Внезапная любовь

Когда всё это началось… Как много времени прошло с того момента, когда этот тучный, статный мужчина превратился в любимого толстячка. Как много времени прошло с того момента, когда он, глядя на Обеликса, ненароком засмотрелся на его длинные косички и рыжие усы. Как много времени прошло с того момента, когда он влюбился. Никто не знает. Да он и сам был без понятия, но всеми силами пытался ответить на эти вопросы самостоятельно. Даже сейчас, сидя в окружении людей, он пытался разобраться в себе, понять, осмыслить, уточнить. Но это у него плохо получалось, как и всегда. Впрочем, не об этом сейчас должны быть его мысли. Собрав в одном большом доме всех мужчин деревни, староста обсуждал с ними стратегический план. Одному из галлов нужно было проникнуть в лагерь римлян и собрать важные сведения: о передвижении Цезаря, его армии и в целом о планах Рима. Нужен был доброволец, которого именно сейчас пытались выбрать. В конце концов обсуждение закончилось весьма предугадано. Астерикса выбрали для этой работы, хотя он даже не предлагал свою кандидатуру и сидел молча, почти не встревая в разговор. У него и своих проблем хватало, а теперь ещё нужно куда-то идти и что-то делать. «Что за напасть» — подумал он, но отказываться не стал, ведь в любом случае нужно оставаться мужчиной. Когда собрание закончилось, и все начали расходиться, он посмотрел на Обеликса. Он сидел на стуле, немного раскачиваясь, и о чём-то говорил с другими мужчинами, которые жили напротив них. Да, они до сих пор живут вместе, но как лучшие друзья. И каждое утро Астерикс заплетает ему косички, но с каждым днём ему это нравится всё больше и больше. Даже дружеское похлопывание по плечу для него было нечто особенным, чем для кого-либо другого. Он понимал всё это. И каждый раз, осознавая эту горькую правду, ему хотелось кричать. Обеликс не любит его. Но это был не подтвержденный факт. Так казалось самому Астериксу. И он верил в это, несмотря на то, что его сердце разрывалось на куски. Он оставил своего толстячка и молча вышел на улицу, тихо прикрыв дверь за собой. Был уже поздний вечер, и серп луны высоко поднялся над головой. Ночная прохлада дала о себе знать, когда по коже Астерикса побежали мурашки. Но это было вполне нормально. Когда он ещё заходил в этот злополучный дом, солнце своим сияющим диском пряталось за частокол, который ограждал границу их деревни, и было ещё тепло. Он потёр руки, вздохнул и пошёл мимо соломенных крыш, которые были так похожи друг на друга. Некоторые из них были тёмными и казалось, что они заброшены, пусты. Но некоторые выглядели намного светлее своих братьев. В маленьких окошках горели свечки, и как-будто наделяли душой это деревянное строение, которое по-простому называется «дом». Этот свет манил каждого, приглашая к себе вовнутрь. Астерикс молча посмотрел в светящееся окошечко и заметил, как внутри дома стали прыгать тени. Он отвернулся и пошёл дальше, наблюдая своего рода маленькие истории, которые происходили в этих маленьких окошечках. Где-то также танцевали тени, где-то было всё спокойно, а где-то свечу задували и дом снова казался пустым. Так он прошёл почти до конца деревни. Тишина успокаивала, давала подумать. Ему было спокойнее в одиночестве. Он подошёл частоколу, схватился за него руками и подтянулся, выглянув наружу. Перед ним открылся буйный океан, который не стихал даже глубокой ночью. Не было ни кораблей, ни кричащих белых птиц. Всё спало, отдыхало. Только ветер, который иногда незаметным вихрем пролетит мимо тебя и подбросит немного вверх полы одежды, медленно проползет по песчаной тропинке и утихнет, оставляя рядом с собой горстку зелёных листьев. «Почему так случилось? Почему моё сердце решило полюбить его? Не знаю, не знаю, не знаю… Когда же это началось? Наверное с того момента, когда мы плавали в Британию. Когда я понял, что мы не всегда сможем жить вместе, в одном доме с маленькой белой собачкой. Когда понял, что Обеликс может нравится другим женщинам, да и он сам может кого-то полюбить. А что я… Наверное тогда я просто боялся остаться один и поэтому моё сердце решило сыграть такую злую шутку. Помучить меня, так сказать. Но, скорее всего, я это заслужил». Он решил остановиться на этой мысли, ведь она казалась ему более-менее логичной. Так он простоял на этом пригорке примерно пол часа. За частоколом, который ограждал его от обрыва, слышалась властная вода. Там за ним бушевали волны, но здесь луна светила над ним и было так спокойно. Он вспоминал их совместные моменты, немного улыбаясь. Каждое совместное утро он помнил наизусть. Каждый обед, прогулку по лесу, пойманных там кабанов. И моменты, как он нёс их на себе. Он. Он… И вновь в голове воспоминание. Его лицо, его пухлые руки, его круглое пузо и эти маленькие тёмные глаза, которые всегда радовались за него. За него, за него одного. От бурных воспоминаний его сознание поплыло и казалось, что сейчас он свалится в обморок, упадёт за частокол и поплывет по океанским волнам: далеко, далеко, далеко. — Астерикс! Вот ты где. Ты так тихо ушёл, что я даже не заметил. Почему не сказал? Прогулялись бы вместе. Слова любимого толстячка вывели его из транса. Он собрался с мыслями и ответил: — Прости. Хотелось пройтись одному. — А, ну так бы и сказал, — он улыбнулся. О, его улыбка была столь прекрасна, что лицо светловолосого застыло, а глаза открыто смотрели на него, любуясь столь близкими чертами. Но когда и лицо Астерикса расплылось в улыбке, последнему стало не по себе, и он вновь сделался серьёзным. — Тебя что-то беспокоит? — спросил Обеликс, подходя ближе и вставая слева от него. — Нет, ничего такого, — тихо проговорил он, резко опустив глаза и смотря на свои ноги. Но краем глаза он косился на соседние широкие длинные стопы. Он открыто вздохнул, а потом сразу понял, что этого ему не стоило делать. — Нет, тебя определенно что-то беспокоит. Если это из-за римлян, то если что-то пойдёт не так, то выпьешь волшебного напитка и разнесёшь весь лагерь, забрав сведения с собой… Расскажи мне. Ведь ты можешь рассказать мне всё. «Нет, не всё…» — подумал про себя Астерикс и отрывисто произнес: — Нет. — Расскажи! Требовательный голос Обеликса не смог повлиять на светловолосого. Он молчал, не двигаясь с места, отказывательно повернув голову в сторону. Обеликс над чем-то задумался и через несколько секунд тихо хмыкнул. Он резко схватил Астерикса за подмышки и крикнул: — Тебе надо развеяться! Со всего маху толстяк подбросил его вверх, примерно на ту же высоту, на которую подлетают римляне от удара в челюсть. Астерикс закричал то-ли от страха, то-ли от неожиданности, но внизу его крик был довольно тихим. Обеликс аккуратно поймал его и посмотрел в испуганные глаза. — Обеликс! Мать твою. Что ты творишь! — воскликнул Астерикс, разозленно смотря на своего толстячка. — Не, ещё мало, — спокойно произнёс тот и ещё раз отправил своего друга поближе к луне. Поймав его снова, он понял, что этого достаточно, и поставил Астерикса на землю. Его друг пытался привести себя в чувство от внезапный полётов. Переведя дыхание, он поправил шлем с белыми перьями, протёр пару раз руками лицо и взглянул на Обеликса. — Ну вот. Я вижу, что тебе уже лучше, — он широко улыбнулся, как бы прося прощения за свою выходку. — Да, — как заворожённый ответил тот, вновь им любуясь. — Теперь то ты можешь мне всё рассказать? Астерикс знал, что если Обеликс чего-то хочет, то он точно не отвяжется. И ещё этот толстяк знал, когда его друг врёт. Он глубоко вдохнул и выдохнул через нос, тем самым пытаясь придать себе уверенности. «Ну, ты сам захотел знать», — решительно подумал светловолосый и подошёл ближе к нему, затаив дыхание. Астерикс аккуратно обхватил руками его скулы и немного резко притянул пухленькое лицо к себе. Поцелуй вышел не таким прекрасным, как когда-то тайно представлял себе светловолосый, желая, чтобы его мечты стали явью. Буквально на пару секунд он прикоснулся к его губам, а затем отстранился, подумав, что так будет лучше. Отойдя на пару шагов назад, Астерикс посмотрел на толстячка. Ни вишнёвого румянца на щеках, ни ранее улыбающийся глаз. Ничего не осталось от того доброго выражения лица, что было несколько минут назад. Только непонимание нависло на нём, как занавес, давая понять Астериксу, что его история на этом закончена, и нового акта ожидать не стоит. Это неловкое молчание, наверное, длилось вечность, если бы Астерикса не искали, зовя по имени на разные голоса. Крики доносились со стороны ворот деревни и Астерикс понял, что нужно идти. Была уже полночь и настало время выполнять задание, которое решалось всего лишь минут сорок назад. Он опустил глаза и быстро зашагал в сторону ворот деревни. Пройди почти половину пути, он услышал, как за спиной, тихо, почти неслышно прозвучало его имя с такой знакомой интонацией. Он сразу понял, кто был его обладателем. — Нет, — отрывисто и твёрдо сказал себе Астерикс, остановившись буквально на пару секунд в раздумьях, и пошёл дальше, как будто и не слышав ничего. После разговора с толпой у ворот, Астерикс получил ещё кое-какие указания и спокойно, как ни в чём не бывало, покинул деревню. С этого момента его миссия началась, хотя внутри себя он уже понимал, что провалил её. Спустившись в лес, он неслышно пробирался по знакомым тропочкам между нависших зелёных веток, которые ночью не показывали своего истинного цвета. Подобравшись впритык к римским укреплениям, он оценил ситуацию. В радиусе его зрения солдат было немного, где-то человек двадцать, которые устало, засыпая прямо на ногах, стояли на страже и охраняли какие-то значимые объекты для этого гарнизона. Он выделил для себя самый большой, в какой-то степени богатый шатёр и нацелился на него, решив, что все значимые бумаги должны хранится там. Астерикс, как змея, прополз мимо полусонных солдат и по неосторожности задел стоящий стол с разной бронёй и мечами. Солдаты вроде и обратили на это внимание, но уже через пару секунд вернулись в своё прежнее положение. Светловолосый выдохнул, ведь он успел шмыгнуть за палатку и остаться незамеченным. Он медленно прокрался к шатру и, присев, стал прислушиваться к тому, что происходило внутри. По не частым усталым вздохам и не долгим телодвижениям он понял, что в палатке сидит один человек, скорее всего по чину выше, чем обычный солдат. Он осторожно разрезал плотную материю палатки ножом, чтобы видеть, что находится внутри. Он был прав. В палатке за деревянным столом сидел человек, одетый немного по-другому, чем обычные воины, и что-то писал длинным гусиным пером. Вокруг него лежали различные свитки и бумаги, которые скорее всего содержали нужную для Астерикса информацию. Он решил ждать, пока этот солдат не покинет палатку или не уснёт прямо на рабочем месте. Луна недвижно стояла над головой, освещая всё вокруг, как палящее солнце, освещающее весь этот мир. Но это было не совсем хорошо для Астерикса. Лучше было бы, чтобы луна спряталась за тучами, ведь под её светом шанс быть замеченными возрастает, и вообще лучше бы пошёл дождь. Но по иронии сейчас в сердце светловолосого бушевала гроза, сверкали молнии, терзая и мучая изнутри. «Вот если я выполню это задание и останусь живой, то я уйду из деревни и больше никогда не вернусь туда… Я испортил ему жизнь своей выходкой. Я больше не достоин смотреть ему в глаза, не достоин находиться рядом. А если не вернусь… То не вернусь…» Он ушёл в себя, снова и снова прокручивая единственный и последний момент близости. И он не мог остановиться. Так он просидел в укрытии где-то часа полтора и очнулся тока тогда, когда услышал шум в палатке. Он снова заглянул одним глазом во внутрь, оценивая обстановку. Писарчук шмякнулся головой на стол и захрапел. Это был шанс. Астерикс медленно и аккуратно прокрался ко входу в палатку и шмыгнул туда, оставшись незамеченным. Он бесшумно подошёл к спящему и стал читать свитки, которые лежали на столе, раскрывая каждый из них и внимательно просматривая. Для нахождения нужной информации ему потребовалось больше десяти минут. Но находя хоть что-то, он складывал бумаги в несколько слоев и убирал их за пазуху. Держа в руках очередной свиток, его заметили. Какой-то солдат решил заглянуть в палатку и проверить, как идёт работа. Галла хорошо знали, и поэтому солдат пронзительно заорал, подняв тревогу, за что сразу получил по челюсти. Светловолосый прихватил ещё пару бумаг, выдернув их из-под спящего, который от крика начал пробуждаться. Астерикс выскочил из палатки и увидел, что за ним уже бежит группа солдат в полной готовности. Он бросился бежать, машинально ища рукой фляжку с напитком. Но на привычном месте её не было, на что светловолосый очень удивился, ведь он был уверен, что брал её с собой. Мысленно матернувшись, он бежал дальше и думал, где ему можно было бы спрятаться. Он бегал почти по одним и тем же дорогам, пытаясь придумать что-нибудь. Но тут перед ним возник ещё один отряд, который перерезал ему путь к спасению. Он пытался отбиться, но без зелья это у него плохо получалось. Положив лишь пару солдат, он чувствовал, что силы почти на исходе, и поэтому он резким движением руки вытащил все сложенные бумаги и бросил их в сторону деревни, умудрившись перебросить их за границы гарнизона, глубоко в лес. После этого его схватили, скрутили руки и куда-то повели. Свитки из старой бумаги улетели далеко в лес. И по простой случайности они приземлились рядом с кучкой мальчишек, которые тайно ото всех следили за Астериксом, ведь в своей деревне он считался примером для подражания у маленьких хулиганов. В высокой траве ребятня быстро нашла бумаги и, узнав на них печать Рима, поспешила отнести находку в деревню, как будто предчувствуя что-то неладное. Когда бумаги попали на стол к старосте, он очень задумался и вышел из дома, направляясь к дому Астерикса, желая найти там друга светловолосого. Темница, в которой был заключён галл, была под землёй, и это означало только то, что римляне не собирались отступать от их деревни. Его расспрашивали о том, почему он пытался украсть их планы. Затем его пытали самыми разными и изощренными способами, ведь он им ничего не сказал и не собирался говорить. И сейчас его тело больше ныло не от физической боли, а от душевной. Ему хотелось умереть, прямо сейчас, на этом самом месте. Он знал, что его время и так закончено. Он знал, что никто не придёт к нему на помощь. «Он тогда ясно дал понять, что он равнодушен ко мне, а теперь ещё и ненавидит меня… Да уж, идиот я полнейший», — улыбнувшись, подумал он, но потом опять его лицо приняло безэмоциональный вид. — Я ничего им не скажу… — пробормотал он себе под нос и закрыл глаза. У него не осталось сил, а тело держалось в вертикальном положении лишь из-за рук, кисти которых были заключены в железные оковы, выходящие из стены. Ему больше не хотелось думать. Через час у него больше ничего не болело, кроме кистей рук, которые сильно распухли. Он отчаялся. Сейчас ему было безразлично, что случится с ним, но он был готов защищать деревню до последнего. Вокруг тишина. К нему в темницу заглянул один из солдат, наверное только ради проверки. Посмотрев на него, юноша стал подниматься наверх, по пути говоря таким же солдатам, что и он: «А вы говорили, что он буйный». Астерикс немного улыбнулся, ведь он был в чём-то прав. Светловолосый потерял ход времени. Он даже не знал, день сейчас или ночь. Всё было тщетно. Но вдруг до его ушей донеслись крики. Они раздавались сверху. С потолка камеры посыпалась земляная пыль. Астерикс предположил, что на лагерь напали, но кто именно… Он с усилием поднял затёкшую шею и мельком взглянул на лестницу, что вела наверх. По ней тяжёлыми, но быстрыми шагами кто-то спускался. Вмиг решётчатая дверь в его камеру с грохотом слетела с петель и опрокинулась на пол. К пленнику аккуратно подошли и посмотрели в глаза. Это был Обеликс. На его появление светловолосый не двинул мускулом, ведь сил почти совсем не осталось, а затёкшие части тела отказывались двигаться, но в глубине души он был рад вновь увидеть его рыжие усы. Но потом в его голову закралась мысль: «Зачем Обеликс пришёл сюда?», ведь после его выходки он думал, что толстячок даже не захочет встретиться с ним на одной улице, в одном из многочисленных городов Рима. — Сейчас я вытащу тебя отсюда, — быстро проговорил тот, хватаясь за железную окову. — Нет! — крикнул Астерикс, собрав все последние силы и выдернув свою затёкшую руку из немного толстых пальцев. После этого он пару раз вздохнул, потому что конечность дала о себе знать, и добавил. — Я никуда не пойду. Обеликс положил свои руки на маленькие плечи пленника и заглянул в его глаза, при этом мило улыбнувшись. Астерикс вновь засмотрелся на него, даже немного приоткрыл рот. Его любимый толстячок немного подался вперёд и докоснулся своими губами до губ пленника. Этого светловолосый никак не ожидал, но и думать было сейчас незачем. Он даже как-то неуверенно ответил на поцелуй, не замечая боли, что ударила прямо в шею. Вдох выдох и последовал ещё один прекрасный момент, придававший пленнику сил и надежду. — Я думал, что это может подождать, но раз ты так захотел… — немного смущённо проговорил толстячок, переведя дыхание. — Прости, — смог лишь прошептать Астерикс, любуясь его вишнёвым румянцем. — А теперь пора отсюда сматываться. Он с лёгкостью разогнул оковы и вмиг светловолосый уже был на свободе. Вот только ноги предательски подкосились, и он бы обязательно встретился лицом с полом, если бы Обеликс не поймал его. Он поднял его на руки и стремительно ринулся к лестнице. Снаружи был день и их уже поджидало целое наскоро собранное войско. Толстячок даже не обратил на них внимания и, покрепче прижав к себе Астерикса, рванул с бешеной скоростью по прямой, на прорыв. Солдаты, что стояли на его пути разлетелись в разные стороны, а через пару секунд от галлов и след простыл. После спасения Обеликс принёс светловолосого в деревню под присмотр друида. Тот напоил его разными травами и отварами, а также оставил восстанавливаться у себя. Уже через пару дней Астерикс чувствовал себя намного лучше, и его отпустили долечиваться к себе домой. А в светлом доме его ждал любящий толстячок с горячей плошкой супа и милой, сияющей улыбкой.