Maman, dites-moi...
Это был первый раз, когда он увидел её. Россия вошла в зал — она была прекрасна, словно цветущий бутон. Хотя она и надела это тяжёлое европейское платье впервые, эти лепестки из множества юбок были ей к лицу. Франция никогда не видел ничего столь удивительного. После знакомства с её отцом, он ожидал увидеть любую дикую девушку, жаждущую притронуться к европейскому огню. Однако она сияла нордической цивилизованной красотой, в отличие от её пугающе диких бояр.Maman, dites-moi ce qu’on sent quand on aime. Est-ce plaisir ? Est-ce tourment ?
— Je suis heureux de Vous rencontrer (Я рада познакомиться с Вами), — Россия окликнула Францию со спины. — Vraiment ? (Правда?) — голос Франции звучал холодно, — Pourquoi parlez-Vous français ? (Почему Вы говорите по-французски?) — J'apprends juste… (Я только учусь...) — Россия опустила голову, — Et j'ai l'impression d'avoir encore beaucoup à apprendre (И я чувствую, что мне ещё многому предстоит научиться)C’est le berger le plus parfait du village. Tout ce qu’il dit, tout ce qu’il fait !
Казалось, что Россия была крайне заинтересована в поддержании хороших отношений с Европой. Она была полна сил и желания быть цивилизованной. …si Vous m'aidez (...если Вы мне поможете), — девушка взглянула на Францию. Лидер Франции ожидал этого. Он не был уверен в том, что был бы хоть какой-то смысл в том, чтобы помочь этой дикой стране, но эта мадемуазель вселила в его душу небольшую надежду. "Elle sera utile... (Она будет полезна...)", подумал он. — Votre bibliothèque est si grande ! (Ваша библиотека такая большая!) — Россия осматривалась вокруг с большим восторгом. Она была растеряна и не могла решить, какую книгу ей прочитать в первую очередь, потому что они все были по-своему интересны. — Tu ne sais pas par quoi commencer ? (Не знаешь, с чего начать?) — Франция смеялся, стоя у дверей, — Qu'est-ce que tu aimes le plus ? (Что тебе нравится больше всего?) — Les romans sentimentales… (Сентиментальные романы..) — Россия слегка оробела. — Comment sentimental ? (Насколько сентиментальные?) — Франция улыбнулся и направился в центр библиотеки, взяв небольшую книгу с одной из полок.Et si séduisant que sans peine on s’engage Tant il a de charme et d’attraits !
— Tristes et… naïves (Грустные и... наивные), — Императрица отвела взгляд. Франция подошёл к России и нежно приобнял её со спины за плечо одной рукой. Девушка чуть вздрогнула и медленно повернула свою голову к нему. — Qu'en est-il de “Paul et Virginie”? (Что насчёт "Поль и Виржини"?) — сказал тихо Франция и не спеша протянул книгу. Россия взглянула на книгу и взяла её. Мужчина с чувством смотрел на свою гостью, а её шумное дыхание звучало сквозь тишину во всём помещении. Грудь России слегка вздымалась в её тесном корсете.Quel mal peut nous causer un amant ? Si près de nous son coeur soupire, Que faut-il lui dire ?
— Peut-être… pouvez-Vous me rendre visite ? (Может быть... и Вы бы могли навестить меня?)Метель
Франция сидел в карете, будучи в пути в Санкт-Петербург. Прошло всего несколько лет, но он довольно скоро пристрастился к визитам в Петергофф. Французский монарх не мог поверить в то, что страна, которая казалась дикой и отстающей, построила такой чудесный город прямо посреди болота. У России определённо был потенциал — она быстро расширяла свои территории, что было одним из ведущих факторов успеха для любой империи. Она показывала блестящий успех в ратном деле и организации военных походов. Тем не менее, она была заинтересована и в развитии образования и собственной науки. Это было заметно, когда они вместе читали или музицировали, хотя её деятельность в этом деле была ещё не столь успешна, чтобы считаться выдающейся. Но её сильнейшая сторона — это... — R-Russie ? (Р-Россия?) — Франция вздрогнул, увидев Россию за окном. Молодая Императрица изящно скользила по замёрзшим водам Невы. — Que fais-tu ic- (Что ты там дела-) — мужчина выскочил и кареты и тут же поскользнулся на льду, упав на спину. Россия рассмеялась и подъехала к Франции. Поднимаясь, он заметил серебряные лезвия на её ботинках. — Les patins ?.. (Коньки?.. ) Mais nous sommes à quelques kilomètres de Pétersbourg (Но мы в нескольких километрах от Петербурга, — сказал Франция. Россия не хотела ничего слушать и достала из своей толстой шубы ещё одну пару лезвий. Франция еле держался на льду и мог двигаться только держась за Россию. Он не был уверен, что они смогут достигнуть Петербурга таким темпом. Если они и попытаются, то наверняка замёрзнут. Сзади раздался пронзительный свист, и снегопад усилился. — Est-ce une tempête de neige ? (Это метель?) — крикнул мужчина. Россия проскользнула мимо Франции и направилась прямо в сторону идущей метели. — В омут с головой! — Россия опередила его слова, — As-tu toujours peur ? (Ты всё ещё боишься?) Девушка пустилась к Франции, готовясь к риттбергу*(1). Она поставила ноги в одну линию и сделала вихревой прыжок. Она кружилась в вальсе искрящихся на фоне восходящей луны снежинок. С тихим хрустом льда, Монархиня приземлилась на левую ногу и протянула руку. Франция опустил голову и закрыл глаза. Кто сказал, что он больше не может ничему научиться? Кто сказал, что он больше не может ничего изменить? Всё изменить? Ветер перемен звал — в омут с головой. — Non (Нет), — Франция схватил её руку с пылающими искрами в его взгляде. Метель накрыла обоих завывающей ослепительно-белой пеленой."На дворе была метель; ветер выл, ставни тряслись и стучали; всё казалось ей угрозой и печальным предзнаменованием."
— Qu'est-ce que cela signifie ? (Что это значит?) — Франция ударил кулаком об стол.Коснулась я цветка горячими устами — И лепестки рассыпались, лежат;
Россия сидела напротив него, повернув голову к окну, а её глаза были многозначительно закрыты. Она поддержала Британскую Империю против воли и интересов Франции. Россия считала, что она уже вольна сама решать, чью сторону принимать. Франция ударил себя ладонью по лбу и рассмеялся, это было до абсурда очевидно — Британия платила больше. — Je ne te reconnais pas (Я тебя не узнаю). Qu'est-ce qui t'arrive ? (Да что с тобой?) — прокричал Франция.Ты не любил меня! Безжалостно, сурово Развеял твой обман...
— Je veux aussi te demander ceci (Это я хочу у тебя спросить). Tu n'es pas celui que je connaissais avant (Ты уже не тот, кого я знала раньше), — Россия встала и развернулась к двери, — Tu as déjà un autre intérêt, comme moi (У тебя уже другие интересы, как и у меня). Je suis désolé (Мне жаль)....Сердечные мечты, Как лепестки цветка... Их возвратишь ли ты?
— Tu seras désolé plus tard (Жалеть ты будешь позже). Je te promets (Я тебе обещаю), — мужчина пронзал взглядом силуэт уходящей Монархини сквозь дверь.И сердцу моему вернёшь ли счастье снова?
Он приезжал к ней каждый месяц, но особенно часто любил приезжать зимой. Холод снаружи заставлял ещё острее и интенсивнее чувствовать тепло внутри, между ними двоими. Россия легко рассекала кристальный лёд серебряными лезвиями коньков и держала за руку неуверенно державшегося на льду француза. Снежинки кружились в вальсе и оседали на медвежьей шубе Империи, на подаренной бобровой шапке Франции; и тут же таяли — холод жёг лицо, любовь обжигала душу. Щёки краснели, как бесконечные маки в поле под солнцем, но краснели ли они от холода? Франция вспоминал об этом с закрытыми глазами. Он не хотел, так не хотел их открывать. Он хотел остаться в той сказке, которую подарила ему Россия, и как он не хотел осознавать, что она же и превратила эту сказку в кошмар. Он сидел в одном мундире, промёрзший до панталон. Мужчина укрылся под снегом, где, как ни странно, он мог найти хоть какое-то убежище от вьюги. Обмёрзшими руками он тщетно пытался крепко сжимать пустоту, где когда-то была её тёплая рука. Он закрыл глаза, он всё ещё чувствовал жар её дыхания на своих ладонях, теплоту её губ. Он мысленно неуверенно перебирал ногами по воображаемому льду, сверкающему тёплыми рождественскими огнями Петербурга. Но его ноги были неподвижны, и уже не могли двигаться, даже если он и хотел ими пошевелить. Обод жжения холода на его голове представлялся Франции той слегка колючей шапкой, которую Империя подарила ему по первому его визиту в Петербург. Француз дрожал от холода, но мысленно он всё ещё ехал в карете где-то в морозном лесу и держал её за руку, не смотрел в окно, а смотрел на неё, когда она смотрела в окно — он наслаждался её задумчивым видом на фоне искрящихся снежинок за окном. Он тяжело дышал и кашлял, словно там, на катке, когда он наконец вошёл во вкус и начал от дикого восторга ловить ртом промёрзший воздух, который заставлял глотку цепенеть то ли от мороза, то ли от радости, да так, чтобы до кашля — он смеялся, смеялся и кашлял. Они держались за руку, стоя над замёрзшей Невой, светящейся искрами фонарей. Мужчина стоял и наслаждался непонятным чувством. Он смотрел в её глаза, словно сверкающие сапфиры, в гранях которого он мог видеть каждый преломляющийся лучик лунного света. Россия сжала его руку ещё крепче, и под скрип перчаток её горячий лоб прикоснулся с колючим мехом бобровой шапки. Снаружи всё тело промёрзло, а внутри всё горело огнём. Франция с закрытыми глазами повторял у себя в беспорядочных мыслях: "Est-ce possible?" (Разве так бывает?) . Снаружи всё тело промёрзло, а внутри всё горело огнём. Он сидел в кровавом сугробе, в одиночестве, и замёрзшими синими губами беспрестанно шептал: "Est-ce possible?". Руки и ноги Франции запылали, а внутренний огонь погас, оставляя после себя только пустоту.Владимир очутился в поле и напрасно хотел снова попасть на дорогу; лошадь ступала наудачу и поминутно то взъезжала на сугроб, то проваливалась в яму; сани поминутно опрокидывались.
Она провожала его, устраивала целый пир в Зимнем Дворце, и каждый раз она так старалась, чтобы лучшую трапезу он мог только во сне видеть. Каким горьким был момент расставания, когда Франция с досадой говорил: "Мне пора". А она сама надевала на него шубу и шапку, улыбалась ему до последнего момента, пока он не сядет в карету. Он говорил, пытаясь её утешить: “Il faut y aller" (Ничего не поделаешь) . И только тогда девушка с неминуемой тоской наблюдала за удаляющимся в снежную даль экипажем, а метель пела романс, пела о долгожданной новой встрече. Сейчас же Россия с непонятной злобой смотрела вслед убегающему французу, который с непонятным презрением поднимал голову, пытаясь разглядеть хоть что-то в бесконечной пурге, которая заметала белой пеленой ему дорогу домой. Она сквозь зубы шептала, пытаясь утешить себя: "Il faut y aller… ". Вьюга то стонала от негодования, то свирепо завывала обжигая морозным воздухом его кожу."Владимир с ужасом увидел, что он заехал в незнакомый лес. Отчаяние овладело им."
Они смотрели друг на друга с понятной, каждому понятной любовью. Сейчас в их взгляде непонятная, никому непонятная гордыня. По парижским улицам разносился топот копыт и грохот марширующих войск. Армия России и Пруссии торжественно вступили в столицу Франции. Толпа парижан наблюдала за иностранными солдатами. Некоторые парижане подходили к ним и разговаривали. Они смеялись и обнимались. Бравые гусары говорили на трёх языках одновременно. Франция сидел под деревянным каркасом арки посреди Елисейских полей. Он смотрел на Российскую Империю, стоящую в центре большого круга из солдат. Она мило говорила с Пруссией. Мысль о том, когда она успела научиться так великолепно говорить на немецком, выводила его из себя, будто всё, чему он учил её до этого, было обращено в ничто. Однако, это не совсем так: Россия использовала её знания для того, чтобы удачно вести войну против своего же учителя. — Qui ai-je élevé ?.. (Кого я вырастил?..) — мужчина закрыл лицо руками и печально усмехнулся, — Mais qui est à blamer, alors ? (Но кто ж виноват?) — Such a lovely thing. Is this what you signed the peace agreement for?*(2) Франция вздрогнул — он узнаёт этот голос из тысячи. Ему больше не требовался ответ на его вопрос. Он обернулся. — You cannot just ignore me*(3), — Британская Империя подошла ближе, — Answering your question, I think that you are trying to find someone you can blame for your own foolishness*(4) — Je ne t'ai pas demandé (Я тебя не спрашивал), — прохрипел француз, — Tu es omniprésente (Ты вездесуща). — I am just beholdi- *(5) — Oui bien sûr, et comment !.. (Ну естественно, а как же!..) — он взмахнул руками. — Are you afraid of her?*(6) — огромная женщина наклонилась и повернула голову в сторону российских войск. — Pourquoi devrais-je ? (С чего я вдруг должен?) — мужчина вскинул свою голову. — Oh, you definitely should…*(7) — Британия ухмыльнулась. Франция решил не отвечать — он знал, что это была лишь провокация. — Meine Herren! Alle brillianten Husaren und mutigen Soldaten! Von Russland und Preußen zusammen!*(8) — Россия подняла бокал шампанского, — Я торжественно поднимаю этот бокал шампанского в честь доблестной победы над наполеоновским варварством! Париж наш, Господа! Под радостные возгласы армии, Россия подошла к Британии и Франции. Французский полководец вскочил на ноги. Российская монархиня предложила бокал шампанского своей британской коллеге. После этого, она прижалась своей рукой к груди француза. Тепло его тела побудило её одичало пронзить его плоть. Она вытащила его сердце и прильнула носом и губами к пульсирующему Парижу, а затем пригубила бокал шампанского. Франция кашлял кровью и смотрел на то, как двое женщин демонстративно поглощали его шампанское прямо на его глазах . Прикончив шампанское, Британия сказала: "For monarchy, my friend*(9)", и Россия простонала, облизываясь: "За Викторию...". — Это самый вкусный за всю мою жизнь бокал шампанского, который я выпила в Париже, — российская императрица наклонилась к Франции. — Ты был полезен.Ты помнишь ли вечер?..
Российская Империя находилась в своём поместье у моря. Она уже была не столь молода, как раньше, и ей нужно было теперь заботиться о своём здоровье. Её душа тоже болела — её сын причинял всё больше и больше проблем с каждым годом. Он стал большой угрозой государственному строю, сея смуту. Россия пыталась ему объяснить, что все проблемы решаемы, нужно лишь немного времени, особенно в такие тяжёлые времена. Однако он считал, что знает лучше, что делать и как справиться со всеми проблемами, распространяя вокруг социалистические идеи. Монархиня устала — её близость с Германской Империей была практически мимолётной, и у них не было ничего общего, кроме детей. Они оба были недовольны тем, во что вылился их небольшой союз, их интересы изменились в одно мгновение, и они стали врагами. Она чувствовала, что может противостоять ему, но что-то было определённо не так, но она не могла понять, что. Россия была вынуждена вступить в Антанту. Её сердце трепетало — она ожидала визита одного из лидеров, кто мог дать ей разрешение на вступление в союз. Этим лидером был Франция. Госпожа сидела за столом и вдыхала ароматный пар от горячего чая. Эта должна была быть их первая личная встреча, с того момента как... Франция слегка толкнул дверь и молча вошёл в комнату. В тишине, он сел за стол. Они просто смотрели друг на друга на протяжении нескольких минут. — Tu n'as pas l'air bien (Выглядишь так себе), — Франция решил начать диалог, — Par rapport à… (По сравнению с...) Россия отвернулась; она ожидала, что он мог сказать это. — Il semble que maintenant la Entente s'appellera la Triple Entente (Кажется, что теперь союз будет называться Тройственным), — вздохнул мужчина, сменив тему разговора. Российская Империя всё ещё не могла посмотреть в глаза своему "новому" союзнику, хотя на её губах промелькнула измученная улыбка. — J'aime ta littérature et ta peinture. Et ta musique aussi (Мне нравится твои литература и живопись. И музыка тоже), — Франция улыбнулся, — Je suis fier de toi (Я горжусь тобой). Монархиня подняла глаза и встретилась с добродушным взглядом Франции. Она не могла сказать ни слова. — Ты помнишь ли вечер... — Франция тихо запел. Россия могла говорить на французском идеально, словно это был её родной язык. Она старалась изо всех сил впечатлить своего учителя, тогда она называла французский язык "завоёванным". Однако, Франция казался ей таким милым, когда он говорил по-русски со своим сильным акцентом. Ей стало любопытно, чувствовал ли он тоже самое, когда она только начинала обучаться французскому. Когда она была, словно неоперившийся птенец, когда он был чуточку моложе...Ты помнишь ли вечер, как море шумело, В шиповнике пел соловей, Душистые ветки акации белой Качались на шляпе твоей?
Воздух был пропитан морской водой и ароматом многочисленных цветов. Вечернее солнце просеивало свои рыжие лучи сквозь густые кусты прекрасного сада.Меж камней, обросших густым виноградом, Дорога была так узка;
Молодая девушка смотрела под ноги, потому что камни на тропинке были мокрыми и скользкими. Её компаньон вёл её под руку, чтобы она ступала уверенно. Виноградные гроздья поминутно гнездились у неё на шляпе и на его тёмных волосах. Ветерок крепчал с каждым новым шагом ближе к морю. Свежий ветер трепал их волосы, и они смеялись.В молчании над морем мы ехали рядом, К руке прилегала рука.
Они смотрели друг на друга, а красное небо затягивалось тучами. Птицы кричали и кружили низко над из головами. Холод, которым веяло с бушующих волн, заставил их прижаться друг к другу. Их руки соприкоснулись, и маленькая искра промелькнула в их душах, словно молния, сверкнувшая на небе.В молчании над морем мы ехали рядом, К руке прилегала рука!
Россия коснулась руки Франции. Кажется, что они забыли о чае, об Антанте, и даже о Шестой коалиции. Они помнили их первую искру чувств, будто это было вчера. Нет, они были уверены, что сейчас был тот самый день. Будто ничего после того дня и не произошло, будто всё снова было так, как в старые времена.Ты помнишь ли рёв дождевого потока И пену и брызги кругом?
Они крепко держались за руки и дрожали то ли от леденящих брызг, то ли от обжигающих душу искр их близости. Снаружи всё тело промёрзло, а внутри всё горело огнём.И нам наше горе казалось далёко, И как мы забыли о нём!
Они открыли глаза. Не было никакой прохлады на коже, никакого пламя в сердце. Никаких искр в их руках и душах. Никогда. Никогда больше. Был только сладостный аромат остывающего чая и крик где-то с улицы: "Jeder nach seinen Fähigkeiten, jedem nach seinen Bedürfnissen!*(10)". — Il parle allemand, bien qu'il soit resté avec toi (Он говорит по-немецки, хотя он остался с тобой), — Франция грустно взглянул на Российскую Империю — C'était si intelligent de sa part… mais toujours si basement (Это было умно с его стороны... но всё ещё очень подло). — Que veux-tu dire ? (Что ты имеешь ввиду?) — спросила Россия. Франция вздохнул и покинул комнату. — Tu es venu !.. (Ты пришёл!..) — Россия подняла свою голову с подушки и закашлялась, — Pourqoui ? (Зачем?) Франция не ответил, заметив кровь на её подушке. Он смотрел на Монархиню с сожалением и некоторой надеждой. — Ты всё-таки смог снова вернуть мне счастье… — Императрица улыбнулась, — J'étais heureux… de te rencontrer (Я была рада... познакомиться с тобой). Россия закрыла глаза, и Франция встал, направившись к двери. — Moi aussi (Я тоже). — Ох, гляньте! Наш герой-любовник нарисовался! Вот только шерочка Ваша уж померла. Но, смотрю, вы и не особо расстроились, — СССР упёрся руками в бока, — Аль другие причины были её защищать с таким особым рвением? Франция улыбнулся и любезно протянул ему документ со всеми долгами Российской Империи перед Францией.