деджун оказался потрясающим любовником и неплохим ухажером, и Тэн не упускал возможности говорить ему об этом. Ему даже завидовали. Кому бы он ни представлял своего парня, все говорили, что он невероятный красавчик, очень талантливый и трудолюбивый, так что Юнцинь даже не сомневался, что у Сяо с самооценкой все в порядке, и не замечал, на основе чего делал о нем выводы. Любить себя важно, и комплименты — это нормально. И шутки про раздутое эго…
До поры до времени.
Влюбленный мозг — странная штука. Хотеть сделать своего партнера счастливым — нормальная вещь, но за этим желанием можно потерять грань между необходимостью и капризами, что Тэн и сделал. Он долго не понимал, почему Деджун ведет себя то тепло, то холодно, то ведет себя как самый лучший парень на свете, то критикует его пижаму с кухонного порога. Но маска Сяо к концу третьего месяца отношений все-таки дала слабину, когда Тэн однажды решил серьезно с ним поговорить и спокойно высказать, что его поведение в отношениях немного его смущает. Вот тогда-то Юнцинь наслушался о себе столько, сколько ему даже мама в детстве критики не высказывала: о его слабом характере, детском поведении, неумении взять себя в руки, излишней эмоциональности, готовке, макияже, стиле в одежде, о коте, который Деджуна бесит, о том, что его не устраивало в сексе, и о его навыках в уборке. Где-то в промежутках вклинивались предложения о том, какой Деджун по сравнению с ним хороший, и вообще Ли должен быть благодарен за то, что у него есть такой парень.
Глядя на захлопнувшуюся за Сяо дверь, Юнцинь не мог понять, как вообще смог влюбиться в такого не терпящего замечаний эгоиста. Нет, даже не это было тогда важно — как ему его теперь разлюбить, черт возьми?
Может, сесть и спокойно разобраться в себе?.. Да ну, бред какой-то. Лучше пойти выпить.
«Ничему тебя жизнь не учит, Тэн».
В кружке на барной стойке на этот раз плавало пиво. Если бы Юнцинь мог, он бы захлебнулся им, но народу кругом слишком много для самоубийства. Ли знал, что что-то делает не так (действительно, и как догадался), но сдвиги с мертвой точки в понимании пришли только на вторую неделю после расставания с Деджуном — может, бар не совсем подходит для знакомств на длительные перспективы? Нет, как-то глупо. Не одни же говнюки умеют расслабляться. Ли отбросил эту мысль, но она все равно въелась в его мозг, поэтому вскоре он собрался уходить и уже было начал заказывать такси, но удача опять повернулась к нему задом.
Задом парня, который случайно налетел на него, сидящего на барном стуле, из-за чего Тэн выплеснул на свою рубашку все содержимое своей кружки. Получилось масштабно. Немного попало и на колени, но не критично. Закрыв глаза, он глубоко вдохнул, как будто познал сущность бытия, и попытался успокоиться, а когда открыл — понял, что пропал.
— Вот дерьмо, прости, какой-то крендель толкнул меня, — раздраженно произнес парень, но Тэн почти ничего не услышал, так как залип на его мягкие, но одновременно привлекательные черты лица и небрежно завитые волосы глубокого черного оттенка. — Хей, ты тут? — помахал он рукой перед носом Юнциня, но на этот раз Тэн смог очень четко услышать грубые хрипловатые нотки в его голосе и даже посчитал это сексуальным.
— Ничего, бывает, — отозвался наконец Ли, и бармен за стойкой громко выдохнул, поняв, что сегодня будет без драк. — Я Тэн, кстати.
— Сычен.
И на этом, в общем-то все. Юнциню никогда не нужно было много времени, чтобы заводить новые знакомства. Иногда он ненавидел в себе то, что сближался с окружающими слишком быстро и доверялся, но Дун Сычен оказался приятной компанией на тот вечер. И якобы не потому что он был высокий, в потрясающих узких черных джинсах, подчеркивающих длину его ног, и производил на Тэна какой-то непонятный опьяняющий эффект. Ему даже не особо нужно было флиртовать, чтобы Ли соглашался со всеми его идеями на этот вечер.
Из бара они сбежали быстро, и Юнцинь, будучи на веселе, чуть не шлепнулся на асфальт, когда ему предложили прокатиться на мотоцикле, а еще — надеть сыченову кожаную куртку, вместо промокшей рубашки. Отказываться было бесполезно — так говорил себе Тэн, как будто действительно хоть на долю секунды не одобрял перспективу испытать немного адреналина от скорости, прижимаясь грудью к спине невероятно горячего парня и лапая его пресс. Конечно же, он одобрял, даже несмотря на то, что знакомство длилось недолго. Сычен производил на него впечатление решительного, неглупого и уверенного в себе человека, который ради хвастовства не станет рисковать жизнью.
«И да, опять-таки будем честными, горячий парень на мотоцикле это одна из твоих влажных фантазий».
Той ночью Юнцинь немного сорвал себе голос. Во-первых, потому что Сычен оказался падким на скорость, а Тэн не из тех, кто привык сдерживать какие-либо эмоции, поэтому он позволял себе кричать, когда душа того требовала, даже не зная, насколько Дуна это заводит. Во-вторых, потому что крики переросли в стоны в его постели. Ли не сомневался, что так и будет, с того момента, как Сычен сказал ему свое имя у барной стойки. И не потому что он слишком самоуверенный, а потому что все так развивается в последнее время, судя по предыдущим эпизодам сериала под названием «Жизнь Ли Юнциня».
Однако, чего он точно не ожидал, так это того, что проснется утром один. Сначала его постигло разочарование, потом — паника, так как впервые что-то пошло не по сценарию, а затем — успокоение, ибо он нашел на прикроватной тумбочке стикер с номером Сычена и подписью, что он хотел бы встретиться еще. Да, так было намного спокойнее… Но все было бы спокойно и дальше, не будь это жизнь Тэна.
Дун отличался от остальных. В принципе, как и остальные парни Тэна отличались друг от друга.
Отличались своей червоточиной.
Как и в предыдущие разы, сначала все было прекрасно. Сычен не подавал знаков свой скрытой порочности. Напротив, несмотря на свой образ бэдбоя снаружи, внутри он казался мягким пирожком. Правда пирожком испорченным, потому что появлялся он лишь тогда, когда ему нужен был секс. И Юнциню понадобилось целых полтора гребаных месяца, чтобы это понять.
«Полтора месяца. Хм, делаешь успехи».
Сычен был согласен на любую прихоть, но лишь до тех пор, пока Ли раздвигал ноги. Встречи два раза в неделю, подарки, милые разговоры, переписки — все ради одного. Стоило лишь захотеть чего-то большего, узнать Дуна поближе, начать интересоваться его личной жизнь глубже и глубже — и он пропал, когда стало больше разговоров и меньше отсосов в душе по утрам. И это стало последней каплей. Все и до этого было плохо, но тут стакан с жизненной энергией совсем иссяк.
Неудивительно, что Тэн сейчас сидит в своей кухне, думая обо всем этом дерьме, переживает какой-то необъяснимый кризис и не понимает, как воспринимать свой опыт. Ему ведь было хорошо со всеми. Чертовски хорошо. И это не укладывалось в его голове — что все было хорошо, закончилось отвратительно, но он все равно хотел вернуться. Неужели это тот самый эффект «плохих парней», которым так любят пичкать сериалы? Если да, то в данный момент Тэн искренне считает, что это самое отвратительное, с чем он сталкивался в своей личной жизни на данный момент. Столько времени было потрачено впустую. Хотя нет, не впустую. Этот урок он точно запомнит на всю жизнь.
Поставив кружку в раковину, Юнцинь подходит к столу, на котором вибрирует его смартфон.
«Сычен».
Мысль о том, что ему нужно хранить номера своих бывших, чтобы случайно не ответить на звонок, слегка бесит.
Тэн сбрасывает и почему-то чувствует, что теперь все будет иначе.
***
Или не иначе?..
Воскресное солнце не светит Юнциню в окно этим утром, но он даже рад, потому что дневной свет после пьянки обычно вызывает у него раздражение. Хотя сам факт пробуждения наверно раздражает все-таки больше, так как голова ощутимо пульсирует, а во всем теле засела слабость.
Разлепив один глаз, Тэн смотрит перед собой и хмурится — шторы на окне задернуты. Он любит это делать, но вряд ли мог вспомнить об этом сам, будучи вчера под градусом. Позаботиться о себе, так сказать. Нет, он на такое точно не способен.
Повернувшись на другой бок, Ли совсем путается в чувствах. Вторая половина его кровати выглядит так, словно на ней спали — раз, на тумбочке стоит стакан воды и лежит какая-то коробка — два, на стуле возле входа в его спальню висит не его куртка — три.
«Только не снова», — думает он, вздыхая, но вдруг осекается. Стакан воды с пачкой таблеток? Это что-то новенькое для очередного парня, с которым он видимо переспал вчера. Настолько новенькое, что Тэн даже сначала не осознает, что разбудил его какой-то запах и звуки из кухни.
Поднимаясь с постели с удивленным лицом, Юнцинь как на автомате запивает таблетку, утоляя свою жажду, и в одних боксера идет на шум, чтобы утолить жажду своего любопытства. Полы в его квартире никогда не скрипели, поэтому до кухни он доходит бесшумно и тихо прислоняется к косяку, наблюдая за интересной картиной.
Какой-то парень с взъерошенными волосами приятного прохладного пепельного оттенка готовит что-то на сковородке в его кухне. И, что самое главное — он, черт возьми, одет, но все еще выглядит очень сексуальным. Не обнаженный. Не в одних штанах, а полностью одет — джинсы и футболка.
«Знакомый наряд», — думает Юнцинь и, наконец, прозревает. Он познакомился с этим парнем вчера, и у них был довольно интересный вечер за разговорами на вечеринке. Точно. Как же его звали? Цянь…
— Кун? — произносит Тэн вслух, тем самым выдавая себя, и видит, как на него испуганно оборачиваются.
— Доброе утро, Тэн, — отвечает тот самый Кун, и его удивление превращается в мягкую улыбку, от которой у Ли почему-то щемит где-то в груди, хотя он правда старается опомниться и подумать о своем вчерашнем душераздирающем внутреннем монологе.
— Ты помнишь моё имя, — как-то заторможено отзывается он, но все еще хмурится.
— Было бы грубо с моей стороны не помнить, — пожимает плечами Кун и чувствует себя не в своей тарелке от направленного на него скептического взгляда. Оно и понятно — он ведь не знает обо всем том пиздеце, через который проходил Тэн после каждого такого нового знакомства на какой-то тусовке или в баре.
Юнцинь вздыхает и пытается держать себя в руках.
«Это просто всего лишь очередной парень, Тэн. Просто постарайся быть вежливым, а после выпроводи его».
— Что-то не так? Прости, я просто хотел… Ну, неважно. Наверно, надо было просто уйти и не трогать тут ничего, — не выдерживая паузы, извиняется Кун, и ловит еще более непонимающий взгляд напротив.
«Он думает, что я зол, потому что он немного похозяйничал. Хах, если бы ты знал, что позволяли себе на этой кухне некоторые до тебя».
Ли не помнит, чтобы кто-то вел себя с ним так… Просто так. Потому что он не находит другого слова. Это вызывает в нем интерес, поэтому он решает, что не стоит быть таким грубым сейчас.
— Нет, ничего страшного. Я просто задумался. Что ты делаешь? — Тэн сменяет тон на свой обычный, и Кун расслабляется немного, узнавая знакомую интонацию.
— Я… эм, завтрак? — он почесывает шею и убирает сковородку с плиты, замечая, что его яичница уже дошла до нужной кондиции.
— Завтрак, — усмехается Юнцинь и ожидаемо замечает тень беспокойства на лице Цяня. Это выглядит мило. — Никто еще не готовил для меня завтрак после секса, — выдает он, но теперь видит в качестве реакции неловкую оглядку по сторонам.
— Что? Ах да, это… Между нами ничего такого не было, Тэн, — признается Кун, и это окончательно добивает Ли, поэтому он садится на стул с нечитаемым выражением лица.
— То есть, это как? — пока не осознавая всю глупость своего вопроса, смотрит прямо в глаза Юнцинь, как будто Цянь реально должен оправдаться за то, что не трахнул его вчера.
— Ну, мне показалось, что ты был слишком пьян, чтобы осознавать все и сказать, если что-то пойдет не так, поэтому я решил, что лучше тебе лечь спать, — как-то виновато признается Кун и не понимает, в чем дело, когда Тэн глупо хлопает ресницами и переваривает его слова.
«Это так выглядит сбой матрицы?» — крутит вопрос в голове Ли, а затем улыбается как дурак. Почти незнакомый человек позаботился о его чувствах. Это так… правильно? Этот парень действительно какой-то другой.
— Ты хоть представляешь, что ты сделал? — все еще улыбаясь, спрашивает Тэн, а потом понимает, как странно это прозвучало. — Нет, ничего не отвечай. Прости, что все до этого было так странно. Я нормальный, честно, просто… Ты какой-то другой, и я немного прибывал в когнитивном диссонансе.
— Хах, вот черт, я уже подумал, что ты злишься, — сбрасывая огромный воображаемый булыжник с сердца, Кун облокачивается на стол.
— Нет, я просто теперь очень осторожен со знакомствами на вечеринках, так что не принимай на личный счет. Я правда подумал, что мы переспали, а ты очередной мудак, который разобьет мне сердце через месяц. Ой, прости, это было грубо. Я не сравниваю… Я слишком много болтаю, когда нервничаю, — шлепая себя по лбу, выговаривает Юнцинь под внимательным взглядом Куна, и слышит в ответ смех.
— Ничего, понимаю. Иногда отношения могут быть травмирующим дерьмом, — Цянь мягко касается его плеча, и это оказывается очень теплым жестом. — Так что насчет завтрака? Ты голодный? — оживляется он, протягивая руки к заранее подготовленной тарелке.
— Да, пожалуй, было бы неплохо, — соглашается уже более расслабленно Тэн, пока не до конца понимая, насколько ему приятна такая компания, и собирается сделать себе кофе, но тут же вспоминает, что он сидит в одних боксерах. — Но сначала оденусь, если позволишь.
— Это твой дом, — смеется Кун, ловко перекладывая завтрак на тарелку.
— Да, точно, — он задумчиво уходит в спальню, чтобы натянуть домашнюю одежду, а когда возвращается и садится на стул — вновь стопорится, осматривая яичницу. — Ты оставил желток наполовину жидким, — констатирует Юнцинь и поднимает взгляд на Куна, который сидит напротив, сложив руки перед собой, и слегка улыбается.
— Как ты любишь, — пожимает плечами он, склоняя голову набок.
— Так, все, это уже не смешно. Где скрытая камера и микрофоны? — стараясь не засмеяться от истерики, говорит Тэн, оглядываясь по сторонам, и заглядывает в сахарницу, но там вышеупомянутых устройств не оказывается.
— Ты вчера сам мне сказал об этом, — пытается оправдаться Цянь, но Ли это удивляет только больше.
— И ты, черт возьми, это запомнил? — Юнцинь прячет краснеющее лицо в ладонях и сползает ими на стол. — Что ты творишь?
— Наверно, пытаюсь быть милым, потому что ты мне нравишься, Тэн, — не выдерживая, признается Кун и улыбается самой смущенной улыбкой, которую Ли видел в своей жизни. — Но это видимо не работает, потому что твои глаза с каждым моим словом становятся только больше, как будто я тебя пугаю.
— Нет, ты и правда милый, Кун, — спешит опровергнуть Тэн и не понимает, почему поведение этого парня подавляет в нем его внутреннюю манерную сучку, коей он всегда привлекал людей вокруг себя, и заставляет вести себя так мягко, как будто он кусочек зефира. И нет, он не против. — Я думаю, это все так неловко, потому что мы слегка неправильно начали.
— А кто придумал эти правила, как начинать? — Кун застает его врасплох своим вопросом и своим милым выражением лица, и даже не понятно, что вводит в ступор сильнее. — Ладно, можешь не отвечать, я тебя понял, — усмехается он, видя, что голова Юнциня медленно соображает в такой непривычной ситуации.
— Ты, должно быть, что-то подсыпал в яичницу, иначе я не могу объяснить, почему мне хочется сидеть здесь и говорить о всякой чепухе с тобой, а не затащить тебя в постель, — признается Тэн тут же, как только отлипает взглядом от губ напротив.
— Это очень сомнительный комплимент, Тэн, — смеется Цянь. — Либо я хороший собеседник, либо я тебя не возбуждаю.
— Ты возбуждаешь мой мозг, и я пока не знаю, хорошо это или плохо, но я согласен — флиртую я сегодня еще хуже, чем соображаю. Ты уверен, что не хочешь сбежать от меня?
— Уверен. Трезвым ты открываешься с совершенно другой стороны.
— А что, нетрезвая сторона была не очень, да?
— А ты сам-то как думаешь, если твоя нетрезвая сторона почти смогла затащить меня в постель? — Кун вопросительно приподнимает бровь, укладывая подбородок на сложенные перед собой руки, и Тэн только сейчас замечает милую родинку над внешним уголком его глаза. Не о том он думает, о чем следовало бы.
— Не знаю, глядя на то, какие последствия ее поведения мне иногда приходится разгребать уже в трезвости, и это я не о тебе сейчас, — стараясь отвлечься на еду, тянет Ли, а сам судорожно перебирает в голове все воспоминания со вчерашнего вечера с момента знакомства с Куном и надеется, что не выкинул ничего эдакого. С каких пор он об этом волнуется вообще?
— Ну что ж. Раз уж мы выяснили, что ты не считаешь меня проблемой, может, тогда ты дашь нам шанс начать «правильно»? — показывает кавычки в воздухе Цянь и склоняет голову набок.
— В каком смысле? — прожевывая, спрашивает Юнцинь.
— Ну, я подумал, что ты согласишься сходить со мной куда-нибудь, — почесав шею, поясняет Кун и смотрит в бок, как будто боится показать излишнюю заинтересованность в согласии.
— И мы притворимся, что не знакомы? — усмехается Тэн, думая, что это было бы глупо, но забавно. Такого у него точно никогда не было.
— А ты хочешь? — серьезно спрашивает Цянь.
— Спрашиваешь так, как будто уже согласен.
— Тебе трудно отказать.
— Пикапишь меня?
— Спасибо, что заметил.
Тэн начинает искренне смеяться и заставляет Куна как зеркало отразить те же эмоции. Им обоим очень комфортно друг с другом, и Цянь заметил это еще вчера.
— Ты начинаешь нравиться мне еще больше. Я согласен, Кун, — кивает Юнцинь и хихикает от восторженного жеста «ура» в ответ.
— Может, тогда дашь мне свой номер? Я напишу тебе сегодня, — он протягивает смартфон и нетерпеливо дожидается, пока Тэн сохранит себя в контакты как «Тот с кем ты еще не знаком». — Ты забавный.
— Взаимно.
***
— Уверен, что не голодный? — облокачиваясь на угол платяного шкафа в прихожей, спрашивает Тэн, пока Кун натягивает на себя кроссовки и завязывает шнурки, собираясь уходить, и мысленно отмечает, что хочет его немного задержать, но причина как-то не придумывается.
— А что, если да? — не скрывая хитрого тона, отвечает Цянь.
— Тогда я не отпущу тебя, — кусает губу Юнцинь.
— А если я скажу, что один поцелуй поможет мне добраться о дома, не умерев с голоду? — поднимаясь с пола, усмехается Кун, и они оказываются довольно близко друг к другу. — Разрешишь?
— Было бы обидно потерять такого милашку, так что да, разрешу, — не успевает Тэн договорить насмешливым тоном, как тут же видит, что к нему начинают медленно приближаться. Он даже поспешно закрывает глаза, но спустя пару секунд чувствует мягкое прикосновение теплых губ совсем не там, где ожидал.
Кун не торопясь оставляет поцелуй под скулой Юнциня ближе к уху, немного щекоча его своим дыханием, и любуется недоумением на лице напротив.
— Так скромно? — улыбается Тэн и невольно трогает то место, где только что-то ощутил касание. Это было приятно, несмотря на разрушенное ожидание.
— Ну, во-первых, после вчерашнего мы еще не чистили зубы, а во-вторых, это немного подогреет в тебе интерес на будущее, — подмигивает Кун, накидывая куртку.
— Ты всегда такой продуманный?
— Только рядом с привлекательными парнями.
Тэн не выносит напора, поэтому просто отворачивается, утыкается лицом в шкаф, улыбаясь очень неловко, и признает поражение.
— До встречи, Тэн, — смеется Цянь, решив, что хватит на сегодня странных подкатов.
— До встречи, Кун, — также соглашается Юнцинь и прислоняется спиной к двери с порозовевшим лицом после того, как закрывает ее на замок.
«Теперь все и правда будет иначе».
