Реванш

      Мукуро сплюнул тёмную вязкую кровь. Он восторженными глазами безумца следил за приближающимся к нему противником. Мгновение — и тот пропал из поля зрения, чем знатно взбудоражил не на шутку раззадорившегося Рокудо. Чувствительная кожа сразу ощутила взметнувшийся справа воздух, и только благодаря сверх обострённому чутью иллюзиониста Мукуро удалось отразить целенаправленный удар в уязвимую зону шеи.       — А ты шустрый, — усмехнулся Рокудо, нагло прищурившись.       Это высокомерие всё же сыграло с ним злую шутку — он пропустил крайне мощный удар в солнечное сплетение. Грубый металл разом выбил из груди весь воздух, и Мукуро зашёлся в мучительном приступе хриплого кашля.       Рокудо отпрыгнул, увеличивая расстояние и давая себе небольшую передышку. Тыльной стороной ладони он стёр выступившую струйку крови у уголка губ. Похоже, последний удар проломил ему нижние рёбра, а те, в свою очередь, задели лёгкое.       Мукуро сосредоточился, и жгучая боль исчезла. Пожалуй, ещё пару часов он сможет протянуть на наспех наброшенных на органы иллюзиях, а, значит, стоит взять небольшой реванш.       Он исподлобья взглянул на Хибари и не мог не восхититься увиденным: аккуратные, отточенные движения хищника, что был так неучтиво потревожен глупым человеком. Хибари продолжал демонстрировать силу, мощь и несгибаемую волю, хотя такого быть просто не должно.       Рокудо критически оглядел множество деревьев цветущей вокруг них сакуры и растянул губы в издевательском оскале. Пускай Кёя старательно гнул свою линию, пытаясь сражаться с Мукуро на равных, но последний предчувствовал, что из этой битвы победителем выйдет именно он. Найденное ещё при первой их встрече в Кокуе Ленде слабое место Хибари должно было лишить его, если не всей силы пламени, то хотя бы большей её части.       Но тот упорно продолжал скалить на него свои зубы, и это несказанно радовало любящего сражений Мукуро.       — Я загрызу тебя до смерти, травоядное.       — Какой ты грубый, Кё-чан, — Рокудо игриво повращал острым трезубцем, что в длину был больше, чем он сам. — Не стоит быть таким падким на провокации, ты же не дитя малое.       Хибари раздражённо дёрнул верхней губой, и в слегка утомлённых серых глазах вновь разразилась опасная гроза.       — Так и скажи, что просто ищешь смерти.       Он с нечеловеческой скоростью оказался рядом с Рокудо, чтобы с неприкрытым удовольствием впечатать в его хрупкое тело тонфа, но Мукуро без особых усилий ускользнул от рассекающего воздух взмаха. Возможно, подобный элемент неожиданности и сработал бы, но Кёя сейчас был не в лучшем состоянии, поэтому с каждым мгновением движения становились всё медленней и размашистей, и уже не составляло большого труда предсказать их траекторию.       — Тонфы детям не игрушки, так и поранить кого-нибудь можешь.       Голос Мукуро тянулся плавно и тягуче, будто сахарная патока, и это неприкрытое бахвальство выводило Главу комитета Старшей Намимори только сильнее.       Хибари раздражённо ощерился, и посмотрел на него так, словно давно покромсал на идеально ровные квадратики. Ярый перфекционизм не позволил бы расчленить врага как-то иначе, и представивший это Мукуро бессовестно рассмеялся ему прямо в лицо.       — Камикарос, — предупреждающе прорычал Хибари, подтянув тонфы ближе к телу.       — Да всё это только слова, Кё-чан.       Рокудо насмешливо улыбнулся и легко взмахнул остриём трезубца. Сакуры зацвели быстрее, увеличивая количество розовых лепестков в воздухе, но главным было не это. Вновь используя первый путь ада, Мукуро создал иллюзию огромных стеблей шипастых роз, что плотно обвили израненное тело Хибари.       — Только и можешь использовать свои подлые уловки, — зло выплюнул Кёя.       Он болезненно сморщился, ведь стебли стали стягивать сильнее, глубже проникая шипами в уже открытые раны и безжалостно создавая новые.       — Но это же работает, — мурлыкнул Мукуро. Он элегантно откинул за плечо длинный хвост и уверенным шагом направился к ставшему безобидным хранителю Облака. — Так трудно признать поражение? А ты, оказывается, не лишён гордости.       Хибари вскинул вверх голову и недобро сверкнул глазами.       — Я порву тебя.       — Оя-оя, как страшно, — издевательски рассмеялся Рокудо. — Сначала выберись из моего потрясающего сада, а там и посмотрим, чем ещё ты сможешь меня развлечь.       Эти слова словно стали ключом к какому-то механизму — откуда-то из-за спины Кёи прогремел взрыв. Мукуро, мигом среагировав, молниеносно отпрыгнул на пару метров назад. Он оценил сложившуюся ситуация по-своему и удивлённо заключил:       — Взрывная игрушка Гокудеры?       Хоть Мукуро держался плавно и вальяжно, глаза его выражали сильную озабоченность происходящим. Он не помнил, чтобы Кёя обладал хоть какой-нибудь техникой взрыва, а, значит, к ним могли заглянуть незваные гости в лице Вонголы. Он мельком оглядел разлетевшиеся после взрыва ошмётки растений, и, не мигая, уставился в центр поднявшегося облака пыли. Он прищурился и заметил, как из этой густой плотной пелены стал медленно проступать полупрозрачный розоватый туман. Но Мукуро не ощущал ничьего присутствия, а, значит, это было дело рук его противника.       — Что за выкрутасы, Кё-чан? Пытаешься выиграть время для побега? — Мукуро изящно поднял тонкую бровь, всем своим видом выражая превосходство.       Несмотря на напускное бесстрашие, нутро его звенело от непонятного напряжения. Судя по ощущениям, его силы были уже на исходе, поэтому если Хибари умудрится как-то контратаковать, придётся использовать шестой путь. С учётом того, что часть его сил уходила на поддержание органов, оставшейся энергии могло просто не хватить, а, значит…       Мукуро не смог связно додумать мысль. То, что явила наконец рассеявшаяся стена пыли, заставило его едва не выпустить из рук дорогой трезубец.       — Вао, добыча сама пришла ко мне в руки.       Густой баритон разорвал установившуюся тишину, и Мукуро засомневался, не угодил ли он по ошибке в собственную иллюзию. Перед ним совершенно точно стоял прежний Хибари, и в тоже время это был не он. Скорее, это было его повзрослевшей версией… Но какого чёрта?       Мукуро бегло пробежался взглядом по высокой плечистой фигуре напротив, и у него стянуло желудок. Обычный хранитель Облака вызывал ощущения, похожие, наверное, на прыжок с парашюта — будоражащей азарт и страх неизведанного. Его хотелось дразнить, хотелось провоцировать и унижать, до отказа сражаться в ожесточённой схватке. Но стоявший перед ним нынешний Хибари вызывал самый что ни на есть настоящий первобытный ужас. От него так и фонило неудержимой агрессией и жаждой крови. И, кажется, чем-то ещё.       — Кто ты? — голос Рокудо зазвучал грубей и отрывистей, от былых игривых ноток не осталось и следа, и Хибари, а точнее, его будущая копия, изогнула губы в тонкой язвительной усмешке, что было совершенно ему несвойственно.       — Я уже и забыл, когда ты смотрел на меня так враждебно. Это так заводит.       Мукуро весь подобрался, нутром чувствуя приближение удара, как вдруг неведомая сила согнула его пополам. Он не успел увидеть даже второго замаха, как его мигом отшвырнуло на пол. Рокудо каким-то шестым чувством понял, что Кёя едва ли бил хотя бы на четверть своей силы, и это приводило в ужас уже не только инстинкты, сколько рационально мыслящий разум.       — Раз нам представилась такая возможность, мы же не можем ей не воспользоваться? — от пробирающего низкого голоса у Рокудо встали на загривке волосы. — Верно, Мукуро?       Рокудо инстинктивно втянул мышцы живота, собираясь быстро подняться, но внезапно вжавший его в пол внушительный вес не дал сдвинуться ни на сантиметр. Хибари навалился всем телом, жёстко сковывая брыкающиеся бёдра, и холодный металл тонфы врезался Мукуро под линию нижней челюсти, мешая дышать полной грудью.       Рокудо охватила паника. Она мерзкими маленькими ручонками облепила его дрожащее в страхе естество, мешая трезво оценивать ситуацию. Он был подмят под странного и незнакомого Хибари, и именно неизвестность пугала сейчас больше всего. Этот человек источал неудержимую подавляющую силу племени Облака, и об этом говорил даже его подчиняющий взгляд. Глаза привычного хранителя Облака обычно не выражали ничего, кроме раздражения и скуки, редко — стального блеска азарта. Но эмоции, которые были сейчас напротив, вряд ли можно было описать подобными словами. Там плескалась жажда сражений, упование собственным превосходством и ещё что-то тёмное, что не поддавалось простому определению.       Тем не менее, Рокудо был бы давно уже мертв, если бы слепо доверял инстинктам и ощущениям. И проигрывать даже при очевидном неравенстве сил не собирался, поскольку гибко подстраивающийся под изменения мозг выводил его и не из таких безвыходных ситуаций.       — Мстишь за свой проигрыш? — едко выдавил он, заметно расслабившись.       Кея дёрнул уголком губ, оценивая попытку Мукуро перенять инициативу на себя, но он слишком хорошо изучил все эти психологические крючки, чтобы даже в шутку повестись на подобные провокации.       — Месть для слабаков. А я просто беру реванш. — Он ответил так, словно совсем не был заинтересован в пустой болтовне, и ощутимо давящая на трахею тонфа будто тоже красноречиво намекала молчать.       Он склонился ближе, и Мукуро, впервые находясь к Хибари настолько близко, отстранённо подметил, что свинцовые радужки были окружены неестественно чёрной каёмкой. Тьма дрожала, то сужаясь, то разрастаясь, будто Хибари был способен пожирать одними глазами.       — Нравлюсь? — Кёя скорее утверждал, чем спрашивал.       Мукуро иронично хмыкнул и слегка прищурил проклятый глаз, но Хибари будто знал наперёд все его дальнейшие действия. Рокудо едва успел повернуть голову в сторону — удар, чётко целившийся в его правый глаз, разломал деревянный пол в щепки.       — Без твоих фокусов, — с прохладцей предупредил Кёя.       Его взгляд успел зацепить мелькнувшие на лице Мукуро непонимание и ужас, которые, впрочем, быстро сменились привычной маской высокомерия и надменности. Хибари снисходительно усмехнулся.       — Дерзкие же у тебя глаза, — он ткнул наконечником тонфы Мукуро под челюсть, и тот с болезненным шиканьем задрал голову выше, вызывающе смотря на него из-под полуприкрытых ресниц. — И чтобы я не делал, не могу стереть с твоего лица это самодовольное выражение. — Тонфа скользнула ниже, многозначительно уперевшись в край ремня. — Может, мне стоило заняться твоим воспитанием раньше, примерно в этом возрасте?       Рокудо не сдержал полоумной улыбки. Кажется, он верно понял намёк Хибари, и это нелепая дикость рассмешила и испугала одновременно. Резко дёрнувшись, он кончиками пальцев попытался достать трезубец, лежащий неподалёку, и тут же почувствовал пронзившую их острую боль, которая отдачей пробежалась до локтя. Он мучительно надломил синие брови, чувствуя дикую пульсацию и болезненное натяжение нервов.       Рокудо с бессильной яростью взглянул на нависшего опасной тенью Хибари, что, не задумываясь, сломал ему пальцы. Благо, только одной руки.       Кея в ответ смерил его нечитаемым взглядом, предупреждающе сузив остроконечные кончики глаз. Затем он склонился, сократив безопасную дистанцию между ними, и Рокудо едва подавил в себе позорное желание слиться с полом или даже провалиться вниз, в самый ад. Сердце застучало, как бешеное, а радужка утонула в чёрном мареве зрачка.       Кёя заприметил знакомую реакцию, и на его губы выполз хищный оскал. Он обхватил Мукуро за горло, большим пальцем повторяя капризный изгиб его губ. Он знал, что сейчас эту горделивую кошку надо дожать, ведь каждый раз подобный момент был переломным в их дальнейших действиях, а, точнее, в продолжении их более тесного общения.       — Сегодня был последний раз, когда ты смог меня победить, — произнёс Кёя в приоткрытые губы иллюзиониста, рьяно пытающегося урвать хотя бы толику кислорода. — Камикарос.       Мукуро поймал себя на мысли, что худшего дня у него ещё не было.