Когда город засыпает

Он заварил мне чай. Вот так просто и молча сидим на кухне и пьем чай. Я не решаюсь спросить, что это вообще за дом, что мы тут делаем и долго ли будем здесь находиться. Чанёль упорно молчит, и его настроение невнятно-мрачное. Он всё ещё напряжен и мне до безумия хочется его успокоить, но и прикоснуться страшно. Он допивает свой кофе, ставит пустую чашку в раковину. Время семь утра. — Мне бы ванную. — Кивает. Иду за ним в нужную комнату, где он меня и оставляет. Смотрю на себя в зеркало, и нестерпимо хочется приложиться лбом о холодную гладь. Я совершенно не понимаю, как объяснить ему то — очевидное для меня, но, возможно, непонятное и обидное для него. Иногда, после того, что уже прожито, меня посещает мысль, что было вовсе необязательно вот так исчезать, ничего не говоря. Но… Но всё довольно быстро встает на свои места в моей голове, когда я вспоминаю рассказ сестрицы о делах её покойного муженька. Ополаскиваю руки и лицо. Что ж, я просто скажу ему. Скажу то, что тяжким грузом лежит на душе, горит там и не дает дышать спокойно. Речи всегда даются мне трудно, ведь я больше привыкла делать, а не говорить. Открываю дверь решительно и иду на кухню, откуда льётся яркий утренний свет. Он сидит на прежнем месте, опустив голову и потирает переносицу, словно мучается от головной боли. Набираю в грудь побольше воздуха. — Я не могла вернуться, не могла. Понимаешь? Иначе ты… все вы оказались бы в опасности. — Да, всё а что меня хватило, но отступать поздно. Я чуть склонила голову, чтобы заглянуть в его опущенное лицо, но не преуспела. Неужели он не сможет понять меня? Но Чанёль поднимает голову, и в его глазах я вижу только усталость. Он не злится. Потирает большими ладонями лицо и кивает. — Я знаю, Сон. Но ты бы знала как я… — Киваю много раз, не выдерживаю и вешаюсь ему на шею, как обезьянка. Не могу. Будто от тактильного контакта с ним зависит мое существование, дыхание, жизнь. Сама не замечаю, как больно стискиваю в кулаках его волосы, как прижимаюсь ухом к уху и начинаю рвано дышать, перебиваясь на шепот: — Я тоже… Я тоже… Первый легкий поцелуй чувствую где-то у основания шеи, потом у линии роста волос, над ухом, большая ладонь лохматит короткие волосы на затылке и сжимает бок. Дыхание у него такое же тяжелое как у меня. Неужели я… Неужели он чувствует то же? — Чанёль… Чан… — Лихорадочно шарю руками по затылку, плечам, спине, крепко зажмурив глаза и тысячи тысяч раз повторяя его имя. Будто хочу, чтобы оно отпечаталось в мозгу, на стенах, заполнило воздух комнат, как уже заполнило моё сердце. И я не могу найти тот момент, когда все началось, но это сейчас абсолютно не важно. Он отстраняется с тяжелым вздохом и прижимается лбом к моему лбу. — Что было с тобой всё это время? — Я прикрыла глаза. Этот уставший тон голоса заставляет меня чувствовать себя как нельзя паршиво, но того что было — уже не изменить. И если он хочет, то я обязана ему рассказать. — Ты, наверняка, знаешь, как всё было с самого начала. Меня перехватили в аэропорту Сингапура. И оттуда меня вернули в Корею. Я не знала, что инициатором похищения была Арын, на протяжении месяца. Всё это время я видела только ДоХвана. Он приносил мне еду, и это он забрал меня в Сингапуре… — У ДоХван? — Глаза Чанёля пугающе расширились, лицо стало сердитым и на челюсти вздулись желваки, что было мне видно и со своего ракурса. — Шавка Лау? Он ничего тебе не сделал? — Качаю головой, но видимо он что-то видит в моем выражении лица. — Не ври. — Чан вскидывается, а я чуть морщусь. — Да ничего не было. Он просто смотрел на меня и молчал. Но в последний раз он выразил свой интерес ко мне… Так что, я думаю, я ему понравилась или что-то вроде того. Но он не тронул меня! — Чанёль нахмурился, и мне показалось, что в его глазах промелькнуло что-то хищное, но он промолчал. Просто кивнул, позволяя продолжить рассказ. Я кивнула сама себе. — Спустя почти месяц появилась Арын, которая вывезла меня из, как оказалось, их с Лау загородного особняка. Она отправила меня в Шанхай под чужой личностью, чтобы защитить тайну двадцатилетней давности, связанную с работой её покойной матери. По чистой случайности я оказалась единственной, кто владел этой информацией на тот момент. Я жила в Шанхае, под чужим именем и внешностью, периодически переезжала, а дальше ты нашел меня. — Чанёль кивнул, приглашая рассказывать дальше. — У тебя из-под носа меня сдернул дядюшка Арын — Ли МинДже, по кличке Полоз. И дальше всё пошло как по накатанной — шли разборки на высоком уровне, а я отсиживалась с сестрой в одном из особняков. Что было потом — ты знаешь. Прости меня, прости, что заставила поволноваться. Это всё было очень опасно для всех вас… — Он обхватил моё лицо широкими ладонями, заставляя замолчать. — Я не в обиде на тебя, Сон. Но теперь точно никуда не отпущу. — Я моргнула от неожиданности, смотря в его серьёзное лицо. Не отпустит?