Старая земля

- Бабушка, ты не умрешь? - Нет, дорогой мой, не умру, это всего лишь простуда. Напротив изножья кровати в высоком камине ярится и ревет пламя, но оно не заглушает вой метели за окном: ветер так силен, что под его порывами иногда стучат тяжелые дубовые ставни и дребезжат стекла в мелком переплете. - Говорят, ты старше всех в нашем народе. - Так и есть, да… Но я не умру, обещаю тебе. Хрупкие пальцы в драгоценных кольцах ласково перебирают пряди темно-русых, чуть вьющихся волос. - Про маму тоже говорят, что она… древняя. Серебристый девичий смех похож на звон маленьких колокольчиков. - Твоя мама много моложе меня, значит, она никак не может быть древней, верно? - Госпоже Аданэль, которая умерла на Благодарение от старости, было меньше лет, чем тебе. И даже чем маме. Ветер свистит в ставнях, вдувая в их щели мелкую снежную пыль. В углах стекол, словно замерзшие слезы, поблескивает лед. - Верно, дорогой… Но я не умру, пока нужна тебе и твоей маме. - Тогда ты будешь жить вечно! То есть я хотел сказать – пока жив я сам. Я ведь… я ведь тоже умру? Хрупкая морщинистая рука на мгновение застывает в шелковистых волосах, которые в свете огня отдают темным золотом. - Да, дорогой…- шепот еле слышен сквозь шум огня и ветра. - Бабушка, милая, но я не хочу умирать! Я боюсь смерти. Я трус, да? - Нет, дорогой! Трус – это тот, кто не делает из страха того, что хочет или что должен. Или тот, кто совершает из страха постыдные или… нечестивые поступки. А не тот, кто боится. Твой дедушка тоже боялся смерти. - Неправда! - Правда. Он сам мне говорил. - Но мой отец не боялся! - Может быть, он и впрямь не боялся смерти. Потому что гораздо сильнее боялся, что что-нибудь плохое случится с теми, кого он любит. Ложись обратно и накрой меня мехом… вот так… - Я тоже… я боюсь смерти, но еще сильнее боюсь, что ты или мама… - Знаю, дорогой, знаю… Но мы с тобой еще увидим лето, и поедем на озеро, и будем бродить по теплым отмелям и ловить радужных стрекоз… - Как эльфы в Земле Ив? - Да… Про что еще тебе рассказать? Хочешь послушать, как Туор и Воронвэ шли в Гондолин? - Нет, в такую метель… бр-р-р… Истории про зиму хорошо слушать летом. Это правда, что там, откуда мы родом, зимы вообще не было? - Была, просто не такая суровая: можно было не носить теплый плащ с капюшоном. - И шарф с шапкой? - И шарф с шапкой. И ботинки на меху. И необязательно было жечь огонь с утра до вечера, чтобы согреться… - Как бы мне хотелось ту зиму, а не эту! - Но ты же любишь играть в снежки, и кататься с горки, и ездить верхом по пороше? К утру метель утихнет, и, когда ты проснешься, небо будет как хрустальное блюдо с золотым яблоком, а земля будет… - Как пирог с сахарной глазурью? - Верно! Главное, не сгрызи все сосульки. - Я уже не маленький! Тихо смеется старая женщина, звонко смеется мальчик. - Но все равно… Я слышал, как Мэриль и Гильвэн… я не подслушивал, честно! Я просто проснулся и смотрел в огонь, как сейчас! Мэриль сказала, что я был бы королем и в старой земле. Но это же неправда, верно? Мы ведь не в таком близком родстве с королями. - В каком-то смысле правда. Твой дедушка, отец твой мамы, по праву мог бы стать наследником короля. А твоя мама – наследницей. - Если бы он стал королем или мама - королевой, ничего бы не случилось? Вообще ничего? И войны? И все были бы живы… - Может быть. Но я боюсь, что так не могло случиться… - Почему? Тихий вздох. - Ты не хочешь рассказывать? Никто не хочет. Мама заплакала, когда я ее спросил. - Я расскажу… только дай мне платочек, потому что я тоже буду иногда плакать. - Может, тогда не надо? - Нет, надо. Ты уже большой и тебе пора знать, что случилось там… в старой земле. Слушай: сегодня я расскажу, как познакомилась с твоей мамой.

14 февраля 2021