Нюдсы

Сон Сонджун, Castle J. В свои двадцать три очень востребованный рэпер во всей музыкальной индустрии. Модель, актер, продюсер. Многомиллионные туры, контракты съёмки, фансайны. Двадцать миллионов подписчиков в инстаграм, твиттере, тик-токе и ютуб. Каждый день его директ разрывается от сообщений фанатов, желающих внимания артиста, но никто даже не задумывается, что сотни таких же фанов пишут каждый день. И если чаще это что-то по типу "привет-как-дела", то проще закрыть сообщения, ибо помимо этого могут кинуть дик-пик. Отвратительно. Хотя чего он ожидал, когда на премии мама, в прямом эфире заявил, что пан? Ну, точно не интимок от фанбоев. Хотя девушки тоже не отстают. Шлют свои гениталии, не стесняясь, предлагают приехать и сделать "хорошо". Отвратительно х2. Сонджуну уже элементарно надоели все эти неформалы или выделяющиеся из общей кучи. Сейчас двадцать первый век, и нет уже тех обычных. Все такие особенные. "Если все особенные, то не особенный никто", –говорила ему когда-то бабушка. Смешно даже, что новую фотографию в инстаграм он подписывает именно так. Говорят, что он зазвездился. Возможно. Но люди, которые так говорят, всегда нарушают личное пространство. Лапают, тыкают пальцами в лицо и ещё множество неприятных вещей. Кто-то мог подумать, что "лапают" это просто трогают, но нет. Пару раз девушки, да и парни не лучше, пытались ухватить юношу за достоинство или задницу. Кому бы такое понравилось? Сонджун приветливо улыбается фанатам в аэропортах, вежливо общается со стафом и всегда желает хорошего дня продавцам в магазинчике напротив своего дома. Но никто из них не знает, сколько боли скрывается за яркой, жизнерадостной улыбкой и милым прищуром глаз. Сон пережил слишком много. Родителей парень не помнит совсем, а единственным живым родственников для него является бабушка. Школа-интернат для таких, как он, служила домом до европейского совершеннолетия. Воспитатели наказывали за любой малейший косяк, ребята не любили, потому что он другой. Вечно молчаливый, сутулится, никогда не плачет во время порки. В более сознательном возрасте сбегает с территории интерната, шляясь по городу. Несколько раз другие воспитанники застают его, целующимся с парнями выпускных годов. В свой последний год он из библиотеки не выходит. Учится. На окружающих смотрит с призрением. Воспитатели то и дело вызывают его бабушку, лишь перед ней парень встаёт на колени с искренним сожалением. Все часы, проведённые за зубрёжкой, и бессонные ночи, потраченные на практику, окупились. Сон смог поступить в музыкальное училище. А там постоянные конфликты с преподавателями на протяжении полутора года, снова издевательства со стороны окружающих. В итоге отчислился. Он всегда и везде был чужим. Почти физически больно становилось от того, что даже в большой, шумной компании Сон всегда чувствовал себя одиноко. Даже сейчас. Когда у него огромная аудитория, когда двадцать четыре на семь пишут люди, готовые буквально под него лечь. Сон просто хочет любви. Хочет дарить её и получать. Телефон на кровати оповещает о очередном сообщении в инстаграм, стоит парню выйти из душа, вытирая мокрые волосы. Когда-нибудь юноша отключит эти уведомления, но не сейчас, просто потому что лень. Роки и Меран бегают, царапая пол коготками. Из незашторенного окна льёт холодный свет полной луны, а над головой светит гирлянда. Уютно и спокойно. Сон не смотрит сообщение, открывая профиль отправителя. Парень частенько так делает, чисто из человеческого интереса. На странице много эстетики, книги, фотографии каких-то парней, видео с кроликом в клетке. А ещё тринадцать тысяч фоловеров. "Неплохо" – думает Джун, открывая очередной пост. Впервые за долгое время нет никаких выделяющийся лиц. Единственная особенность автора профиля это цветные волосы. Юноша на фотографиях меняет цвет с натурального чёрного на блонд, голубой, розовый. Мелькает несколько фотографий с пепельный, после красный и последние фотографии с синим. Эксперименты. Сон оценивающе разглядывает парня лет шестнадцати-восемнадцати, подмечает, что все цвета ему идут. Приятные черты лица и умение подобрать ракурс для лучших фото, которых достаточно много, скорее всего, из школы. Юноша анализирует, какая профессия подошла бы мальчишке больше : модель или фотограф? А ещё очень часто в профилях фанатов есть какие-то посты о самом артисте. То есть, либо фотки с концертов, репосты его фотографий или стафф. Но тут ничего. И это ещё одна причина удивления Сона и его заинтересованности в мальчишке. Парень молится, чтобы приложенное фото в сообщении не было дик-пиком. И, видимо, бог сжалился над ним, потому что на фото с подписью "малыш Джи хотел пожелать Вам спокойной ночи" изображён тот самый мальчишка с рыжим кроликом на плече. Streetboy: И кто из этих милашек Джи? Сонджун решается ответить, сам не зная зачем. Наверное, просто потому что парень с фото очень милый, и Сону интересно узнать имя кролика. Именно так. Goldpuppy: Оу, я так приятно удивлён, что Вы ответили. А Джи - это кролик. ♡´･ᴗ･`♡ Streetboy: Но как же тогда зовут его хозяина? Goldpuppy: Бан Джунхёк. (๑'ᴗ')ゞ Сонджун улыбается, глядя в телефон, а внутри, где-то под рёбрами, тепло становится. Джунхёк интересуется здоровьем собак парня и его собственным, рассказывает о своём питомце. В каждом сообщении ребёнок оставляет милые смайлики. Сонджун блаженно улыбается потому что впервые кто-то посторонний общается с ним, не как с айдолом, а как с самым обычным человеком. Goldpuppy: Ну, мне 18, люблю кроликов. Занимаюсь танцами и рисованием. Живу в приёмной семье. А вообще большую часть моей жизни можно увидеть у меня в профиле. (❛◡❛) Бан оказывается на пять лет младше Сонджуна, но от этого не становится менее интересным собеседником. Они обговариваются, что старший напишет, как сможет в следующий раз. Желая сладких снов Сон погружается в дремоту. На душе тепло от того, что кто-то впервые за долгое время общался с ним, как с самым обычным человеком. *** В следующий раз парень пишет первым. Мальчишка видимо понимает, что старший занятой человек. Потому что не было ежедневных сообщений или попыток связаться. Тишина с его стороны. Директ продолжает разрываться от сообщений, поэтому Сон решает закрыть возможность писать ему. Наконец-то. Постоянные сообщения перестают беспокоить, как и чувство одиночества. Не смотря на загруженность, в перерывах между сьёмок или записей Сон листает новые посты мальчишки, улыбается, закусив костяшку указательного пальца. И вот долгожданное свободное время. Парень набирает одну и туже фразу несколько раз, сразу стирая, и печатает снова. Странное чувство не даёт покоя, будто это именно он тут младший неопытный ребёнок. Глубокий вдох. Панорамное окно открывает прекрасный вид на ночной Сеул. Ещё один. Мягкий свет гирлянды над кроватью. Яркие вывески магазинов, клубов и баров привлекают внимание даже с высоты тридцатого этажа. На часах только семь вечера, но всё небо усеяно звёдами. Точнее так можно считать из-за редких огней, видимых из за туч. Рокки запрыгивает на колени к хозяину, высунув язык, ластится к парню. А Меран по-другому любовь проявляет: приносит тапочки или стаскивает одеяло по утрам. Наконец юноша нажимает кнопку "отправить" И откладывает телефон, растекаясь, точно этот мягкий пуф, на котором Джун сидит. Ответ приходит буквально через несколько минут. *** Да, они общаются буквально несколько недель, но мальчишка полностью занял сердце и разум Сонджуна. Юноша думает о Бане, когда просыпается, в дороге, на записи, и ложась спать. Этот невероятный комочек счастья, как-будто собрал в себе всё самое прекрасное. Малыш Джун-и волонтёр, донор, учится на отлично. Родителями для него стали близкие друзья семьи, когда биологические погибли. Это маленькое солнышко никогда не унывает, поддерживает. Он стал одним из немногих, у кого есть номер Сона. И единственным, кому Сон может открыться, рассказать о своих тревогах. Единственным, кого он впустил в своё сердце, но как восьмиклассница боится сказать. Ведь это так глупо – влюбиться в того, с кем даже никогда не виделся. *** Уже как по расписанию в уголке экрана появляется значок нового сообщения. Юноша открывает нужный диалог и с тёплой улыбкой на губах открывает прикреплённое фото. Для них не в первой присылать друг-другу дурацкие фотографии себя или какие-то мемы из интернета. Но стоит файлу загрузиться, Джун распахивает глаза ошарашено. На изображении Хёк в нежно-голубой клетчатой юбочке, из-под которой выглядывает пушистый белый хвостик (остаётся только догадываться, как он закреплён), на голове такие же белые кошачьи ушки. Мокрая чёлка спадает на глаза, прикрывая их, на губах красуется яркий красный тинт. Торс обнажён, а на плечах и плоском животике блестят капли воды. Конечной точкой для Сона является чёрный чокер на шее и надпись "достаточно хороший мальчик?". – Вот дьявол, – цедит он сквозь зубы, потирая виски. – Рокки, вот как это понимать?! – будто собака знает ответ. Пятница, вечер, в планах появляется хорошенько подрочить или вызвать кого-то позже, но сейчас нужно ответить. Streetboy: Очень мило, солнышко. Goldpuppy: Чёрт, хён, прости, это не тебе предназначалось! ╥﹏╥ Под рёбрами неприятно колет от сообщения, но что поделать, у него на Хёка ровно ноль прав. Streetboy: Ого, можно профиль счастливчика? Goldpuppy: Конечно. Ca*** К счастью диалог больше не касается этой темы, но боль внутри не стихает, особенно от осознания, что кто-то уже украл сердечко малыша Джнун-и. Профиль юноша так и не удосужился посмотреть, но в подписках младшего тот был. Streetboy: Солнышко, ты завтра занят? Goldpuppy: Нет, а что такое? Streetboy: Могли бы встретиться, погулять или могу заехать за тобой, почилим у меня дома, посмотрим нетфликс? * Goldpuppy: Вау, я шокирован. Но я однозначно только "за". Давай на квартире, если не напрягает. :з Streetboy: Тогда я заеду. Закажем пиццу. Goldpuppy: Адрес: **** :^ *** Из экрана льётся приятный свет, а из горла вырываются резкие стоны, один громче другого. Сон проходится вверх-вниз по своему члену ещё несколько раз, надавливая на уретру, и изливается в кулак. Экран тухнет, и фото младшенького в юбочке сменяется чёрным экраном. Юноша расплывается лужицей на кровати, вытирая руки салфетками. – Ты отвратителен, – фыркает Джун, глядя на собственное отражение в окне. Сейчас так наплевать на всё. Он кутается в мягкий плед с головой, обстрагируясь от всего мира. Один. *** Как и обещал, Сон приехал за младшим ближе к часу дня. В дороге Джунхёк делает несколько фото, но так, чтобы не было видно лица старшего. Они впервые встретились вот так: вживую, но общение не изменилось. При входе в квартиру мальчишка мнётся, волнуясь от чего-то. Но улыбка её хозяина такая тёплая, что Бан быстро расслабляется. Они шутят, едят и играют в приставку. Мальчишка оказывается очень тактильным. Обнимает, на коленях лежит, за руку то и дело берёт. Просто маленькое светлое чудо, с удивительно низким голосом. Устав от игр парни включают какой-то фильм и разваливаются на кровати. Синеволосый плетёт множество косичек, лежащему между его ног Сонджуну. Изредка кто-то встаёт за бутылкой газировки или ещё одним кусочком пиццы, хотя к концу фильма интерес пропадает и они просто разговаривают, наверное, обо всём. – Расскажи о том парне, – просит юноша, стараясь скрыть грусть в голосе. –Ну, я о том, которому ты фото хотел отправить. – Я понял, – улыбается от чего-то малыш Хёк. – Он красивый, добрый, успешный, знаменитый, невероятный просто, но, – мальчишка чуть сильнее тянет волосы, хоть и длится это буквально мгновенье, – он либо тупой, либо ленивый. – М, – отвечает Сонджун, пререворачиваясь на живот, и берёт телефон, сразу открывая профиль того парня, – ты, видимо, не тот ник отправил, это же мой старый акк. – Ну да, – пожимает плечами Джунхёк, – я говорил, что этот парень глуп, очень, –растягивает последнее слово Бан и тянется за мармеладом, откусывая медвежонку голову. А Сон хлопает глазами непонимающе. – Боже, хён, – тянет он и аккуратно касается губ старшего своими, наклонившись. – ты мне нравишься, то фото было адресовано тебе, а я... наверное, должен уйти, да? Сонджун ещё секунд тридцать пытается осознать всю ситуацию, пока не понимает, что Бана рядом нет. Юноша подскакивает, ухватив мальчишку за руку, тянет на себя. – Солнышко, стой, – Сон, видимо, слишком сильно развернул младшего лицом к себе, потому что тот не удерживает равновесия, падая на грудь парня. – Давай поговорим? Не люблю, если есть недопонимание, – улыбаясь, Сонджун поднимается, всё ещё оказывая Джунхёку опору. Парни сидят друг напротив друга в позе лотоса, как бы зеркаля другого. Первым голос подаёт Бан, опускает голову, бормоча что-то неразборчивое. На что Сон многозначительно хмыкает и берёт чужие тёплые ладони в свои холодные. – Если я тебе нравлюсь, – начинает он, придвигаясь ближе к собеседнику, – то давай попробуем встречаться? – Парню греет душу мысль о том, что сердечко этого малыша забрал именно он, даже не подозревая. Сон смеётся со своих мыслей и недоумевающих глазёнок младшего. От чего-то набравшись смелости, поддаётся вперёд, оставив лёгкий по целуй на кончике носа. – Да, я сейчас сказал, что ты мне тоже нравишься. Ну, так что? – Да! – запнувшись, отвечает мальчуган, как-будто думая, что всё это просто сон, который вот-вот рассеется, как и каждый раз. Но сейчас это происходит наяву: старший улыбается светло, целует ладошки Бана и смотрит из-под чёлки так нежно, что Джунхёк готов разреветься. *** – Хочешь сегодня остаться у меня на ночь? –спрашивает Сонджун, накручивая на палец прядку волос, лежащего не его груди Джунхёка. Прошло уже пару месяцев их отношений, и мальчик иногда оставался на ночь в квартире юноши. – Только если это не напрягает, – поднимает голову вверх Бан, заглядывая в глаза старшего. – Родителям я напишу. – Значит остаёшься, – улыбается юноша и в который раз за вечер крадёт у мальчишки мимолётный поцелуй. Фильм, который они и собрались смотреть, оказался очень скучным, но обоим было слишком лень искать другой. Бан, как и сказал, оповещает родителей и снова валится в объятия своего парня. И, наверное, объятия Сона это лучшее, что происходило в жизни мальчишки. Старший прижимает к себе, зарывашись пальцами в волосы и массируя кожу головы. Ладони холодные, но это ощущается так хорошо, что Бан довольно закатывает глаза, по-глупому улыбаясь. Под грудной клеткой так сильно бьётся чужое сердце, а дыхание старшего приятно опаляет кожу. Сонджун дарит такое тепло, без слов будто крича "Я готов защищать тебя от всего мира!". И Джунхёк считает себя самым счастливым человеком. Синеволосое чудо ухмыляется, поднявшись на локтях. Нос к носу и хитрая улыбка. Сон зеркалит выражение лица младшего, даже не подозревая, что Бан мог задумать. – Хён, – сладко тянет Джунхёк,– давай я тебе отсосу? – Прости, что? – Сон в шоке, а лицо младшего не выражает ни капли смущения, что заставляет уже старшего покрыться румянцем. Не то чтобы парень не хочет, он скорее боится(?), потому что у них это будет в первый раз, а хотелось бы как-то романтичнее что ли. Хёк молчит. – Нет, я, конечно, не против, но заче.. – Вот и отлично, – улыбается Джунхёк опускаясь на уровень ширинки Сона. – Только скажи, что в этом нет ничего "такого"? Это же нормально, что я хочу сделать минет своему парню. – Конечно, солнышко, – юноша поднимается на локтях и, уложив руку на щёку парня, поглаживает. – Только, если ты уверен, делай. В ответ Бан мычит что-то нечленораздельное, начиная поглаживать чужое достоинство, пока лишь через ткань домашних шорт. Сонджун сдавленно мычит, тело прошибает первая, лёгкая волна наслаждения. Видимо долгое отсутствие каких-либо половых связей так сказывается на реакции юноши. А мальчишка времени не теряет. Проворные пальцы забираются под кромку одежды, заставляя оголённые участки кожи гореть. Футболка поднята до груди, открывая вид на подтянутый животик с очертаниями пресса, по которому Джунхёк ведёт языком. Сонджун закатывает глаза в наслаждении, стоит только Бану провести вверх-вниз по возбуждению. Пухлые губы смыкаются вокруг стоящего колом органа, вбирая только головку. Язык лижет уретру, и Сон боится опустить взгляд, боится позорно кончить от одного вида мальчишки с членом во рту. Хёк пару раз широко лижет языком от основания и сплёвывает, растирая слюну по всей длине. Лишь единожды мальчишка задевает зубами где-то на середине, чем вызывает недовольное шипение Сонджуна, и смотрит своими оленьими глазками, извиниясь. Вся эта ситуация кажется ужасно абсурдной и не этично, но, сука, как же хорошо им обоим сейчас. Как же правильно ощущается тяжесть члена на собственном языке. Как же восхитительно звучат пошлые, громкие причмокивания внизу. И, твою мать, как же им обоим это нравится. Не то чтобы Джунхёку было с чем сравнивать, но у Сона однозначно красивый член. Он чуть толще, чем у самого Бана, но короче на пару сантиметров. Возможно он чуть больше шести дюймов, но это так красиво выглядит. Венки выпирают по всему органу, образуя сплетения, точно вязаные. Красная, хотя цвет больше в сторону розовых тонов, головка так и сочится природной смазкой, что мальчишка не успевает слизывать её. И да, он знал, что айдолы бреются, но кто мог подумать, что на лобке тоже волос почти нет? Лишь пара волосинок колет нос и верхнюю губу. И младший плакать готов от того, как эстетично выглядит член парня в его руках. Как классно ощущается чужой солоноватый вкус на языке. И как красив его парень. Джунхёк рыдать готов от этого великолепного перехода мышц груди и пресса к ногам и половому органу. Оба находятся в какой-то эйфории от происходящего. Перед глазами искры и звёзды, точно целая вселенная, а весь мир сжимается до этой комнаты, где лишь они двое. *** Середина февраля, а на улице ни намёка на зиму. Лужи, слякоть и дождь. Дождь. И ещё раз дождь. Он не прекращается уже несколько дней и, кажется, не собирается останавливаться. Все сидят по домам, если кому-то куда-то нужно, то метро и автомобили в их распоряжение, хотя и тех мало. Даже школьники отказались от походов пешком. И только два идиота бегут домой, прикрывая голову капюшонами. Лишь два счастливых года спустя они решились признаться родителям Джунхёка, что они в отношениях. Никто не ждал одобрения. Никто не надеялся даже, но Бан уже взрослый мальчик. Он уже совершеннолетний. Он уже заканчивает школу и поступает в колледж искусств. И он уже счастлив. Не с какой-то там дочкой маминой подруги, а с этим добрым, умным, заботливым и нереально горячим парнем, который целует его посреди улицы. Который держит за руку, продолжая бежать по лужам из чужого района. Каннам встречает парней своим светом ярких вывесок разнообразных баров и магазинов. Улицы, люди, кварталы. Мокрые насквозь кроссовки и такая же мокрая одежда. Ничего из этого не имеет значения. Сейчас главное успевать маневрировать по углам, и держать другого за руку. Подъезд знакомой многоэтажки встречает родным теплом, лифт раскрывает свои двери, приглашая зайти. Долгая поездка на тридцатый этаж коротается долгими поцелуями и объятиями. За эти два года младший вытянулся, возмужал, его тело окрепло и уже не было той почти детской неуклюжести. Вместе под горячую воду и под одеяло. В одном нижнем белье, но кого это смущает? Младший смеётся радостно, краснеет, когда Сонджун ругается на его родителей и обхватывает руками за талию. Им обоим хорошо. Они счастливы. И чтобы не говорили другие, как бы против они не были, парни откровенно готовы послать любого нахер. Они – те самые иголки в стоге сена, готовые наплевать на мнение окружающих ради любви. И для кого-то это покажется глупым, но Сонджун с уверенностью может сказать, что этот мальчишка останется с ним навсегда. Ведь именно Бан сделал то, что многим не удавалось – завладел душой, сердцем и разумом.