Либеросис

Рафаэль сейчас после завтрака сидит перед телевизором, никто сегодня, видимо, не собирается тренироваться, поэтому он никуда не торопится и не собирается. Но его просит на минуту Донателло отойти в ангар. — Ты не занят? — облокотившись двумя руками на спинку дивана, спрашивает его учёный, поглядывая мимолетно в экран телевизора. — Если просмотр канала о спаривании животных - нечто очень важное, то да, безумно занят, — саркастично ответил носитель красной маски, метнув взгляд на рослого, после снова устремил глаза на то, как какие-то птицы исполняют брачные танцы. — Вообще-то это очень интересно. Каждый вид по-разному сношается, для кого-то это лишь животный инстинкт, а для кого-то - настоящая душевная химия, а еще у подобных процессов бывают интересные последствия. Например, ты знал, что если самка рыбы-клоуна погибает, то самец меняет пол и...— Раф встал, выключив телевизор, прервав познавательный рассказ брата. — Я не занят. Ди сразу вспомнил с каким вопросом подходил и направился к выходу из дома со словами: — Пойдем в амбар. Нужно об этом поговорить без пригретых ушей. Задира напрягся, слегка отведя взгляд. Конечно он сразу понял, в чем дело, и о чем хочет поговорить гений их команды. В какой-то момент у него было желание избежать этого разговора. То ли потому что ему могут сказать что-то не самое утешающее, то ли потому что просто боится узнать что-то неприятное о своих чувствах. Что они, к примеру, выдуманные. Но интерес взял верх, и черепаха все равно пошла за ним, ковыляя сзади тяжелым шагом. После Раф закрыл за ними дверь в сарай, чтобы никто случайно не услышал. — Итак? — вопросительно не тормозил бунтарь, надеясь не задерживаться тут на этом разговоре. — Я подумал о том, что тебе пора сделать выбор. Я проанализировал некоторые моменты, поэтому исход событий будет зависеть непосредственно от тебя, — он облокотился на стол руками, Раф заметно начинал пыжиться, встав в закрытую позу: скрестил руки на груди и слегла отвернул голову с насупленным лицом, — либо ты забываешь о своих чувствах, будто бы их и не было, игнорируешь все триггеры на Лео и просто оставляешь все как есть, пока это можно сделать, — такой вариант холерику с первых же слов не понравился. Это только первый вариант, а второй будет еще хуже что ли? Возникло желание заткнуть уши и убежать, но он стоял на месте, лишь сильнее нахмурившись и сжимая пальцами свои руки, пока братец продолжал, — либо решаешься признаться Лео, решаешься быть готовым к реакции остальных, их возможное изменение поведения и отношения, а так же к новой атмосфере между тобой и Лео. Не забывай, что он может тебе отказать, — Рафаэль помялся на месте и все же спросил. Он тут же развел руки вниз, в стороны, перестав так сильно переживать, ведь теперь Донни помог ему: он поставил перед ним четкую задачу, которую Рафаэлю нужно выполнить. Это уменьшило его моральный напряг. — Каков шанс, что он возненавидит меня за это? Я этого не хочу. Ди взглянул на бумажку, которую он прижал ладонью, что-то прочитал и сказал, снова посмотрев на брата. — Малый. Больше вероятность того, что он ответит взаимностью. По моим подсчётам, если мы воспользуемся теорией вероятности, а так же процентами, то шанс того, что Лео тоже тебя любит, но не понимает этого, больше семидесяти четырёх целых пятисот шестидесяти трёх тысячных процентов, что очень неплохо, так что. Но все же нужно это как-то проверить. Я не могу, обосновавшись лишь на личном опыте, говорить подобные цифры с полной уверенностью. Но раз ты можешь влюбится в него, то что мешает ему чувствовать тоже самое? — риторический вопрос был последним, что он сказал перед тем, как к ним залетел Майки. Оба похлопали глазами, а потом как напряглись, поняв, что этот маленький засранец мог все слышать, и это очень-очень плохо и не по плану. Просверлив каждого своим красивым взглядом, Микки выпрямился и стал метать указательным палец в каждого из них с расстояния. — Кто из вас брал мою пиццу с шоколадкой крошкой и сардинами? От этого сочетания Рафаэля потянуло тошнить, но он доблестно сдержался. — Никто не брал, такое едят только крысы и ты. Мы такое не едим. Да и вообще, ты должен уже как пятнадцать минут рубить куски дерева для камина. Чем ты занят? Тот посмеялся неловко и убежал, пока его не наругали. У обоих отлегло от сердца. Если бы глупый брат что-то услышал, то все. Дело не в том, что он бы не понял или на зло сделал бы им гадость, вовсе нет. М болтун еще тот и может проговориться просто нехотя, стал бы спрашивать об этом, своим поведением мог их просто-напросто сдать. Лучше пока эти моменты держать только в пределах их приватных разговоров. Донателло даже и не заметил, как тоже стал бояться, что об этом все узнают. Его двигал в основном научный интерес, но и, конечно же, желание помочь родным. Однако, все равно эти интрижки и чувства вызывали у него прекрасное чувство удовлетворения, которое приходило после успешного эксперимента, это ведь такой редкий момент. Когда еще подобное случится? Мутант-черепаха влюбилась в своего брата, в точно такое же существо, которое больше никогда не повторится в истории, так они ещё и владеют древнейшим искусством, которому их научила крыса. Конечно же это интересно, и многое Ди записывает в свой некий журнал, там много всего о мутантах. Но больше всего описания именно мутантов-черепах, там есть о мутации Карай, Шредера, а так же многих их друзей и врагов. Майки, конечно, глупышка, но он доверяет своей чуйке и шестому чувству, которое постоянно его спасает, но иногда барахлит, но сейчас не об этом. Поведение брата в красной повязке постоянно вызывало вопросы, но учёный команды будто намеренно этого не замечал. Прямо перед носом грозный Раф краснеет, ведет себя необычно, как-то ласково и слишком по-доброму, это было странно, а злится иногда через силу. Вдруг ему пришла настолько глупая мысль, что ему самому было смешно думать об этом. Сказать об этом можно было только Донни и Кейси, которые сейчас были в амбаре. Подросток снова колдовал с машиной, а Ди работал над таблетками для покалеченного брата, которые были на стадии тестирования, поэтому иногда случались казусы. — Братцы, вы заняты? — залетела громко в сарай черепашка с веснушками, осматривая каждого своего нового на этот вечер собеседника. — Ну не особо. Что случилось? — Кейси все еще оставался под машиной, но не игнорировал своих друзей, только слушая, что им такого принес Майки в этот раз, улыбка уже полезла на лицо, как только он услышал радостный голос младшей черепахи. Ди покрутился на стуле к нему, вопросительно опустив бровь, вдруг что-то интересное. — Вам не кажется, что Раф ведет себя странно? — Ди закатил глаза и вернулся к работе, поняв, что ничего нового уже не услышит. — Я уже говорил, Микки, что тебе кажется, сколько раз мне нужно это повторить, чтобы до тебя дошло? Он просто переживает за Лео, вот и все, ничего необычного не происходит. Младший брат вошел нормально в помещение, а Донни продолжил тестировать таблеточку, точнее смешивать некоторые ингредиенты. — Я понял, почему он себя так ведет, — Микки тыкнул пальцем себе в висок, закрыв самоуверенно глаза с довольной ухмылкой, — моя интуиция никогда меня не подводит, я точно знаю правду! — Кейси тихо посмеялся, Ди тихо цыкнул, — Раф влюбился в Лео, ха! Рука Донателло дрогнула и в жидкость упала другая смесь и она бабахнула, хоть в лицо не попало. Подросток аж головой стукнулся об низ машины. Он выкатился, начав заливаться хохотом. Майки тоже засмеялся. — Ладно-ладно, это глупо даже для меня. Да, Донни? Смешно ведь! — оба глянули на учёного брата, который нервно перебирал пальцами по краю стола. Он глянул на них, слегка опустив брови, еще не повернувшись всем телом. Он не знал как реагировать на это, — Ди?.. Только не говори, что я... Он встал со стула, снимая защитные очки и надевая свои обычные. — Никому не говорите, пожалуйста, это... Очень важно, — Микки задумался, осознавая это все. Кейси насупился и как-то скривился, ему стало противно. — Вы что, серьёзно?.. Это же кошмар. Гадость! Учёный нахмурился. — Это не шутки, Джонс, ты не можешь оскорблять и осуждать его за это. Это все очень серьёзно, — он подошел, тыкнув ему в лоб пальцем, — не смей называть его чувства гадостью. Микки подошел, поставив руки в бока и слегка наклонившись вперед, и начал сверлить юношу взглядом исподлобья. — Да. Что это за поведение, бро? Нельзя так относится к людям, особенно к твоему лучшему другу, — он пальцем грубо тыкнул ему в подбородок, задрав, — Так что перестань так кривиться, будто съел лимон. Он наш брат, твой друг, и самое главное - он не сделал ничего ужасного, чтобы ты сейчас так корчился. Неужели спустя столько времени, насмотревшись монстров, настолько противных, что тянет тошнить, в тебе еще есть силы воротить нос от естественных вещей? — кажется, в улыбчивом мутантном мальчишке подкипели эти слова, потому что он настолько быстро произнес это, будто бы думал не раз об этой теме, прокручивал постоянно эти мысли в голове. Его голос слегка опустился, стал грубее и увереннее. Ему совсем не нравилось, как человек отреагировал на эти новости. Почему его это так задело? Братская любовь, солидарность или что-то другое? Однако, Донни все равно смотрел на брата с приятным шоком, не ожидав поддержки с его стороны. Он хлопал глазами, потеряв мысль, что хотел вдолбить хоккеисту. Который, к слову, сам удивился не меньше. Он понимающе закачивал головой, действительно поняв, что ему пытались донести. Микки снова заулыбался, посмотрев на высокого брата. — Мы никому не скажем, Ди, я клянусь своей коллекцией фигурок и человеческих трусов, — он тыкнул локтем к руку Кейси, — так ведь? — Да, наверное, эм. Хорошо? Только, Эйприл-то сказать можно? — Донни медленно прошёлся к столу, задумавшись. — Пока не стоит. Давайте вы сначала сами свыкнитесь с этими мыслями, а потом уже решим насчет нее, ладно? Вы и так не должны были об этом знать, не стоит впутывать всех сразу раньше времени. А ещё не говорите об этом вслух, вообще не обсуждайте. Это очень все важно и серьёзно. Делайте вид, что не в курсе. Раф меня прибьет. — Да мы поняли, хорошо. — Кейси уже не хотелось особо работать с машиной, поэтому он ушел, окунувшись в мысли. М повернулся к Ди, после того, как проводил человека взглядом. — Эй, Дон, — повернувшись всем телом, он сказал немного странную вещь, но с таким лицом, будто ничего необычного, — знаешь, я немного даже понимаю Рафа. Поэтому никому и не скажу, — он ему улыбнулся и убежал. Донни в недоумении потер макушку пальцем и решил вернуться к работе. Прошло двое суток, ребята, как и обещали, ничего и никому не сказали, но, кажется, Эйприл и сама все будто бы читала по их лицам. Кейси с Донни разбирались с машиной которую тот пытался починить, вдруг к ним зашла девушка. — Эй, ребята? — они синхронно повернулись к ней. — Что такое, рыжик? — Слушайте, я чувствую, что вы что-то скрываете. Скажите мне, я никому не расскажу. Вы же знаете. Да и скрывать что-то от экстрасенса немного смешно, — она тихо похихикала, — я ради приличия не стала намеренно выискать, что именно вы прячете. Юноша молчал, метая вопросительные взгляды на черепаху. Донателло понял, что скрывать от их подруги нет смысла, так что он разочарованно выдохнул и сказал. — Раф любит Лео, Кейси и Майки узнали об этом совсем недавно, вот и не могут не думать об этом, — он рассчитывал на яркую эмоцию, но О’нил лишь понятливо кивнула, сопроводив движения головой угуканьем. — А, это. Ну понятно, — у обоих вот-вот отвиснет челюсть. Что за реакция? — Так... Ты знала? Все это время знала? — Ну конечно знала, Донни. Я чувствую подобное за километр уже, я сразу поняла, что он в него влюблен по уши. Так еще и не первый год, — она улыбнулась вдруг тепло, — Знаете. Его чувства такие теплые и уютные. Я даже бы назвала их желтыми или оранжевыми. Как солнце. Никогда бы не подумала, что Раф может излучать настолько мягкие чувства, от которых у меня даже иногда мурашки, пхихи, — она убрала волос за ухо, — Я никому не скажу, но впредь: говорите мне все первой, а то надоедает строить из себя ту, что ничего не знает, — она ушла так же быстро, как и пришла. Оба похлопали глазами, Кейси лишь больше убедился, что это все — не шутки, и стоит относится к чувствам их грубого друга серьёзнее. Эйприл лучше всего разбирается в том, что происходит у людей в голове, она никогда врать не станет. Поэтому никто даже не задумывался заикнуться о том, что они в курсе того, что происходит у Рафаэля внутри. Одним прохладным, ранним утром Леонардо вышел помедитировать, пока ветер обволакивал его кожу, что покрывалась многими-многими мурашками. Он их игнорировал, пытаясь сосредоточиться, но как на зло трава позади начала шуршать. Но Лео осознал, что к нему кто-то подходит сзади, и пока он думал, что делать, этот кто-то положил ему на макушку что-то легкое и... Это был венок. Лидер оглянулся и увидел Рафа, который присел с боку от него. Видимо, медитация сегодня не удастся, но это его совсем не расстроило, присутствие брата даже обрадовало и согрело что ли. А еще этот забавный венок. Лео стал собирать цветочки, но осознал, что совершенно не умеет делать венок, да и как? С такими-то огромными пальцами. Но холерик, подсевший ближе, впритык, начал управлять пальцами старшего, очень легко скрепляя хрупкие цветоножки, что медленно, но верно преобразовывались в венок. Они молча это делали. Рафаэль соединил последние цветочки, отсев слегка, когда закончил. Леонардо смотрел на венок в своих руках, который практически появился у него за считанные минуты. Он приулыбнулся и протянул его к макушке своего брата, ласково его поправив. Когда Рафаэль хотел что-то сказать, и когда уже приоткрыл рот, бесстрашный приложил палец к его губам, улыбнувшись тепло. У задиры застучало сердце, он чувствовал его прямо в висках, щеки залились легкой краской, а зрачки расширились, глаза не слушались, он никак не мог их отвести от теплейшей улыбки своего брата. Но все же удалось, он нахмурился слегка от прильнувшего смущения. Судя по всему, Лео хотел насладиться звуками ветра и природы вокруг, поэтому не хотел спугнуть ее звуки пустыми разговорами. Оба начали смотреть завороженно на плывущие по небу облака. Лидер поправил свой венок и почувствовал, что на его палец что-то заползло. Он увидел там милейшую божью коровку, которую он тут же поспешил показать братцу. «Кажется, он не боится всех насекомых, а только тараканов. Вроде бы.» Рафаэль взглянул на существо и почти тут же со страхом отскочил от нее, упав спиной в высокую траву. Лидер не сдержался и засмеялся, а божье создание улетело восвояси. — Раф, ты такой пугливый. Это же всего лишь божья коровка. Что она тебе сделает? — все еще немного смеялся старший брат, облокачиваясь на руки перед собой. — Ты видел ее? Эти уродливые усики и моргалы в разные стороны. Какая мерзость! — его передернуло, настолько было противно ему от этого миролюбивого создания, что спасает листья от различных вредителей. — Тебе хоть какие-то насекомые нравятся? — подсел чуть ближе уже к нормально сидевшему Рафаэлю. — Богомолы. — Серьёзно? Почему? — Их морды не такие противные, как у остальных. Или как у тебя. Лидер лишь по-доброму посмеялся и поправил ему веночек, холерик тут же растаял еще больше и начал смотреть вниз. Вместе с этим недовольным злюкой было всегда так хорошо и комфортно. С ним приятно и общаться, и молчать, находиться рядом. Просто вызывало чувство детского спокойствия уже то, что он есть, что рядом его запах и взгляд. Даже его голос, слегка низкий голос, вызывал в душе ощущение мягкости, детской безмятежности. Хотелось часами так сидеть, без ссор, без всяких страшных вещей, преследующих их постоянно. Хотелось слушать голос своего брата сутками. — Эй, Раф, — вдруг снова прервал тишину лидер. — М? — Я хотел сказать, что ты мне очень дорог, — обычно Лео бы дополнил свои слова, что ему дороги все его родные, но сейчас не стал. От этого бабочки в животе носителя красной маски запорхали, закупались, этот прилив крови из живота под грудную клетку заставлял его сходить с ума. — Чего это ты вдруг? — повернувшись к нему, спросил пораженный внутри Рафаэль. — Просто. Захотелось. Не знаю. Слова сами в голову пришли, вот и сказал, — он подсел ближе и лег ему на плечо, сложив руки на себе, — может приятное тебе захотелось сделать, а может просто чувства вылетают вот так. «Какие еще чувства?!» — зародился логичный вопрос в голове задиры, но он ответил так, будто бы и не заметил последнюю часть предложения. — Вот как? Мне приятно. Ты мне тоже, — бунтарь положил голову на макушку калеки, наслаждаясь его присутствием рядом с собой. Хотелось взять его за руку или обняться. Тот факт, что он может это сделать, но стесняется заставляли его чувствовать себя счастливее. Интересно, о чем думает Лео, когда он рядом с ним? Хорошо ли ему так же, как Рафу? Хотя раз он сам лезет уже который раз лечь ему на плечо - вполне логично предположить что очень даже да. Хотя, услышать об этом было бы в сто раз приятнее, чем просто догадываться.