Талисманы согласно Лань Ванцзи

      На протяжении некоторого времени Вэй Усянь, он же Старейшина Илина, заметил, что молодые адепты при виде него жутко краснели и отводили взгляд. Это стало происходить с тех пор, как Лань Сичень и старейшины ордена объявили о его браке с Лань Чжанем и назначили дату. Конечно, бывший темный колдун любил подшучивать (так, по-дружески) над целомудрием младших, но это уже начинало действовать на нервы. Поэтому он решил допросить своего приемного (еще не официально) сына, Лань Сычжуя. Когда утренние занятия закончились, Вэй Ин поспешил схватить младшего и увести в сторону, чтобы по-тихому его расспросить. Они уселись среди кроликов, которые наконец обрели приют на выселках Облачных Глубин, и тогда бывший старейшина заговорил:       — Лань Сычжуй, почему вы все смущаетесь, когда я подхожу?       Адепт внезапно покраснел и, невнятно бормоча, опустил голову. Слегка нахмурившись, Вэй Ин мягко попросил его повторить то, что он только что сказал. Лань Сычжуй попытался восстановить самообладание и произнес, все еще пребывая в смущении:       — У вас красные отметины на шее и на верхней части тела, Учитель Вэй… Вот почему нам всем… стыдно, когда мы вас видим.       — Отметины…       Потребовалось несколько секунд, чтобы данная информация достигла мозговых окончаний Вэй Усяня, который сначала также внезапно покраснел, а потом заорал, одновременно смущенно и отчаянно.       — ЛАНЬ ЧЖАНЬ! НЕ ВЕРЮ!       — Извините, Учитель Вэй…       — За что ты извиняешься? — Вэй Ин, наконец, взял себя в руки. — Это не твоя вина, что этот негодник, приходящийся мне женихом, решил оставить свое выражение привязанности на мне… Но я уверен, что он сделал это специально!       Услышав такие слова от того, кто нежно заботился о нем, когда он был еще маленьким ребенком, Лань Сычжуй почувствовал, как его смущение мгновенно покинуло его, и усмехнулся над недовольными возгласами старшего.       — Аргх! Вот зачем я собрал волосы как в юности? Неудивительно, что вы, невинные дети, стали краснее пиона! Ну, Лань Чжань, сегодня у нас будет разговор!       В какой-то момент, глядя на надутое лицо этого когда-то столь страшного человека в его прошлой жизни, Лань Сычжуй не мог не понять, почему Лань Ванцзи часто называет его очаровательным. Кстати, от упоминания последнего, тот чихнул в Книжном павильоне.       Тем же вечером Вэй Ин решил не тратить время зря и планировал поставить своего жениха перед фактом сразу после еды. Упомянутый жених прибыл на немного позже, и, обменявшись сладкими поцелуями, наши будущие супруги принялись за трапезу в тишине, знаменующей скрытое недовольство. Но это еще предстоит выяснить…       Когда они собрались идти отдыхать, Вэй Ин обратился к своему спутнику:       — Лань Чжань. Сами по себе эти засосы меня не особо волнуют, но… не оставляй их на видном месте! Младшие при встрече со мной краснеют как помидоры из-за этого и, как я понимаю, эти засосы не первые, так как это происходит с момента объявления нашего брака!       Уши младшего из Двух Нефритов слегка покраснели от смущения, но человек, которого Вэй Ин любил больше себя, остался невозмутим.       — Нет.       — Нет? Ты собрался и дальше выставлять их напоказ?       — Талисманы.       Немного помолчав и покраснев, Вэй Усянь слегка рассмеялся.       — Талисманы? Против чего, кого?       — Вэй Ин, ты прекрасен, и не только я это вижу, — ответил Лань Ванцзи, заключив своего будущего мужа в нежные объятия, одна его рука зашла за спину возлюбленного, а другая погладила его длинные волосы цвета ночного неба. — Эти отметки показывают, что ты предназначен только мне. Никто не заберет тебя у меня.       Такой искренний и категоричный тон Лань Чжаня так тронул бывшего Старейшину, что тот запаниковал в глубине души и спрятал пылающее лицо в изгибе шеи возлюбленного. Слегка смущенно рассмеявшись, Вэй Ин произнес несколько слов, от которых Лань Ванцзи улыбнулся.       — Прекрати кружить мне голову такими словами, Лань Чжань! В итоге я умру от счастья, не успев стать твоим на вечность.       — Мои талисманы защитят тебя.       — Лань Чжань!