Меньше думаешь — крепче спишь

* —По-моему, он уже не придёт. — Деку качается на пятках, смотря в темнеющее небо, его задумчивые интонации разносятся в тихих сумерках промышленного района, вторя далёкому шуму автострады и тоскливому скрипу чего-то металлического за углом. — Если бы мне сказали, что договор со мной подписывать будут какие-то малолетки, я бы тоже наверное не пришёл. Да и вообще, он хотел говорить с Шигараки, а ему послали нас. Насколько я успел его изучить, он такого не потерпит. Я ведь говорил об этом Шигараки... Даби морщится и пытается абстрагироваться от того, что не чувствует кончики пальцев ног. Холодно, и ноги устали стоять, но делать нечего. Даби думает, не особо вслушиваясь в чужой трёп, что для Деку это все какое-то другое. Будто какая-то головоломка, которую непременно надо решить, просто потому что мелкому скучно. Не так важно, чтобы сильно стараться и жопу рвать, но делать-то все равно нечего, поэтому почему бы не поучаствовать. Как-то так. Даби качает головой и ёжится, засовывая руки поглубже в карманы олимпийки — холодает быстро с наступлением сумерок. * На Деку привычная мешковатая толстовка; глубокий чёрный капюшон скрывает все лишнее — не видно ни парочки рваных шрамов на щеке, ни жутких мешков под слабо светящимися зелёными глазами, ни ядовито-зелёной макушки. (Тога — влюблённое трепло — уже столько раз говорила, что ему пойдёт чёрный, но он все никак не решится покраситься) Тени от капюшона ложатся на бледное веснушчатое лицо как-то слишком контрастно, делая Деку похожим на заправского наркомана. Он, на самом деле, и так на него похож — это наверное что-то в его движениях — слишком дергано для глаз, вызывает желание посторониться или проморгаться — может, глюки? Он вообще как-то слишком гармонично вписывается в эти затхлые переулки, по которым они шляются уже битый час. Новый возможный партнёр видимо их кинул. Деку довольно быстро переключается на невнятное бормотание себе под нос, как только понимает, что Даби сегодня к его трёпу не присоединится, а Даби стоит и думает. Люди слишком хорошо чувствуют психологические отклонения — это на уровне инстинктов, а от мелкого в какой-то момент стало фонить чертовски сильно, так, что не замечать уже не получается. Даби усмехается — странно, что его психологические парктроники ещё не перегорели к чертям собачьим. С таким-то окружением и при такой работе. Последняя парочка не-силовых причуд явно была для паренька лишней — даже Курогири как-то между делом заметил, что Деку в последнее время глючит слишком сильно даже для их ненормального ближнего кружка, где странно, если у тебя нет странностей. Даби ни о чем не спрашивает — как-то не особо интересно, тем более, пока Деку приносит пользу, и незачем. Да и волноваться о нем — это больше по части Шигараки. У Томуры вообще крыша будто съехала ещё сильнее (хотя кажется, куда уж) после того, как на их повернутую увлечённую компанию свалился неуверенный забитый жизнью одним другим конкретным человеком вихрастый подросток. Его поначалу оставили только из-за того, что расходного материала для пробных Ному тогда и так тогда было завались, а потом оказалось, что у того имеются вполне приличные мозги. По крайней мере, от Тоги Шигараки тогда отбрехался именно так, хотя вообще, если Даби правильно помнит, Томура с Деку носился, как мамочка или старший брат, чуть ли не с самого первого дня. Сейчас они с Даби выполняют очередную мелкую работенку — мелких сошек, которых можно пустить в расход, становится все меньше, надо будет пожаловаться Шигараки — ноги устают каждый день шататься по грязным богом забытым закоулкам, особенно сейчас, когда холодает, а зимние шмотки достать неоткуда. Но хоть не одному со скуки подыхать на свету Божьем. Хотя Даби честно не знает, зачем постоянно просит Шигараки посылать с ним мелкого. Деку топчется на люке, что-то безостановочно шепчет себе под нос, хрустит пальцами и иногда будто отвечает кому-то в диалоге, где Даби не дано увидеть второго говорящего. Даби что-то слышал про причуду общения с призраками, так что может быть это даже не «будто». Иногда Деку переключается обратно на реальный мир и на Даби в частности, но долго взглядом не задерживается, просто сканирует поверхностно — на другом сосредоточен. Какой-то парадокс, думает Даби, пока зевает и жмурится. С Шигараки то все понятно, и это даже неинтересно — у него мозги набекрень и тысяча невыполнимых в большинстве случаев планов, как получше отомстить этому миру, до самого основания разрушить, и побольнее. Правда он пока в своих лабораториях ничем особым не разродился, хоть и сидит там днями и ночами. Это с каждым днём напоминает Даби злодеев из детских мультиков все больше и больше — Шигараки, как бешеная собака, пытается покусать как можно больше людей, пока сам не исдох, передать терпкое безумие бешенства дальше. Но Даби в общем-то с ним солидарен, и ему не нужно знать причины. Потому он и присоединился к маленькому ещё в те времена обществу фанатиков. Как пачку родственных душ нашёл, ей богу. Да и удобнее так. А вот с Деку в этом плане все как-то сложнее. Он большую часть времени ненормально нормальный. Ну то есть как. Ведёт себя так, будто его вырастили в психбольнице, откуда уволились все доктора, а растили его самые заправские разношерстные фрики. Потому что как иначе объяснишь, что всю грязь, кровь, убийства и манипуляции, издержки профессии, он принимает абсолютно, паранормально спокойно. С самого начала принимал. Только легко кривится — будто не совсем одобряет, но поделать ничего не может. Так кривятся мамы, когда видят шалости своих мелких отпрысков. Но при всем при этом крыша у него протекает даже похлеще, чем у того же Шигараки или Твайса. Просто изначально как-то по-другому, не так, как у них у всех. — Несправедливо, — после долгой паузы тянет Деку, и это сказано достаточно громко, чтобы вырвать Даби из мыслей. Деку стоит с занесенной вновь над многострадальным канализационным люком ногой. Ставит мысок ботинка на край и надавливает, извлекая долгий режущий слух скрип, жмурится. Громкий звук явно доставляет ему удовольствие. — Мне плевать, что у тебя там несправедливо. — хмыкает Даби, переступая с ноги на ногу. — Тогда почему ты меня с собой таскаешь? — зеркалит Деку, смотрит заинтересованно, глазищами из тени капюшона посвечивает, будто эксперимент какой проводит. Даби морщится — вроде просил же Шигараки не говорить — почему-то действительно задумывается. Единственная внятная причина, всплывающая в мозгу, подозрительно сильно смахивает на отмазку и звучит так себе — с Деку не скучно. Когда заняться больше нечем, тот болтает не меньше Твайса, создавая фоновый шум. Иногда Даби слушает. А иногда даже ведётся и отвечает — у Деку очень убедительно получается втягивать в бессмысленный базар. Но вообще Тога правильно говорит: кажется, у него просто комплексы. Даби так и не отвечает, морщится. * Даби отмечает примерное время, когда Деку начинает повышать голос в продолжившемся диалоге с.. кем-то, кого он предпочёл ему, Даби? Парень пытается составить график, по которому Деку глючит, потому что скучно и заняться откровенно нечем, но прождать тут надо ещё минут тридцать для того, чтобы спокойно свалить. Даже в чужой трёп становится откровенно невозможно вслушиваться. У Деку и так речь неразборчивая до чертиков, попробуй пойми что-то в его бормотании, но сейчас разница становится слишком заметна, и это звоночек. Даби смотрит. С каждой секундой Деку говорит что-то себе под нос все быстрее. Слова наслаиваются, обгоняя друг друга, будто у Деку внутри несколько говорящих, голос становится монотонным, почти механическим — от этого у Даби по выжженной коже пробегаются мурашки. Деку вообще часто напоминает ему сломанную детскую игрушку, у которой садятся батарейки — сначала выглядит безобидно, а потом вдруг начинает петь стремные песенки про кишки. Сейчас он вообще похож на сломанный радиоприёмник, который застрял на одной частоте, и даже громкость не поменяешь. С Деку в этом плане вообще сложнее, чем, например, с Твайсом — тому достаточно сохранять «цельность», чтобы не слетать с катушек, а Деку, когда его мозг глючит, триггерит от случайных слов, и предугадать сдвиг практически невозможно. Даби остаётся только гадать, от чего это произошло сейчас, когда Деку считай сам с собой говорил. Хотя иногда это такое себе удовольствие. У Даби вон внутри какое пепелище. — Ближе-не-подходи-пожалуйста-все-нормально, — в одно слово выцеживает Деку сквозь судорожно сжатые зубы, сгорбившись набок и отступая в тень. Даби понимает, что это ему, просто потому что дальше слова продолжают налезать друг на друга, и понять что-то уже опять невозможно; передергивает плечами — он и не собирался, не психотерапевт всё-таки. Хотя сдохнуть не даст. Деку узловатыми побелевшими пальцами оттягивает вихры на висках и всем телом качается ближе к загаженной чём-то неопределённым стене. Ногой опять наступает на шатающуюся крышку люка. Она встаёт на место с неприятным скрежетом, гулкий звук разносится по переулку, заставляет поморщиться. Даби останавливается, отойдя на несколько шагов, разворачивается, смотрит на пыль, танцующую в оранжевом искусственном свете, и ждёт. * В один из первых приступов Даби, не очень слушавший неожиданно растрепавшегося перед той вылазкой Шигараки, подошёл слишком близко, когда Деку вдруг замолчал и стал трястись, как их сломанная стиралка. Поплатился вполне справедливо, но от этого менее неприятно как-то не стало. Быть прочитанным никому не пожелаешь — когда в твоей голове вдруг кроме тебя родного появляется кто-то ещё, это мало кому понравится. В мозгу тогда судорожно забился отголосок воспоминания о том, что Деку и сам что-то мямлил про то, что к нему при таких сюрпризиках, идущих приятными бонусами к связке неродных причуд, лучше близко не подходить. Ощущение присутствия чего-то кого-то чужого, <i>инородного в голове тогда довольно быстро прошло, Деку долго ещё виновато что-то мямлил, когда оклемался, но Даби запомнил. На будущее. </i> Поэтому сейчас Даби ждёт на расстоянии пяти шагов — диапазон, в котором можно попасть под влияние вышедших из под контроля и наверняка уже много раз мутировавших друг с другом причуд, с каждым приступом закономерно больше, но никто это не комментирует. Даби не понимает — то ли это потому, что больше всего времени с Деку проводит он, и тогда другие просто не знают, потому что узнать неоткуда, то ли все знают, но не комментируют, и один Даби такая нянька. Если второе, значит Даби до сих пор не понимает логику в неправильных мозгах Шигараки. Деку стоит, неестественно скособочившись на одну сторону и запустив руки в отросшие за год в Лиге волосы, кусает потрескавшиеся губы и сильно жмурит глаза — все лицо сморщивается. Тени от капюшона слишком причудливо ложатся на побелевшее, как некачественный картон, лицо, контраст получается странный, глазам некомфортно. Даби вроде видит, как блестят бисеринки пота и слез в уголках зажмуренных глаз в отсветах начавшего покачиваться и мигать фонаря. У Даби дергается нижнее веко. Поток бессвязных слов слишком резко затихает с каким-то булькающим звуком, будто Деку кто-то за шею схватил, заставив словами вместе с воздухом подавиться. Он теперь только шумно выдыхает ртом через раз и клацает зубами, как от холода. Даби мерещатся затихающие и вновь становящиеся громче шумы. Похоже на голоса; будто вот-вот сможешь разобрать какое-нибудь слово, но этого все никак не происходит и не происходит. Даби это нервирует. Деку сильно трясёт. Даби думает, что если бы у Деку внутри были шестерёнки, то все бы давно раскрутилось к чертям и громыхало бы, как ящик с инструментами. Даби отмечает, что Шигараки бы не понравился такой вид, но Даби не Шигараки, ему по большей части как-то наплевать. Эфемерные шумы, которые сознание ловит самым краешком, продолжают пульсировать, Даби трёт лоб и делает ещё шаг назад, помечает себе в голове запомнить ещё увеличившийся радиус влияния. Вроде становится полегче. Деку сейчас похож на сушеную кислую сливу — лицо сморщено так же; Даби прекрасно понимает, что это просто попытка не думать о том, что сейчас происходит в чужой голове. С мусорного бака где-то за неосвещенным поворотом скатывается бутылка, оглушительно разбиваясь. Деку вздрагивает всем телом, отлепляясь от стены и тут же качаясь обратно. Из его рта вырываются клочки пара. Даби некстати вспоминает драконов. Красивые, наверное, зверушки. Из-за угла выходит кошка, но быстро растворяется в сгустившейся темноте, увидев людей. Даби усмехается. Странно они наверное сейчас со стороны выглядят: дёрганный паренёк лет на вид 15-16, похожий на заправского наркомана, у которого началась ломка, и парень постарше, который с чужим приступом почему-то ничего не делает. Даби слышит, как где-то кричит-скрипит оторванный кусок металлического ограждения на ветру, и комканое дыхание где-то у себя за спиной. По тому, как оно медленно-медленно успокаивается, Даби понимает, что приступ постепенно начинает проходить, и разворачивается. Деку уже не так нещадно трясёт, фонарь вроде перестаёт так отчаянно мигать, у Даби перестаёт болеть голова. Деку открывает глаза резко. Ошалело моргает, фокусируя взгляд на своих ядрено-красных ботинках, трясёт головой и проходит-прошатывается мимо Даби. Кивает, смотря исподлобья как-то виновато, будто благодарит-извиняется. Даби будто подождал знакомого, который присел завязать шнурки. Ассоциация глупая, но Даби плевать, потому что вместе с Деку мимо него проплывают ставшие совсем уж тихими шумы. Говорить «вместе с..» легче, чем признать, что Деку их эпицентр и дом, и что скорее всего они бесплатно сняли себе жилплощадь в его черепушке. Даби давит желание отшатнуться и вжаться в грязную кирпичную стену за спиной — ещё чего, этот шизанутый подросток такой же, как и они все, это нормально, он не страшный. Но ещё думает, что если Деку слышит это на постоянке, громко и всегда, то его реально жаль. А ещё, что он наверное доложит про все это Шигараки, если уж сам Деку этого из упрямства своего глупого не делает. Уж тот что-нибудь придумает, может сможет забрать парочку лишних причуд. Даби просто не хочет работать в паре с Тогой или с крокодилоголовым. У Деку слишком хорошие, хоть и подглючивающие временами мозги, и просто невероятный талант втираться людям в доверие. Это не раз спасало его тощую задницу из откровенно дерьмовых ситуаций, бонусом вытаскивая оттуда и Даби. Даби не планирует умирать только из-за того, что Тога иногда откровенно озабоченная, а такой удобный бывший напарник окочурился от количества неродных ментальных причуд. Да и вообще, это же Деку. Шигараки на него откровенно глючит, хоть он этого и не признаёт. Как и их всех в принципе, но этого тоже никто никогда не признает. Но Шигараки всё-таки больше, чем других. Он не даст коротышке тихонько сдохнуть в каком-нибудь таком же затхлом, как этот, переулке. Даби может быть спокоен. Всем, в конце концов, в общем-то неважно, кто у них за кем присматривает.