Тень Закуула

Все естество буквально вопило о неправильности происходящего, но ничего не могло поделать с приближающимся облаком тьмы, неуклонно отвоевывающего свободное пространство давно пришедшего в негодность и запустение, помещения. И даже недавно возобновившиеся работы не сильно поспособствовали тому, чтобы привести это место в порядок. Но казалось, наполняющему все вокруг, сгустившемуся воздуху, который тяжелым грузом свалился с небес на землю, было все равно. Как и на творившийся беспорядок, так и на немногочисленных разумных, которые застыли в одинаковых позах, окружая центральный помост. Выполненная из темного камня конструкция, к которой тянулись множество силовых кабелей, отдавала сильным ощущением древности. Механизмы, частью которых и выступала площадка, давно потеряли свой первоначальный внешний вид, явив миру свое искореженное временем нутро. Тысячи лет прошли с тех пор, когда это место последний раз было под вниманием знающих. Сейчас же покинутое, пришедшее в запустение, оно было лишь тлеющим вестником былых эпох. Что не мешало внушать священный трепет в тех немногочисленных живых созданий, которые волей случая оказались в этом мире мертвых. И действительно, высеченные в толщи вековых пород стены комплекса, иссеченные под неуклонным влиянием времени, представляли собой настоящий зиккурат в память о великом прошлом, что когда-то ковалось здесь. В этом месте, Много тысяч лет назад. Спустя столько времени, взгляд вновь вернулся сюда, к источнику, с которого началась в прошлом великая смута, затопившая мир. И сейчас вновь, все начнется с этого места. Ибо так и должно произойти. Ибо это предначертано судьбой. Обелиск, формирующий исходящие из основания собранного из двух отдельных полумесяцев, постамента, вытягивая свои длинные лучи-щупальца, стремился ввысь, фокусируя по центру десятки, а то и сотни лучей света, который пробивались сквозь небольшие дыры в потолке. Но несмотря на это призрачное свечение, большая часть помещения все также оставалась сокрытая темнотой. Лишь небольшие огоньки, исходящие из окружающего алтарь рва, заполненного горючей смесью, плясали на одеяниях почтительно склонившихся в полупоклоне, разумных. Единственные живые существа, которые наполняли этот давно покоренный самой смертью интерьер. Немногочисленные адепты Силы, одетые в просторые, темные одежды. И лица, сокрытые масками. Они занимали свои места, готовясь к чему-то большему. Чему-то очень сакральному. Наверху помоста же стояли другие три фигуры, чьи одеяния разительно отличались от остальных. Это было величественное зрелище в прекрасных, искусно выполненных формах. Лица этих разумных не скрывали маски. Они были видны свету, но прочитать что-либо по их выражению было невозможно. Каждый из них понимал зачем они здесь. И каждый из них был готов к этому. — Мы готовились к этому многие годы. — Мы создавали почву для это. — Мы стремились к этому. В шелесте голосов было сложно понять, что именно каждый из этой троицы произнес. Ведь их звучание слилось в один сплошной, тихий звук. Звук, который потерял всю красоту жизненной энергии. Лишь сухая констатация фактов, и готовность выполнить предначертанное. — Братья и сестры, — мужчина, чье краскожее лицо чистокровного сита расправилось в блаженной улыбки, развел обе руки в стороны, приподняв ладони к потолку. — Наше время пришло! Сейчас, здесь, да восполнится наша воля, да придет могущество снизошедшее дланью Мастера нашего Бессмертного! Да возродится его воля! Да восполнится его сила в быту и на яву! Да сгинут враги его! Да прибудет могущество его с пламенем горящего факела длани его! — Братья и сестры! — звонкий женский голос подхватил начатое. — Этот мир не заслужил существовать! Мир должен быть разрушен и да восторжествует новый мир, созданный по лику Его, подобию Его, владению Его! Нет иных догм, нежели воля Его! Только истинная вера в наследие Бессмертного Мастера восполнит наши души откровением Его! — Братья и сестры! — вторил третий голос. — Тьма и Свет в вечном танце пляшут на гробнице Его, создавая вихри блуждающего мира, знаний, величия! Только истинные последовали учения Его право имеют на существование, на то, чтобы прикоснуться к наследию, на то, чтобы стать частью его бытия, на то, чтобы прикоснуться к миру павшему и возродившемуся вновь! — СИЛА! МОГУЩЕСТВО! ВОЛЯ! ИСТИНА! — громогласный голос трех оракулов объединившись в единое целое разлетелся эхом по святилище, многократно отражаясь от стен древнего храма. Повинуясь зову Ритуала, каждый из окружающих подножье стеллы, брал в руки выполненный из темного, отливающего чернотой глубинного космоса, кинжал и вспаривал себе вены на обеих руках, после чего опускался на колени к жёлобу, давая возможность собственной крови стекая по пальцам, просочиться к набирающему свою силу, священному огню. И когда Клинок сделал полный круг, а каждый из их Слуг занял свое место, желтое свечение превратилось в струящий эманациями танец фиолетового пламени, обжигающего плоть, и захватывающего тела добровольных жертв. Служители Нафемы выполнили свой долг, принеся себя в жертву на одре Чистилища. Давая начало разразившейся в Силе буре, после того, как под вой дифирамбов, троица ситских колдунов повторила их же действия, став частью единого целого. Хереон. Керали Кхаал. Дориан Дерх. Все три ситских колдуна стали тем проводником, который сквозь пространство и время пустил луч первобытной энергии, направив его в то единственное место галактики, где свершится основная часть этого, во всех смыслах, великого таинства! * * * Покрытые легкой россыпью микротрещин створки дверей с приглушенным шелестом разъехались в стороны, пропуская из коридора слабое зеленое свечение потолочных ламп, которые очертили на полу высокую, закутанную в длинный плащ, фигуру гуманоида. Мгновением спустя, сопровождаемый скрежетом металла об металл, недавно обревший новую жизнь, калишский полководец, пересек порог капитанского мостика и размеренным, широким шагом, направился к центральному помосту, который охватывал полукругом терминал межзвездной связи. — Граф. — вертикальные зрачки киборга с подозрением сощурились, оценивая изменившийся облик своего предводителя. — Прошу прощения за опоздание. — Пунктуальность никогда не была вашей сильной стороной, генерал. — на лице мужчины неопределенного возраста появилась легкая гримаса неудовольствия. — Докладывайте, как протекает осада Хамбарина. — Осада идет по плану. Джедайская защита пала и подотчетные мне силы флота прорвали их жалкий строй, стремясь поразить ключевые фортификации центральной системы. На данный момент республиканцы вынуждены отступать, бросая свои миры на произвол судьбы. — Отрадно слышать это. Но боюсь, вы слишком тяните со штурмом планеты, отвлекаясь на незначительные помехи в лице джедайской братии. Если бы у Кимаена сейчас было прежнее тело, он бы с высокой долей вероятности заскрипел зубами от бессильной злобы, но увы, он не располагал такой возможностью сейчас. И вряд ли бы что-то изменилось в ближайшем будущем. Но то, что у Дуку были свои осведомители на борту флагмана, его личного флагмана — выбешивало невероятно. Значит мало чисток провел, надо вообще выпотрошить все эти уродливые зеленокожие мешки с дерьмом. — Эта преграда не помешает реализации плана. — Это не вам решать, генерал, — в голосе предводителя Конфедерации послышался металл. — Ваша задача состоит в прорыве эшелонированной обороны Хабарина и последующем нанесении максимально непоправимого ущерба планете. Этот мир должен прийти в негодность. — Я помню свою задачу. И уверяю вас граф, она будет выполненна в лучшем виде! Голограмма мужчины окинула цепким взглядом фигуру калишского военачальника и после непродолжительной паузы, издала неопределенный звук, который можно скорее отнести к… Внимание Гривуса отвлек подошедший дроид-офицер, чьи желтые на корпусные полоски так сильно контрастировали с черно-зеленым оформлением мостика сепаратискского дредноута. — Сэр, ваш приказ выполнен. Республиканские крейсеры, обозначенные номером Три-Шесть-Восемь… — Короче! — рявкнул калишец, не собираясь слушать тупоголовых жестянок больше, чем это потребуется для выполнения задачи. — Успешно уничтожены. — закончил дроид. — Вот и отлично. Отправляйся обратно. — Понял-понял, — закивав головой, офицер было хотел развернуться и уйти обратно, как на держащимся в манипуляторах датападе мигнул индикатор приема информации. — Генерал! — Что на этот раз? — Гривус уже успешно успел позабыть о нерадивой помехе, сосредоточив свое внимание на голографической карте системы, где множество светящихся точек красного и зеленого цветов обозначали расположения сил республиканцев, а также его собственных флотов вторжения. — Некоторые малые летательные корабли сумели скрыться. А также, часть из них направилась к вашему флагману. — Так сбейте их, — гаркнул мужчина, но видя бездействие дроида, раздосадовано отмахнулся от него рукой. Точнее, снес своей бронированной перчаткой хрупкую конструкцию вместе с датападом, отправив их в полет к ближайшей стенки мостика. — Идиоты. Ничего сами не можете. Тяжелой поступью своих когтистых ног, фигура павшего полководца подошла к затрясшемуся от волнения неймодианцу и уперев в затылок последнего свой пожирающий ненавистью взгляд, проскрежетала хриплым голосом. — Сбить этих уродов. Немедленно! Никто не должен выжить! — Да-да, выпонъяю! — зеленокожий разумный, чей покров набрал болотный оттенок от панического ужаса, принялся клацать по приборной панели, отправляя команды дроидам-стервятникам. — Боевые дроиды стоят дорого, генерал, — дал о себе знать все еще присутствующий на мостике граф Дуку. — Даже джедаи не так жестоки со своими клонами. — Забота джедаев о своих солдатах это их слабость, — молниеносно развернувшись на месте, прошипел калишец, обратив свой взгляд на лорда ситов. — Вы дали мне слишком бездарных слуг, граф. Они тормозят выполнение ваших же приказов! — Эта слабость нам наруку, — лидер КНС проигнорировав последние слова, повел рукой в сторону голокарты, где появился новый объект. — Это ваша следующая цель. Аванпост в системе Риши. Вы должны захватить его, используя при этом тайные пути и скрытые средства. Джедаи не должны узнать об этом. До захвата. — Чем важно такое сокрытие? — Эта система находится в преддверии их главной планеты, где производят клонов. Захват и удержание аванпоста откроет вам двери в их дом, — на лице Дуку появилась ухмылка. — Надеюсь, мне не нужно рассказывать, какие возможности это открывает? — Я смогу нанести удар по клонодельнях, и уничтожить это мясное воинство, — прокотал джай Шилал, победно сжимая кулак перед своей лицевой маской. — И джедаи потеряют свое преимущество! — Именно так, генерал. Надеюсь, что вам удастся выполнить это миссию лучшим образом. И там вы допустите меньше ошибок. Калишец бросил полный ненависти взгляд на фигуру старика, который посмел уличить его, великого и прославленного полководца, в провале специальной военной операции. — Не сомневайтесь, граф. Джедайское отродье падет раз и навсегда! — Не так быстро, — непонятно откуда возникшая новая фигура, рубанула голубым сгустком плазмы по голопроектору, выводя его из строя, тем самым разрывая связь с главой Конфедерации Независимых Систем. — Джедай! — с отвращением в головы, выплюнул Гривус это слово, обращая свой взор на владельца светового меча. Кажется, этот день перестает быть скучным. В рептилоидных глазах Кимаена заиграли опасные огоньки предвкушения знатной бойни. И не дожидаясь того, когда противник сделает свой следующий шаг, калишец активировав свой собственный зеленый клинок, бросился в атаку. — Чудовище, — сплюнул в ответ наутоланин, парируя выпад киборга. — Предатель постулатов собственного народа. — Да что ты знаешь о Кали, деждайская погань! — покрытая металлическими пластинами фигура высвободила вторую руку, ладонь которой молниеносно пополнилась рукоятью второго меча. И вот уже два сгустка энергии несутся к такого же цвета кожи гуманоида, посмевшего очернить наследие легендарного полководца. — Достаточно, чтобы судить тебя, падший! — мужчина провел филигранный кувырок себе за спину, приземлившись рядом группой дроидов и легким взмахом руки, превратив их в груду металлолома. — Ты не принял смерть, как подобает воину Кали. Ты не захотел упокоиться. Ты продолжил свое существование, предав огню память предков. — Глупец! Жалкое, вонючее дерьмо! — природная ненависть к джедаям усилилась многократно, жаждая прикончить эту каракатицу, которая посмела пойти против него, против НЕГО! Жесткие и молниеносные выпады обрушивались с каждым мгновением на голову джедая, заставляя того перейти от стремительно начавшийся атаки к глухой обороне. Отдающие скрежетом клинки срывали столбы искр, встречаясь друг с другом. Каймен не жалел сил, используя всё то преимущество, что давало ему усиленное сервоприводами тело. Было ли это нечестным по отношению к противнику? Разве не нужно придерживаться правил открытой дуэли? Гривусу было как-то все равно на это. Сейчас эти мнимые правила ничего не значили. Перед ним стоял противник, посмевший оскорбить его родину. И он должен заплатить за это. Омыть свой поступок своей же кровью. И он это сделает, вне всякого сомнения. Рубящие, размашистые удары, которые в исполнении механических рук калишца казались словно резаки машины смерти, разрубали с визгом воздух, обрушивая на врага самый что ни есть град ударов. И будь сейчас другие вводные, Гривус бы оценил могущество своего оппонента, по достоинству оценил, но не после сказанного наутоланином. — Твоя ярость слепит тебя, — прошипел сквозь стистутые зубы джедай. — В тебе нет Силы, но и без нее ты слишком заблудший… Осмотрись. Узри свою уязвимость. Резко увеличив дистанцию, киборг последовал совету и перевёл свой взгляд в сторону. И увиденное им взывало к глубинным чувствам кровавой жатвы. С нескрываемой злобой, стоящий в окружении нескольких джедаев, которые успели превратить мостик ЕГО ФЛАГМАНА в побоище, изуродовав все вокруг, выплескивая глубинную злобу, Гривус зарычал на джедая. — РАРРРХ! — подхваченный ногой кусок обшивки отправился в полет по направлению к своему обидчику, в тоже время как сам предводитель дроидов сделал обратный кувырок, который не уступал в тонкости технике таутоланина, и оказавшись у пары джедаев… по всей видимости мастера и ученика, стремительно развел обе руки в стороны, намериваясь поразить обоих противников. Те, не сплоховав, синхронно уклонились от выпада, каждый со своей стороны, блокировав своими клинами оружие калишца. Тот, не желая попадаться в столь незатейливую ловушку, используя мощь вмонтированных в коленные суглобы сервоприводов, оттолкнулся от поверхности пола и сделав широкий прыжок, оказался на секции иллюминаторов. — Вы сделали ошибку, что пришли сюда! — пророкотал мужчина, освобождаясь от сковывающего его движения плаща и расставляя дополнительную пару конечностей. — Вы все здесь подохните! Не дожидаясь традиционного призыва сложить оружие и пойти на честный суд какой-то матери, который уже успел остохринеть Кимаену за столько поединков, когда эти придурки в монашеских халатах каждый раз заливали одно и то же, бросился в стремительную атаку. Все пятеро джедаев и не пытались демонстрировать свою напускную доброту, придя в движение ровно в тот момент, как когтистые лапы киборга со скрежетом оторвались от обрамления обзорных окон. Плавно скользя по поверхности пола, каждый из Воинов света демонстрируя высочайшие навыки ведения боя с противником такого рода, принялись выстраивать круговую связку прощупывающих атак вокруг закрывшегося за четырьмя лезвиями, убийцы. Тот, не получив возможности сходу реализовать свое преимущество, недовольно прокряхтел, когда распознал основу джедайской тактики — не дать ему сконцентрироваться на одном противнике и распылить внимание на всю пятерку. Ловко придумано, отметил про себя опытный фехтовальщик. Но джедаи безмерно глупы, если считают что таким трюком они смогут взять его, Кимаена джай Шилала. Наивные дети… Наивные мертвецы! — Неет! — вскрикнул мужчина-дурос, видя как выбравший себе за цель самое слабое звено атакующей формации, калишец бросился на девушку-твилеку. Та, не сумев среагировать на изменившуюся технику боя, с ужасом в глазах только и смогла провести завороженным взглядом раскрутившиеся в невообразимой скорости, диски света, в которые превратились два киборговых клинка. Впрочем, Гривус отложил в сторону жажду вкусить смерть своего кровного врага, выбросив изрубленное тело падавана в сторону его нерадивого мастера. И пользуясь легким замешательством среди храмовников, повторил свой предыдущий трюк — подхватил лапами несколько кусков обшивки мостика, и запустил их в следующего джедая. Иктотчи должен был среагировать на эту атаку. По всем канонам боя он должен был заблокировать это стремительный выброс, используя свою Силу, и перенаправить удар в сторону. Он это и сделал. Но лишь только это. Устремившийся вслед за предметами отделки мостика, предводитель армии дроидов раскрутил собственное тело, используя его как увенчанный четырьмя салатовыми лезвиями, снаряд, бросился на джедая. Увы, к такому одарённый природным предвиденьем, разумный, не оказался готовым. Что-то его сильные стороны подвели в последний момент, в самый критический момент. Это и стоило жизни еще одному джедаю. Вторая рукоять светового меча со стуком ударилась об гофрированную поверхность пола. Но на этот раз Гривусу не удалось воспользоваться замешательством среди джедайского стана. Не успев толком занять исходную позу для следующего рывка, калишцу пришлось резко гасить клинки в поиске места, за что можно уцепиться. Подхваченный совместной Силовой волной, которую направили на него все трое выживших храмовника, генерал отлетел в глубину капитанского мостика и с душераздирающим скрежетом ударился об переборку. Возможно, будь на его месте кто-то другой, он бы уже сдался. Но тот, кто пережил Хакскую войну никогда не сдается перед лицом противника. Каким бы тот противник сильным не был. Не обращая внимание на тревожные сигналы собственной системы жизнеобеспечения, которая сыпала предупреждениями о повреждении узлов и креплений, Гривус с яростью отбросил придавивший его кусок металла, и вскочив на ноги вновь зажег свое оружие. Впрочем, не все клинки поддержали бойца в этом рвении. Бросив недовольный взгляд на искрящуюся рукоять одного из световых мечей, убийца джедаев с отвращением отбросил испорченную игрушку в сторону и подхватив лежащий металлический цилиндр, который ранее принадлежал девочке-падавану, направил его эммитер в сторону врага. — Какая ирония… Джедайским оружием я прикончу джедайское дерьмо! Опустившись на мгновение к полу, мужчина придал ускорение своему телу, расправив с усилием ноги и высвободив накопившуюся энергию, в стремительном прыжке бросился к порядком выдохшимся храмовникам. Но несмотря на все это, в глазах джедаев виднелась упорное стремление закончить свое дело. Три мастера против бешеного калишца, который хоть и не владел Силой, но был действительно опасным противником. Отличная возможность отточить свои навыки. И все трое защитников Республики решили не опускать шанс воспользоваться этим. Вскинув мечи, противники бросились друг против друга, в стремительном рывке. * * * — Покой это невозможная роскошь для истинного последователя Темной стороны. Ложь, которую вдалбливают в пустые джедайские головы, промывая их с раннего детства грязью еретического учения мнимых святошей в халатах. Есть только истинная страсть в ежедневном, ежечасном, ежеминутном стремлении стать лучше, сильнее, могущественней. — монотонный голос эхом раздался под высокими, сокрытыми мраком, сводами зала. — Страсть придает нам силы, извергая наше нутро наружу, проводя нас сквозь терни к звездам величия. Только истинно сильный Одаренный имеет право на место под звездным небом, заявляя о своих притязаниях на власть. Только это придает нам могущество… Способное свергать горы, обрушивать звездные галеоны с небес на землю, взрывать вражеские строи и превращать мир по нашему усмотрению! — Эммм… Не очень понимаю, за чем ты это мне рассказываешь, Ликтенис. — послышался тихий женский голос, с ноткой легкой издевки. — Я это и так прекрасно знаю. — Не перебивай, — закуулец буркнул в ответ. — Так вот… Мощь преподносит в окровавленных руках победу над нашими врагами. Победу, которую мы грызли собственным упорством и стремлением. Собственным потом и кровью. Борьбой, страстью, жаждой, неукротимым огнем праведной тьмы, рвущей оковы нашего бренного сознания, расширяя наши и без того безграничные возможности к еще большей силе и могуществе! Пространство под вековым куполом разразилось громким эхом от последних слов, повторяя по нисходящей несколько раз сказанное мужчиной. — Сила… Освободит… Меня! Всплеск белоснежных молний огненным мечом вспыхнул под центральной частью монументального круга, который формировался из переплетений рук полу-статуй, основания которых уходили вглубь темноты, связываяся с крепкими стенами купола, создавая странный, непонятный простому обывателю, узор из пребывающих в разных, искореженных позах, тел разных разумных. Только малая часть из фигур была видна в свете немногочисленных огней, пламя которых плясало в инкрустированных драгоценными, но успевшими выцвести, искусно выделенными камнями, факелах. Носители оных же, являя собой уродливыми существами, напоминающих тойдарианцев, но почему-то с головой массаси, и большими, крючкообразными костяными крыльями с тонкими, едва ли не прозрачными, крыльями. Глаза которых пылали зайчиками от горящего огня, а по рукам струилась свежая кровь, ниспадающая по основе, соединяющего вестника смерти с высокими колоннами, выполняющими функции опоры для стремящихся вверх креплений давно пришедших в негодность штандартов. — И я все еще не совсем понимаю зачем ты мне это говоришь. Я это прекрасно знаю. И даже лучше тебя… Или ты решил меня поучить? — от девушки послышался легкий смешок. — Ликтенис, ты такой сит, как я джедай. Я возвысилась с низов до члена Темного совета. Не тебе рассказывать мне о постулатах моего ордена. — Так, не надо тут мне. Я между прочим получил титул лорда ситов. А это что-то да и значит. — Мог бы и Дартом стать, был бы язык покороче, и не вставлял палки в колеса Ваурону. — Нууу… — прекратив полировать взглядом свисающий с потолка венец, перевел взгляд на собеседницу. — Кто ему виноват, что он вместо заботы о делах империи беспокоился своими казино на Нар-Шадаа. Не люблю профнепригодных, которые занимая важные места в государственном строе, тратят свое внимание на личные цели. Ставя их выше служения государству. — Это ты ему заявил тогда? — Тогда? — На Хорусе, — видя на лице мужчины приподнятую бровь, бывшая леди ситов с тяжелым вздохом закатила глаза. — На Хорусе-Прайм. Когда было совещание Темного совета. После выворота Малгуса. — Кажется, я что-то припоминаю. Да, вроде было такое. — Знаешь, я давно тебя хотела спросить, почему ты пошел на такой риск? Или ты тогда уже…? — недосказанное повисло в похолодевшем воздухе. Блуждающий ветер приподнял полы длинной туники девушки, пытаясь прорваться сквозь потемневшую от времени, броню. Темная леди быстро среагировала, подняв вокруг себя полупрозрачный, с фиолетовым отливом, Силовый барьер. Но противодействовать набирающему силу, поднятого ветром сизого тумана, обволакивающего все вокруг, этой технике получалось из вон плохо. Непонятно откуда взявшаяся субстанция уже затянула собой почти все видимое пространство, оставив лишь небольшой остов свободного места под ногами повелительницы. — Что происходит?! — девушка высвободила Силовую волну, которая с трудом, но все же разогнала в стороны серое вещество. Хоть и то достаточно резво бросилось заполнять освободившееся место. — Ликтенис! — Ты задаешь опасные вопросы, Нокс! — громыхнул скрипучий мужской голос, разойдясь многократно усиливающимся эхом. — Незабывайся! В мгновение ока, туман также быстро как и появился, так и быстро исчез в никуда, словно сквозь землю провалился, оставив взьерошенную бывшую главу одной из ситских Пирамид, в полном непонимании происходящего и шоком от того, что ее смогли так легко перехитрить. — Что это была за техника? — впрочем, искореженное Тьмой нутро быстро привело женщину в чувство и исследовательская хватка пересилила здравый смысл. — Я такого раньше не встречала. — Это… Андрус Перганис. Интересная техника, которую обосновал и заключил в скрижалях, описывающих его практики, Темный повелитель Полл. — Аджанта? — в голосе леди сито сквозило сомнением, и оно было, нужно сказать, не безосновательным. Ведь с тех пор мало что осталось. Особенно учитывая разорение Коррибана, которое уничтожило многие древние реликвии. И если голокроны с датакронами еще кое-как сохранились, то рукописей тех лет фактически нет. А то что пережило джедайский рейд на Коррибан, отлежавшись в гробницах, было разграблено мародерами или пришло в негодность от времени. Что и высказала своему… коллеге. — Да, есть такое, — после минутного раздумия, неуверенно протянул мужчина. — Много реликвий прошлого было уничтожено временем. И документированные данные тем более подверглись утратам. Что и печально. Но существуют и другие методы хранения информации, моя дорогая. — Какие? Стоящий спиной к источнику звука закуулец, рассматривающий основание постамента, который увенчивал композицию из коленопреклонённых фигур, в формах которых едва ли уславливались черты краснокожих ситов, когда-то населявших этот потерянный мир, немного повернул голову к девушке, продемонстрировав побелевший от пронизывающей мужчину Тьмы, краешек носа. — А это тебе знать не стоит, — отдающий могильным холодом голос опять заставил Нокс почувствовать себя прислужницей, стоящей под раскаленным взглядом Дарт Заш. Такие перепады настроения не могли не пугать… Любого другого. Но в давно пропившей свое чувство самосохранения, пытливой исследовательницы, это поведение вызывало жгучий интерес. Ведь объяснить это было действительно сложно. Зачастую, сторонники Темной стороны могли быть чем-то одним. Или бездарным идиотом с маниакальным чувством безумства и перманентной жажды убийства… или слюнтяями, отсиживающимися в тылу. Были еще такие, как тот же Марр, но это редкость. Нет, контролировать свою Тьму должны были все. И умели. Тот кто не умел, не выживал. В академии таких переваривали и выплевывали наружу окровавленными, переломанными ошметками, скармливая их множеству чудищ, которые заполняли катакомбы Коррибана, и для которых требовалось пропитания. Чтобы потом погрызть нервишки новым аколитам. Но даже так, не все ситы могли быть… Настолько стабильны. И нестабильны одновременно. В мгновение ока менять окрас своей Силы, перескакивать из состояния рвущего все берсерка, в искушенного знаниями мудреца. В один момент беседовать о великом, а в другой уже вспаривать животы зазевавшемуся отребью. Это… Было редкостью. Если не сказать… — Хреновый портрет ты мне составила, — хмыкнул мужчина, заложив руки за спину и принявшись шагать вдоль помоста. — А я тебе еще верил. — Читать мои мысли некрасиво, — огрызнулась Релейн, одновременно наводя новые щиты, которые перекрывали друг-друга, создавая эшелонированную оборону собственного сознания. — И вообще это признак глубокого неуважения к собеседнику… Но меня вот что интересует. Не опасно ли это? — О чем ты? — закуулец даже отвлекся от своих размышлений. — О ритуале. Он может привлечь внимание. Как и джедаев, так и ситов. Современных. — Может, — кивнул Ликтенис. — Но это маловероятно. У них есть на что отвлекаться. Благо, как инструмент отвлечения этого самого внимания, он работает отлично. — Ты про Куна? — Он самый. Нокс потребовалось несколько минут, чтобы вороша закрома памяти, вынудить оттуда информацию об этом… легендарном, стоит признать, последователе Темной стороны. Пусть и падшим, но каким. Хоть и Релейн не очень любила грубую мужскую силу, как инструмент своего влияния. Но в тоже время Экзар был очень даже искусен в ситском колдовстве. И тут уже, как говорится, обращение по профилю. Одна колдунья очень хорошо понимала второго колдуна. Как-никак коллеги, пусть и с такой паузой в несколько сотен лет. Но исследовать там было что. Интересная личность, с интересными опытами. Особенно на почве создания массаси. Как советница не пыталась, но повторить это, казалось несложное мероприятие, ей не удалось. Хотя… Быть может ей просто чего-то не хватало. Из предметностей. — Не думаю что он столь опасен, как ты его описываешь, — бывший джедай вновь воспользовался своими навыками, поучаствовав в перебирании памяти леди Каллиг. — Напрасно. Он растерял свое былое могущество и не представляет опасности. — Он силен. — Силен? Так ли он силен? — в голосе мужчины послышался скучающий интерес. — От прошлого Экзара Куна осталась лишь оболочка сознания, и пара-тройка техник. Остаточный груз, который еще не успел выветриться. Он не силен. Просто современные джедаи значительно ослабли, и они уже не способны вытянуть противостояние такому противнику… Мы втроем едва ли не размотали половину стражи их храма. Как ты думаешь, почему мы унесли ноги, когда явился их зеленый гранд-мастер? — Он сильный противник? — Хах! — хохотнула, наклонившийся над алтарем, замотанная в серебристый плащ, фигура имперца. — Конечно. Если бы не так. Я боялся что Йода не переживет встречу с нами. А он нам еще нужен. — Ему уготовлена роль? Но он же враг. Чем меньше джедаев, тем нам лучше. — Релейн, тебе хоть иногда, но нужно отрываться от скрижалей и хоть немного разгребать методики работы военно-политических систем. — Не понимаю, к чему это, — девушка все больше и больше ощущала нервный тик правого глаза, который красноречиво говорил о ее непонимании смысла происходящего. — Подумай хорошенько, — опять легкий смешок. — Хотя ладно. Я тебе помогу… Йода нужен. Ордену нужен предводитель. Орден должен сопротивляться и оттягивать на себя внимание Сидиуса. А там уже пусть кто кого. А без Йоды эта псевдо — добродетельна помойка развалится. — Но что если они победят Экзара? — На то и расчёт, — хмыкнул мужчина. — Впрочем, если произойдет наоборот, то это тоже не такая уж беда. В любом случае это хорошее отвлечение внимания. Незапланированное, но тем не менее. — Стоп, — Релейн с удивлением, оторвавшись от рассмотрения причудливых крыльев диковиной птицы, который выполненные тонкой работой неизвестного, древнего мастера, перевела свой взгляд на фигуру закуульца. — Ты хочешь сказать, что призыв духа Экзар Куна… Это случайность? — Ну, что-то вроде этого. Нет, Нокс себя точно чувствовала зрителем какого-то театра абсурда. Призыв темного лорда, который когда-то был могущественным и невероятно опасным Одаренным. Втихую. Случайно. Случайно. Втихую. — Эммм, — леди ситов пришлось несколько минут смаковать собственный язык, чтобы подобрать подходящее описание своему состоянию. И не найдя ничего толкового, решила дать себе дополнительный шанс, задав банальный вопрос. — Как это произошло? — Ты не поверишь, но чисто случайно. Я не думал что это как-то так получится. Нет, чтобы ты не начала тут истерику, я скажу то, что предполагал возможность, малую возможность, что наш ритуал как-то резонирует с духом Экзара. Но не более того. А вот то, что он появился на свет и обрел тело… Ну да, это интересное событие. Хотя опять же, он не представляет опасность для нас. — Он может захватить другое тело, более могущественное, — будто размышляя в голос, произнесла повелительница. — Не думаю, что ему нравится текущее. — Может. Наверное, если ему хватит сил. — Например, того же Йоды. — Очень в этом сомневаюсь. Йода сильнее Куна. У того кишка тонка на подобного противника. Думаю, если он и возьмется за подобное, то это будет противник по слабее. — Может избранный? — Избранный? — отпрыск на мгновение отвлекся от своего занятия и бросив пытливый взгляд на вновь изучающую достопримечательности главного помещения древнего храма, повернулся обратно. — Нет. Энакин не представляет ему интереса. Да и он мертв, вроде как. Не думаю, что ему оставили жизнь. В лысого зуб на этого избранного. Так что, полагаю, прирезал он твоего молодого джедая. — Фу, как не эстетично, — Нокс с отвращением фыркнула. — Нужен он мне… Хотя, он очень даже красавчик. Можно было поймать его и сделать с ним всякое интересное. — Не сомневаюсь в этом. — То есть, получается, что КНС для тебя и был этим отвлекающим маневром, который возьмет на себя внимание джедаев? Должен был взять. — Нуу, — Ликтенис неуверенно протянул, вороча носом от поднявшегося из глубокой чаши, запаха. — По идеи должны были такими стать. Точнее нет, не так. Конфедерация являла собою ресурсную базу, которую собирался использовать для достижения целей. А вот уже Гривуса и прочих как раз как цепных псов для броска на джедаев. Как думаешь, почему этот железный зад сейчас возглавил масштабное наступление Сепаратистов на территории Внешнего и Среднего кольцов? — Для отвлечения внимания. — Верно, — кивнул бывший джедай, перемешивая содержание чаши. — Я посмотрел на записи боев Гривуса с джедаями. Он хорошо справляется со своей задачей. Пусть берет на себя как можно больше храмовников. Это играет нам наруку. — Я тоже видела, — хмыкнула леди ситов. — Удивлена его эффективностью. Ведь он, по сути своей, машина. Машина без Силы. И так мастерски справляется с джедайским отродьем. Нет, эта резьба слишком тонкая, чтобы был реальностью. Нокс не была особым экспертом в скульптуре, но статуй на своем веку повидала достаточно много. И то, что создать настолько прозрачные крылья, высеченные из камня крылья, реально возможно… она с большим недоверием могла поверить. Скорее это отлив. Или фигура с какого-то иного, неведанного ранее, материала. Который успешно имитирует камень. — Они не умеют работать с противником такого калибра. Это закономерно и очевидно. Среди джедаев два меча сейчас не модно. Они и со световыми посохами справляются так себе. Мы встретили несколько таких особо одаренных в их храме. Стража, вроде как. Так вот, владение этим оружием у них на посредственном уровне. Я не в восторге остался. — Но ведь это просто кусок металла. Сожми его Силой, и все. — Хех, — кажется закуулец едва ли удержался от того, чтобы не разогнать затхлый воздух громким чихом. — Это может показаться только на первый взгляд. На самом деле джедаи недостаточно развитые для того, чтобы подобным забивать себе голову. Работают они из вон плохо. Так что ничего тут удивительного. Впрочем. От него тоже можно избавиться, когда придет время. Нокс прошлась блуждающим взглядом по кругу, осматривая каждую из держащих факелы, диковинных фигур, задержав глаза несколько мгновений на закуульце. А ведь этот «стратег» еще собирается их вести в светлое будущее. Уж больно все спланировано через одно место и работает на авось. — Не надо, — буркнул Ликтенис. — У меня все по плану. — Я уже говорила, что читать мысли не хорошо? — Ой, прости, не хотел задеть ранимую душу ведьмы, — впрочем, в голосе бывшего отпрыска совсем не ощущалось раскаяние или чувство вины. — Твои щиты недостаточно крепки. И они уже неоднократно давали сбой. — Например? Ответом ей было лишь слабый шелест растекающейся в разные стороны бордово-зеленной жидкости, которая расходилась веером по капиллярам, беря свое начало в основания постамента и наполняя друг за другом углубления в древнем камне. Бросив беглый взгляд на эти непонятные надписи на неизвестном языке, которые и формировались впадинами и расщелинами, бывшая темная леди с укором посмотрела на закуульца. — Я жду ответа. — Ответа? — удивленно проронил Ликтенис. — Ах, ответа… Ты думаешь, никто не знал о твоих отношениях? — Каких еще отношениях?! — спокойное настроение вмиг испарировал, освободив место для праведного негодования, затянув радужку глаз набирающую силу ауродием. — Или я что-то не знаю? — Брось, Релейн. О твоих отношениях с ним… Знало пол Империи. — Да… Да как ты смеешь! Это ложь! — Отрицание — первая стадия принятия, — с голосом умудренного жизнью мудреца, продекларировал отпрыск. — Девочка моя, слишком ты увлеклась заигрыванием с ним. А зря. Хоть и твое поведение понятное. Бедная, брошенная, преданная своим же мастером, попавшая под раздачу Танатона, и едва ли осилившая победу над ним… — Хватит! — от наследницы Алозиуса Каллига повеяло слабо скрываемой ненавистью и жаждой крови. — Ты не смеешь это обсуждать! — И попавшая в неизвестное место. Столь громогласно свалившиеся обязательства на твою юную голову. Мало кто в таком возрасте попадал в Темный совет. Понятно, что ты инстинктивно принялась искать поддержки и заботы, — сладкая речь лилась из уст закуульца, который смаковал каждое слово. — Ты захотела укрыться, спратятся за крепкой спиной. Ведь это так по женски. Хрупкой девушки нужен сильный мужчина… Волны темной энергии пронзали тело Дарт Нокс, окутывая ее сущность сиреневым туманом первобытной ненависти. И вся эта ненависть стремилась к единой цели. Единой цели, которая была в этом месте. По крайней мере, в живых. Всплеск эмоций не заставил себя ждать. Высвобожденная энергия рванула потоком иссиня — белых молний, разрезая тьму и освещая путь, стремясь поразить тело вредителя. А вслед за необузданной энергией ринулся едва заметной тенью стремительной атаки, двуручный меч повелительницы, который она крепко сжимала ладонью правой руки, пробивая себе путь извергающей пламя ненависти второй рукой. Но быстро возникшая, рвущая пространство и время, атаки ситской леди, разбилась об такой же молниеносно возникший барьер, и с громогласным грохотом разлетелась в щепки. А само тело нападающей на запредельной для осязания обычным смертным, скорости, улетело в противоположную от вектора атаки, сторону. И с приглушенным стоном плюхнулось где-то во тьме, размазав при этом часть окровавленных тел сотен разумных, которые сформировали девятигранную звезду вокруг алтарного помоста. — Ты глупа, Нокс. Всегда была глупа. Ты думала, что твои замашки на Марра не будут раскрыты. Ты думала что все сойдет с рук. Нет, дорогуша. То, как ты смотрела на член Марра было прекрасно известно. Всем! — монотонный, скрипучий голос мужчины оборвался на последнем слове, преобразившись в крик смерти, разойдясь волной по округе. — Тупая пизда, думающая что заискивания с Темным лордом принесут тебе какую-то пользу. Что ты станешь сильнее, могущественней, что сможешь захватить больше власти. Нет, дорогуша, нихуя подобного ты не смогла добиться. Ты только разрушала империю своим тлетворным влиянием. Как отрава, как яд, как болезнь, ты попрала все догмы имперского строя. Ты нарушила приказ Владыки. И ты думала что тебе это сойдет с рук?! Затянутая в броню рука медленно поднималась, притягивая раскрытою ладонью отлетевшее тело повелительницы. И чем ближе тело бывшей ученицы Дарта Заш было к алтарю, тем меньше было растояние между пальцами раскрытой ладони. С каждым метром, с каждым мгновением, удавка на теле ситской ведьмы становилась все туже и туже. И даже клубящаяся вокруг ее фигуры тьма, которую та тщетно пыталась призвать себе на помощь, не помогала в освобождении. — Ты напрасно пытаешься, Сэнна. Напрасно строишь из себя могущественного сита, при этом им не являясь. Ты просто жалкий червь, рабыня, которая незаслуженно получила право стать учеником академии и каким-то лишь чудом сумевшая пережить все испытания и стала часть ордена… — нет, не сила, а сплошная Тьма, истинная Тьма окутала тело сбросившего свою личину добряка и явившего своего настоящее лицо, говорившего мужчину в котором уже с трудом угадывались отголоски человечности. Теперь это был монстр, примеривший на себе личину разумного существа, монстр, такой неизвестный и такой до боли знакомый, высвобождая в сознании темной советницы давно забытые фигуры. — Ты отравляла орден Бессмертного Мастера, ты не должна была существовать. Ты лишь сосуд, вместилище, которое должно быть использовано по назначению. Твое тело не твоя собственность, ты не должна была вести себя так. Но теперь… Теперь ты заплатишь. За все! Загоревшийся свет в центре открытой каменной чаши рванул ввысь, пронзая десятки метров полумрака. Мгновение и столб света, проскользнув в кружево сплетений рук статуй, обрушился на высокий свод зала и разошелся вспышками молний по стенам купола. И ему в такт ритмичным стуком играли стоны мертвецов, цела которых приподнимались над теми местами, где их предварительно заботливо разложили, стоящие коленопреклонённым, со вспоротыми венами, мужчины и женщины в красных от обилия разлившейся крови, плащах, формировавших круг вокруг алтаря. Мощь блуждающей энергии переполняла внушительное пространство храма, взывая к истокам ушедших в небытие создателей, наполняя замогильным гулом смерти, глаз которых вырывался из успевших остыть легким, принесенных в жертву, рабов. — Ты… Сегодня… Выполнишь… Свое… Предназначение! — дух, поглотивший тело отпрыска, дернул руками в стороны, вызывая вслеск фиолетового свечения, которое брызгами разлетелось, вздымаясь из кипящегося кровавого чана. Потерявшая дар речи, возможность сопротивляться, но сохраняющая сознание, Темная леди ситов, Дарт Нокс, закаменевшим взглядом наблюдала за тем, как алтарь становился все ближе и ближе. Это был первый раз. Первый раз, когда она по настоящему боялась. Первый раз, когда ее окутал первобытный, дикий страх, ужас, ужас, которого она никогда не испытывала прежде. Ни при своих опытах в поиске Нудо Ксеша, ни при опытах над Слугами, ни когда пыталась познать тонкости Нафемского Ритуала. Нет, то все было… Как-то блекло. Совсем не так. Сейчас, сейчас настоящее. Все как будто стало едино верной реальностью, на фоне которой померкла прошлая жизнь. Переливающийся цветами, стремящийся поразить своей монументальностью, исходящий из чаши алтаря свет, таки манил своей красотой, завораживая ее сознание, притягивая давно утерянными образами родных и близких. И хоть Нокс понимала, что это все ничто иначе как происки сошедшего с ума, потерявшего рассудок, колдуна, но поделать она ничего с этим не могла. Хотя почему сошедшего с ума? Релейн с грустью отметила что да, Ликтенис… или кто в реальности скрывается за его личиной, действовал максимально изощренно. Это настоящий мастер, который сумел запудрить им мозги. Им всем. Повелительница была уверена, просто почему-то уверена, что никто из всех закуульцев, с которыми они попали сюда, в это время, не в курсе о том, кто их предводитель на самом деле. И как же жаль, что она их уже не сможет предупредить. Хотя… Жаль ли? Она наконец-то обретет свободу. Истинную свободу. Свободу смерти. Каждый сит только одного боится больше всего, это смерти. Каждый пытается избежать этого, обмануть природный расклад вещей, обхитрив, став кем-то другим, выискивая запретные методики и практики. Каждый боится того, что он не успеет заиметь достаточное могущество, чтобы стать вечностью. Порой, такие соискания приводят к безумию. Жалкому существованию, целью которого становится как раз мнимый поиск спасения. А сейчас, ей на блюдечке, преподноситься подарок. После всего, что она пережила, что выпало на ее нелегкую судьбу, Нокс наконец-то получит свою собственную вечную жизнь. В конце концов, если допустить, что учение джедаев правдивое, и после смерти все Одаренные сливаются с Силой… То это неплохой вариант развития событий. Ведь там ждет ее… Ее несбывшаяся надежда, мечта… Глупая детская мечта, которой нет места в жестоком мире. Но сейчас, сейчас она идет к этой мечте. И последнее, что она подумала, перед тем, как ее тело обволокла огненная стихия, так это мысль о нем. О ее Харсине. Навсегда.