Домашний писатель

      Фёдор Достоевский — это домашний писатель, которому нужна забота. Он будет сидеть за ноутбуком, пока не уснёт за написанием очередной главы, если не сказать ему, что уже поздно и пора ложиться спать, хотя и в этом случае он вряд ли тебя послушает и продолжит писать свои книги, попивая чай. Он отвлечётся только тогда, когда поймет, что чай закончился, вряд ли он до этого момента встанет и отдохнет от работы. Пока ты ему не скажешь нормально поесть, то он будет питаться лапшой быстрого приготовления, самым дешёвым чаем из ближайшего круглосуточного магазина и бутербродами с такой же самой дешёвой колбасой. И это очень раздражает Колю.       Николай Гоголь — это человек, который живёт с Федей вот уже как пять лет. Они были знакомы ещё с университета и с третьего курса начали снимать квартиру вместе. Примерно два года назад они начали встречаться. Как раз-таки где-то с тех пор Коля мог себе позволить брать Федю на руки, и сохранив текст, пойти с Фёдором спать, в то время, когда сам писатель уже дописал ещё одну главу своей книги и начинал сонно потирать уставшие и болевшие от долгого созерцания экрана глаза. В такие моменты Достоевский даже не пытался сопротивляться и просто прижимался к тёплому Гоголю и быстро засыпал, когда Коля даже не успевал положить его на кровать и, уложившись рядом, обнять его, прижимая к себе, предварительно укрыв писателя теплым пледом или одеялом.       И вот наступило время, когда Гоголь должен был уехать на неделю и оставить Доста одного в квартире. Он уже представлял, как бы выглядел Фёдор по возвращению Николая домой. Большие круги под глазами, бледное лицо, уставший вид, по которому видно, что темноволосый очень мало спал, замерзшие и дрожащие руки, ибо Федя не имел привычку надевать что-то тёплое, когда в квартире становится холодно, а как раз на неделе, когда Коли не будет дома, обещали отключить отопление, что очень волновало парня, ведь беспокойство за Темноволосого никогда не давало ему покоя, для него на первом месте всегда была забота о Феде. Светловолосый вздохнул. Как бы не хотелось остаться дома со своим домашним писателем, но к родне тоже надо хоть иногда ездить. Гоголь бы с радостью взял Достоевского с собой, да и семья Коли была-бы не против того чтобы Фёдор присоединился к их так называемым «семейным посиделкам», но Федя, сказав, что это семья Коли, а не его, и что у него осталась недописанная книга, остался дома.       Когда Гоголь вернулся, то дверь ему открыл заметно уставший Дост. Он выглядел так, как и представлял Николай — бледный, сонный и замёрзший. Коля, заметив эту картину вздохнул и, сняв с себя куртку и обувь, также не забыв закрыть дверь в их место обитания, взял своего парня на руки и пошёл с ним в комнату. Гоголь был ни чуть ни удивлен состоянием комнаты — куча упаковок из-под лапши, много банок от энергетиков, стол заставлен большим количеством чашек и тарелок, про себя Николай отметил, что позже тут надо будет хотя бы немного прибраться, а лучше вообще сделать генеральную уборку. Дост к тому времени уткнулся замёрзшим носиком в родное плечо парня и тихо сопел, пытаясь не уснуть от такого родного и не хватающего всю эту холодную и одинокую неделю, тепла. Под аметистовыми глазами были видны тёмные круги от недосыпа, волосы были растрёпаны и торчали во все стороны, а на костяшках рук были замечены укусы. — Я же говорил тебе не перенапрягаться и ложиться спать по-раньше Дос-кун. Снова спал по два или три часа на рабочем месте? — в ответ был слабый кивок, на который Коля лишь тихо вздохнул с улыбкой. — И почему ты меня никогда не слушаешь? М? Федя? — Гоголь чмокнул парня в щеку, ответом ему было неразборчивое, недовольное и сонное бурчание.       Николай провёл рукой по тёмным волосам парня и, пробравшись к кровати сквозь горы мусора, лёг на неё с Федей в обнимку. Парень почувствовал, как Достоевский слегка прижался к его груди. Гоголь улыбнулся и погладил это чудо по волосам, переходя на спину. Коля взял лежащий рядом плед, и укутал в нём свою прелесть, и прижал его к себе.

Как-же всё-таки хорошо иметь своего милого, домашнего писателя.