Парковка

Антон искренне не понимает, в какой момент у него все пошло не по плану. Но точно знает, кто в этом виноват… Вечерний пейзаж сменяется на ночной, когда он заезжает к себе в район после утомительной работы. За последние несколько дней он искренне устал от всего. Устал от вечно снующих людей в офисе. Устал от своих мешков под глазами, которые появились там давно, и сейчас их даже тональником сложно замазать. Когда-то розовое и жизнерадостное лицо сменилось хмурым, серым и практически безжизненно белым цветом. Устал от вечного недосыпания. Устал от проблем связанных с машиной, которую он, к сведению, купил совсем недавно. Но больше всего он устал от Арсения Сергеевича, который по совместительству был его начальником. Каждый день, как будто по минутам, в его кабинет врывается босс и начинает давать разные задания, на выполнения которых даёт слишком мало времени. И вроде обычный человек физически не сможет сделать это, но Антон делает. Старается вложиться на все сто, чтобы добиться хотя-бы малого, но повышения. Он из кожи вон лезет, чтобы угодить Арсению, но тот похоже работоспособность Антона не оценивает и все чаще заваливает его работой, аргументируя это тем, что свободных рук мало. А ты, Антоша, выпрыгивай из трусов, но делай то, что я тебе поручил. Лето уже подходит к концу, а Антон ещё ни разу не был в отпуске — да даже если на дачу, то уже подарок. Хочется отдохнуть от городского шума и посидеть вечером в тишине. Может быть где-нибудь на окраине города, в самом уютном домике, который находится на берегу озера. Ага, мечтай, Антош. Вечно смотреть на кислые рожи сотрудников очень надоедает, хотя каждый из них не задерживается на долгое время. Шастун даже к ним не привыкает и не пытается завести какую то дружбу, ведь знает, что это ненадолго. Скорее всего и сам Антон отсюда уйдёт, только вот, в каком виде. Вперёд ногами? Или же всё-таки добьется повышения? Настроение оставляло желать лучшего, когда Антон нервно стоял на светофоре. Краем глаза увидел блондинку, которая красилась за рулём и даже не смотрела на дорогу. Зелёный. Антон хмыкает и вдавливает педаль газа, домой хочется неимоверно. Он не помнит, когда последний раз ел, да и вообще, смотрел на еду. Все дни он проводит у себя в кабинете или бегает на побегушках своего пидора-начальника. Желудок сводит от одного упоминания еды и Антон, решив сделать подарок для себя, заедет в KFС и купит какой-нибудь бокс. Выбирает «МИКС БОКС» и езжает к дому. Парню очень плохо, и он скорее хочет коснуться подушки, потому что сил не хватает. Но ему ещё доделывать отчет, который сдавать утром. Это уже не удивляет, скорее, Антон уже привык к своему режиму, какой бы он не был. Всё-таки вперед ногами. Кофе всегда помогал, чтобы удалить сон хотя бы на пару часов, вот только сейчас он уже ни черта не помогает. Антон то и дело только живёт на нем, как машина на бензине. На самом деле, всё намного хуже, чем представлялось… И Антон этого не понимает. Не понимает свой организм и свои чувства, и почему же они так реагируют на Арсения Сергеевича. Это очень странно, когда босс проходит мимо него, мимолетно касаясь взглядом Антона, а тот уже вжимается сам в себя, а пальцы на ногах сворачиваются. Он хочет проглотить ком в горле и вырвать всех бабочек с живота, когда слишком узкий костюм сидит на бёдрах Арсения. Штаны настолько стягивают и так идеальные, и в меру спортивные ноги, что зад, на который залипает пол отдела организации, виляет ещё хлеще, когда чувствует нужный взгляд на них. Антон не понимает свои чувства. Он откровенно ненавидит Арсения и при любой удобной возможности задушил бы его, но в то же время он всматривается в его лицо, в каждую родинку на его теле. В самые красивые серо-голубые глаза, после, сглатывает и пытается подавить это чувство. Чувство, которое заставляет дрожать все тело, как будто при ломке. По кончикам пальцев отдаёт иголочками и светловолосый поднимает взгляд на начальника. Антон не сказал бы, что это любовь или симпатия. Нет! Скорее всего желание. Желание, чтобы его трахнули. Шастун смахивает это на обычные потребности. Всё же он не робот, чтобы смотреть на такой ходячий секс и не кончать только от одного его вида. Арсений Сергеевич всегда поражал своей силой и мощью. Каждый человек в его огромной организации боялся его и уважал. Были и те, кто недолюбливал его, были и те кто пускал про него слухи, но надолго они не задерживались. Одним только взглядом он мог подчинить человека себе и даже не усомниться в том, что он сделает то, что захочет его повелитель. Его нежные и в то же время грубые руки, на которых все время видны вены и немного перекатываются мышцы, заставляли Антона представлять их в самых неприличных местах. Тёмные, смолянистые волосы всегда были уложены назад и только очень редко пару волосков от чёлки спадали на лоб, что придавало особую красоту. Каждая девушка, да и не только, мечтала переспать с таким красивым человеком. Ходили слухи, что он вообще импотент, ведь ни на одни знаки внимания не отвечал взаимностью. Но Антон то знал, кто он. Знал и видел каждый день. Антон не дурачок и не в первый день живёт, что бы понять, что Арсений гей! Да Шастун и сам когда-то понял о своей ориентации, вот только он её хотя бы не скрывает. В отличие от вас, Арсений Сергеевич. Он хотел его! Но вот хотели ли его? Антон не знал ответ на немой вопрос, а проверять не особо хотелось, ведь его могли турнуть с работы за малейшую оплошность, и не хотел рисковать. Шастун не боялся потерять работу, он может работать где угодно. Нет. Он очень сильно боится услышать отказ из таких красивых губ. Увидеть в красивых, серых глазах отвращение и огорчение. Он просто этого не переживёт. Зеленоглазый заезжает на подземную парковку. Несколько фонариков света освещают дорогу до излюбленного места. Вот только почему-то на его месте стоит какой-то джип, с до боли знакомыми номерами. Антон выходит из машины и направляется к нарушителю, который занял его место. В голове нет ничего, совершенно пусто, и только иногда всплывает вопрос: «Какого хера он тут делает?» Подходит ближе, тихо и не спеша, к машине с чисто тонированными стеклами. Стучит костяшками двух пальцев по водительскому стеклу, вот только ему не открывают, и почему-то Антон чувствует, что в машине никого нет. Вот только шестым чувством чувствует на себе взгляд. Не успевает повернуться, как его прижимают животом к капоту. Замечает такие любимые руки, которые тут же хватают его за шею и немного сдавливают. — Арсений Сергеевич. — Тише. Антон чувствует, как рука, которая лежала на шее, плавно начала переходить к лицу и сильно зажала рот. Шастун издал хриплый стон, когда почувствовал, что в его зад упирается достоинство Арсения. Попов всеми силами вжимался в Антона, кладя его пластом на машину, и шептал предложения, от которых у Антона собирался узел внизу живота, а член уже стоял колом. Их обоих это возбуждало очень сильно, но никто не пытался торопиться. — Только скажи, что тебе это не нравится, — Арсений провел языком по мочке уха Антона. Шепот такой горячий и обжигающий, что Антон хрипит в руку, которая сжимает рот ещё сильнее. — Я вижу, как ты смотришь на меня на работе, — проводит свободной рукой вдоль позвоночника и спускается к пояснице, забирается под пиджак и сильно сжимает бока, толкаясь в тело Шастуна. — Ты словно раздеваешь меня взглядом и молишься на то, что бы тебя отымели, — Арсений медленно начинает трахать Антона через одежду. — Прекрати, — выпаливает Антон хриплым голосом, когда чувствует, что рука на его лице ослабла. — Нет! — Арсений резко разворачивает Антона к себе лицом и впивается в розовые и пухлые губы. В их поцелуе нет нежности, одна грубость и страсть, которая воспламеняет их тела. Руками блуждает по бедрам, поднимается выше, обводит каждый уголок тела, а после сжимает одну руку на шее, отчего у Антона воздух вышибается из лёгких. Попов смакует сначала верхнюю губу, а после, нижнюю, грубо прикусывая. Антон скулит в поцелуй, когда в его рот безжалостно толкаются языком, исследуя каждый уголок, очерчивает верхний ряд зубов, а после сплетает языки друг друга. Посасывает и прикусывает, не в силах больше терпеть такого напряжения. — Мы сейчас зайдём ко мне в квартиру, — говорит очень тихо в шею, опаляя своим горячим дыханием, отчего Антон молится поскорее уже это закончить, потому что в штанах до боли тесно. — Арс… Арсений Сергеевич, — на вздохе говорит Антон, когда нежные руки касаются низа живота, но не задевают нужное место. — Если вы меня сейчас тут не отымеете, я уйду, — говорит нервно и всматривается в глаза напротив, которые пылают огнём. Закусывает нижнюю губу, когда видит ухмылку в лице напротив. — Какой же ты, — впивается в губы и с яростью кусает их, слизывая капельки крови, — не послушный. Подхватывает под бедра худое тело и тащит за машину, открывая большой и массивный багажник, будто из порно фильмов. Садит Антона на поверхность и вглядывается в зелёные глаза, которые светятся ярче солнца. Целует нежно, ведёт дорожку по скуле к уху и опять шепчет: — Тебя бы приручить, — кусает сильно. — И жестоко иметь, — кладёт руку на пах Антона, от чего того пробивает дрожь. Опять ухмыляется. Антон молится на то, чтобы не кончить в первые минуты, когда Арсений снимает с него штаны. Очерчивает пальцами худые бедра и нежно ведёт указательным пальцем по внутренней стороне, почти невесомо. — Ты такой эстетичный. Вы тоже, Арсений Сергеевич. Целует опять с напором и опускает руку под боксеры, вышибая из Антона лёгких воздух. Медленно, очень медленно ведёт рукой по всему стволу, размазывая естественную смазку, которой очень даже много. Антон стонет. Стонет так жалобно, что Арсению все сильнее хочется дразнить этого мальчика. — У кого-то давно не было секса, — шепчет в губы. — Мне ка-кажется, вам надо поторопиться, — шипит Антон, когда член с силой сжимают у основания. Арсений всё понимает и разворачивает Антона спиной к себе. Нагибает так, чтобы его мальчик встал на колени. Шастун, уже готовясь ко всему, хватается руками за заднее сидение и ждёт. Попов опять не торопится, а только любуется парнем — хочет запомнить каждую деталь. Антон краем уха слышит, как звякнула застежка на ремне, и не улавливает то, как именно этот ремень оказывается на его шее, сильно сжимая её. Давит почти до слез, но скорее это защитная реакция, а не боль. Арсений держит правой рукой ремень, тянет, чтобы парень выгнулся ещё сильнее, и Антон пытается, но он не настолько эластичный, чтобы извиваться как змея. Левой рукой поглаживает зад и в воздухе раздаётся резкий шлепок. Антон и выкрикнуть возмущения не успевает, как за первым ударом следуют ещё несколько. А потом ещё с более резким толчком, в него входят сразу два пальца. — Плохой мальчик, — целует в загривок и наращивает темп, добавляя ещё один палец. Антон стонет и извивается как может, старается сильнее насадиться на пальцы, от которых почти никакого удовольствия нет. Хочется уже ощутить чего-то большего. Он хрипит! Просит! Умоляет! Ещё и ремень давит на горло очень сильно. — Арс, — не успевает сказать что-то ещё, как пальцы с хлюпом вытаскивают, отчего становится слишком пусто. Раздаётся ещё один сильный удар по заднице, от чего Антон вскрикивает, а эхо разлетается по всей парковке. — Арсений Сергеевич, — поправляет, — в крайнем случае, «папочка». Папочка. Пролетает у Антона в голове, когда он не успевает что-либо сообразить, когда в него входит что-то очень большое. Арсений так же держит ремень, вдалбливаясь в Антона. Сжимает его бок, отчего явно останутся синяки. Антон не успевает открывать рот и стонать, у него просто вышибается воздух из-за остервенелых движений. Хрипит! Ремень жутко мешает! — Это точно первый, но не последний раз, — на очередном толчке говорит Арсений и наконец-то отпускает ремень, наваливаясь на Антона, заставляя тем самым прогнуться ещё сильнее. Цепляется уже обеими руками за бока и насаживает на себя очень быстро. Антон даже на миг забывает как его зовут и только ловит ртом воздух. Пытается устроиться поудобнее, но не особо выходит, потому что толчки резкие, и он опять валится. Арсений наклоняется к шее Антона, целует грубо. Разворачивает его лицо к себе, отчего Антон смотрит на него из-за плеча, что ещё сильнее кажется неудобным. Но им всё равно. Они нуждаются в губах друг друга. Хотят их целовать, мять, покусывать. И Арсений целует, опять же грубо; спускается к шее; нежно целует и резко всасывает кожу, отчего Антон гортанно стонет. На шее красуется большой засос, а Арсений на последнем толчке кончает в Антона, а тот, в свою очередь, несколько раз проводит рукой по члену и тоже кончает. Не забудет никогда. Отдышавшись, они одеваются. Арсений подходит к Антону и нежно обнимает его, утыкаясь носом в ключицу. Шастун от таких нежностей в шоке. Как может быть такое, что десяти минутами назад этот парень трахал его с грубостью и силой, а теперь прижимается нежно и обнимает. Целует в щёчку и отходит. — Может сходим куда-нибудь? Еще спрашиваете, Арсений Сергеевич. Конечно же Антон соглашается.